Локки 8. Потомок бога

Глава 5

Сломанный рог, мчась в клубах пыли, громко заорал:

— Черти! Черти!

— Что он кричит? — взволнованно поднялась со ступени храма графиня Белова, которая, естественно, не понимала языка хаоситов.

— Надеюсь, он перепил и ему просто мерещится всякое, — пробормотал я на русском, а потом бросил минотавру на его языке: — Какие черти?

— Рогатые! Их много! Тысяча! — выпалил зверолюд, дыша тяжело и часто.

Он согнулся пополам возле ступеней храма и попытался отдышаться.

— Тысяча чертей? А во главе них некий Боярский с некой Земли? — давясь воздухом, протараторил я, не зная то ли плакать, то ли смеяться.

— Не знаю, не знаю, кто их ведёт, — с трудом просипел минотавр и сплюнул на землю вязкую слюну.

— Их предводитель в шляпе?

— Нет вроде бы.

— Ладно, хоть одна хорошая новость. А где ты их видел?

— Разведчики донесли, что они через полчаса появятся неподалёку от города, — хрипло проговорил Сломанный рог, со стоном выпрямился и вытер блестящие губы.

— Отлично. Значит, у нас есть время. Свистай всех наверх, то бишь оповести всех наших воинов. Большую часть отведи к месту появления чертей, а остальных рассредоточь вокруг города. Фенрир их знает, может, это отвлекающий манёвр — показать нам тысячу чертей, чтобы какая-нибудь сотня рогатых с другой стороны проникла в беззащитный город и устроила тут резню, пока все воины будут пялиться на тысячу хвостатых.

— Ох! — выдохнул минотавр, явно не ожидавший такого коварства от чертей.

Он со всех копыт помчался прочь, оставив после себя лишь тяжёлый запах кислого пота и свалявшейся шерсти.

— Что происходит? — с тревогой спросила у меня Огнева, тоже поднявшись со ступеней, как и остальные смертные.

— Черти идут, — задумчиво ответил я, мысленно костеря этих тварей.

Вот не могли они подождать до завтра? У меня, блин, в комнате сидит Семаргл, чья кровь сделает меня богом, а я вынужден тянуть с этим благим делом из-за всяких мелочей. Ах-х, пожри их всех Хель!

— Черти? — удивлённо вскинула брови Белова. — Это такие маленькие вертлявые существа с картинок, похожие на поросят с копытцами?

— Нет, те черти, что идут к городу, скорее всего, их старшие братья. Мне уже доводилось сталкиваться с ними, и смешного в этом было мало. Хотя, признаюсь, звучит всё это забавно, — улыбнулся я и почесал в затылке. — Знаете, Пустошь временами бывает чем-то вроде детской сказки, населённой кошмарами, где Колобок ходит в лисьей шкуре, а у Красной Шапочки багровый берет и плащ, подбитый волчьим мехом. Так, ладно, что-то я отвлёкся. Вы со мной или тут насладитесь чудесным полуднем?

— С тобой! — в один голос выдохнули смертные.

Мы впятером пошли по улице, а над городом уже разносился дребезжащий колокольный звон, оповещающий жителей, что враг на пороге.

Признаться, звук был довольно мерзким. У меня аж глаз дёрнулся.

Шилов же болезненно скривился, будто у него зуб заболел, а затем подошёл ко мне и прошептал, пытаясь скрыть волнение:

— Я бы хотел вернуться к предыдущей теме. Так ты возьмёшь меня в помощники?

— Ну, ежели ты хочешь расстаться с жизнью, то, конечно, я тебе не откажу, — отвлечённо проговорил я, попутно мысленно сетуя на то, что вокруг Гар-Ног-Тона нет крепкой городской стены. Даже какого-нибудь захудалого забора нет. Заходи кто хочет. Да ещё и воинов в городе наверняка кот наплакал, а то и меньше. А этих рогатых тысяча.

— Ты же знаешь, что помощникам обычно платят? — попытался заглянуть мне в глаза Рафаэль Игоревич.

— Чего ты хочешь? Не мнись, говори, — покосился я на него, пока остальные смертные шагали позади нас.

— Помнишь мою бывшую жену Маргариту? Ту, что пропала в Петрограде, и её так и не нашли? — глухо произнёс мужчина и отвернулся, чтобы скрыть лицо, на которое выплеснулась чашка обжигающих страданий. Таких, что похожи на ноющую боль, то затихающую, то просыпающуюся с новой силой, когда аж выть хочется от бессилия, срывая голос и закрывая лицо подушкой.

