Лич

Глава 23

На поле под стенами Элиды расположилась дюжина драконов, включая Хеонаса. Рубиново-красные, зеленые, сапфировые, черные, они имели чешую самых разных оттенков. Самый крупный ящер антрацитового цвета на треть превосходил брата покойной Хеонак, самый мелкий уступал размерами вдвое.

— Двенадцать, — с долей разочарования ответил Кирилл. — Это все, кого ты сумел привести?

— Поблагодари хотя бы за них, Кеоцикаль. Остальные погибли либо зарылись в такие глубокие норы, что их уже не найти.

— И они готовы прислушаться к моим советам? — по факту архилич станет у них главным, но, чтобы не бить по драконьему самолюбию, следует выбирать более мягкие формулировки.

— Да.

— Что конкретно ты можешь нам предложить? — повернулся к архиличу большой антрацитовый дракон. Он носил Ундолим и являлся гигантом среди своего вида. — Владыка мертвых.

— Хеонас вам ничего не объяснил?

— Я немного о другом. О дальнейшей стратегии.

— Покорить империю, уничтожить древних, принудить остальных ваших сородичей к миру. Дать бой нурийцам.

— Сторонников Димувира больше чем нас раза в два или три. Многие погибли, сбежали после битвы в Никополе, но многие остались.

— От вас не потребуется ломиться в бой впереди всех, — начал Кирилл. — С вашими враждебно настроенными сородичами способны разобраться мои стрелки с кинетическими ускорителями.

— Да, — подал голос Хеонас. — Это оружие действительно так смертоносно. Когда по пути на север меня перехватил Хестум, летевшие на моей спине ацтлани сразили его, просто проделав сквозную дыру в боку. Снаряд миновал возведенную защиту из магии словно камень воду.

— Оно сработает против древних? — Ундолим вопросительно посмотрел на архилича.

— Без сомнений, хотя может понадобиться больше одного выстрела.

— В чем секрет?

— Секрета нет, — ответил Кирилл. — Ваша магия хорошо защищает против магии, против обычного оружия она не так эффективна.

— Разве снаряд не заколдован?

— Это простая болванка из стали.

— Не может быть!

— Может.

Нынешние кинетические ускорители совсем не те, которые были раньше.

Кириллу пришлось немало поработать головой над их усовершенствованием, в частности с проблемой колоссальной отдачи. В первое время наложенные чары перенаправляли лишнюю энергию через тело лича в землю, но это сомнительное удовольствие. Страдают кости, страдает плоть.

Чуть позже один из жрецов додумался сбрасывать энергию отдачи в Тень, вселяя в оружие примитивного духа для постоянной связи с той стороной.

Современные драконобои бьют точнее, сильнее, им требуется меньше времени на накопление магической энергии между выстрелами.

— Тогда чего мы медлим? Надо наступать на Никополь!

— Медлить мы не будем, ровно, как и спешить, — Кирилл оглядел драконов, внимавших каждому его слову. — Всему свой черед. Пусть Валериан с Лукином убивают друг друга, пусть ударят саварийцы, а потом в дело вступим мы, добьем оставшихся… И мне нужно знать расположение останков павших драконов.

— Нет! — прокричал сапфировый дракон. — Не бывать этому! Некроманты не осквернят тела наших мертвых!

— Остынь, сестра, — заговорил Ундолим. — Это единственный шанс хоть как-то уравнять силы.

— Я подниму ваших собратьев не просто безмозглыми марионетками, а полноценными личами.

«Которые будут подконтрольны только мне».

— У тебя есть наше согласие.

— Кто среди вас отныне главный? Хеонас?

— Слишком мелковат, — язвительно сказал Ундолим. — Голосом драконов буду я, хотя бы до тех пор, пока не вернется Хеонак.

— Известно местонахождение ее останков?

— На дне Панойского озера.

— Далеко отсюда?

— Две тысячи миль на север. Примерно. Там развернулась одна из первых битв между нами и древними, там мы потерпели поражение.

