Локки 8. Потомок бога

Глава 23

Жива вышла на залитую призрачным светом поляну, усыпанную множеством цветов. В центре неё возвышался трёхэтажный терем, искусно украшенный резьбой и сложенный из могучих брёвен, потемневших от времени и местами покрытых плесенью и мхом.

Из окон же струился тёплый, живой свет, похожий на пламя, манящее дурных мотыльков.

Богиня взошла на крыльцо, и входная дверь тут же распахнулась, выпуская миловидную женщину лет тридцати пяти в простом сарафане и переднике.

— Ой, госпожа! Госпожа вернулась! — тут же закудахтала она, радостно улыбаясь. — Проходите, проходите. Я вам уже и воду согрела, и чай приготовила.

— Если что-то не так — накажу! — срывая злость, прошипела Жива, метнув на неё убийственный взгляд, и прошла мимо.

Женщина тут же испуганно склонилась в поклоне, а затем, выпрямившись, с тревогой посмотрела в спину своей хозяйке, поняв, что та явно не в духе.

Служанка сглотнула и осторожно затворила за собой дверь.

— Ну и что будем делать? — спросил Перун, бросив на меня косой взгляд. — Ты тут главный по хитрым планам.

— Я предлагаю проникнуть в её милый домик и как следует пошарить по углам. Может, найдём ещё какие-нибудь артефакты или следы козла, вручившего ей камень, спеленавший меня в доме Громова, — ответил я, мысленно прикидывая, что если Жива действительно хранит ещё что-то, подаренное Древним, то мне это точно пригодится.

Главное, чтобы Перун согласился действовать по моим правилам.

А тот нахмурил кустистые брови и задумчиво потёр подбородок двумя пальцами.

— Ладно, так тому и быть, — проговорил он и бросил взгляд на три этажа терема.

— Тогда сделаем следующим образом, — быстро продолжил я, — первый и второй этаж за мной, а на тебе — третий и чердак.

— А почему на тебе первый и второй? — подозрительно сощурился он.

— Потому что, скорее всего, Жива и её прислуга сейчас будут ошиваться внизу. Посему на этих этажах придётся действовать тихо и аккуратно, а я в этом немного поднаторел.

Бог согласно хмыкнул, мол, да-да, всё ты правильно рассудил, Локки. Тебе и шастать по первым этажам. А мне, Перуну, воину и великому богу, не с руки шариться, как крысе, по коридорам и заглядывать под кровати.

— Что ж, за дело, — произнёс я, пригнулся и метнулся к дому с той стороны, где не горели окна.

Перун двинулся следом, так же стараясь быть незаметным.

И мы вроде бы без проблем добрались до логова Живы, не почувствовав никаких магических ловушек. Видимо, она и не подумала о них, ведь кто, кроме неё, сюда попадёт?

— Что дальше? — спросил Перун, облизывая губы.

В его глазах мелькнули лунный свет и лёгкое, едва уловимое волнение.

— Придётся по старинке. Вставай мне на плечи и лезь на второй этаж. А оттуда уже как-нибудь переберёшься на третий. Там и встретимся после обыска. Но сперва верни-ка мне мой артефакт-кубик.

Перун нахмурил лоб, почесал щеку и всё-таки протянул камень. Я сунул тот в карман и помог богу добраться до окна второго этажа. Оно оказалось приоткрытым, благодаря чему Перун бесшумно проскользнул внутрь.

Ну а я осторожно открыл ставни на первом этаже и забрался в домик.

Внутри пахло травами, мятой и всё сверкало чистотой. Даже половые доски были выскоблены до блеска.

Вдоль коридора же стояли фарфоровые вазы с живыми цветами, резная мебель, а на бревенчатых стенах висело… холодное оружие.

— А Жива-то не так проста, — пробормотал я, окинув взглядом коллекцию клинков. — Ну, ежели чего, будет чем вооружиться, если дойдёт до драки.

Пригладив волосы, я принялся исследовать первый этаж, осторожно открывая двери и заглядывая в комнаты.

Благо прислуга следила за теремом на совесть: дверные петли были смазаны, ничего не скрипело, а полы оказались подогнаны так искусно, что не издавали ни звука даже под моими шагами.

И всё бы хорошо, но вот горящих свечей и керосиновых ламп было чересчур много, их свет мог меня выдать.

Тем не менее я без проблем скользил по этажу, избегая встреч с немногочисленными слугами.

Всё шло замечательно ровно до одного момента…

Войдя в очередную комнату, я прикрыл за собой дверь и тут же услышал тяжёлые шаги в коридоре. Их источник остановился прямо возле двери, потянув ту на себя.

