Лич

Глава 4

Каменная купель в покоях царицы была до краев наполнена человеческой кровью. Теякапан собиралась там искупаться, служанки помогали ей снять украшения и одежду. Иссохшая мумифицированная плоть выглядела крайне отвратительно.

— Точно кровь, — Кирилл не верил, пока не сунул в жидкость пальцы. — Сколько народу пришлось для этого прирезать?

— Никто не погиб, — оправдывалась жена Кеоцикаля. — Кровь собирается у рабов и хранится в специальных кувшинах, чтоб не испортилась.

— Зачем ты меня позвала?

— Смотри.

Она вылила в купель какое-то зелье из маленького стеклянного пузырька, затем с головой окунулась в кровь. Все забурлило, запенилось, повалил красный пар. Кирилл никак не мог понять, что не происходит, пока Теякапан не вынырнула обратно.

— Едрить твою налево в три прогиба!

Ходячая мумия превратилась в смуглую красавицу лет тридцати, с грудью третьего размера, идеальной фигурой без грамма жира. Длинные черные волосы спадали до плеч. На лице были набиты татуировки в виде каких-то узоров.

— Я ни слова не поняла, но, кажется, ты удивлен.

— Ты стала живой?

Теякапан подошла к Кириллу, взяла его руку, приложила к своей груди. Он уловил еле заметное нечастое сердцебиение и дыхание.

— Отчасти, это помогает не забывать, кем мы были. Бессмертие вещь хорошая, но со временем начинаешь скучать по самым, казалось бы, незначительным вещам.

— Почему-то мне кажется, эффект долго не продлится.

— Ты прав. Времени у нас до рассвета, с восходом солнца тела вернутся в прежнее состояние.

— Я тоже могу так… ожить?

Теякапан кокетливо улыбнулась.

— Затем я тебя и позвала. Твой стручок надо расшевелить.

— Ах, вот оно что, — понятливо кивнул Кирилл. — Один момент.

Стянув с себя набедренную повязку, золотой воротник и браслеты, Лопатин с разбегу прыгнул плашмя в купель, обдав служанок кровавыми брызгами. По всее теле возникло приятное тепло, в груди кольнуло, а во рту сухость сменилась привкусом железа. Вынырнув, Кирилл с наслаждением вдохнул полной грудью, прохладный воздух с запахом курящихся благовоний пьянил.

— Да, сука!

— Я знала, тебе понравится.

Кирилл осмотрел свое тело, оно было в куда лучшей форме, чем прежнее. Крепкое, жилистое, без малейшего изъяна, не считая татуировок на груди и руках.

— Пошли ко мне, — позвала его Теякапан. — Нам есть, чем заняться.

— Потом, — махнул рукой Кирилл. — Притащите чего-нибудь поесть и попить.

— Не советую.

— Почему?

— Пища не успеет покинуть тело до утра, ее придется вытаскивать самостоятельно, вскрывая живот.

— Да уж, — разочарованно протянул Кирилл. — О пищеварении как-то не подумал.

— Если так хочется, можно попить крови, — Теякапан повернулась к одной из служанок. — Принеси владыке полный кувшин.

— Да, царица.

Менее чем через минуту девушка вернулась и передала личу глиняный кувшин с узким горлом.

— Пей, — произнесла Теякапан. — Хуже не будет, кровь придаст дополнительных сил.

Кирилл сперва сделал маленький глоток, вопреки ожиданиям солоноватая жидкость с привкусом железа не вызывала отвращения. Трехлитровый кувшин был опустошен почти на половину, временно оживший мертвец обнаружил, что чувство жажды и голода отступили.

— А-а, красота. Только побывав мертвым, начинаешь по-настоящему ценить жизнь.

— Тебе долго еще ждать, мой царь?

Голая Теякапан скрылась за занавесками. Кого-то ждала бурная ночь…

Кирилл не испытывал никаких предубеждений насчет интимной близости с чужой женой. Или все же нет? Наложенные на душу магические чары и клятвы сохранились, никто из жрецов не сомневался, по крайней мере, вслух, о том, что царь не настоящий. В любом случае, Кирилл не Кеоцикаль, он новая личность с другими убеждениями, моральными ценностями и характером. Он прежний с рассказов приближенных был помешанным на власти и силе маньяком, готовым ради достижения своих целей на любое зло, причем маньяком холодным, расчетливым, с комплексом бога.

