Локки 8. Потомок бога

Глава 18

Проникнув в Башню, мы зажгли факелы и пошли по коридору, пугая пламенем царящую тут холодную, промозглую тьму. А та будто сопротивлялась, желая поглотить и огонь, и нас.

Хеймдалль поудобнее перехватил топор. А я повёл плечами, почувствовав приятный вес кольчуги. Правда, она едва достигала моего пояса, хотя была рассчитана на крупного мужчину. Зато в ножнах покоилась моя верная сабля-артефакт, доставшаяся мне по наследству от дядюшки.

— Красиво, — пробормотал старик Мых, когда мы вошли в зал с гигантскими статуями осьминогоголовых Древних. — И тихо, как в гробнице.

— Не накаркай, — сердито шикнул на него Прищур, поправив доспех из какой-то зелёной кожи, возможно, срезанной с дохлого дракона.

Примерно такая же броня сидела и на его братьях.

— Вынужден согласиться с Прищуром, — проговорил я, внимательно глядя по сторонам. — Лучше не притягивайте к нам всякие несчастья разными речами. Это место крайне странное. Держите ушки на макушке. Наверняка здесь ещё остались какие-то чудовища, рядом с которыми Крушитель покажется милым и приветливым зайчишкой. И ловушек здесь больше, чем у сторожа кладбища конфет. Так что не отходите от меня. Поняли?

Все трое смертных кивнули. Даже Прищур, хотя и очень нехотя.

Хеймдалль же и так всё понимал. Впрочем, я и его сумел пронять, шепнув ему на ухо:

— Слушай, а если где-то тут тот самый наш друг Древний? И мы наткнёмся на него?

Бог сглотнул, и его кадык дёрнулся под загорелой кожей.

— Что ж, будем действовать по обстоятельствам, — произнёс он, сверкнув янтарными глазами. — А пока, Локки, скажи мне… Ты догадываешься, куда нам надо идти?

— Есть пара мыслишек, — ответил я после короткой паузы, сверившись со знаниями Иврима. Они подсказывали, куда следует идти в первую очередь. — За мной.

Мои спутники послушно двинулись чуть позади.

Я повёл их вглубь Башни через тёмные, мрачные коридоры, обещающие скорую смерть, сквозь громадные залы, где мы чувствовали себя муравьями, и по крутым запутанным лестницам, словно нарочно созданным, чтобы сбить нас с пути.

— Время… Как тут идёт время? — поинтересовался старик Мых, продолжая с восхищением разглядывать барельефы, колонны и каменные статуи, украшающие наш путь.

— Да Фенрир его знает! — выдохнул я, облизав пересохшие губы. — Вроде бы примерно так же, как и в вашем мире. А магия, как я и предполагал, здесь всё ещё не работает. Даже божественная.

— Какого же размера Башня изнутри? — подал голос Молчун, крутя лохматой головой.

Даже он не сумел удержаться от любопытства.

— Возможно, она бесконечная, — серьёзно ответил я и скользнул взглядом по высокому потолку, покрытому мохнатой паутиной. К счастью, не такой большой, чтобы где-то в её глубине прятался огромный двухметровый паук.

— А разве такое бывает? — проговорил Мых.

— Может, и бывает, — пожал я плечами и свернул на перекрёстке.

Тут один из факелов погас, прогорев до самой деревяшки. Пришлось зажечь новый и продолжить путь.

И чем дальше мы шли, тем всё вокруг становилось более старым. Даже чёрные блоки, из которых была сложена Башня, покрылись мелкими трещинами. А скрепляющий их раствор легко выколупывался из стены, как обычный песок, смоченный водой.

— Как бы здесь всё не рухнуло… — пробормотал Хеймдалль, опасливо глянув на каменный пол.

Его тоже испещряли трещины. Да ещё такие, в которые можно было засунуть даже не один палец, а сразу два.

— Идём очень осторожно и подальше друг от друга, чтобы уменьшить давление на пол, — произнёс я и пошёл первым, чувствуя, как от волнения барабанит пульс в висках.

Старики по одному двинулись за мной через громадный зал, а замыкал цепочку Хеймдалль. Его взор не отрывался от пола, а дыхание замерло в груди. Он даже не дышал, боясь того, что всё здесь рухнет.

Я тоже опасался услышать скрежет проваливающегося пола, потому вздрогнул всем телом, когда асгардец вскинул голову и судорожно прошептал:

— Слышите?

Благо это был не пол и не потолок. Шелестящий звук шёл откуда-то из-за пределов зала.

