Локки 8. Потомок бога

Глава 11

Ласковое солнце замерло на голубом небе, не в силах отвести взор от Нимиса. Он покрылся рубинового цвета чешуёй, похожей на отпечатки миллионов поцелуев. Она накрыла даже его веки и губы, искривившиеся в кровожадной усмешке. Он уже мысленно видел, как побеждает меня.

— Держи, трепло! — выпалил Нимис и с двух рук швырнул в меня сотню бледно-зелёных искр, напоминающих стаю бабочек.

Они со свистом вспороли воздух, пронзив оливковое дерево, оказавшееся на их пути. Ствол разлетелся в щепки, а на землю упали оливки и листва.

«Бабочки» же ринулись за мной даже после того, как я телепортировался в сторону. Они преследовали меня, как охотничьи псы.

— Тебе не уйти, тварь! Не уйти! — ликующе завопил Нимис, порождая всё новых и новых «бабочек».

Они заполонили горячий воздух, напоминая шелестящее зелёное облако, гоняющееся со мной с неотвратимостью Смерти, которая когда-нибудь всех нагонит.

Деревья на пути «бабочек» превращались в труху, разлетались фейерверком щепок и листьев. Раскалывались даже огромные валуны, служившие мне укрытием. Они с каменным треском и грохотом разваливались на части под натиском «бабочек». Правда, те после встреч с валунами и деревьями несли потери, то бишь некоторые «бабочки» растворялись в воздухе, потратив свой заряд на пробитие препятствий.

Однако Нимис, громко хохоча, тотчас создавал новых «бабочек», вкладывая в них огромное количество маны. Он совсем не берёг её, считая себя намного сильнее меня. Полубог с радостью думал, что ему в любом случае хватит магической энергии, дабы растоптать меня и уничтожить.

А я своим поведением создавал у него ложное впечатление, что все так и есть. Я даже магическую защиту на себя не накидывал, будто берёг ману, а просто телепортировался от «бабочек» с гримасой ужаса на физиономии.

— Убей его, брат! — закричал из укрытия один из родственников моего противника, с предвкушением сверкающего налитыми кровью глазами. — Разорви его, преврати в прах! Отомсти за нашу мать! Пусть смерть этого червя будет уроком для всех наших врагов!

— Ещё немного, брат! — подключился второй родственник, насмешливо глядя на меня. — Он уже выдохся. Я зрю его скорую смерть так же ясно, как ужас, корёжащий его отвратительную рожу, похожую на задницу фавна.

Он загоготал над своей грубой шуткой, брызжа слюной на грудь.

Второй Нимис тоже начал издевательски смеяться, запрокидывая голову. И даже старший, мой противник, тоже позволил себе кривую глумливую улыбку.

— Ещё побегай, кролик, — с насмешкой бросил он мне, создавая новую порцию смертельно опасных «бабочек». — Дарю тебе несколько секунд жизни. Наслаждайся ими! А потом тебя пожрёт Великое Ничто! Видишь камень-артефакт на эфесе моего меча ксифоса? Он разорвёт твою гнилую душу на куски!

Лицо старшего Нимиса расколола трещина злорадной улыбки, глаза полыхнули испепеляющим огнём, а рожа заострилась, как у вампира, почувствовавшего горячую кровь. Он едва не взвыл, предвкушая мою смерть.

И, наверное, сейчас Нимис жалел лишь об одном — что вокруг слишком мало свидетелей его триумфа: лишь его братья, безмолвные оливковые деревья, слепые горы да Хеймдалль.

К слову, асгардец смотрел на меня как на ребёнка, играющегося с котёнком, в то время как взрослые ждут его у двери квартиры, поскольку у них запланирован срочный поход к педиатру.

— Локки, прекращай этот цирк! — наконец не выдержал Хеймдалль, выпрямившись и сложив руки на груди. — Кончай этого придурка. У нас мало времени.

Старший Нимис в изумлении открыл рот, а его братья с не меньшим удивлением переглянулись, словно асгардец сморозил какую-то откровенную чушь. Они даже покосились на него как на опасного сумасшедшего.

Впрочем, через миг все трое Нимисов радостно вскрикнули, когда я с вывалившимся от усталости языком застыл метрах в десяти от своего противника. В моих вытаращенных в ужасе глазах отразился рой «бабочек», а руки будто бы в смертельном страхе перед неизбежной кончиной закрыли лицо.