Кирилл с Теякапан не спали всю ночь. Уже под утро, накувыркавшись вдоволь, они взяли паузу.

— Новый Кеоцикаль мне нравится больше прежнего, — сказала царица, лежа на груди Кирилла. — Гораздо больше.

— Чем же?

— Ты считал эмоции слабостью и искал способ полностью очистить разум от них. Последние годы мы сильно отдалились друг от друга.

«Ну, все понятно. Женщины остаются женщинами в любом мире, как и казнокрады».

— Будучи нежитью, неудивительно.

— Мы не должны забывать, кем были и остаемся.

— Согласен. Я не намерен навечно оставаться иссохшей мумией, разберусь с магией получше, попробую добиться долговременного эффекта от кровяных ванн.

Кирилл умолчал, что у Кеоцикаля уже имелись определенные наработки в данном направлении, ему в этом деле помогал Хеонак, делился чешуей, слюной, кровью и клыками. Драконы до последнего атома пропитаны магией, их части не просто ценны, а запредельно ценны. Кровь летучей ящерицы обладает широким спектром сверхъестественных свойств, включая регенерирующую. Золотая жила для алхимика. На Земле фармакологические компании удавались бы за такие лекарства.

Тот состав в пузырьке, которым Теякапан вылила в ванну — эликсир с примесью драконьей крови.

Несмотря на магию, в целом с медициной на Отрии плохо. Ацтлани, конечно, знакомы с хирургией, стоматологией, лечебно-профилактическими процедурами, но оно густо приправлено дремучими суевериями и совершенно бесполезными практиками вроде кровопусканий, поедания костного порошка опоссума, втыкания перьев попугая в уши для избавления от головной боли. Значительную часть магических ритуалов, заговоров смело можно выкинуть, так как они не работают. А те, что работают, следует применять осторожно, так заклинание, восстанавливающее поврежденные ткани, лишь усугубит онкологию, слабо помогает при вирусных и бактериальных инфекциях.

Мир магии оказался не таким сказочным: голод, болезни, низкая продолжительность жизни, исключая горстку избранных, обыденная реальность для основной массы человеческого населения Пангеи. Маги не спешат помогать простолюдинам, каждый из них скорее удавится, чем поделится знаниями с посторонним.

Кеоцикаль, если судить с токи зрения землянина, тоже не слишком пекся о благе живых подданных, не мрут толпами, плодятся и ладно. Для него и остальной банды личей живые люди не более чем ценный ресурс.

Кириллу, хочет он того или, придется поступать аналогично. С волками жить, по-волчьи выть. Навязывать гуманизм и пытаться не стоит, не созрела местная цивилизация для таких высоких идей…

Когда в окна покоев царицы ударили первые лучи утреннего солнца, Кирилл испытал странные, неприятные ощущения. Словно все внутри пришло в движение, начало скукоживаться. Частота сердцебиения снижалась, каждый новый вдох давался труднее предыдущего.

— Как жаль, все хорошее так быстро заканчивается, — Теякапан стремительно превращалась из знойной красавицы в иссохшую мумию. Глазные яблоки рассосались, кожа и мышцы истончилась, из тела за пару минут неведомо куда испарилась вся жидкость. С Кириллом происходило ровно тоже самое. — Но мне понравилось, это лучшая наша ночь за последние лет девяносто.

— А я почти забыл, что мы — нежить.

— Через полгода повторим.

— Ну почему нужен именно день равноденствия?

Теякапан развела руками.

— Законы магии трудно постичь.

— Должны быть какие-то закономерности, — вслух рассуждал Кирилл. — Я не верю в магию, есть лишь физика.

— Физика? Очередное словечко с Земли?

— Наука, изучающая законы окружающего мира. Она позволила достичь очень многого, Отрия к этому и близко не подошла. Там, где вы видите происки злых духов, волю богов, я вижу лишь проявления естественных сил природы как ветер, солнце или дождь.

— Прежний ты говорил похожие вещи.

Кирилл поднялся с ложа.

— Мне пора, дела не ждут.