Кирилл покачал головой, прикидывая как можно поднять двадцатиметровую тушу на поверхность и переправить в Элиду.

— Озеро глубокое?

— Пятьдесят человеческих локтей.

— Вылетай туда сегодня же или отправь кого-то вместо себя. Буду ждать тебя там.

Черный дракон недовольно прошипел.

— С ума сошел?

— Я подниму Хеонак на поверхность, переправлю ее тело сюда.

— Как?

— Хеонас ничего не рассказал?

— О чем?

— Вот о чем, — на глазах драконов архилич совершил портальное перемещение на сорок метров. — Телепортация. Она позволяет перемещаться на огромные расстояния, загвоздка лишь в затратах магии. Даже мне не протащить через врата целого дракона.

— И что потребуется?

— Кто-то должен поделиться силой.

— Хороший план, — чисто по-человечески кивнул Ундолим после краткого обдумывания. — Мне нравится. Так и поступим. Тадувир!

— Приказывай, — откликнулся зеленый дракон. — Ради Хеонак я готов выполнить любое поручение.

— Так как Панойское озеро находится в глубине вражеской территории, следует соблюдать осторожность, не попадаться на глаза людям и подпевалам древних. Ты лучше всех умеешь скрывать себя из виду, тебе и лететь. Сделаем все тихо.

— Понял. За два дня доберусь.

Несколько следующих часов архилич изучал имевшиеся в Элиде карты империи, расспрашивал знающих людей о географических особенностях тех мест. Хотелось бы не затягивать с поисками нужного озера.

Получив нужную информацию и рассчитав прыжок, Кирилл шагнул из особняка Кассия в пространственный разрыв.

Вынырнув в реальное пространство в четвертый раз подряд на высоте двух километров, архилич огляделся. Вокруг простирались зеленые просторы Романии с ее холмами, густой сетью мелких речушек и болот. Центральная провинция империи являлось наиболее заселенной областью известного мира, ведь именно где-то здесь около тысячи пятисот лет назад объявилась кучка восточных римлян, впоследствии покорившая все окрестные племена и заложившая основы пангейской цивилизации.

Конечно, люди вида homosapiensобитали на Отрии задолго до римлян, но лишь в качестве диких или полудиких племен. Про бледных людей трудно судить, о них не очень много известно.

Панойское озеро Кирилл узнал сразу по характерной форме береговой линии и промахнулся он не сильно, всего на каких-то восемь-десять километров.

Дальнейший путь он проделал, левитируя.

Тут неизбежно присутствовали люди, обычное предпочитающие селиться рядом с крупными водоемами. Архилич насчитал две деревни и один небольшой городок по разным сторонам, разумеется, контактировать с ромейцами в планы не входило.

Он нырнул в воду на полной скорости, солдатиком. Лучше заняться поисками Хеонак сразу, не тратя время, местонахождение ее останков известно лишь приблизительно, а площадь озера равняется паре сотен квадратных километров.

«Архилич, некромант и водолаз. Кем мне еще предстоит заделаться?»

Худощавое тело Кирилла быстро шло ко дну благодаря железному лому в руке привязанным к лодыжкам гирям. Видимость все ухудшалась, мутная вода плохо пропускала солнечный свет, давление на грудь усилилось.

«Как хорошо, что мне необязательно дышать. Черт, да тут темень, как в жопе у негра».

Наконец, ноги коснулись илистого дна. Загоревшийся на конце магического лома белый огонек слегка рассеял сумерки, попутно распугав местных рыб. Поиски обещают быть долгими…

«На пыльных тропинках далеких планет, останутся наши следы…»

Медленно шагая по дну из-за сопротивления среды и нарезая круги в поисках драконьей туши, Кирилл мысленно напевал песни. Следовало немного отвлечься, нахождение на тридцатиметровой глубине заставляло ощущать себя неуютно. Еще неуютнее, чем первые пару лет в виде полноценной нежити, а не как сейчас.