Я едва успел метнуться под кровать, застеленную шкурами, и уже из-под неё увидел крупные босые ноги, явно принадлежащие какому-то здоровяку.

Тот замер, прислушался и громко втянул воздух, словно ещё и принюхивался. Пёс поганый!

Неужели он меня услышал? Или почувствовал? Эти дети природы способны и не на такое. Если он поднимет вой, придётся биться с Живой. А она в своём мире — значит, силы у неё куда больше. Да и Перун… будет ли он драться с ней, даже зная о её вине? Не факт.

Тем временем субъект сделал ещё шаг к кровати. И сердце моё на мгновение вжалось в позвоночник. Я замер, перестав дышать. Совсем.

Но тот вдруг повернулся к шкафу, открыл дверцу, пошуршал чем-то там и вышел.

— Фух… отлично, — пробормотал я одними губами, но вылезать не спешил.

Вдруг ловушка? Может, он встал за дверью и ждёт, когда я как-то обнаружу себя?

Потому-то я только через пару минут осторожно выбрался из укрытия и продолжил поиски.

Увы, они ничем не закончились. Ни интересных вещиц, ни потайных комнат, ни даже банального ящика с компроматом. Пришлось несолоно хлебавши подняться по крутой лестнице на второй этаж, где освещение оказалось более скудное — и это было мне только на руку.

Там я так же заглядывал в комнаты, и в итоге стал свидетелем довольно любопытного зрелища с пометкой восемнадцать плюс. Я через щёлочку между дверью и косяком увидел полностью обнажённую Живу, стоявшую в помещении, служащем купальней.

Её подтянутое тело мягко очерчивал свет керосиновой лампы: крепкая грудь второго размера, узкие, но соблазнительные бёдра, осиная талия.

Неплохо, но Огнева даст ей фору сто очков вперёд.

— Осторожнее, госпожа, осторожнее, — прошептала та самая служанка, помогая Живе забраться в большую лохань с горячей водой, от которой поднимался пар.

Богиня улеглась с блаженной миной на стервозном лице и закрыла глаза, но ненадолго. Вскоре она зашипела и начала костерить меня, рассказывая служанке, как «этот выродок Локки» попытался унизить её на Совете.

Та, конечно, согласно кивала, послушно намыливала волосы и с каждым новым словом хозяйки усерднее массировала ей голову.

Я же не стал задерживаться. Не из стеснительности, а из здравого смысла. Не хватало ещё попасться прямо сейчас. Так что я продолжил поиски.

К несчастью, и второй этаж не принёс мне ничего стоящего — ни тайн, ни секретов. Я обнаружил лишь одну комнату, уставленную полками с множеством разнообразных, но незаряженных артефактов. Причём почти всё — хлам.

Правда, всё же один из артефактов оказался любопытным. Поколебавшись пару секунд, я всё-таки решил его реквизировать. А почему бы и нет? Это не воровство, а возмещение морального ущерба.

Артефакт был хорош тем, что, по сути, мог вытащить кого угодно буквально с того света. Учитывая, что Жива — богиня жизни, ей по должности полагается иметь подобные игрушки.

Довольно улыбнувшись, я сунул добычу в карман и отправился искать Перуна.

Тот, как мы и договаривались, обнаружился у окна третьего этажа: хмурый, разочарованный и задумчивый.

— Ну чего? — спросил он.

— Ничего, — пожал я плечами и вопросительно посмотрел на него.

Тот отрицательно покачал головой, а потом решительно выдал:

— Я пойду и поговорю с ней.

— Ты что⁈ — ахнул я, взметнув брови до потолка. — С ума сошёл? Нельзя с ней вот так просто говорить. Сперва её нужно привязать к столбу, сунуть в рот кляп, а на руки нацепить антимагические браслеты. Уверен, что-то подобное у неё в доме точно найдётся. Кстати, по-моему, такие висели на первом этаже. Хотя, может, они для жёсткого БДСМ.

— Нет, Локки, я не буду хитрить и вилять хвостом, а пойду и прямо поговорю с ней, — прогрохотал он и, не утруждая себя маскировкой, уверенно двинулся по коридору.

Ну что за идиот! И где таких делают? А, знаю где — в этом мире! И ведь его ни хрена не остановить. Я даже не стал пытаться. Просто тихо пошёл следом, чтобы меня в случае чего не заметили.

Бог спустился на второй этаж и направился в ту сторону, откуда доносились плеск воды и голос Живы. И он, нисколько не смущаясь, дёрнул дверь и под визг Живы вошёл в комнату.

Я метнулся за дверь и, прижавшись к стене, взглянул в щель между створкой и косяком.