Примерно половина времени уходила на изучение магии в личной лаборатории, под чутким руководством Золина лич постигал новые и новые премудрости колдовской науки. Впрочем, наукой ее назвать можно с натяжкой, она ближе к тонкому искусству и без врожденного таланта тут не обойтись. Кирилл им вообще не обладал, это компенсировалось грубой силой, архилич, как ни крути. Виртуозным скрипачом ему не стать, но зарядить скрипкой вражине по черепу много таланта не требуется.

Даже золотой скипетр Кеоцикаля, который был для него главным сокровищем, в руках Кирилла превратился в малополезную безделушку. Предмет должен усиливать магию владельца, облегчать использование заклинаний, проведение ритуалов, выходило с точностью наоборот.

Там, где Кеоцикаль остановил бы врагу сердце или развеял в пыль, Кирилл метнет булыжник, обдаст потоком огня.

— Заставь его встать на ноги, хозяин, — на круглом жертвеннике перед личем и Золином покоилось тело старика, умершего от естественных причин. Вполне подходящий материал для опытов, начинающие некроманты на таких и тренируются. — Это очень просто для мага твоего уровня, низшая нежить не имеет духа, лишь его отпечаток, там нет никакой собственной воли. Ее заменяет воля некроманта.

— Попробуем, — Кирилл коснулся лба мертвеца. — Живший прежде, вернись и служи моей воле!

Бездыханное тело вздрогнуло, будто через него пропустили электрический ток, но на этом все закончилось.

— Хорошо, хозяин, ты близок к успеху. Необходима чуть большая концентрация. Повторим.

После сорока двух неудачных попыток на сорок третьей Кирилл добился нормального результата. Труп издал протяжный стон, попытался неуклюже подняться, окоченевшие мышцы сильно ограничивали подвижность. На Кирилла и Золина уставились два бельма, не выражавшие никаких эмоций, мыслей. Пустая оболочка без разума.

Архилич успел изучить теорию: низшая нежить широко распространена в Ацтлане, ее используют в качестве дешевой рабочей силы и пушечного мяса на поле боя. Любой даже самый криворукий некромант способен поднять десятки тварей, были б тела. Чем свежее, тем легче дается реанимация. Зомби сами по себе тупы как пробки, но в умелых руках превращаются в страшное оружие. Они при соблюдении техники безопасности полностью подвластны воле поднявшего их некроманта, в случае его гибели начинают бросаться на все живое в зоне досягаемости, в таком случае можно перехватить управление. Связь чем-то напоминает одностороннюю телепатию, мертвяк улавливает намерения мага и в точности исполняет приказы.

— Замечательно! — воскликнул Золин. — Еще немного потренироваться и сможешь поднимать их одним взглядом.

— Сколько занимает обучение у живых?

— Неодаренные могут пытаться оживить первого покойника годами, у одаренных уходит от нескольких дней до месяца. И им нужно прибегать к различным ухищрениям с вырезанием на коже колдовских знаков, наложением чар подчинения. Истинным личам подобное не нужно, смерть полностью подвластна вам.

Кирилл перешел к практическим опытам с оживленным трупом: проверял его подвижность, сообразительность, физическую силу и устойчивость. Впечатления смешанные, интеллект зомби почти нулевой, самое большее он способен самостоятельно обходить препятствия, сторожить территорию, для выполнения сложных действий необходим четко сформулированный мысленный приказ.

Физическая сила чуть выше человеческой, скорость реакции заторможенная, от удара дубиной по башке он не увернется, а вот с подвижностью полный порядок. После поднятия трупное окоченение постепенно проходит и зомби может бегать, прыгать не хуже живого.

Под конец Кирилл изрубил подопытного железным топором, он не чувствовал никакой боли и продолжал функционировать до тех пор, пока голова не была размолота в фарш.

Зомби крайне полезная вещь в хозяйстве, помимо них существуют еще наиболее распространенные разновидности нежити — полулич и истинный лич. Первые составляют костяк армии Ацтлана, их называют воинами-ягуарами, куда отбирают лишь самых достойных. Ритуал создания полулича гораздо сложнее и затратнее, но после преображения человек целиком сохраняет личность, душа крепко привязывается к бренным останкам. Нежитью переходной стадии помимо воинов становятся наиболее преданные или ценные слуги истинных личей, магической силы у полуличей нет либо она слабо выражена.

