Локки 8. Потомок бога

Глава 24

Впрочем, даже в этой мерзопакостной ситуации мерцал слабый огонек надежды. Нас было двое, а мой изворотливый ум стоило посчитать за третьего.

Однако наши шансы таяли с каждой секундой. Мало того что деревья ожили, так еще и цветы с травой, словно щупальца, принялись хватать нас за ноги.

Я принялся телепортироваться из стороны в сторону, продолжая осыпать Живу «взрывами энергии».

А та снова укрылась за куполом изумрудной магии, сосредоточив всю свою мощь на Перуне. Аж обидно стало!

Сгустки её магии летели в бога. А тот, как истинный громовержец, отвечал россыпью молний. Их пока хватало, чтобы сдерживать натиск Живы и усмирять восставший лес. Но силы покидали Перуна. И немудрено, ведь он сражался в чужом, пусть и крошечном, но все же мире, созданном другой богиней.

Всё здесь восстало против нас! Даже… даже гребаный терем!

— Бред, — нашел я точное и емкое слово, коим можно было охарактеризовать бревенчатое логово богини, вдруг вставшее с земли на восьми толстых конечностях, похожих на корни.

Терем, как гигантская улитка, тяжеловесно двинулся в мою сторону, скрипя брёвнами и хлопая ставнями.

У меня впервые в жизни возникли сомнения в том, что я в своём уме. Всё происходящее походило на бред сумасшедшего.

Может быть, где-то по пути к поляне богов я случайно наступил на какой-то корень, впрыснувший в меня что-то наркотическое?

Ведь безумие же какое-то! Следующим на меня нападёт само небо⁈ Или воздух вдруг станет отравленным?

Похоже, Жива не преувеличивала, когда говорила, что она полновластная хозяйка в этом месте. И если так дальше пойдет, то она нас пережует и выплюнет.

Перун тоже осознал это. И в его прищуренных горящих яростью глазах всё больше проступало пораженческое настроение. Однако он не сдавался, продолжал сражаться, порой с надеждой косясь на меня.

Вслух, конечно, Перун ничего не говорил, но его взор молил меня придумать нечто эдакое, что позволит нам одолеть его сестру.

А та довольно расхохоталась, тряхнув зелёными волосами-побегами. Её рот оскалился в довольной усмешке, а в глазах зажглись костры победы.

— Вы ничто против меня! — прорычала она с восторгом подростка, нашедшего автомат, давший власть над взрослыми. — Я растопчу вас, уничтожу!

Её глаза светились, а пасть изображала улыбку. Прям праздник у человека!

— Ты, дорогуша, забыла, что связалась с Локки, — насмешливо бросил я ей.

— Ты всё ещё шутишь, червь⁈ Ну ничего… Сейчас я отправлю тебя в Великое Ничто!

Она подхватила с земли амулет, развеивающий души. Его ей притащила живая трава, будь она неладна!

Богиня ринулась на меня с невероятной для такой туши скоростью, покрывшись зеленоватой магией. Она приготовилась выстрелить щупальцами в мою сторону и разорвать на куски.

Похоже, пора воспользоваться приёмом, подсмотренным у Тира Ткача реальности. Кто бы и что бы ни говорил, но он великий бог. А я привык учиться у лучших, так что быстро вызвал межмировой портал прямо на пути Живы. И та даже не успела вскрикнуть, по инерции влетела в портал, и тот тут же захлопнулся.

Почти сразу после этого деревья, земля, трава — весь этот мерзкий мир подёрнулся какой-то дымкой и начал сворачиваться, исчезать, рваться, словно сгорающая бумага.

Я даже очухаться не успел, как мы с Перуном оказались где-то посреди поля, тронутого морозом, сковавшим землю. Куда ни кинь взгляд — ничего. Лишь вдали виднелся лес и в нескольких метрах от нас петляла просёлочная дорога со ржавым указателем. На нем ещё можно было прочитать «Петроград 30 километров».

— Где мы? — судорожно прохрипел тяжело дышащий Перун, выглядевший так, словно его собака в зубах потаскала и изрядно пожмякала.

Прежде его раны были мне не видны, поскольку он практически постоянно скрывался за магической защитой из молний. Сейчас же бог её скинул, и я смог рассмотреть, что его ноги покрывали глубокие раны до самой кости, нанесенные будто кнутом, — явная работа травы, которая в какой-то миг затвердела до состояния дубленой кожи.

