Локки 8. Потомок бога

Глава 17

Очутившись в городе хаоситов прямо на центральной площади, я сразу заметил гору деревянных ящиков, поставленных друг на друга. Возле них суетились зверолюды — перетаскивали их, увозили на телегах и перекрикивались, как заправские грузчики.

— Вот это сюрприз… — пробормотал я себе под нос, подойдя ближе и разглядев на ящиках выжженные гербы Огневых и Беловых.

Похоже, это были первые поступления от глав этих родов. И как-то так уж вышло, что товары прибыли в город одновременно: в жаркий, сука, полдень, когда солнце изо всех сил пыталось испепелить всё живое в Пустоши.

— Грузи, грузи! — раздался зычный голос Шилова, что-то чиркнувшего карандашом в блокноте.

Стоящий рядом с Рафаэлем Игоревичем зверолюд тут же перевёл его слова своим сородичам. Те немедля подняли проверенный Шиловым ящик, водрузили его на телегу и покатили прочь.

— Работа идёт? — спросил я, подходя к Рафаэлю Игоревичу, рядом с которым с задумчивым видом стояли Илья и баронесса Огнёва.

— Идёт, — задорно ответила девушка вместо Шилова.

— А ты чего вся едва не светишься от счастья, словно уже опрокинула мир в тартарары и приблизила царство Зла по всей земле?

Та не удержалась и улыбнулась во весь рот:

— Отец меня похвалил. Более того, сказал, что гордится… и даже благословил на то, чтобы я помогла Гар-Ног-Тону обрести черты имперского города.

— Он рад тому, что ты в Пустоши среди хаоситов, без удобств и с сомнительными шансами избежать диареи? А ты не думала, что твой отец просто хочет избавиться от тебя?

На лоб девушки набежала тень, но спустя секунду она махнула рукой и фыркнула:

— Тебе не удастся испортить моё настроение.

В этот миг один из ящиков выпал из лап зверолюдов и грохнулся на грязную брусчатку площади. Дерево не выдержало — треснуло, и изнутри выкатилась пара бутылок вина. Одна разбилась, образовав ароматную алую лужицу, а вторая со звоном подкатилась прямо к моим ногам.

— А это ещё что? — спросил я, указав пальцем на бутылку. — Кто заказал?

Илья слегка побледнел и, вжав голову в плечи, выдавил:

— Я.

— Ай ты молодец. Дай тебя обниму, — радостно проговорил я и тут же облапил парня, быстро наливающегося естественным цветом.

Я поднял бутылку, выудил из ящика ещё парочку и, повернувшись к Огнёвой, показал ей добычу.

— Отметим то, что твой отец наконец-то тобой гордится?

Та на секунду задумалась, а потом не слишком уверенно проронила:

— Ну давай.

— Отлично, — повеселел я и с вожделением посмотрел на вино.

После того что произошло в доме Громова, мне определённо надо было выпить.

— Ладно, пойдём. Я хоть на часок спрячусь от этого пекла, — проговорила баронесса и первой двинулась к дому, стоявшему по соседству с халупой, где временно обитали старики-изгои.

Жилище имперцев выглядело не лучше, чем у троицы братьев. А может быть, и хуже. Вполне вероятно, что однажды они могут проснуться не в своих кроватях, а под завалом.

— Надо бы вам куда-нибудь переселиться, — пробормотал я, почесав висок.

— Ого! — удивлённо протянула мулатка, вскинув бровь. — Неужели ты проявил каплю заботы?

— А как иначе? Я ведь должен защищать свои активы. А вы — мой актив.

Девушка помрачнела, глянула исподлобья и глухо произнесла:

— Выходит, люди для тебя — это просто активы? Пешки в игре? Те, кем ты можешь воспользоваться, чтобы добиться своих целей?

— Не все. Далеко не все, — спокойно ответил я, глядя на неё. — Если ты хорошенько посмотришь на мои поступки, то заметишь, что некоторых людей я действительно очень ценю.

— И не только людей, — с кривой усмешкой произнесла она, — но и зверолюдов. Особенно некую Рысь. Помнишь такую?

— И кто тебе рассказал о ней? — спросил я, прищурившись.

— Неважно. Но я догадываюсь, за что ты её ценишь, — буркнула она и буквально выхватила у меня из рук бутылку вина.