— Угу, — отозвался я, замерев с поднятым факелом. Его трепещущее пламя разгоняло мрак, добираясь до стариков.

Те тоже застыли, усиленно прислушиваясь. Они даже вытащили из-за поясов топорики, похожие на томагавки. К сожалению, не на ракеты томагавк, а на топорики индейцев.

— Будто шаги, — произнёс бог, сверкнув золотыми зубами. — И много шагов. Их хозяева идут к нам со стороны коридора, который мы только что миновали.

— Нет. Звуки доносятся оттуда, — сказал я, ткнув факелом ровно в противоположном направлении.

— Или нас окружают, — пробормотал старик Мых, встав вместе с братьями спина к спине в центре огромного зала.

— Да, и такое может быть, — согласно кивнул я, потянув саблю из ножен. — На кого вы ставите, господа? Кто идёт к нам: тупые монстры, разумные уроды или будущие союзники?

Никто мне не ответил. Смертные и Хеймдалль были слишком напряжены. Они во все глаза глядели на мрак. А там появились человекоподобные фигуры, неуклонно идущие к нам, тихонько позвякивая металлом.

— Мы не желаем вам зла! — громко произнёс я, мигом подсчитав, что фигур слишком много для нас троих. Стариков я посчитал за одного полноценного воина.

— Локки, с ними бесполезно говорить! Это живые мертвецы! — выпалил Хеймдалль, воздев над головой свой топор.

Тут же в круг света от факелов со всех сторон бросились зомби. Молча, проворно и с кровожадностью, горящей в красных буркалах на полуразложившихся человеческих харях.

Многие из них были вооружены ржавым оружием: тесаками, пилами, клевцами. А кто-то даже щеголял в рваных кольчугах и посечённых доспехах.

Среди зомби были не только люди, но и иные существа, включая трёхметровых огров. Одного из этих здоровяков первым делом и встретил Хеймдалль.

Бог с рёвом опустил топор с такой силой, что лезвие с хрустом надвое разрубило череп огра. Тот завалился спиной на своих более мелких собратьев, сминая их, как бумажные фигурки. Сломанные кости проткнули гнилую кожу мертвяков-неудачников, и наружу вытекла густая чернильная слизь.

— Все в круг! Все в круг! — заорал я, пытаясь пробиться к старикам, отчаянно сражающимся с зомби.

Моя сабля тоже пела гимн Смерти, разрубая мертвецов пополам. Силушки-то мне хватало. Она буквально кипела в моём родном теле. Я не уступал Хеймдаллю. А он размахивал топором с такой мощью, что тот мог пополам развалить зомби и, влекомый инерцией, удариться в пол, высекая злые искры.

Асгардец убивал мертвецов одного за другим. И я не отставал от него. Потому всё вокруг в мгновение ока провоняло тухлятиной и покрылось чёрной слизью. В ней подрагивали отсечённые конечности и валялись куски прогнившей плоти.

Однако зомби было много. Чертовски много. Будто где-то прорвало трубопровод с ними. Они затопили зал — их было столько, что не пересчитать. Чтобы продвинуться хотя бы на метр к старикам, мне приходилось убивать по трое-четверо зомби. Они лезли со всех сторон, тараща голодные глаза, скаля пасти и жадно протягивая руки с пятнами гнили.

Но всё же я потихоньку прорывался к старикам. А те быстро выдыхались. Пот заливал их лица, а каждый удар топориками сопровождался надсадным кхеканьем. Их жизни повисли на волоске, из-за чего холод тревоги вцепился в мой затылок.

Да, они пришли сюда по доброй воле. Я лишь предложил и никого не тянул за шиворот, но всё равно чувствовал ответственность за их судьбу.

А теперь на стариков налетел здоровенный огр с дубиной, утыканной шипами. Он занёс её над головой и со свистом опустил.

Старики прыгнули в разные стороны, и его чудовищное орудие врезалось в пол. Башня будто вздрогнула. Раздался скрежет камней, и пол содрогнулся, как живой. Камни в его центре начали рушиться, проваливаясь в темноту, увлекая за собой и зомби, и стариков.

Смертные страшно закричали.

Мой мозг на миг словно остановил время и просчитал, что я никак не доберусь до стариков, поскольку меня продолжали окружать зомби. Провал был лишь в центре зала, а вся остальная часть пола оставалась целой.

И тогда я сделал единственное, что могло их уберечь. Выхватил из кармана камень-артефакт с заключённой в него Тахрир и швырнул в провал, где во тьме скрылись старики.

— Тахрир, защити их любой ценой! — крикнул я, вложив в голос и тревогу, и надежду.

