Локки 8. Потомок бога

Глава 8

Тахрир несколько секунд сверлила меня злобным взглядом из-за прутьев клетки, а затем закрыла глаза и вытянула катаны вдоль стройных бёдер, скрытых лишь меховой повязкой. Между её бровями пролегла складка, а пухлые губы сжались в тонкую линию. Она силилась развоплотить мою клетку. Но куда там!

— Здесь я хозяин. Не трать понапрасну силы, — посоветовал я ей.

— Ты так легко не убьёшь меня! — прорычала стражница, распахнув веки.

— Так я и не собираюсь убивать тебя.

— Врёшь. Я напала на тебя, едва не убила, а ты отпустишь меня⁈

— Так никто и не говорит о том, что я отпущу тебя. Разве я похож на дурачка? Нет, ты будешь служить мне верой и правдой до скончания веков. Ну, или я действительно убью тебя. Выбирай. И думай шустрее. Я уже скоро проснусь.

Тахрир дёрнула щекой и быстро оглядела клетку, словно в последний раз убеждаясь в том, что из неё не выбраться.

— Ладно, твоя взяла, — нехотя процедила она, швырнув катаны себе под ноги.

Они противно звякнули, а потом исчезли.

— У меня есть чудесные клятвы, которые ты никогда не сможешь нарушить, — улыбнулся я.

— Даже не сомневалась, — буркнула стражница. — Только учти, я не могу просто так жить в обычных мирах. Мне нужна оболочка. И не просто смертная плоть, а что-то покрепче, да ещё такое, что будет скрыто от солнечных лучей.

— Райдер у тебя строгий, — задумчиво почесал я висок. — Камень-артефакт подойдёт? У меня в комнате как раз есть один такой.

— Может сработать, — медленно ответила она, немного поразмыслив.

— Придётся рискнуть. Тогда к делу, чего тянуть кота за яйца? Повторяй за мной слово в слово…

Я начал диктовать клятву, а Тахрир послушно повторяла её, не делая попыток исказить смысл или неразборчиво ляпнуть какое-нибудь слово. Кажется, она покорилась мне. Что ж, стражница будет хорошей картой в моей колоде. Ну, ежели всё получится с её переносом в камень-артефакт.

Мы быстро обсудили сам процесс такого переноса, после чего приступили к его осуществлению. И первым пунктом значилось моё пробуждение ото сна, но не полное, а как бы частичное. Я одновременно должен был находиться в двух мирах: реальности и сне. Тяжёлая задачка.

Раскрыв глаза, я увидел утренний солнечный свет, заглядывающий в мою комнату, и параллельно мысленно видел вершину башни, где стояла Тахрир, взволнованно кусая губы.

Осторожно встав с кровати, я выдвинул ящик прикроватной тумбочки, куда кто-то сложил все мои мелкие вещи, вроде документов, кубка-портала и артефактов. Вот один из последних я и сжал в руке — почти прозрачный камень, отдающий желтизной.

Тахрир начала бледнеть в моём сознании, теряя очертания, а камень-артефакт стал наливаться чернотой и буквально пропитался ею, когда стражница полностью перетекла в него.

Я тут же с облегчением тряхнул головой, прогоняя видение башни, а затем поднёс камень к глазам, дабы лучше его рассмотреть. И он случайно попал в лучи солнечного света. Тотчас внутри моей головы раздался вопль боли, а от камня пошёл белёсый дымок.

Я мигом убрал его в ящик и следом мысленно спросил у Тахрир — в порядке ли она? Та буркнула, что всё прошло нормально, если не считать того, что я садист, подвергший её боли. Пришлось объяснить, что это произошло случайно. Та вроде поверила и сказала, что ей после такого переноса надо поспать, набраться сил.

— Спи, — проронил я, попутно подумав, что такую питомицу придётся кормить.

Ладно, позже разберусь с ней, а сейчас меня ждут дела.

Я глянул на табуретку, где ночью оставил свой спортивный костюм и футболку, но рядом с ними заметил тонкий просторный балахон белого цвета с вышитой на груди рокерской «козой». Видимо, его сюда принесла жрица Бурая, ненавязчиво намекая, что богу не пристало ходить в непонятных имперских одеждах.

— Хорошо, сменим стиль, — проговорил я и на голое тело надел балахон.