Проворно сорвала печать, открутила пробку, сделала несколько глотков и шумно втянула воздух через ноздри, будто закусывала той вонью, что царила повсюду в этом городе.

— Сурово, — оценил я, покачав головой.

Она хмыкнула и вошла в дом, соблазнительно покачивая бёдрами, скрытыми сарафаном.

Я прошёл следом, мысленно отметив, что жилище действительно напоминает халупу стариков-изгоев: такая же грубая мебель и прилипшая к дощатым, грязным полам шерсть. Но при этом комнаты оказались на удивление просторными.

В одной из них мы с мулаткой и обосновались — за круглым деревянным столом, изрезанным глубокими царапинами, будто об него точила когти тигрица.

Я поставил на стол бутылки и с извиняющейся улыбкой бросил хмурой девушке:

— Придётся без закуски.

— Так даже лучше, — ответила она и снова приложилась к бутылке. — Еда в этом городе отвратная.

— Что ж, расскажи, как поговорила с отцом. Нельзя же пить в молчании, будто мы кого-то поминаем, — предложил я и протянул руку.

Девушка молча вложила в неё бутылку и медленно повернула голову к окну. Взгляд её стал слегка затуманенным, а между бровями пролегла неглубокая морщинка.

Она вздохнула и начала рассказывать.

Я же в порыве редкой самоотверженности проявил максимум тактичности, засунув свою иронию и сарказм куда подальше.

Возможно, именно из-за отсутствия моих едких комментариев девушка довольно быстро избавилась от некой зажатости и заговорила куда искреннее. Порой даже смеялась.

И она не переставала пить вино большими глотками, словно собиралась напиться в кратчайшие сроки. Уж не знаю, что тому было причиной, но останавливать её я не собирался. Да и сам пил не хуже.

— Что-то совсем жарко стало… — пробормотала баронесса, принявшись обмахивать раскрасневшееся лицо ладонью.

— И не говори, — поддержал я её, снимая с себя многострадальный пиджак.

Сорочка, оставшаяся на мне, облепила мышцы чуть ли не как водолазка.

Девица скользнула взглядом по моему телу и неожиданно призналась:

— Слушай, а эта тушка мне нравится даже больше, чем тело Громова.

— Ты погляди, — картинно изумился я. — Неужели тебе нравилось тело Громова? Вот так сюрприз.

Она смешалась и отвела взгляд хмельно поблёскивающих глаз, словно только сейчас сообразила, что ляпнула. Даже дыхание участилось, из-за чего грудь принялась соблазнительно вздыматься под сарафаном.

Мне подумалось, что она сейчас всё сведёт к шутке, но та вдруг тихо спросила:

— Скажи, ты сильно расстроишься, если узнаешь, что Белова вроде как согласилась, чтобы отец нашёл ей жениха?

— Нет, — ответил я не задумываясь. — Наоборот, я буду рад за неё. Битва в Пустоши показала, что она, конечно, невероятно крутой маг, сильная женщина, но война, смерть и кровь — это всё не для неё. Её — это выводить из себя будущего мужа, крутить им, как брелоком на пальце, заставлять скрежетать зубами от ревности, а самой блистать на балах.

Девушка слабо улыбнулась и согласно кивнула, потревожив отросшие тёмные волосы.

— Если для Беловой балы, то что для меня?

— Для тебя? — задумчиво повторил я и скользнул по её точёной фигурке внимательным взглядом.

Баронесса рефлекторно выпрямилась, расправив плечи, и сарафан на её груди натянулся, обрисовав ореолы сосков.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Ты всё время стремилась, чтобы тобой гордился отец. И вот он гордится тобой. А что дальше? Какие у тебя цели? Я не знаю. А ты?

Огнева задумалась, сделала глоток и ещё раз посмотрела на меня, после чего её губ внезапно коснулась задорная улыбка.

— Поживём — увидим. А пока моя цель — прикончить вот эту бутылку и как следует выспаться. А то, знаешь ли, в последние дни у меня совсем не складываются отношения со сном: зверолюды под окном рычат, крысы пищат…

— Да, понимаю тебя. Даже наши с тобой отношения, наверное, лучше, чем твои со сном.

Девушка хохотнула, мы чокнулись бутылками и ещё отпили.