«Какого!?…»

Архилич запаниковал, когда со спины к нему что-то подплыло, схватило за плечи и вцепилось в шею. Завязалась схватка. Кирилл оказался банально сильнее, он быстро вывернулся и столкнулся лицом к лицу с хищником.

«Ну и урод, мля! Ихтиандр херов! Твоя мама переспала с окунем?»

Это был отвратного вида гуманоид с зеленовато-коричневой кожей, перепончатым руками. На архилича пялились два выпученных рыбьих глаза без век, а пасть зубами-иглами то и дело открывалась-закрывалась. Тварь пыталась втянуть в себя воду, да вот незадача — Кирилл плотно сжал усеянную сочными красными жабрами шею.

«Не на того нарвался, малек».

Пропорции тела существа, форма головы подозрительно напоминала человеческие, данные ошибки природы зовутся топляками и считаются воскресшими мертвецами, кого поглотила водная стихия. Нет, конечно, и последние изредка встречаются, но не в данном случае.

Более просвещенные маги знали правду — дело в спонтанных мутациях среди людей, живущих на чересчур насыщенных колдовской энергией территориях. В один прекрасный день женщина может родить мерзкий гибрид человека и рыбы, активируются древние гены, доставшиеся от далеких водных предков.

Топляки на людей редко нападают, разве что в голодные годы и в период размножения, караулят молодых девушек, Кирилла, вероятно, принял за нарушителя своих территориальных владений.

Шея мутанта хрустнула, под водой звук был слышен особо отчетливо. Больше оно никому не навредит, а архилич может продолжить заниматься важным делом.

С Тадувиром Кирилл встретился в условленном месте, на заболоченном участке озера, кишащим топляками, где рыбаки опасаются появляться лишний раз.

По большей части разложившаяся, изъеденная рыбами и прочей фауной туша Хеонак с проглядывающим скелетом валялась рядом. Архилич целый день просидел рядом, отгоняя птиц, водных крыс, водоплавающих ящериц.

— Ты нашел ее.

— Нашел, — кивнул архилич. — Целые сутки по дну бродил, потом еще ночь пытался вытянуть наружу. Нелегкое занятие, скажу тебе.

— Главное, успех достигнут.

— Ну, в самом деле, не твоему же божественному сиятельству делать всю грязную работу.

— У меня лапки.

— Чего-чего?

— Мои анатомические особенности не предполагают водный образ жизни. Я не умею плавать.

— Осталось переправить Хеонак в Элиду. Делись магией.

— Дай передохнуть, я устал после перелета.

— Какие вы все нежные.

Кирилл уселся на череп покойной предводительницы мятежа.

— Поджарить бы тебя за дерзость…

— Времена меняются, — завуалированно возразил Кирилл. — Кто не может приспособиться, обречен. Порой живые существа ради для сохранения вида отказываются от одних качеств в пользу других. От собственной доминирующей роли, например.

— Как ты намерен решить нашу проблему с рождаемостью?

— Определенные соображения имеются.

Квинт вплотную ознакомил архилича со своими изысканиями, лабораторией, в частности, с проектом по созданию гомункулусов. Американец последние годы надеялся вырастить новое молодое тело, куда бы переместил собственный разум, к сожалению, до успехов еще далеко. В процессе формирования эмбрионов неизбежно проявляются физиологические дефекты: отсутствие органов или лишние их комплекты, неправильное расположение, различные уродства. И в чем корень проблемы Квинт не знал, стоить исправить одну ошибку, сразу появляются две другие.

Относительно здоровая жизнеспособная особь удалась лишь однажды, да и та больше напоминает Квазимодо с горбом, деформированным черепом, третьей рукой, торчащей из бока, и одним зрячим глазом. Уродца Квинт оставил, во-первых, он выполняет несложную работу на хозяйстве, во-вторых, эксперимент продолжается, необходимо собрать информацию о жизненном цикле гомункулусов.

Если с помощью алхимии и кровной магии можно вырастить человека в пробирке, почему нельзя дракона?

— Не поделишься?