Наставника и помощника Кирилла, Золина нельзя отнести ни к кому из них. Он не зомби, не лич, а дух из Тени или Изнанки, как называют потустороннюю сферу на Отрии, привязанный к безымянным останкам. Существование здесь Золина вполне удовлетворяет, ведь альтернатива не лучше, мир духов довольно негостеприимное место.

— На сегодня суроками по магии закончим. Избавься от останков.

— Как пожелаешь, хозяин.

Предстоящий вечер Кирилл принимал просителей, приходивших с просьбами, жалобами со всех уголков страны. Дела государства требовали постоянного внимания. Для немертвых работа с живыми помогала скоротать вечность, занять себя полезным делом и не сойти с ума. Не будет же лич постоянно заниматься магическими изысканиями, нужно периодически переключаться на другие задачи.

Вести прием во дворце Кирилл отказался, не нравился он ему, народ собирался у подножия пирамиды Кеоцикаля, где скомфортом разместились царь и первый советник с писарями. Стулья, стол, навес.

На аудиенцию стремились попасть люди разных профессий, социальной принадлежности, Кеоцикаль никому не чинил препятствий, Кирилл решил ничего не менять, главное, чтобы вопрос был важный.

Разумеется, народ в первую очередь волновал продовольственный вопрос, сколько и кому будет выдано маиса из государственных закромов. Следуя традициям земных политиков, Кирилл кивал, что-то записывал и обещал разобраться.

А вот у шестнадцатого по счету просителя была не самая обычная проблема. Старый индеец упал на колени и громко запричитал:

— Бессмертный владыка, молю, обрати свой взор…

— А ну, прекрати, — бросил Кирилл. — Не трать наше время, встань и четко объясни, с чем пришел.

Человек в набедренной повязке, с проколотым носом с опаской выпрямился. Вбиваемые в голову традиции дают о себе знать. Никто не может стоять выше царя, Кирилл с самого момента пробуждения здесь игнорировал многие ацтланские устои. Сперва по незнанию, затем специально. Он отменил всякие высокопарные обращения, пышные представления, а за явное подхалимство обещал скидывать виновников с вершины пирамиды. Один из личей, переусердствовавших с лестью, уже успел полетать. Телекинез закинул непонятливого мертвеца на четверть километра.

— Владыка, мое имя Охтли, я староста деревни, расположенной недалеко от северных водопадов.

— Ты проделал длинный путь, добился аудиенции, — ответил Кирилл. — Наверняка не просто так.

— Да, владыка, наша деревня третий месяц подряд страдает от нападений. Мы ничего не можем сделать, лишь на тебя уповаем.

— Кто на вас нападает?

— Жуткое чудовище. Оно всегда приходит в темное время, каждую пятую или шестую ночь. Обычно оно просто летает над деревней, громко вопит, скребется за стенами хижин, но последний месяц начали пропадать люди. Все, к кому я обращался прежде, отмахивались от меня как от назойливой мошки.

— Опиши чудовище.

— Оно похоже на худого человека с крыльями и без головы, зато на плечах есть два больших красных глаза. Они светятся во тьме. Это точно нельзя забыть.

В памяти всплыли упоминания чего-то подобного на Земле. Встречу с неопознанным существом, прозванным человеком-мотыльком, который тоже имел крылья и два светящихся красных глаза.

«Определенно, не простое совпадение. Надо разобраться лично, заодно отработаю магию против реального противника».

— Умулькутли.

— Да, мой царь? — откликнулся первый советник.

— Ты когда-нибудь слышал о похожих существах?

Лич помотал головой.

— Ни разу. Наш мир большой, в нем есть много живности, о которой мы ничего не знаем.

— Вы пытались убить гада своими силами?

Деревенский староста скорчил грустную мину.

— Ему нипочем стрелы, камни и дротики. Один из моих внуков и еще двое юношей погибли, пытаясь поразить это отродье Миктлана. Их сердца просто перестали биться, когда свет из глаз чудовища стал ярче луны.