Она встряхнула волосами и прямо, безотрывно посмотрела на меня омутами карих глаз, в которых невозможно было не утонуть. Они затягивали и манили. У меня аж в горле всё пересохло, а сердце забарабанило в груди.

Я даже сам не заметил, как потянулся к ней губами, а она не отпрянула. Ответила.

Наш поцелуй не продлился долго, а закончился моей ироничной шуткой, произнесённой хриплым шёпотом:

— Вот я и нашёл себе закуску.

Баронесса исторгла лёгкий смешок и запустила ладонь в мои волосы на затылке. Поцеловала снова — жарко, страстно, словно прямо сейчас сбросила с себя оковы и шелуху цивилизации. Будто все барьеры, что прежде её сдерживали, растаяли в пылу этих дней, прожитых в городе зверолюдов. Казалось, что она стала немного дикаркой, выпустив наружу звериные инстинкты.

А я, прямо скажем, никогда не страдал излишней стеснительностью, потому цапнул ещё пару бутылок, подхватил лёгкую, как дым от пепелища, девушку на руки и отнёс в соседнюю комнату на довольно большую кровать.

В следующие полчаса кровать познала весь жар нашей страсти и несколько капель вина, пролитых на неё Огневой, постоянно прикладывающейся к бутылке.

И уже после того, как мы оба — потные, горячие и довольные — достигли финала, она положила голову мне на грудь и, еле ворочая языком, пробормотала:

— Пусть ты бог… а я всего лишь смертная… но я буду любить тебя вечно. Пусть даже… для тебя жизнь человека — это всего лишь миг… однако… я посвящу этот миг тебе…

Окончание её фразы я уже додумывал сам, поскольку она на полуслове смежила веки и тихо засопела.

— Миг можно растянуть, — пробормотал я, вспомнив императора, вкусившего молодильное яблочко.

Я провёл рукой по волосам спящей баронессе и глянул за окно. Там солнце уже перевалило через зенит, и вроде бы жара спала.

Хаоситы же без устали продолжали развозить ящики — со скрипом телег, грохотом колёс и громкими переругиваниями.

— Локки, — неожиданно раздался мужской голос от дверного проёма.

— Боги… — вздрогнул я, едва не разбудив баронессу. Хотя, если подумать, она так набралась, что её бы не разбудил и взрыв ядерной бомбы. — Хеймдалль? Какого хрена ты припёрся сюда? Иди к Хель, не видишь — я занят.

— Я уже был у неё. Она сочла моё присутствие неуместным, — серьёзно проговорил асгардец и уселся в грубое подобие кресла, покрытого грязной шкурой.

— Так чего ты припёрся именно сейчас, к тому же в броне и с топором? Не мог прийти в другой раз? Или ты ради тройничка в стиле Вальхаллы? Нет, сластолюбец, я её делить ни с кем не буду, — указал я пальцем на мулатку. — Разве что с Мареной, но это уже моя фантазия. И в ней нет места ни тебе, ни топорам, ни броне.

Лицо бога оставалось серьёзным. Брови были сведены над переносицей, а взгляд оказался тяжёлым, как у человека, принявшего сложное решение и готового заплатить за него высокую цену.

— Я долго думал, — проговорил асгардец, закидывая ногу на ногу. — Нам нужно идти в Башню. Только там мы найдём информацию о Древних.

— Хем, ты чего это… яйца отрастил, раз решил нарушить приказ Древнего? — удивлённо вскинул я брови и смерил бога оценивающим взглядом. — И судя по тому, как около тебя искривляется пространство, ты отрастил не просто яйца, а супер массивные яйца. Такие, рядом с которыми чёрные дыры кажутся бубликами.

— Локки, сейчас не время для иронии, — проронил бог, плотно стиснув зубы. Настолько плотно, что под кожей на его лице вспухли желваки. — Дело серьёзное. На кону может стоять нечто большее, чем просто наши жизни и души.

— Да, возможно, ты прав, — посерьёзнев пробормотал я и добавил: — Наверное, нам действительно следует сходить в Башню.

Авось мне помогут знания Иврима, уложившиеся в моей голове. Ведь благодаря им я уже нашёл зал с Древними, чьи тела и сила питали Башню. Весьма вероятно, что мне удастся найти и какое-то подобие библиотек, содержащих сведения о Древних.