Богиня сидела в лохани, в полном шоке уставившись на Перуна.

— Ты… ты как тут… оказался? — запинаясь, пробормотала она и инстинктивно сложила руки крестом, прикрывая грудь, хотя и так была по шею в воде.

Служанка в испуге вместе с ковшиком отшатнулась к печурке с нагретыми камнями, сердито шипящими после того, как на них плеснули водой. Пар клубился и затягивал помещение.

— Неважно, как я тут оказался, — пробасил Перун, широко расставив ноги. — Важно то, что Локки был прав. Ты хотела убить его. Я слышал твои слова в лесу. И почувствовал связь между тобой и тем артефактом. Хватит отпираться. Я всё знаю!

Жива сперва зыркнула на него исподлобья, но затем лицо её сморщилось, а из глаз хлынули крокодиловы слёзы.

— Всё из-за Локки! — плаксиво воскликнула она, захлёбываясь эмоциями. — Ну и что? Разве я не имею права отомстить тому, кто порочит мою честь, кто ненавидит меня в моём же мире? Ты же помнишь, что он устроил на прошлом совете богов?

— Помню, — кивнул Перун. — Но это не повод убивать. Ты должна была высказать свои претензии на совете, а мы бы решили, что с этим делать. Но даже не это самое страшное, а то, что ты связалась с Хаосом. Кто дал тебе амулет?

Жива бросила короткий взгляд в сторону запотевшего окна, будто всерьёз задумалась о побеге. Но через мгновение опустила плечи и, видимо решив сыграть на «раскаянии», тихо произнесла, шмыгая носом:

— Его дал мне бог Хаоса, но не из нашего мира. Он сам нашёл меня. Сказал, что этот артефакт поможет справиться с Локки.

— Так и сказал? — прищурился Перун, будто прочитав мои мысли. У меня в голове крутился ровно такой же вопрос.

— Да, клянусь всем, что мне дорого, — прошептала она.

— Как он выглядел?

— Как старик, но это была иллюзия. Я чувствовала её и ещё поняла, что это был точно не Тир, а кто-то… гораздо более могущественный. Я не встречала таких существ. Никогда.

Её голос дрогнул, и она передёрнула хрупкими плечами, будто её коснулся ледяной ветер. Однако на самом деле это был страх. Жива боялась того, кто дал ей амулет.

И кто же подходит на эту роль? Всё-таки Древний? Он стоит за всем этим? Это его очередная проверка? Часть мерзкой игры? Не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что он прямо сейчас стоит где-то в углу под покровом невидимости и решает — поставить мне удовлетворительно или нет.

— Ты будешь наказана, Жива, — отчеканил Перун, немного подумав. — Я поведаю всё на новом совете, и мы решим, как поступить.

— Меня нельзя наказывать! — взвизгнула она и с силой ударила ладонью по воде. Брызги разлетелись по комнате, засверкав в свете лампы, как ртутные пули. — Кто такой этот Локки⁈ Пришлый, который всем вам промыл мозги! Вы не видите, что он пытается рассорить нас! Из-за него мы потеряем власть в этом мире! И кажется, только я зрю его гнилое нутро, а вы слепцы!

— Ты могла использовать амулет против Сварга или Тира в той битве в Пустоши. Тогда Макошь была бы жива, а Сварог не шагнул бы в портал Тира, — жёстко произнёс Перун.

— Ты не знаешь, как бы всё вышло! — торопливо выдохнула Жива, отчаянно пытаясь оправдаться и тем самым она подтвердила то, что амулет у нее появился до битвы с богами Хаоса. — А вдруг амулет не подействовал бы? Или оказался бы в лапах наших врагов⁈

— Не отпирайся. Ты виновата.

— Брат… — голос её сорвался, стал дрожащим. — Прости меня. Я запуталась… Я просто ненавижу Локки. Давай всё оставим между нами, не будем рассказывать остальным? Мы же семья. Я клянусь, больше никогда…

— Вставай и собирайся, — перебил её Перун. — Закон — превыше всего.

Жива порывисто встала на колени, и вода стала закрывала её лишь чуть выше сосков. Она умоляюще протянула к богу руки.

Но тот отвернулся и прогрохотал:

— Я дам тебе возможность одеться.

— Брат… — простонала богиня.

Но ответа не последовало. И тогда её лицо перекосило от гнева, проступившего сквозь напускное раскаяние. В её взгляде больше не было слёз — только первобытная ярость.

Рука Живы, объятая зелёной магией, с резким всплеском вырвалась из воды, собираясь швырнуть атрибут в спину брату.

Пожри тебя Хель!