— Искусственно создать эмбрион, затем подсадить в драконью самку.

— Магия не способна создать жизнь с нуля.

— С нуля нет, из донорского материала — вполне. Сперва, я думал, мне придется начинать дело с нуля, оказалось, глава Элидской коллегии магов промышляет подобным. Он ценный слуга.

— Мы это учтем.

— Но быстрых результатов не обещаю, могут уйти годы и десятилетия экспериментов.

У Тадувира отдыха занял три с лишним часа, в течение которых архилич изнывал от безделья. Сидеть по пояс в болоте, рядом с полуразложившейся тушей то еще «удовольствие».

— Можно начинать.

— Наконец-то!

Зеленый дракон поднял голову, его глаза засияли белыми огнями. К Кириллу потянулись искрящиеся потоки чистой магии, в его груди словно заработал термоядерный реактор. Пульс резко подскочил со стабильных трех ударов в минуту до ста двадцати. Процедура по вливанию энергии один в один напоминала неудачный эксперимент в Васгаре по обретению божественности, правда в отличие от Средоточия дракон умел дозировать магию. Бояться нечего.

Кирилл вытянул лом перед собой. Над болотом распахнулась черная воронка диаметром в восемь метров. Гнилая туша Хеонак приподнялась в воздух и начала медленно погружаться во тьму подпространства. В обычном состоянии архилич смог бы осуществить подобную переброску только с помощью пары-тройки помощников.

— Теперь ты, Тадувир!

Дракон посмотрел на портал.

— Ни за что!

— Ссыкло.

Упрашивать помощника дважды архилич не собирался, тем более вечно портал открытым не будет. В последний момент Кирилл успел запрыгнуть в пространственный разрыв. На той стороне под стенами Элиды его ждало четыре дракона, вокруг которых суетились десятки людей. Одни готовили на костре конину, вторые чистили крылатым ящерицам чешую, третьи играли на флейтах, арфах и что-то напевали.

Ундолим нехотя поднялся на ноги и приблизился к трупу предводительницы мятежа.

— Хеонак…

— Ее успели хорошенько обглодать.

— Это не помешает поднять ее в качестве лича?

Кирилл ответил не сразу, раздумывая над словами:

— Процесс создания разумной нежити отточен лишь на людях, нельзя наверняка сказать, что получится при попытке возвращения Хеонак. Вы — магические существа, могут возникнуть непредвиденные сложности. К тому же личи и полуличи создаются из живых существ, в крайнем случае, недавно умерших, пока дух не потерял связь с этим миром.

— А если потерял?

— Хуже потеря самой души. Вдруг ее пожрали падальщики Тени или она ушла на перерождение.

Драконы при своем могуществе никогда не лезли в Тень и имели крайне поверхностное представление о происходящем там. Но хотя бы не сильно врали пастве насчет посмертного существования. Учение драконьего культа немного походило на буддизм с его кармой, реинкарнациями. Делай добрые дела — в следующей жизни станешь нобилем. Грешники обречены на участь плебеев, а самые отличившиеся превратятся в животных.

Поэтому богатство здесь не считается пороком, а признаком заслуг прошлой жизни, благоволения судьбы и божественных драконов. И негоже поднимать руку на хороших людей. Удобная религия.

— Драконий дух силен, — возразил Ундолим. — Некоторые наши предки дают о себе знать через века после смерти.

— Каким образом?

— Приходят во снах, реже наяву. Они предупреждают нас о будущих несчастьях, дают советы, наставления.

— Полагаться на слова призраков не стоит. — заметил Кирилл. — Они даже не всегда осознают себя после смерти, многие сходят с ума или распадаются безо всяких потусторонних хищников.

— Я знаю, иначе Димувир не подвел бы наш род на грань вымирания.

— Мы займемся Хеонак завтра.

— Почему не сегодня?

— Надо посовещаться жрецами, решить, как лучше провести обряд. Мы ведь не хотим ошибиться?

— Помощь с нашей стороны требуется?