Пока же я осторожно убрал со своей груди голову баронессы и сдвинул ногу, которую она по-хозяйски закинула на меня.

Поднявшись с кровати, я быстро оделся, нисколько не смущаясь присутствием Хеймдалля.

— На вот, посмотри, — протянул я ему тот самый артефакт-кубик с огромным количеством граней, который утром превратил моё родное тело в живую статую. — Ты видел что-то подобное прежде?

Бог взял артефакт двумя пальцами и поднёс к глазам. Несколько секунд изучал, едва не облизал, а потом удивлённо проговорил, дёрнув головой:

— Нет, за все века своей жизни я не встречал ничего подобного. Однако я чувствую отголоски божественной энергии Хаоса, что прежде обитала в этом артефакте. Его явно заряжал бог Хаоса.

Хеймдалль вопросительно посмотрел на меня, изогнув бровь, словно спрашивал, где я взял эту штуку.

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулся я, забирая у него артефакт. — А ты не можешь конкретно сказать, что за бог мог напитать его энергией?

— Ты слишком много от меня хочешь, — скривился он. — Уже само по себе большое чудо — что я сумел почувствовать отпечаток силы. На это, знаешь ли, способен далеко не каждый бог. Даже опытный.

— Благодарю, — бросил я асгардцу и вернул артефакт в карман.

Неужели его хозяин всё-таки Тир Ткач реальности? Слова бога указывали именно на него. Впрочем, это ещё не стопроцентное подтверждение вины Тира. Надо разбираться дальше.

— Локки, нам нужно немедленно идти в Башню. Я чувствую, что время утекает, — произнёс Хеймдалль, проводив взглядом артефакт.

Ему явно было любопытно узнать его подноготную, но он усмирил своё любопытство.

— В принципе… — задумчиво протянул я, почесав в затылке, — можем отправиться и прямо сейчас. Однако вдвоём мы будем слишком долго рыскать среди знаний Древних, если, конечно, вообще их найдём. Ты же помнишь, сколько табличек было в той комнате, где ты безответственно лапал шар, который в итоге и перенёс Башню сюда? Их там были сотни. Нам потребуются помощники.

— Кого ты хочешь взять с нами?

— Увидишь, — загадочно ухмыльнулся я. — Это отличные ребята: весёлые, энергичные, удалые. Пойдём, познакомлю тебя с ними.

Я отвёл асгардца в дом по соседству, где на кухне обнаружил стариков-изгоев. Те воззрели на нас, держа в руках помятые кружки с грибным варевом, чей земляной запах ударил мне в нос, как заправский боксер.

— Вот они, наши новые помощники, — торжественно указал я рукой на братьев.

— Я не вижу среди них ни весёлых, ни энергичных, ни удалых, — скептически выдал бог, оглядывая стариков. — Они больше похожи на тех, кого тебе не жалко терять.

— Вообще-то, мы всё слышим, — мрачно прохрипел Прищур, уставившись на нас одним глазом.

— Хорошо хоть у них со слухом всё в порядке, — саркастично проронил Хеймдалль.

— Господа, — обратился я к старикам. — Вас ждёт незабываемое путешествие в невероятно интересное место. Вы же очень любопытные и хотите познать мироздание? Вот в этом месте вы его и познаете. Правда, там вас могут убить, а вы ещё толком и не пожили.

— Хотя бы введи нас в курс дела, — подал скрипучий голос старик Мых и перекинул длиннющую спутанную бороду с одного плеча на другое.

— Как пожелаете, — развёл я руками и вкратце рассказал, что нам предстоит сходить в Башню, дабы найти что-то вроде библиотеки. Снова упомянул и об опасностях, поджидающих нас там.

После моих слов старики переглянулись. Слово «библиотека» их явно заинтересовало. Они же любознательные.

— Мы рискнём, — за всех ответил старик Мых.

Я благодарно кивнул и азартно сказал:

— Только нам нужно вооружиться. В Башне, скорее всего, до сих пор не работает магия, так что давайте брать факелы, сабли, топоры, доспехи — и в путь-дорогу!

Благо никто из нас не стал рассусоливаться, так что мы довольно быстро очутились возле Башни во всеоружии.

— Ну, какой-нибудь христианин сказал бы «с богом», а я скажу «с богами», — азартно проговорил я и первым вошёл в Башню, нарушая приказ Древнего.