К сожалению, уже поздно было криком предупреждать Перуна, поэтому я в мгновение ока телепортировался и принял на себя чудовищный удар божественной магии. Благо, что я успел покрыться «золотым доспехом».

Однако мощь богини оказалась невероятной! Удар швырнул меня на Перуна, пробив «золотую броню», словно бумагу.

Мы с богом вылетели из комнаты, будто две пробки из бутылки, и врезались в стену коридора. Бревна громко хрустнули и по ним побежали глубокие трещины. А мою развороченную грудь тут же принялась латать «регенерация». Кости и ткани быстро срастались, а кровь густела и высыхала.

— Ар-р-р! — разочарованно прорычала богиня.

Её голос быстро превращался из высокого в хриплый и низкий.

Да и сама она начала меняться. Зелёные волосы вытянулись почти до пола, превратившись в тонкие живые стебли. Тело раздалось вширь. Плечи стали огромными. Руки и ноги — толстыми, узловатыми. А кожа приобрела текстуру коры дерева.

Богиня преобразилась в человекоподобное древо с яростно сверкающими глазами и оскаленной пастью, похожей на тёмное дупло с блестящими треугольными зубами.

— Милая улыбка, — иронично просипел я и откатился в сторону, едва увернувшись от нового сгустка зелёной магии. Видимо, комплимент Жива не оценила.

Сгусток ударился о пол, и доски, словно поражённые болезнью, начали гнить, рассыпаясь в труху. Это была какая-то обратная сторона магии жизни — разрушающая и отравляющая. Сразу же вспомнились слова Семаргла о двойственной натуре Живы.

Меж тем «Золотой доспех» вновь покрыл мою кожу. А Перун, объятый сверкающей голубой энергией, вскочил на ноги. И вид его был страшен! Из глаз вырывались короткие разряды, а вены под кожей светились, словно по ним бегали потоки живых молний.

— Что ты делаешь, сестра⁈ — выпалил он, сбивая разрядом пущенный в него шар магической энергии. — Мы же одной крови!

— Нет! — прорычала она с такой ненавистью, что в ней можно было утонуть, как в выгребной яме. — Ты предал меня! Ты встал на сторону этого ублюдка Локки! Для тебя ничего не значит наше родство!

— Остановись, прошу тебя! — взревел Перун. — Иначе я буду вынужден… силой заставить тебя!

Она захохотала, и смех её был полон ядовитой злобы.

— Попробуй! Это мой мир, я здесь полноправная богиня! Никто не имеет здесь такой власти, как я!

— Ты выбрала свою судьбу, — процедил Перун и обрушил на неё чудовищное количество молний.

Они испепелили бревенчатую стену между коридором и комнатой, где находилась Жива. Но та успела закрыться зелёным магическим пузырём, так что молнии до неё не добрались.

К несчастью, они случайно уничтожили её служанку. От женщины остались лишь кости, которые печально грохнулись на пол.

— Мир твоей душе, — пробормотал я и телепортировался за спину Живе.

Оттуда я начал швырять в неё один за другим «взрывы энергии», попутно вызвав «вдохновение». Последним атрибутом я пользовался нечасто, но сейчас пришло его время. Ведь его действие заключалось в том, что он поднимал на три уровня любой атрибут, даже если тот уже имел максимальное значение. Но на себя я его использовать не мог, только на других. Потому я швырнул «вдохновение» в сторону Перуна.

Тот как раз в этот миг выпускал в свою сестру настолько мощную молнию, что она напоминала подвесной мост.

Благодаря «вдохновению» его атрибут, отвечающий за подобные удары, увеличился ещё на три уровня. Уже следующая молния оказалась гораздо мощнее: она пробила защиту Живы и швырнула её в стену. Туша богини проломила брёвна, вылетела из дома и покатилась по поляне под внимательным и любопытным светом луны.

Я телепортировался под чистое небо следом за ней и увидел, как от древоподобного тела поднимается дымок.

К сожалению, Жива не умерла и даже не потеряла энтузиазма к битве. Наоборот, чудовищная атака Перуна словно вдохнула в неё ещё больше какой-то запредельной ненависти, от которой даже цветы рядом с ней начали вянуть.

Жива вскочила на ноги, скрипя конечностями и полыхая глазами. В них не осталось ничего, кроме безумной ярости женщины, доведённой до предела.

— Вам не одолеть меня, уб… ублюдки! — прорычала она, вскинув руки-ветви.

И сразу же, откликнувшись на её жест, окружающие поляну деревья зловеще заскрипели, вырывая из земли корни. Они медленно двинулись в нашу сторону.

Чутьё подсказало мне, что вряд ли они хотят просто обнять нас с Перуном… Ну, только если до смерти.