— Приятно было убить тебя, сволочь! — жарко выпалил старший Нимис.

Однако спустя мгновение его физиономия вытянулась от шока, когда я в мгновение ока покрылся «золотым доспехом» и уничтожил всех его «бабочек» гудящим белым потоком обжигающе холодного воздуха, вылетевшего из моих раскрытых ладоней.

Температура воздуха резко упала, «бабочки» развеялись, а на моих губах заиграла злая усмешка. Глаза же распахнулись, как ворота крепости, где Нимиса ждали только смерть и жестокое разочарование ублюдка, решившего поглумиться над тем, кого он считал слабее себя, а тот оказался опаснее ядовитой змеи.

— Где твой смех, Нимис? — процедил я, глядя на опешившего врага. — Не обоссысь перед смертью.

Я атаковал его несколькими «взрывами энергии», пробив броню, а затем воспользовался «телекинезом», обрушив на него мелкие камни и валуны. Каменные осколки прошили тело полубога в тех местах, где его броня была пробита. Брызнула кровь и хрустнули кости. Валуны же сбили его с ног. Он пролетел несколько метров и врезался в склон горы, где его приголубил ещё один валун, пущенный в полёт моим «телекинезом».

Старший Нимис не умер, хоть он и напоминал изломанную, окровавленную куклу с вывернутыми под неестественным углом рукой и ногой. Его магическая броня начала быстро восстанавливаться, а тело принялось с шелестом и тихим хрустом сращивать разорванные ткани, кости и суставы.

Всё-таки Нимис — полубог. Его так просто не убить. Придётся ещё немного поработать.

Не давая ему подняться на ноги, я снова обрушил на него свою магическую мощь: и «взрывы энергии», и «телекинез», и даже «холод».

Нимис не сумел сдержать такого напора. Ему банально не хватило маны. Он, полностью истощённый, растянулся на камнях в луже крови. Его рожу украшала изморозь, оставленная моим «холодом», а в злых стекленеющих глаза горели лютая досада и глубочайшее изумление.

— Ты обманул… меня. Такая мощь… подвластна лишь богу, — прохрипел он разбитыми губами, выпустив изо рта струйку крови. — Если бы не Хеймдалль… то я бы почувствовал твою возросшую силу.

— Присутствие Хема, конечно, сыграло свою роль, но твой нюх притупили ненависть и высокомерие. Да и не обманывал я тебя, а наоборот всё честно сказал перед нашей битвой. Разве ты забыл?

— Если бы ты сказал, что стал богом… то я бы… я… — он не сумел договорить, начав надрывно кашлять кровью.

— У тебя короткая память. Вот мои тогдашние слова: «Ты же полубог, а я нет».

— Тонкая ирония, — усмехнулся асгардец, прислушиваясь к нашей беседе.

Старший Нимис ещё сильнее закашлялся и в полнейшем бессилии упал на спину. Его ноги судорожно заскребли по земле, а пальцы потянулись к мечу в ножнах.

— Артефакт… камень… вытащи его… — судорожно просипел Нимис еле слышно, сглатывая кровавую пену. — Он же погубит… мою душу… не хочу в Ничто…

— А ты бы пощадил меня? Нет, — жёстко сказал я, глядя, как его ослабевшие пальцы не могут вырвать камень из эфеса.

Один из братьев Нимисов дёрнулся было, чтобы помочь старшему, но другой схватил его за плечо и что-то мрачно сказал на ухо. Полубог сплюнул под ноги и застыл, не спуская взгляда с умирающего брата. А тело того расслабилось, испустив душу. Но тут же сверкнул артефакт, развоплотив её.

— Всё-таки он обоссался, — хмуро подметил я, как лужу крови под старшим Нимисом окрасила желтизна.

— Всё, ты победил. Надо идти дальше, — подал голос Хеймдалль.

— Нет, у меня ещё есть одно дело, — проговорил я и посмотрел на оставшихся братьев, взирающих на меня исподлобья. — Вы помните условия дуэли? Никакой мести.

— Мы не будем мстить, — подтвердили те.

— И это хорошо. Но вот что плохо… Я вроде бы во время своей блестящей битвы с вашим братом слышал, что вы оскорбляли меня. А я, знаете ли, не люблю, когда меня называют подобными словами, и с радостью вырываю кадыки таким плохим и безответственным существам, — многозначительно посмотрел я на полубогов и широко расставил ноги, словно готовился к новой битве.