Рубаха Перуна оказалась порвана, кожу покрывали десятки царапин, а в глазах чудовищная усталость соседствовала с удивлением и лёгкой растерянностью.

— Ну, похоже, мы в нормальном, адекватном мире, Перун. И занесло нас сюда после того, как порвался уютный личный мирок Живы.

— Почему? Почему он порвался? Что произошло? — прохрипел бог и провёл рукой по груди. Его тело тут же начало быстро регенерировать.

— Ты куда-то отходил? — удивлённо глянул я на него. — Или ты просмотрел, как Жива вылетела в межмировой портал?

— И куда он перенес ее? — прохрипел он, взволнованно глядя на меня.

— В вулкан.

— В вулкан?.. Ты убил Живу⁈ — пораженно выпалил бог, округлив глаза.

— А что мне с ней оставалось делать? Куда я её, по-твоему, должен был перенести? В таверну, где бы мы попили успокаивающий чай с ромашкой и мирно побеседовали, что ли? Ты, кажется, не заметил, что у неё кукушка улетела окончательно. В ней ярости было больше, чем во всех богах Хаоса вместе взятых.

— Так она же моя сестра! Как ты посмел убить её⁈ Быстро перенеси меня к этому вулкану! Может быть, она ещё жива, если не сработал амулет, развеивающий души. Он же был при ней.

Я посмотрел на этого идиота, подумал немного и проговорил:

— Ладно. Давай глянем, что от неё осталось. Хотя я уверен, что кроме дурных воспоминаний — ничего.

Мне потребовалось всего около десятка секунд, чтобы соорудить второй межмировой портал. Он открылся над покрытой поблёскивающими льдинками почвой, и Перун, как глупый юнец, первым сиганул в него.

— Ну каков же идиот. А если бы я снова открыл портал прямо в жерло вулкана? О чём он вообще думал? Я же мог убить его, — сокрушенно прошептал я и следом за богом вошел в портал.

Тот перенес меня к жерлу вулкана, бушующего столько лет, сколько я себя помню. В его утробе постоянно плескалась магма. А вокруг простиралась безжизненная, потрескавшаяся земля, над которой безраздельно властвовали мрачные тучи, пронзаемые ветвями молний и разрываемые оглушительным громом.

— Я её не вижу! Не вижу! — лихорадочно протараторил бог, глядя с высоты в несколько десятков метров на бушующее озеро лавы.

— Конечно не видишь! Знаешь, какая у лавы температура? От неё ничего не осталось. Более того, мне кажется, что и душа её развоплотилась.

Лицо Перуна ужасно побледнело, а морщины стали глубже.

Но уже через мгновение он со вспыхнувшей радостью закричал, ткнув толстым пальцем в склон, спускающийся к лаве:

— Вон! Вон! Я что-то вижу!

Я глянул туда и действительно заметил нечто человекоподобное: широкоплечее и бородатое.

— Так это же гномы.

— Эй, вы! — крикнул им Перун, которого эмоциональные качели уже раскачали до такой степени, что на него было страшно смотреть.

Всё же стоило отдать ему должное — он быстро сориентировался, понял, в какой мир мы угодили, и использовал местный язык.

— Мы вас не тронем, — на том же языке бросил я гномам, опасливо замершим на склоне с объемными заплечными мешками. — Просто ответьте, что вы видели в последние пару минут. Может, вам удалось заметить, как нечто древоподобное ухнуло в лаву?

— Да, было какое-то дерево, — пробасил один из них, коснувшись амулета, защищающего его от страшного жара, идущего от лавы. — Оно с воплями вылетело из портала прямо над жерлом и буквально за несколько мгновений того… сгорело в лаве.

— Не может быть… не может быть… — прошептал потрясённый Перун и буквально рухнул на задницу. — Может… может, всё-таки её душа спаслась?

— Вряд ли, — подал голос гном, услышавший его слова. — Мы заметили, как что-то блеснуло над лавой. Я уже несколько раз видел, как развеиваются души, так что не ошибусь, ежели скажу, что дереву совсем пришел конец.

Хм, как удачно всё сложилось. Аж довольная улыбка рвется на уста. Но я, конечно, подавил ее, покосившись на всё больше мрачнеющего Перуна, чье лицо за последнюю минуту осунулось и постарело.