Камень-артефакт сверкнул в пламени моего факела. А затем сверху посыпались блоки. Потолок вслед за полом тоже начал рушиться. Видимо, ему хватило всего одного толчка.

Камни с грохотом падали, разбиваясь вдребезги и размазывая зомби тонким слоем.

Один громадный блок падал прямо на меня, грозя превратить в блин. Пришлось сигануть к стене, выронив факел. Но в его свете я увидел проход с лестницей. Она шла вниз, плавно изгибаясь, вероятно ведя к залу, находящемуся под этим, уже наполовину заваленным блоками. А те все продолжали и продолжали сыпаться в клубах пыли и каменной крошки. Похоже, рушились этажи, что располагались выше.

Подхватив факел, я помчался вниз по ступеням, отчаянно надеясь найти там стариков. Хеймдалль-то сумеет выкрутиться сам, а вот они — не знаю.

Мой бег сопровождался грохотом разбивающихся блоков и смачными шлепками, когда под них попадали зомби.

А уже в конце лестницы меня ждали позеленевшие от времени и покрытые мхом ворота.

Я с разбега ударил их плечом, но они выдержали.

Тогда я отступил, разбежался снова и ударил посильнее. На этот раз одна из створок чуть поддалась. Я навалился на неё изо всех сил и проскочил в зал.

Каково же было моё удивление, когда пламя факела не выхватило из мрака ни стариков, ни горы из блоков, ни пролома в потолке.

— Это ещё что за херня?.. — протянул я, почесав в затылке.

Сюда даже не долетал грохот. Ни звука, ни пыли — ничего.

Хм, странно.

Я торопливо вышел из зала через приоткрытые ворота — и удивился ещё больше. Лестница пропала. Теперь здесь находился лишь длинный коридор, уходящий куда-то во мрак.

— Пожри вас всех Хель! — выругался я сквозь зубы. — Неужели я угодил в какую-то пространственную ловушку? Вот ведь дерьмо…

Злость пробудилась во мне, как давно спящий вулкан. Но я усилием воли сумел погасить её и принялся мыслить рационально.

Насколько я успел заметить, из зала не было других выходов, а значит, у меня имелся лишь один путь. Придётся идти по этому коридору.

— Ладно… Давай поиграем, кем бы ты или чем бы ты ни был, — угрожающе прошипел я.

Через несколько шагов пламя факела выхватило из ниши статую человека с молитвенно сложенными ладонями и устремлёнными в потолок каменными глазами.

— Привет, — хмуро бросил я ему и двинулся дальше.

В следующей нише, располагавшейся в нескольких метрах от первой, меня уже поджидал человек в терновом венке, распятый на кресте. А следом я увидел каменного ангела с распахнутыми крыльями.

— Ну, логика понятна, — пробормотал я. — Вероятно, тот, кто создал это место… или ловушку, или эту часть Башни, вдохновлялся христианскими мотивами.

Авось в конце коридора меня не ждёт ад и котлы с грешниками… Хотя в этом месте ни в чём нельзя быть уверенным.

Я продолжил свой путь, поглядывая на ниши, где снова и снова возникали статуи, отсылающие к христианской вере. Молитвенные позы, страдальческие лица, терновые венцы, ангелы, мученики… Всё это вызывало ощущение, будто я забрёл в кошмар, срежиссированный каким-то фанатичным священником-архитектором.

Попутно моё сердце сжимала стальная рука тревоги. Я боялся не за себя, а за стариков. Я-то любого Сатану порву, а вот они…

Благо хоть с ними Тахрир. Она такой воин, который, скорее всего, сумеет защитить стариков-изгоев.

Но всё же чувство вины терзало меня. Хотя я понимал — старики здесь по своей воле.

— И когда же я, наконец, избавлюсь от этих человеческих черт… — мрачно прошептал я и внезапно заметил за границей света какое-то движение. — Эй! Кто там⁈ Стой, а то стрелять буду!

Моя рука с саблей вытянулась в сторону фигуры. Но та не остановилась, а шатаясь, как пьяная, сделала несколько шагов и прохрипела голосом Хеймдалля:

— Локки…

Глупо было бежать навстречу, ведь это мог быть и не мой знакомый бог, а кто-то умеющий подделывать голоса.

Однако я всё же быстрым шагом пошёл вперёд и увидел бледного, окровавленного асгардца, зажимающего страшную рану в животе. Его доспехи были посечены и носили следы от зубов, а бессмысленные от усталости и потери крови глаза то и дело закатывались.