Те переглянулись и покосились на Хеймдалля, понимая, что тот явно влезет в сражение, а против двоих богов им точно не устоять.

— Мы просим прощения за наше неподобающее поведение, — глухо промяукал один из Нимисов, словно сраный кот.

Его брат покраснел до корней волос от унижения. Его дыхание с хрипами вырывалось из груди, а желваки вспухли под тонкой кожей лица. Второй Нимис выглядел не лучше. Он тоже едва не скрежетал зубами от позора.

Я наслаждался, глядя на них. Даже их смерть от моей руки не принесла бы мне столько радости, как их нынешнее состояние. Униженные, сломленные, с горящими от стыда щеками и упёртыми себе под ноги взглядами.

— Можете идти, — разрешил я им точно слугам. — И заберите братца.

Они быстро подошли к старшему, будто спешили поскорее убраться отсюда, подальше от позора. Взяли труп брата и скрылись в портале, даже не посмев угрожающе глянуть на меня напоследок.

— А ты жесток, — безэмоционально подметил Хеймдалль.

— С волками жить — по-волчьи выть, — философски сказал я, подойдя к склону. — Эти Нимисы — те ещё твари. Вся их слава зиждилась на том, что они убивали тех, кто был слабее них, а потом они выдавали подобные победы за умопомрачительные подвиги.

Асгардец хмыкнул и проронил:

— Нимисы не позовут кого-то, кто захочет отомстить тебе? Уверен, что в этом мире ещё полно таких существ.

— Могут и позвать. Даже наверняка позовут, но время у нас всё-таки есть, — проговорил я и вызвал «телекинез».

Тот подхватил большой камень, припорошённый землёй, и вырвал его из склона. За ним обнаружилась чёрная пасть пещеры, уходящей глубоко в гору.

— Может, следовало их убить? — задался вопросом бог и следом за мной вошёл в пещеру.

— Они бы не стали с нами биться, а убежали, — уверенно проговорил я, взяв у стены артефакт «светлячок», который когда-то здесь оставил.

Он ещё не до конца разрядился, так что мне удалось активировать его. Яркий белый свет тут же разогнал мрак, осветив неровные земляные стены и потолок с торчащими из него белёсыми корешками.

— Ладно, что сделано — то сделано, — мудро сказал Хеймдалль. — Где твоё настоящее тело?

— За мной, — махнул я ему рукой и уверенно двинулся вглубь горы.

Воздух был затхлым и тяжелым, как грех. Он пах землёй, камнем и пылью. А под ногами порой похрустывали насекомые. Во мраке за пределами света, исходящего от артефакта, поблёскивали чьи-то маленькие глаза, слышалось торопливое шуршание маленьких лапок и тонкое попискивание.

Потолок же порой нависал так низко, что приходилось пригибаться. И особенно узкой подземная кишка стала в самом её конце, где лежал человеческий скелет возле открытого сундука.

— Кхем, — кашлянул бог, уставившись на останки. — Только не говори мне, что это твоё тело. Тебя разве не учили, как надо обращаться с вместилищами из плоти и крови?

— Учили. Это не моё тело, а обманка. Если сюда кто-то попадёт, то поглядит на скелет, на пустой сундук, и решит, что тут уже брать нечего, а значит, надо уходить отсюда. Я спрятал своё тело за стеной.

— Тогда быстрее ломай её, — поторопил меня асгардец и уставился на стену за ящиком, которой и заканчивалась пещера.

— Пфф, не настолько банально, — насмешливо фыркнул я, вернулся на несколько метров назад и с помощью «телекинеза» проломил участок ничем не примечательной стены.

Комья земли засыпали мои ноги по щиколотки, и перед нами открылся узкий лаз, уходящий во мрак.

— За мной, — пригласил я бога. — Только осторожно, там куча ловушек.

— Ещё бы, — блеснули в усмешке золотые зубы Хеймдалля, двинувшегося за мной.

Я начал боком пробираться по лазу, порой останавливаясь, чтобы отключить или обезвредить ту или иную ловушку. Продвижение шло довольно тяжело. У меня на лбу аж выступили крупные градины пота и начали ныть подколенные сухожилия, поскольку иногда приходилось идти на цыпочках по краю глубокого провала с шумящей внизу бешеной подземной рекой.

— Локки, ты где спрятал своё тело? У Аида? Не удивлюсь, если мы сейчас столкнёмся с его трёхголовым псом Цербером, — просипел за моей спиной Хеймдалль.