— Нет. Драконы плохо разбираются в некромантии.

Жрецы-личи испытали восторг от самой возможности поучаствовать в воскрешении дракона. Среди них развернулись бурные дискуссии, как лучше проводить обряд, что надо делать, а что нет.

Пытались внести свою лепту и ромейские маги, успевшие принести архиличу клятвы верности. Оказалось, многие из них на должном уровне разбираются в некромантии, практиковали в строжайшей тайне. В Новом Риме искусство поднятия мертвых запрещено под страхом смертной казни, ацтланское завоевание открыло для таких подпольщиков новые горизонты.

Жрецы-личи хоть и косо, с некоторым пренебрежением, смотрели на ромейцев, но конфликтов не провоцировали, понимая необходимость расширять собственные ряды.

Самых радикально настроенных некромантов Кирилл давно отстранил от принятия решений, сместил с важных постов. Они готовы были превратить Пангею в царство мертвых, существовала даже своеобразная секта, считавшая, что для полного постижения смерти надо уничтожить жизнь в привычном виде. Главного идеолога архилич в качестве «награды» назначил завхозом в царском дворце Ачтилана.

— Да говорю вам, надо использовать большую печать Уицилопочтли, а не малую! Иначе мы ничего не добьемся.

— В твоей пустой черепушке не осталось мозгов, Атлитлеп? Большая печать концентрирует слишком много магии в себе, а учитывая, что даже мертвый дракон сохраняет в себе кучу силы, случится цепная реакция. Выброс, который испарит нас и все на тысячу шагов вокруг, идиот!

— Сам идиот!

— Что, больше нечего возразить, неуч?

— Фыброфа не флуфитфя! — вставил свое слово Сэдзо. — Атлитлеп праф.

— Забыли спросить отродье Миктлана. Что оно вообще тут забыло?

— А ну, тихо, — замечание архилича сразу заткнуло разгоряченных спором жрецов. — Сэдзо, твое слово.

— Палитра магии, конфентрируемой в больфой пефяти Уифилопофтли фофмефтима с магией драконоф. Ффетофая гармония.

— Цветовая гармония?

— Ага, — кивнул демон, довольный оказываемым ему вниманием. — Белый ф бело-финим ффетлым фофетаетфя. Эффект долфен пофти тофно фыдернуть дуфу Хеонак ф той фтороны и фернуть ф тело.

Архилич, морально уставший от устроенного магами балагана, стукнул ломом по мраморному полу форума. Слишком сильно, поскольку осталась крупная выбоина.

— На том и решено. Используем большую печать Уицилопочтли, ее магия вместе с остаточной магией мертвой туши позволит нам все провернуть. Если нет, что ж… нашей вины тут не будет.

— Мой царь, — возразил жрец, чье имя архилич не знал. — Как можно полагаться на слова демона, да еще в таком важном деле?

— Ты сомневаешься в его верности?

— Нет, в знаниях.

— Он достаточно хорошо подкован в области некромантии. Звания старшего послушника как минимум достоин. Если что, демон старше большинства присутствующих здесь минимум на несколько десятилетий. Еще возражения?

Возражений не последовало. Этой же ночью жрецы-личи приступили к подготовке: обработке туши алхимическими составами, вырезанию на костях, плоти слов заклинаний.

Синеватый свет Отрима хорошо разгонял тьму, не нужно было прибегать к помощи факелов, ламп. Вдобавок ясная ночь хорошо подходит для проведения магических обрядов, в эту пору действие связанных со смертью, кровью сил ощутимо усиливается. Даже самая бездарная пародия на мага сможет поднять зомби или навести какое-нибудь убийственное проклятье.

Вокруг сгнившей туши Хеонак личи выжгли узор из замысловатых завитушек, щедро удобрили их кровью будущих жертв их числа рабов, приговоренных к смерти преступников.