— Как же так… Как же так… — прошептал он, запустив пальцы в светлые вихрастые волосы.

— Перун, сочувствую твоей потере, — попытался максимально искренне сказать я. — Но нам надо валить отсюда. Местные боги, знаешь ли, не очень дружелюбны, и если мы их тут встретим — нас скорее всего будет ожидать очередная битва.

Перун, словно впав в какой-то транс, слегка кивнул и медленно поднялся на ноги. А я сотворил очередной межмировой портал и первым шагнул в него, потянув за собой бога.

Портал привёл нас в безлюдный проулок вечернего Петрограда, где мелкий холодный осенний дождь с остервенением принялся бомбардировать нас.

Но Перун, кажется, даже не заметил этого. Он поднял на меня тяжёлый, мрачный взгляд и вдруг зло прошипел:

— Ты ответишь за это.

— Какое-то у тебя странное лицо для благодарности. Ты вообще верно оценил ситуацию? Я спас тебя! Или как минимум спас твоё любимое тело, — указал я на его мускулистую тушку, чувствуя, как в груди поднимается гнев, такой же тёмный, как небо над столицей.

— Ты убил мою сестру, — процедил он, наступая на меня как разъярённая глыба. — Тебе никто не позволял убивать её. Я бы сам справился. А если бы не справился, то вернулся бы со своими братьями чуть погодя, и мы бы сумели образумить её.

— Да хрен бы вы её образумили, — холодно отрезал я. — Лучше скажи мне спасибо, что я сделал за вас всю грязную работу.

Он решительно махнул рукой, словно отметая все мои доводы, и ладонь пролетела всего в нескольких сантиметрах от моей груди, но я даже не вздрогнул.

— Я соберу Совет богов и поведаю всем, что произошло. И мы решим, какого наказания ты достоин.

— Ты же помнишь, что я не вхожу в ваш пантеон, — напомнил я, сложив руки на груди. — И не признаю над собой ничьей власти.

— А мне плевать! — рыкнул разъярённый Перун. — И тебе лучше не сопротивляться, а спокойно проследовать за мной в темницу, где ты будешь ожидать нашего решения!

— Что-то тебя совсем понесло. Неужто ты и вправду думаешь, что я своими драгоценными ножками пойду в тюрьму? Кажется, ты рехнулся, как и твоя сестра, — проговорил я, с искренним изумлением глядя на бога.

Перун прерывисто дышал, вены на его шее вздулись, а по коже стекали струйки дождя.

— Ладно, — нехотя выдохнул он, взяв себя в руки. — Я не швырну тебя в темницу. Но ежели ты не придёшь на Совет богов — я уничтожу всё, что тебе дорого: Гар-Ног-Тон и всех твоих смертных слуг. Всё, что ты строил и создавал.

— Это будет… очень опрометчивое решение, — ледяным тоном заявил я, внешне сохраняя полное спокойствие. А вот внутри… Там бушевал настоящий шторм.

Бог прожёг меня злым взглядом, а потом нервно шагнул в созданный им портал.

А я остался один в безлюдном проулке, освещённом единственным подслеповатым фонарём и несколькими окнами жилого дома.

— Вот это поворот, — мрачно пробубнил я. — Богини Судьбы, похоже, изрядно любят подшутить надо мной.

Какого хрена Перун повел себя как придурок? Он же сам видел, что эта стерва Жива совсем с катушек слетела. Пусть Великое Ничто будет ей стекловатой.

Хотя, с другой стороны, наверное его можно понять. Он уже потерял как минимум одну свою сестру — Макошь. Да еще и Сварог пропал. А тут я взял и убил Живу. А у него война с Хаосом. Да, немудрено, что мужик пошел вразнос.

Впрочем, хрен я ему позволю решать мою судьбу.

Однако на Совет всё же придётся явиться, а то ведь с Перуна может статься осуществить свою угрозу. А мне как-то не хотелось терять плоды своих трудов праведных.

Придя к этой мысли, я смахнул с лица небесную влагу и достал кубок-портал. В нём как раз ещё осталось энергии на один перенос, так что мне не составило труда переместиться в Гар-Ног-Тон.

Здесь тоже царил поздний вечер, борющийся с пламенем уличных факелов.