— Значит, оно наделено магической силой… Что ж, Охтли, мы решим твою проблему. Переночуешь в моей пирамиде, в комнате для слуг, через день или два отправимся в дорогу.

— О, владыка, ты так великодушен!

— Иди уже.

— Мой царь, — тихо заговорил первый советник. — Не проще ли поручить дело кому-то из слуг?

— Я давно хотел проехаться по своим владениям, осмотреть их, к тому же невиданное раннее чудовище с магической силой может оказаться полезным. Сам подумай, свет, убивающий живых людей… Вдруг он и драконов способен прикончить.

— Воля твоя, владыка.

Некоторые жрецы-личи для усиления способностей используют колдовские посохи из золота, кости, дерева или оружие типа мечей, кинжалов, топоров. Кириллу советовали тоже сделать себе концентратор, раз прежний не подходит, но его категорически не устраивал ни один из вариантов. Он поступил иначе — заказал у лучшего кузнеца Ачтилана тяжелый железный лом в полтора метра длиной с наложенными укрепляющими чарами. Дешево и сердито. В самом крайнем случае можно превратить недоброжелателя в сочную отбивную.

Из Ачтилана к северным водопадам отправилась целая процессия, которую возглавлял Кирилл. Двадцать воинов-ягуаров, жрец-лич с тремя послушниками и двое крестьян, староста деревни Охтли с внуком. А чтобы живые не тормозили мертвых, не нуждающихся в отдыхе, их тащили на носилках воины-ягуары.

Транспортом царю и жрецам служили зомби-лошади, выглядели неупокоенные животные просто отвратительно. Наполовину сгнившая плоть, облезшая шкура, торчащие кости. Мухи по какой-то причине избегали нежить, однако бактерии делали свое дело. Охтли и его внуку пришлось дышать через тряпки, вонь разлагающегося мяса невыносима.

Что поделать, живые лошади испытывают паническую боязнь перед немертвыми, а редкие исключения из этого правила ценятся дороже золота.

Оказавшись за пределами Ачтилана, Кирилл смог заценить глубинку. Вдоль реки Чаулок тянулись оросительные каналы и поля маиса, на которых усердно трудились крестьяне. Им в отличие от нежити нужно заботиться о прокорме себя, своих семей, часть урожая отдают государству в качестве налога. Маис заменяет ацтлани хлеб, это основная культура, выращиваемая в стране, по легенде ее принесли на Отрию из Мира Первого Солнца.

Местная кукуруза была сильно меньше земной, о селекции аборигены имеют лишь смутное представление.

«Мда, тут не на одну сотню лет работы».

Само население жило в тростниковых хижинах или лачугах из сырцового кирпича, быт достаточно примитивный, даже железные инструменты не получили широкого распространения. Из животных ацтлани держали лошадей, коз, уток. Самой экзотикой оказались рептилии илькетуки, используемые в качестве тяглового скота.

Размеры и пропорции как крупного быка, шесть ног с копытами, зелено-коричневая шкура, крокодилий хвост, вытянутая морда с высоким алым гребнем.

В экосистеме Отрии присутствовали как земные представители флоры, фауны, так и явные инопланетяне. Кирилл не мог припомнить, чтобы на Земле в современную эпоху водились мелкие птерозавры, полуметровые насекомые, сухопутные моллюски, не говоря о многочисленных магических существах.

Люди не первые чужаки здесь, почти у каждой расы имеются предания о том, как они целенаправленно или нет, осуществили путешествия между мирами.

Ацтлани привели боги, ромейцы перенеслись случайно на восемьсот лет раньше, еще раньше попали далекие предки мезоамериканских индейцев, ксеносы. Тем не менее, люди на Пангее давно превратились в доминирующий вид, когда-то на месте Ацтлана, Ромейской империи процветала развитая ванарская цивилизация, но человеческие болезни погубили ее…

К исходу первого дня пути отряд во главе с Кириллом свернул с большой дороги лесную тропу. Деревня Охтли располагалась в глуши, куда путь еще надо отыскать. Заблудиться в ацтланских джунглях проще простого, к счастью среди немертвых присутствовали умелые следопыты.

С наступлением сумерек в лес окрасился разноцветными огоньками: фосфоресцирующие грибы на стволах деревьев, некоторые растения в подлеске и насекомые. Выглядело завораживающе.