В нужных точках большой печати Уицилопочтли разложили ритуальные черепа с тускло мерцающими зелеными глазницами. Дюжина любопытных драконов расположилась по кругу, все они надеялись на возвращение предводительницы. Так уж получается, что несогласные с древними драконы готовы объединиться только вокруг ее личности…

Кирилл не был уверен в успехе мероприятия, слишком много неизвестных факторов.

— Тащите жертвы! — громко приказал Кирилл, когда личи выстроились по кругу.

К каждому из них воины-ягуары подтащили по связанному человеку, некоторые из них давно смирились с уготованной участью, а некоторые молили о пощаде или пытались вырваться.

Архилич драконьим клинком, благословленным Ундолимом, полоснул раба по горлу. Послышались хрипы. Стоило алой крови окропить землю, как печать озарилась ядовито-зеленым свечением.

Жрецы в унисон начали бормотать слова заклинания, их дело призвать дух Хеонак, который Кирилл поместит в прежнее тело.

Вскоре пространство над землей прорезала трещина, такого же цвета, как ритуальная печать. Из «подаренных» Молохом сведений было известно, что так выглядит ведущий в мир духов разрыв. Собственно, отдельным миром Тень назвать нельзя, она — неотъемлемая часть реальной вселенной, неким информационным слоем. Ноосферой.

Попавшие туда физические объекты выталкивает обратно, впрочем, как и духов из мира живых.

Молох обоснованно считал, что информационная оболочка Земли является громадной вычислительной сетью, способной обрабатывать и хранить информацию. В ходе эволюции биосферы она сама развивается, вершиной этого может стать обретение сознания. Мифы о Гее, матери-земле, имеют долю истины…

Из разрыва в Изнанке к трупу Хеонак потянулась струйка сизого «дыма». Кирилл вытянул драконий клинок, мысленно прочитал заклинание для обуздания бесплотных сущностей.

— Займи этот сосуд! Я приказываю!

— Приказываешь? — прошелестел чей-то насмешливый голос. — Мне никто не смеет приказывать.

«Ой, кажется, где-то напортачили».

Архилич слишком поздно осознал ошибку, клубящаяся эктоплазма впиталась в полуистлевшую драконью плоть. В пустых глазницах загорелись зеленые огоньки, тело Хеонак попробовало подняться, неуклюже оперевшись на передние конечности.

— Проклятье! — выругалась новоявленная нежить, оглядевшись по сторонам.

— Хеонак? — спросил Ундолим.

— Я Горх.

— О, все ясно, — протянул Кирилл. — Мы не того духа призвали. Где Хеонак?

— Сожрана.

— Что!? — в пастях Хеонаса и Ундолима заиграл огонь. — Да мы тебя по ветру пеплом пустим!

— Попробуйте!

К драколичу устремились четыре потока разноцветного пламени. Синий, два красных, фиолетовый. Издав пронзительный визг, драколич испустил дух. Разрыв в пространстве захлопнулся.

Перед Кириллом лежали догорающие останки Хеонак, в воздухе пахло паленым мясом и разочарованием.

— Столько сил потратили, — разочарованно пробурчал Кирилл. — И ради чего?

Наблюдавший за происходящим Квинт приблизился к костру.

— Мы убедились, что ритуал работает.

— Этот чертов Горох не соврал насчет Хеонак.

— Откуда такая уверенность?

— Если пожиратель Изнанки впитает суть жертвы, то сможет услышать призыв, адресованный ей.

— Вдруг он просто оказался в нужном месте, в нужный момент?

— Исключено. В обрядах такого уровня вероятность появления посторонних духов мы стараемся исключить.

— Ты никчемный некромант! — бросил Хеонас архиличу.

— Я не могу нести ответственность за пожирателей душ из Тени.

— К Кеоцикалю претензий нет, — вмешался Ундолим. — Он заранее предупреждал насчет рисков.

— Надеюсь, окончательная смерть лидера не заставит вас прекратить борьбу? — архилич потушил объятую огнем тушу, накрыв замораживающим заклятьем. Потом можно поднять в качестве дракона-зомби.

— Мы пойдем до конца. С Хеонак или без нее.