Следы грандиозной ночной пьянки уже убрали, разве что на брусчатке центральной площади кое-где поблёскивали битые черепки и красовалась высохшая блевотина.

Башня Древних всё так же мрачным, грозящим пальцем возвышалась над площадью, а около неё продолжали бдеть охранники из числа зверолюдов. Они увидели меня и с восторгом отсалютовали.

Я устало помахал им рукой и двинулся к дому стариков-изгоев, рассчитывая выпить у них какой-нибудь успокаивающий отвар, а то в моей душе со звоном стали и крепкими матюками сражались настолько противоречивые чувства, что рядом с ними свет и тьма казались синонимами.

С одной стороны, я был рад, что наконец-то избавился от Живы, представлявшей для меня серьёзную угрозу, а с другой — меня возмутило поведение Перуна и Древнего. Ведь последний точно стоял за действиями Живы.

И чутьё мне подсказывало, что осьминогоголовый скоро объявится, чтобы вынести мне своё решение — прошёл ли я его проверку или нет?

Честно говоря, лучше бы я ни хрена ничего не прошёл. Мне его игры совершенно не интересны. Нужно решать свои проблемы, и как можно скорее.

Понадеявшись на это, я без стука открыл входную дверь и проник в дом стариков-изгоев. Миновал прихожую и вошёл в кухню, освещённую пламенем очага. Там обнаружился лишь Мых, читающий какую-то книгу в отблесках горящей свечи.

— Что там у тебя, женский любовный роман? — вымученно сыронизировал я и уселся на колченогую табуретку.

— Поваренная книга, — важно известил он, подслеповато щурясь. — Баронесса повелела привезти её из империи. Оказывается, из грибов можно сделать до сотни блюд! Настоящее чудо, а не продукт! Ты знал об этом?

— Ну, догадывался, — пробормотал я, принявшись постукивать пальцами по столу. — А можно ли из грибов сделать что-то такое, что мигом прогнало бы все мои печали и вселило в душу веселье?

— Конечно.

— Только давай без последствий, — быстро добавил я, облизав губы. — Чтобы меня каждый день потом не тянуло на это варево и мое тело не корёжило в страшных судорогах, ежели не выпью его.

— У меня как раз имеется нечто подобное, — обрадовался Мых и встал со стула.

Он начал рыскать по полкам шкафа, схватил какую-то мутную склянку, перелил из неё жижу в алюминиевую кружку и поставил ту над огнём очага.

— Пусть немного нагреется, так будет лучше, — сказал мне старик через плечо.

А уже где-то через минуту он перелил варево из кружки в глиняный стакан и поставил передо мной. На вкус эта дрянь оказалась дрянью в квадрате. Но с первых же глоточков я почувствовал душевное облегчение — и никакой мозгоправ не нужен.

— Блаженство! — причмокнул я, закатив глаза.

— А то, — довольно бросил Мых и перекинул длиннющую бороду на другое плечо.

— Знаешь что, дорогой мой друг, надо бы устроить Совет. Такой вот прям грандиозный, с большой буквы. Нужно пригласить всю мою свиту и обсудить наши дальнейшие планы.

— Отчего это у тебя вдруг появилось подобное желание? — удивился изгой.

— Ты знаешь, — пробормотал я и снова сделал глоток, — этот мир такой сложный и несправедливый, что, возможно, когда-нибудь меня, такого прекрасного и умного, может и не стать.

— Ты что, — насторожился дед, — никак помирать вздумал? Или за тобой охотится кто-то? Желает убить?

— О, подобных охотников полно! — отмахнулся я. — Но это даже хорошо, а то жить стало бы совсем скучно. Просто я повзрослел, потому и решил подумать о будущем.

Все-таки я допускал мысль, что при некоторых обстоятельствах мне придётся-таки покинуть этот мир. А своё детище, как я уже упоминал, бросать не хочется. Вот поэтому я и хотел собрать смертных, раздать им ценные указания.

— Ладно, давай соберём, — проронил Мых, почесав крючковатый нос. — На какой день и час назначим Совет?

— Давай утром и проведём. К чему тянуть? — проговорил я и задумчиво уставился в потолок, после чего назвал имена тех, кого следует пригласить.

Их оказалось довольно много, так что Совет решили провести в одном из помещений Дворца Совета.

Неожиданно, да?