Хм, а он вроде неплохо смотрится на мне, да ещё и карманы имеются. В один из них я сунул камень-артефакт с заключённой в нём стражницей Тахрир.

Однако вместо грубых сандалий, стоящих около табуретки, я всё-таки напялил удобные, мягкие кроссовки. Полы балахона всё равно практически скрыли их.

Вот в таком виде я и покинул храм.

На небе к этому времени уже вовсю светило солнце, а горожане шныряли по улице. Откуда-то раздавались отборная брань, стук молотка, позвякивание доспехов и заливистый смех. Город жил своей жизнью. Никто не вопил от боли, не кричал, что идут враги, и не орал от ужаса. Вот и отлично. Надеюсь, меня ждёт спокойный денёк.

Я улыбнулся и двинулся в сторону Башни. Миновал улицу, дружелюбно всем кивая, и вышел на площадь, а там увидел троицу имперцев, бредущих в мою сторону: Огневу, Шилова и Илью. Они о чём-то бодро разговаривали, азартно жестикулируя.

— … театр, — донёсся до меня голос Ильи.

— Да какой, в жопу, театр⁈ — изумился Шилов. — Школы нужны!

— На образовании всё строится: военном, гражданском, магическом, — мудро выдала красавица мулатка и заметила меня.

В её глазах на миг вспыхнули весёлые искры, стоило взгляду скользнуть по моему балахону, но она не решилась выдать остроту.

— Говори, не стесняйся, — разрешил я девушке, встретившись с имперцами в тени Башни.

Та пожевала губы и всё-таки с ухмылкой проронила:

— Милое платьице.

— Хочешь себе такое же? — вскинул я бровь, держа на лице каменное выражение.

— Нет, — поспешно отказалась девушка, понимая, что на мне далеко не простой балахон, а жреческий. А она, кажись, совсем не хотела становиться жрицей.

— Баронесса испугалась?

— Я ничего не боюсь! — вскинула она голову и тут же стушевалась, понимая, насколько по-детски это прозвучало. Каждый чего-то боится.

Я не стал дальше развивать эту тему, а спросил у девушки, пока мужчины продолжали что-то шёпотом обсуждать:

— Так что ты решила? Что будешь делать дальше?

— Пока останусь в Гар-Ног-Тоне, если можно, — сказала она, бросив на меня короткий взгляд сквозь длинные ресницы.

— Можно. Но только чтоб ты не буянила, со зверолюдами не дралась и не пьянствовала.

— Да это же моё обычное поведение, — саркастично выдала она. — Даже не знаю, чем теперь и заняться.

— Помоги Шилову.

Огнева молча кивнула. А Рафаэль Игоревич встрепенулся, услышав свою фамилию. Он быстро сунул мне какие-то записи и проговорил:

— Это самое необходимое, что нужно городу.

Я пробежался глазами по ровным строчкам и удовлетворённо хмыкнул.

— Всё по делу. Ничего лишнего.

— Мой отец может снабдить всем этим город по низким ценам, — сразу же подала голос баронесса.

— Пусть снабжает. Свяжись с ним через старика Мыха и скажи, что платить ему будем магическими артефактами. Здесь их пруд пруди.

— Хорошо, — проронила девушка.

— А ты молодец, — подмигнул я ей. — Сразу почувствовала выгоду для своей семьи. Может, потому и осталась?

— Может, — буркнула она, бросив на меня взгляд исподлобья, словно почему-то разозлилась.

И Фенрир его знает, как бы продолжился наш разговор, если бы не Илья. Он вклинился в нашу беседу, ткнув пальцем в сторону черепичной крыши, виднеющейся из-за домов:

— Вон то строение идеально подходит для школы, но там внутри какой-то хлам. Сломанный рог сказал, что отдаст здание под школу, если вы осмотрите его и сочтёте подходящим.

— Ладно, схожу посмотрю. А вы продолжайте трудиться на благо города, — проговорил я, встретившись взглядом с мулаткой.

Та сердито надула губы, а её дыхание участилось. Чего это она? Её так задело моё предположение? Или дело в чём-то другом?

Махнув им на прощание, я направился в сторону черепичной крыши. А та находилась совсем не в центре города, но благо, что мне уже хорошо был известен Гар-Ног-Тон, посему я пошёл к цели коротким путём через узкие проулки и просто щели между домами.