— Ага, — скупо ответил я, прекрасно помня, как её телом завладела одна мерзкая особа по имени Дагра, решившая устранить меня из-за некоего пророчества.

— Ты бы не мог спросить у богини Марены — в её ли царстве Маргарита? — сдавленно произнёс Рафаэль Игоревич, глядя только себе под ноги.

— В её, — уверенно сказал я, прекрасно зная, что случилось с бедной женщиной.

— Точно? Откуда тебе известно⁈ — резко повернул ко мне голову мужчина и до боли закусил нижнюю губу.

— Уже спрашивал, — соврал я.

— А… а как-то… э-э-э!.. — почти бессвязно с жаром выпалил он, но тотчас замолчал, несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая несущееся вскачь сердце, после чего почти спокойно произнёс: — Как-то можно вернуть Маргариту к жизни? Я готов обменять свою жизнь на её. Богиня Марена согласится на это, если ты её попросишь?

Шилов сглотнул и уставился на меня с такой надеждой, что у меня аж сердце дрогнуло. Так, отчаявшиеся, уже все перепробовавшие люди смотрят на небеса и ждут чуда, понимая, что только оно может им помочь.

— Я поговорю с ней. Но сразу скажу, не питай ложных иллюзий. Есть законы, которые неспособны обойти даже боги.

Рафаэль Игоревич кивнул, принимая к сведению мои слова, но надежда из его глаз не ушла. Она продолжала жить в них, даже когда он отстал, а его место занял лысеющий маг.

— Давай быстрее, — бросил я ему, заметив, как нерешительно мнётся мужчина, постоянно приглаживая редкие пегие волосы, сквозь которые прекрасно была видна загорелая кожа.

— Мне бы в империю вернуться, господин Локки, — смущённо улыбнулся тот. — Я не прошу многого. Хотя бы укажите мне направление, куда идти. Попробую добраться сам.

— Ты никуда не пойдёшь, Илья. Тебя же Ильёй зовут?

— Да, — сглотнул тот.

— Так вот, Илья, ты слишком много знаешь…

— Вы меня убьёте? — выдохнул мужчина и судорожно потёр горло, будто уже почувствовал впившуюся в него грубую верёвку виселицы.

— Хуже… — оскалился я, мрачно сверкнув глазами. — Я сделаю из тебя учителя.

— У-учителя? — проблеял он.

— Ага. Ты наверняка заметил, что местные практически не знают русского языка. Надо бы их обучить. Ты этим и займёшься. А я тебе заплачу.

— Сколько? — заинтересовался тот, мигом успокоившись, поняв, что смерть ему не грозит. А то мужчине явно было обидно умереть сразу же после того, как он пережил такую кровопролитную битву.

— Тебе хватит. Год-другой здесь поработаешь учителем, потом отправишься на родину. А императору я скажу, что ты здесь у меня трудишься, дабы тебя не посчитали погибшим или дезертиром.

— А я могу отправить весточку жене?

— Конечно. Более того, ты можешь пригласить её сюда.

— Да вы что! Тут и так не курорт, а если ещё жена… — испуганно замахал руками аристократ. — Нет уж, я лучше один, так комфортнее будет. Я, в общем-то, из-за неё снова в армию и пошёл.

Он хотел сказать что-то ещё, но резко осёкся, увидев клетки, полные хмурых зверолюдов, покрытых запёкшейся кровью, гематомами и синяками. Все они были в рваной одежде и проклинали солнце. То нещадно допекало их, поскольку здоровенные клетки стояли прямо на улице возле стены ещё крепкого дома из жёлтого песчаника.

— Пленные? — бросил я подтянувшейся при виде меня женщине с копьём.

Ещё парочка таких же стражниц сидела в тенёчке под навесом. Но они мигом вскочили и приняли бравый вид, заметив меня.

Никого из мужчин поблизости не оказалось. Видимо, всех выгреб Сломанный рог.

Колокол перестал рвать барабанные перепонки, а это значит, что все бойцы уже были подняты на ноги и отправлены на боевые посты.

— Они, — с почтением ответила зверолюдка, беззастенчиво и с любопытством рассматривая моих спутников. — В подвалах уже нет места. Вот Сломанный рог и приказал определить их в клетки.