Ему приходилось ещё тяжелее, чем мне. Он же не обладал телепортацией.

— Ну, можешь меня подождать тут, — ответил я, выбравшись из лаза и оказавшись на шатком верёвочном мосту, где роль досок исполняли человеческие кости.

Мы с богом пошли по ним, хотя они опасно потрескивали, а мост угрожающе раскачивался над чёрной пропастью.

— Нет уж. Хочу посмотреть, куда и как глубоко ты запрятал своё тело, — произнёс Хеймдалль, отражая янтарного цвета глазами свет артефакта, покоящегося в моих перемазанных землёй пальцах.

— Тут уже недалеко. Одну песню спеть — и на месте будем.

И я не обманул асгардца. За то время, что мы шли до круглого каменного зала, как раз можно было спеть песню.

В центре зала красовался гроб, выдолбленный из цельного куска камня. Крышка была на месте, как и стоящие вокруг гроба статуи воинов с занесёнными мечами. Они будто отгоняли от гроба всякую шушеру, сумевшую добраться сюда.

— Неплохо, — проговорил Хеймдалль, оценив и гроб, и воинов, освещённых белыми лучами «светлячка».

— Я сперва хотел хрустальный гроб, но потом передумал. Решил не воровать чужие идеи.

— И какой бог прячет своё настоящее тело в гробу? — заинтересованно изогнул бровь асгардец.

— Нет, тебе точно нужно начать читать современные книги. Начни со сказки «Мёртвая царевна», — посоветовал я ему, сокрушённо покачав головой.

— Вот ещё, — буркнул он, подойдя к гробу. — Не сказки надо читать, а искать информацию о Древних.

После своих слов бог с каменным скрежетом сдвинул крышку гроба, хотя она весила столько, что даже десять смертных мужчин вряд ли бы сумели поднять её. А у асгардца разве что вены на шее и висках вздулись.

— Опять? — удивлённо выдохнул он, глядя в гроб.

— Да-а-а, — расплылся я в улыбке и тоже туда заглянул.

Там лежал скелет в богатых доспехах с камнями-артефактами и с отличным мечом на груди.

— Расхитители гробниц заберут доспехи с мечом и просто уйдут? На это ты рассчитывал? — спросил бог.

— Ага, — радостно кивнул я, подошёл к стене и вызвал «телекинез». Тот вырвал камни из стены, обнажив полость с запылённым гробом из досок, пропитанных специальным составом. — Помоги-ка мне, Хем.

Тот подошёл, и мы вместе вытащили гроб, расписанный всякими предупреждающими знаками, словно внутри него лежал некто, способный даже чихом разрушить мир.

Хем оторвал крышку, прибитую ржавыми гвоздями, и наш дуэт наконец-то увидел моё родное тело в грязной набедренной повязке: смуглокожее, мускулистое и без единой капли жира.

Лицо поражало тонкими приятными чертами, но улыбка даже в некоем стазисе оставалась хитрой и ироничной. Из гривы светлых волос торчали слегка заострённые уши, а ростом тело было около двух метров, даже выше Хеймдалля.

— Я почему-то даже не сомневался, что мы тут не найдём щуплого бледного заморыша в очках, — медленно проговорил бог.

— Приму твои слова за комплимент, — ухмыльнулся я и пальцами открыл веки моего оригинального тела.

На меня уставились глаза серо-стального цвет, и разума в них было ровно столько же, сколько в ёлочных шарах. Ну, оно и понятно, в теле же не было души. Пора ей туда вернуться.

Я установил зрительный контакт и воспользовался полубожественным атрибутом «Перенос душ». Меня мигом накрыла тьма, а потом навалилась боль от одеревеневших мышц моего оригинального тела, после чего медленно текущая вязкая кровь начала ускорять свой бег, сердце застучало чаще. Грудь начала вздыматься, а изо рта вылетел первый громкий вздох.

— Разорви меня Хель, чувствую себя как древний старик, — еле слышно прошептал я непослушными губами, кое-как приоткрыв пудовые веки.

— А он себя чувствует ещё хуже, — кивнул Хем на Громова.

Тот таращил бессмысленные глаза и пускал слюни, как заправский идиот. А ведь по моей задумке он должен был после переноса в своё родное тело в добром здравии и хорошем самочувствии очнуться от своего сна. Но кажется, что-то пошло не так…