Кирилл обратил внимание на блуждавшие голубоватые шары размером с футбольный мяч.

— Что это?

— Блуждающие огни, самые примитивные духи, — пояснил Тлалок, младший жрец, отправившийся в качестве подстраховки. Кирилл выделил этого лича среди прочих и приблизил к себе, так как он держался особняком, не состоял ни в одной из придворных группировок. — Они появляются там, где граница между Тенью и миром живых истончилась, или воздух пропитан силой. Я бы посоветовал потом прислать кого-нибудь провести ритуал и залатать брешь.

— Обязательно.

Немертвые двигались почти без остановок, им не нужен отдых, а Охтли с внуком ели, спали, не слезая с носилок. Они ощущали себя неуютно в окружении тридцати ходячих трупов вместе с конями, хотя им ничего не грозило. Разумная нежить не испытывает никакой ненависти к живым.

Утром третьего дня отряд достиг места назначения, мелкую деревушку в глубине джунглей. Кирилл насчитал около трех десятков тростниковых хижин. Жители, завидев приближающихся мертвецов, вышли навстречу, а не побежали в ужасе прочь. Личи для них что-то вроде полубожественных существ, поправших саму смерть.

— Вам оказана великая честь, люди! — объявил Тлалок. — Бессмертный владыка Кеоцикаль лично возглавит охоту на чудовище, принесшее вам столько бед!

Народ от мала до велика пал ниц, не забывая при этом выкрикивать хвалу ацтланскому царю-личу.

Немертвые не теряли времени даром, часть осталась охранять деревню, остальные были разделены на отряды и отправились прочесывать лес. Кирилл взял с собой Тлалока и Охтли.

— Мой царь, — обратился к Кириллу Тлалок. — Я не осмеливался спросить раньше…

— Короче, — перебил жреца архилич. — В чем суть вопроса?

— Ты ведь знаешь, с чем мы имеем дело?

— Скорее догадываюсь, в Мире Первого Солнца были описаны встречи с чем-то похожим. Его прозвали человек-мотылек.

— Мотылек… — пробубнил под нос Охтли. — Подходящее прозвище.

— А насколько сильно это чудовище?

— Не могу знать, истории эти были не очень подробными и вообще мало кем воспринимались всерьез.

Личи с деревенским старостой вышли к заводи, куда с каменистых скал стекал водопад. Кирилл начал обследовать песчаный берег. Вдруг монстр решил устроить трапезу рядом с источником воды, по словам местных, он позапрошлой ночью снова устроил нападение, к утру не досчитались еще одного человека, причем сам момент исчезновения никто не видел. Сплошная мистика. С самого начала понятно, что человек-мотылек не простое животное, обычное животное не способно убить человека светом из глаз.

Не найдя никаких улик немертвые вернулись в деревню, стали дожидаться гостя. Кирилл выставил по периметру караульных, разместил трех наблюдателей на деревьях, жителям приказал с наступлением темноты вообще не высовываться, даже по нужде. Архилич с младшим жрецом и послушниками тоже был наготове с оглушающими заклинаниями. Человека-мотылька решили взять живьем, мертвый монстр скорее всего окажется бесполезен.

Этой ночью он не объявился, вполне ожидаемо, визиты имеют четкую периодичность. Нежити придется провести здесь еще двое или трое суток.

Следующим днем Кирилл изнывал от скуки, не зная, чем себя занять он занялся тренировками магии: жонглировал в воздухе камнями, играл с огнем. Из языков призванного зеленого пламени получалось формировать миниатюрные фигурки людей, птиц, драконов. Деревенские дети были в восторге, им абсолютно плевать на то, чем являлся Кирилл. Ацтлани относились к мертвым и смерти в целом совершенно иначе, нежели земляне. Это отношение вбивается в голову с раннего детства, для любого индейца возможность присоединиться к немертвым — желанная мечта.

Один из деревенских пацанов лет пяти оказался настолько любопытным, что без какого-либо стеснения подошел к Кириллу и ткнул пальцем в левую глазницу.

— А как ты видишь без глазок?

— Не знаю, — пожал плечами архилич. — Магия.