— Накройте клетки чем-нибудь, а то они все помрут. И дайте им воды. А Сломанному рогу передайте, чтобы он организовал им помывку, — проговорил я, прикидывая, что кто-то из этих пленников вполне может поступить ко мне на службу.

Правда, пока они весьма злобно зыркали на меня, но не без страха и уважения, а где-то даже со священным трепетом. Им ведь уже сказали, что я сын Сварга, победивший своего отца.

— Будет сделано, — заверила женщина, тревожно поглядывая на меня и словно к чему-то прислушиваясь.

Её товарки тоже взволнованно блестели глазами, да постоянно поворачивали головы в сторону Великого Болота.

— Дамы, не переживайте, мы одолеем чертей, — понял я причину их тревоги.

— Говорят, их много, — облизала губы зверолюдка.

— Ну, значит, у нас рогов, копыт и хвостов будет в достатке.

— Они спалят дотла ваш поганый городишко! — вдруг яростно зарычал один из пленных хаоситов, схватился руками за прутья клетки и просунул между ними часть волчьей морды. С его клыков капала слюна, а зенки полыхали как угли. — Месть! На вас обрушится месть верных слуг Сварга! Никогда вы не будете жить в покое! Ваши кишки вырвут из животов, проломят грудные клетки, а из черепов сделают чаши! Мы будем пить из них брагу и ждать возрождения нашего господина.

— Что он кричит? — нахмурилась Белова, взведясь как курок.

Она явно готовилась применить магию, если случится что-то эдакое.

— Восторгается твоей красотой, — на русском сказал я ей, а женщинам бросил на языке Хаоса: — Крикуна надо удалить. Мне такие не нужны. Его слишком долго перевоспитывать. Мы поняли друг друга?

— Да, господин, — ответила одна из стражниц.

Я благодарно кивнул ей и заторопился дальше. Вряд ли черти окажутся настолько воспитанными, что будут ждать меня у границ города.

К счастью, когда наш маленький отряд добрался до последних домов Гар-Ног-Тона, черти ещё не появились. Зато здесь во множестве громко переговаривались взбудораженные зверолюды, готовые до конца сражаться за свой город. Они потрясали оружием, скалили клыки и сверкали глазами. А моё появление встретили громовым рёвом.

— А тебя здесь любят, — удивленно заметила Огнева, стоя подле меня в толпе хаоситов.

— Пришлось потрудиться, чтобы завоевать всенародную любовь. Аж пару дней на это потратил, — иронично произнёс я, оглядывая бойцов.

Среди них были и Крушитель, и жрица Бурая, и Сломанный рог. А чуть в стороне стояли старики-изгои, прямо между домами, построенными так, чтобы их задние глухие стены смотрели на болото.

И я только сейчас понял, что дома представляют собой некую крепостную стену. Причём из города выходило не так уж много дорог, посему если их перекрыть баррикадами, то действительно получится своеобразное укрепление, обороняющее Гар-Ног-Тон. Однако сейчас на это уже не было времени.

Среди чахлых деревьев появились сотни пока ещё плохо различимых силуэтов. Они шли по раскисшей, чавкающей почве, порой скрываясь в зелёных испарениях, поднимающихся над болотной водой, наполняющей влажный тяжёлый воздух вонью тухлых яиц.

Белова аж скривилась и прижала ладошку к точеному загорелому носу.

— Что, не нравятся тебе запахи природы? — бросил я, стоя между домами в обществе имперцев, Сломанного рога и ещё десятка зверолюдов. Остальные бойцы заняли позиции на других улицах.

Графиня кисло посмотрела на меня. А минотавр пробасил, поудобнее перехватив топор:

— Нападём первыми?

— Нет уж, будем стоять в обороне. Так проще сражаться. Чертей-то раза в два больше, чем нас.

— А они крупные, — завистливо вздохнул щуплый, но остроглазый зверолюд, одним из первых разглядев визитёров.

Однако всего через пару минут и остальные рассмотрели непрошеных гостей. Они ничем не отличались от того чёрта, который мне повстречался в Башне. Рогатые, хвостатые, с копытами и рылами с пятачками. Разве что эти оказались чуть поменьше, но всё равно статью не уступали Сломанному рогу. Да ещё они могли похвастаться кое-какой кожаной бронёй и копьями.