— Локки, — просипел он, смачно рухнув на пол. Его руки разметались в стороны, а изо рта донёсся хрип: — Я чувствую её… Смерть. Она рядом. Вижу её тень, ощущаю смрадное дыхание, шевелящее волосы… Локки, я умираю.

— Хрен ты угадал! — выпалил я, упав возле него на колени. — У тебя сильное тело, а душа ещё сильнее. Соберись, Хеймдалль! Ты же грозный воин, бог! Ты не можешь умереть в какой-то Башне! Вставай! Я вытащу тебя отсюда, клянусь душой Локи.

Бог перевёл на меня взгляд янтарных глаз, из которых уходил свет жизни. Его губы раздвинулись в печальной улыбке, а голос едва слышно прошелестел:

— Прощай… я уже не встану.

Глаза Хема закатились, а голова безвольно повернулась, коснувшись виском пола.

Я мигом прижал ухо к его груди и со жгучей радостью уловил биение сердца.

Вот только его рана в животе… Да, она казалась страшной, но если вовремя найти помощь, то тело Хеймдалля ещё можно спасти, а с ним и душу, если это проклятое место попытается забрать её.

Будь мы где-нибудь в Гар-Ног-Тоне, то душа асгардца просто покинула бы умирающее тело, а потом бы он нашёл себе новое. Но здесь всё могло быть гораздо хуже.

— Ладно, пойдём, — процедил я и осторожно взвалил на себя тело Хеймдалля.

Тот застонал, но в себя не пришёл. А весил он далеко за сто килограммов. Но я всё же довольно бодро побрёл с ним на плечах, плотно стиснув зубы.

Одной рукой я придерживал его тело, а второй сжимал факел. Тот всё так же выхватывал из мрака ниши с ангелами и мучениками, но постепенно пламя начало съёживаться, умирать. Факел прогорал. Скоро я останусь в кромешной тьме.

А тут ещё в нишах появились статуи демонов, скалящих клыки и тянущих ко мне лапы с когтями.

Повеяло угрозой.

Если на меня нападут, то Хеймдаллю придётся несладко. Он и так дышал всё слабее и слабее, а кровь из его раны на животе продолжала стекать по моей спине, а уж ежели мне придётся сражаться, тогда велик шанс, что кто-то сумеет добраться до его тела.

К тому же факел горел всё хуже. Однако его света мне всё же хватило, дабы заметить какое-то шевеление в одной из ниш, укутанных мраком.

Кажется, тот, кто скрывался там, понял, что я его заметил, поскольку он произнёс хриплым, измученным голосом:

— Отринь злобу и ненависть…

— Ага, конечно, — саркастично усмехнулся я, перебив его. — Чтобы ты меня, такого отринувшего, по самой гланды накуканил? Стоп. Мых, ты ли это?

— Локки! — донёсся из ниши обрадованный вопль, после чего оттуда, хромая, выбрался старик Мых. — А я и не признал тебя.

— Да я тоже не сразу узнал твой голос, — просипел я, подозрительно рассматривая Мыха.

Он ли это или какой-то хрен, принявший его вид?

Выглядел Мых, прямо скажем, неважно. Лоб рассечён, борода вся в крови, доспехи измочалены, а часть кожи на затылке висела, как рваный парус, обнажая окровавленный череп.

— Красавец? — вымученно усмехнулся он и спросил, указав на Хема: — Будет жить?

— Пока умирает, — мрачно ответил я и протянул ему кончик сабли. — Коснись.

— Думаешь, кто-то решил с помощью иллюзии притвориться мной? — просипел он и без страха коснулся узловатыми пальцами клинка.

С его внешностью ничего не случилось. Более того, он коротко поведал мне то, что могли знать лишь мы двое, окончательно убедив меня в том, что передо мной настоящий старик Мых.

— Ты как тут оказался? — спросил я, двинувшись дальше и тревожно прислушиваясь к слабеющему дыханию асгардца.

— Когда пол рухнул, я полетел во тьму и, кажется, потерял сознание. По крайней мере, я не помню, чем закончилось моё падение. Открыв глаза, я увидел перед собой древние бронзовые ворота. Отворил их и обнаружил этот коридор.

— Ты шёл мне навстречу? — выдал я, хмуря брови.

Старик покрутил головой и проронил:

— Ну, выходит, что так.

— И ты не видел никаких комнат и других коридоров?

— Нет.

— Поздравляю, Мых, мы по уши в дерьме. А если быть точнее, в пространственной ловушке, из которой не так-то легко выбраться.

— А мои братья здесь? — взволнованно спросил он, шумно сглотнув.

— Скорее да, чем нет.

— Надо срочно найти их!