Либелломания

Глава −20. Конец

Шлейф уходящей на север метели укрыл лощину. Колючий саван оцарапал лицо, и Кайнорт разлепил веки. На ресницах цвёл иней. На таком морозе боли он уже не чувствовал. Это была приятная дрёма перед тем, как заснуть глубоко. Над ним чернело небо и кувыркались метеоспруты. У лица сверкали кристаллы: синие, зелёные в полярном сиянии. Как в калейдоскопе. Кайнорт услышал противное урчание. Рядом. Внутри. Это что, он разве ещё дышал? Скосив глаза, он попытался разглядеть, где лежит. Иглы кристаллов росли неестественно близко. Бритц удивился, но не испугался. Иглы росли прямо из него.

Значит, упал в ледяные кусты, и его проткнуло насквозь. Ужас даже не пошевелился в нём, замёрз. Нервы потеряли эластичность. Кайнорт увидел свою руку, скользнувшую вдоль сосульки. Ощутил только тень холода. Их было несколько, гладких, совершенных. Жестоких, как сталь. Сломать не хватило сил.

«Я не инкарнирую…» — апатично подумал Бритц.

Кокон не справится, если в теле этакие тычки. Хриплое урчание становилось тише, реже. Ещё один метеоспрут проплыл над ним, перебирая щупальцами, и на лицо упали снежинки. Так приятно заиндевели глаза. Кайнорт уже видел узоры: перья и цветы, какие бывают на стёклах. Сморгнуть пожалел, они были такие чудесные.

Рядом зазвенели иглы. Кто-то шёл по полю, ломая сосульки. Если зверь начнёт глодать ноги, думал Бритц, он даже не узнает. Иглы хрустнули совсем близко. Он перестал дышать. Или зверь шёл медленно… или на двух ногах.

Холод пробрался под кожу просто нестерпимый. Такой, что трещали кости. Исчерченная проткнувшими его иглами, замутнённая узором инея, перед Кайнортом выросла ледяная фигура. Непрерывно меняя структуру в движении, она то плавилась, то сверкала новыми гранями. Фигура присела над эзером. Иглы хрустнули и сломались, когда она положила руки ему на плечи. И приблизила своё лицо. Прекрасное, космически безупречное, как алмаз в обрамлении других алмазов.

«Зимара», — догадался Кайнорт. Он не боялся, невозможно стало не пожелать смерти настолько жуткой и завораживающей, как эта. Белая вдова. Он знал только одну ослепительнее. И если не мог умереть на руках у Эмбер Лау, на худой конец, пусть будет эта хтоническая царица.

Тьма уже забирала его, когда шамахтон склонилась ещё ближе. У неё были чёрные глаза, переполненные вязкой, будто ферромагнитной, жидкостью. Она не закрыла их, целуя. Мороз укусил эзера за кончик языка и ворвался в лёгкие. Ферромагнитные слёзы Зимары потекли по его щекам, в уши и в ноздри. Кайнорту показалось, что он сам становится ледяной фигурой. Он был не против. Но вместо этого вдохнул, впервые за эти минуты.

И моментально разочаровался. К нему возвращались боль, страх и другие признаки жизни. Он снова чувствовал колкие снежинки на лице. И жжение на кончиках пальцев. В белой агонии метели Зимара оторвала свои дивные губы от его:

— Ты будешь играть.

первой части