— Мы их одолеем, — уверенно сказал минотавр, глядя на чертей, замедливших шаг.

Они не торопились выходить из-под прикрытия пусть и чахлых, но всё-таки деревьев. Твари застыли на границе открытого пространства, отделяющего болото от города. Они выстроились в подобие нескольких шеренг, издавая противное громкое блеянье, перекрывшее все прочие звуки. Мы как будто попали на огромный скотный двор.

— А если среди них есть маги? — бросил я Сломанному рогу.

— Ты их убьёшь, — ответил тот без всяких сомнений в голосе.

— А, ну да, точно. Что это я глупые вопросы задаю?

— И часто тут такое? — спросил у меня будущий учитель Илья, облизывая губы.

— Каждую пятницу, так что скучать не придётся, — усмехнулся я.

— Они без стягов. Непонятно кому служат, — заметил всё тот же остроглазый зверолюд, поглядывая на беснующихся чертей. — А в ту пятницу никто на город не нападал.

— Ты знаешь, что такое юмор? — спросил я и тут же осёкся, взметнув брови выше макушки. — Ты понимаешь русский⁈

— Ага, — ответил тот. — Только говорить на нём не могу.

— Ну, тоже неплохо. Будешь помогать вот этому человеку, — указал я на Илью. — Он будет обучать горожан русскому языку.

Я шустро познакомил зверолюда с Ильёй, чуть не срывая голос, дабы перекричать блеянье чертей. А затем вдруг все звуки перекрыл драконий рёв, но не громогласный, а какой-то пока ещё тоненький, нежный и звонкий.

— Апофис пожаловал, — глянул я вверх.

К нам снижался дракончик, точнее, наверное, уже молодой дракон. Он теперь размерами напоминал быка с крыльями. Сила Сварга придала ему хороший рост.

Апофис уселся на конёк ближайшей крыши и принял горделивую позу, изогнув шею и расправив чёрные крылья. Чешуя, словно тёмное золото, отражала солнечные лучи, а взгляд торопливо бегал по зверолюдам. Мол, все ли увидели его? Все ли впечатлились?

— Красавец, жених! — бросил я ему.

— Как вырос-то! — ахнула Огнева. — Настоящий дракон. Гроза небес.

Апофис проигнорировал наши комплименты, будто не слышал их. Но его глаза довольно заблестели.

— Как-то маловато противников! — прорычал он, снисходительно глядя на чертей. — Надеюсь, это арьергард большой армии?

— К счастью, нет, — ответил Сломанный рог и спустя миг увидел, как из-за спин врагов вышел самый крупный их представитель.

Прямо мега-черт. Он ростом и весом не уступал Крушителю. Прочие черти почтительно и даже со страхом смотрели на него. А тот двинулся в нашу сторону как уверенный в себе танк. Его чёрные, словно обугленные рога загибались назад, в красных глазах полыхало дикое пламя. Свирепую морду уродовали десятки шрамов, а мускулистое тело скрывали будто выкованные из тьмы доспехи. Их кое-где покрывали зарубки и вмятины, намекая, что они прошли не через одну жестокую битву. Думаю, и выглядывающая из-за спины монстра глефа оборвала немало жизней и вкусила море крови.

Да ещё гигант был магом. Я ощущал это так же ясно, как тишину, установившуюся вокруг. Казалось, даже птицы, звери и насекомые внимательно наблюдают, как чёрт упругой походкой идёт в мою сторону. Он кривил в усмешке тонкие губы, между которыми хищно блестели зубы, подпиленные для устрашения врагов.

— Сейчас вызовет тебя на поединок, — сказал мне минотавр, когда чёрт бесстрашно остановился в пяти метрах от первых домов города.

— Серьёзный противник, — мрачно протянул остроглазый зверолюд.

— Кто из вас сын Сварга⁈ — громко выдал монстр — и это уже было не блеяние, а трубное, хриплое и одновременно басовитое нечто, словно вылетевшее из трубы, ведущей прямиком в Ад.

Я молча двинулся навстречу чёрту, слыша за спиной шушуканье хаоситов, принявшихся делать ставки на исход грядущей битвы.

Чёрт же слегка опустил голову, буравя меня взглядом исподлобья. И чутьё мне подсказывало, что у этого монстра в мозгах зреет что-то очень неожиданное.