Меня на все голоса приветствовали лающие собаки и шипящие кошки. А в одном из особо грязных переулков я услышал высокомерный рык, вылетевший из халупы с приветливо открытой дверью и выцветшей вывеской над ней «Бражка из овражка»:

— … Да ты, мразь, знаешь кто я такой?

— Ублюдок, не заплативший за две кружки? — процедил кто-то в ответ, находясь в том же трактире.

— Ты должен копыта мне лизать за то, что я вообще вошёл в эту вонючую дыру! Я служу самому сыну Сварга!

Из окна «Бражки из овражка» вылетел удивлённый многоголосый ропот, пронизанный страхом и почтением, которое вызывал сын Сварга, то бишь я.

— Да, вы все должны уважать меня, смердящие свиньи! — снова раздался высокомерный голос.

Хм, кто это там такой разговорчивый?

Я глянул в лишённое стекла окно и увидел грязный зал с кучей зверолюдов, взирающих на хлипкого хаосита, похожего на козла с рогами. Он одной ногой с раздвоенным копытом стоял на лавке, а другой на грубо сколоченном столе и с вызовом смотрел на крупного человека за длинной барной стойкой. Тот взволнованно моргал, втягивая широким носом тяжёлый воздух, пропахший кислятиной и жареным мясом.

— Ты! — ткнул в сторону человека козёл, скаля крупные зубы. — Неси мне ещё бражки и молчи, не разевай свой поганый рот, если не хочешь, чтобы я приказал тебя обезглавить именем сына Сварга! Да, да, он дал мне такую власть! Поняли⁈

Зверолюды в нерешительности переглянулись, тесно сидя на лавках.

— Чего вы глазки пучите⁈ — продолжал вопить козёл. — Хотите, чтобы я привёл его сюда? Чтобы он порвал вас на куски⁈ А сын Сварга ведь придёт, он же без моих мудрых советов и шага ступить не может.

Сумасшедший? Да нет, козёл не выглядел таковым, скорее напоминал хитрого мошенника. Причём способного отобрать кусок хлеба даже у обездоленного ребёнка. На это намекала его неприятная вытянутая рожа с резкими чертами, злыми глазами и липким ощупывающим взглядом. Он смотрел на зверолюдов, словно рылся в их душах и карманах.

Но надо отдать козлу должное, он был довольно смелым. Трус бы не смог так себя вести.

А ещё у него были подельники, начавшие действовать после лёгкого, почти незаметного кивка козла. По залу вдруг побежали шепотки, что через этого козлолюда можно решать вопросы с сыном Сварга. Естественно, небесплатно.

Особо нетерпеливые зверолюды решили как можно быстрее наладить с ним хорошие отношения. Они встали и двинулись к козлу, снова усевшемуся за стол.

Рогатый встретил их брезгливым взглядом короля, заметившего бредущих к нему попрошаек. А они начали заискивающе улыбаться и угощать его бражкой, мясом и кровяной колбасой.

Вокруг козла быстро образовался круг из зверолюдов, всячески намекающих, что у них есть к нему кое-какие дела. Тот, с барским видом прихлёбывая бражку, начал по одному подзывать их к себе. Те садились рядом на лавку и шептались с ним.

Мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы за гомоном простодушных зверолюдов услышать хоть что-то. По обрывкам их разговоров я понял, что козёл и вправду готов за деньги помочь им добиться от сына Сварга чуть ли не всего на свете: места в совете города, хлебную должность в местной армии и много чего прочего.

— Вот ведь гад, — зло прошипел я, на клеточном уровне ненавидя тварей, наживающихся на моём имени.

Да ещё он себя так вёл, словно сын Сварга без него и трусы надеть не может. А уж эта его презрительно-высокомерная ухмылка, так похожая на те, что царят на лицах высших аристократов, искренне считающих, что все вокруг лишь грязь под их ногами. Только за неё одну можно было его убить!

В моей душе взыграл настоящий ураган чувств. Но я усилием воли усмирил их и с каменной физиономией вошёл в «Бражку из овражка». И на меня даже никто не обратил внимания. Лишь два хаосита мазнули беглыми взглядами и продолжили глотать брагу, косясь на козла, вокруг которого десяток зверолюдов едва хоровод не водил.

На миг мне стало досадно, что ни одна сволочь не узнала мой благородный лик. Но, с другой стороны, я сейчас чуть ли не на задворках города, где вряд ли живут те, кто часто видел меня. Возможно, среди них вообще нет ни одного горожанина, имевшего честь лицезреть меня.