Тут с округлившимися глазами подбежала мать, она взяла сына за руки и оттащила от Кирилла.

— Прости, владыка! Он не ведает, что творит!

— Детям свойственно проявлять любопытство. Я не наказываю за это.

Кирилла раздражало раболепие простых людей перед персоной царя-лича, при малейшем поводе падают ниц, начинают о чем-то молить.

«Надо будет издать указ, официально отменяющий этот идиотизм. Если уж я прошлый смог заставить их отказаться от поклонения старым богам, внести коррективы в этикет не составит проблем».

Деревенские жители произвели не очень приятное впечатление — натуральные индейцы с магическим типом мышления. Если в городах население более или менее образовано, здесь полная тьма. Нормальные люди убрались бы из деревни или попросили помощи сразу, но эти тянули три месяца, надеялись, само все рассосется, добрые духи помогут…

Мотылек объявился на третьи сутки. Кирилл и Тлалок сидели в хижине, играли в «камень-ножницы-бумага», когда снаружи послышалось отчетливое хлопанье крыльев.

— Вот и гость пожаловал, — архилич хрустнул пальцами. — Всем быть наготове.

Он поднял с земли свой лом, вышел наружу.

«Ух ты мать честная!»

Над деревней кружило нечто непонятное. Большие крылья размахом в несколько метров, светящиеся, словно красные фары глаза. Кирилл готов был испугаться, но сразу вспомнил, что сам является чудищем не менее жутким.

— Эй, урод, приземляйся!

Описав еще один круг, существо пошло на снижение. Оно ловко спланировало на крышу жилья старосты. Раздался пронзительный вопль, переходящий в ультразвук, крылья расправились, придавая чудищу устрашающий вид. Теперь архилич мог детально разглядеть вредителя: худощавое человекоподобное тельце, крупная голова с короткой шей, отчего складывается впечатление, будто глаза находятся на уровне плеч. На подбородке торчал маленький изогнутый клюв.

Кирилл вытянул руку вперед и попытался телекинезом притянуть существо к себе. Так гораздо легче манипулировать объектами на расстоянии, то ли дело в фокусировке магической энергии, то ли психологическая особенность.

Темноту рассеяла ослепительная вспышка алого света, мотылек ощутил попытки Кирилла спеленать его и не медлил с ответом.

— Бей молнией! — крикнул младшему жрецу, Лопатин из-за неопытности еще не мог генерировать заряд малой мощности. А жаренный мотылек никому не нужен.

С рук Тлалока ударил электрический разряд. Алый свет сразу погас, тварь заверещала на всю округу пуще прежнего. Молния хоть и не оглушила, но заставила испытать боль.

Кирилл тщетно пытался захватить проклятого мутанта «невидимой рукой». Это следовало ожидать, магические и не только создания обладают определенной сопротивляемостью к применению заклинаний. У одних заметная, у других наоборот. Какой же мощью обладает человек-мотылек, раз способен противостоять личам?

После нескольких секунд дезориентации тварь взмахнула крыльями, пытаясь улететь. Кирилл с ломом наперевес задействовал левитацию, быстро настиг цель и стукнул по голове. Удар тупым предметом показал себя лучше всего. Мотылек с десятиметровой высоты рухнул на землю, посреди деревни. Тут же из хижин выбежали солдаты, они навалились на чудовище.

— Вяжите его, парни!

Когда ноги Кирилла коснулись земли, он зажег рядом с собой светлячка, маленький белый шар, дававший света как комнатная лампочка.

На голове мотылька виднелась обширная окровавленная рана, кожа в том месте лопнула от сильнейшего удара. Тлалок положил руку на грудь крылатого:

— Сердце не бьется, дыхания нет. Ты убил его, владыка.

— Точно?

— Никаких сомнений.

— Вот же, дерьмо! — вырвалось у Кирилла на великом и могучем. — Мы торчали в этой глуши несколько суток, чтобы уйти ни с чем.

— Я бы так не сказал, владыка, — возразил Тлалок. — Даже труп может оказаться полезен, возьмем его с собой в Ачтилан, изучим.

— Да он сгниет, пока тащить будем.

— Я наложу чары нетления.

— А подействуют? Ни моя, ни твоя магия не взяла его.

— Сейчас узнаем.