Я поморщился, протиснулся между двумя волкоподобными зверолюдами и очутился прямо перед козлом. Он восседал на лавке, закинув ногу на ногу, а его наглые глаза лучились довольством.

— А ты кто такой? Чего тебе? — снисходительно бросил он мне, схватив с глиняной тарелки кусок ещё горячего мяса.

Жир потёк по его пальцам, а крепкие зубы оторвали здоровенный кусок и принялись с чавканьем пережёвывать его.

— Есть у меня подозрения, что ты мошенник, — с усмешкой сказал я, перекрыв голоса зверолюдов.

Те покосились на меня и уставились на козла. А тот загоготал, роняя слюни на чистую и целую рубаху.

Но внезапно рогатый прекратил хохотать, резко подался ко мне и яростно выпалил, обжигая лицо горячим дыханием:

— Как ты меня назвал, мразь⁈ Мошенником⁈ Да я тебя раздавлю, если ты сейчас же не попросишь у меня прощения! Ты оскорбил ближайшего помощника сына Сварга!

— Почему же о тебе никто не слышал, ублюдок? — холодно процедил я. — Никто не знает ни одного козлолюда, ходящего в помощниках Человека из-за Стены.

— Да много вы знаете в своей дыре! — снисходительно фыркнул он и пробежался по мне полыхающими яростью глазами, пытаясь напугать, подчинить и загнать под лавку. — Вырядился как шут и теперь думаешь, что можешь без последствий нести всякую чушь, тварь⁈ Что на тебе надето⁈ Что это за дерьмо? Ты сшил его из знамён сына Сварга⁈

Он зло захохотал, разевая пасть так широко, словно хвастался кариесом. И его гогот тотчас слаженно подхватили три зверолюда, приглашающе посматривая на других хаоситов. Мол, тоже смейтесь, ведь такая убойная шутка. Но те не хохотали, а с интересом наблюдали, чем закончится ситуация.

Один из посетителей и вовсе задумчиво проговорил, отставив кружку в сторону:

— Говорят, в таком же балахоне ходит жрица Бурая.

— Да и сын Сварга выглядит как человек, — вставил второй.

Все хаоситы мигом въедливо, изучающе уставились на меня. Даже козёл и его дружки. Они изрядно напряглись. Один нервно почесал кадык, а другой шумно сглотнул.

Козёл же расплылся в холодной улыбке и буквально выхаркнул:

— Не выдумывайте, идиоты. Я знаю, как выглядит сын Сварга! Это не он! Или вы думаете, что бог зайдёт в ваш клоповник⁈ Да он даже не бывает в этой части города!

Его подельники переглянулись и облегчённо заулыбались. Дескать, да, действительно, что богу делать в этой дыре, чьи двери выходят на загаженный проулок?

Они в это искренне поверили, как и козёл, сверлящий меня презрительным взглядом.

Вдруг он махнул рукой своим подельникам и приказал, кивнув на меня:

— Вышвырните отсюда это дерьмо!

— Иди-ка сюда, придурок, — протянул ко мне лапы ближайший зверолюд, а ещё двое многообещающе ухмылялись, картинно сжимая кулаки.

— Сегодня не ваш день, уроды. Иногда бывает, что бог всё-таки заходит в паршивый трактир, — растянул я губы в мертвенно-холодной улыбке и швырнул «взрыв энергии» прямо в зверолюда, тянущего ко мне свои «грабли».

Магия разорвала его торс на мелкие кусочки. Они живописно украсили зал. А его нижняя часть, примерно по пояс, пару секунд простояла рядом с лавкой, а затем упала в кучу вывалившихся кишок.

— Ик, — в ошеломлённой тишине икнул один из парочки оставшихся подельников козла.

Его побелевшее от ужаса лицо запятнала кровь зверолюда, а у второго к щеке прилип кусок кожи мертвеца.

Козёл же распахнул зенки и вскочил на ноги, ринувшись к окну. Но кто-то из посетителей поставил ему подножку, и тот грохнулся на пол, проскользил по нему и врезался головой в стену. Раздался хруст сломавшейся шеи, а следом и мой разочарованный вздох. Эх, он слишком легко отделался. А вот его подручные…

Они попятились к стене, когда со своих мест повскакивали посетители, понявшие, что их хотели одурачить, а в трактир заглянул настоящий сын Сварга.