Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов

17

— Отдай их обратно, — потребовала Ли, обращаясь к портрету Большого Боди.

Большой Боди наклонил свою лысеющую, седобородую нарисованную голову и неодобрительно посмотрел на Ли. Та стояла перед картиной в черном платье до колен, совершенно не беспокоясь, что этот чокнутый призрак-старикашка подумает о ее внешнем виде.

Не сумев вывести ее из себя одним насмешливым взглядом, Боди спросил:

— Что молодежь отвечает нынче в таких случаях? Выкуси? Что за нелепое словечко.

— Отдай обратно, — повторила Ли, упорно сохраняя спокойствие.

— Без них она не уедет, — кичливо произнес с портрета Большой Боди.

— В этом и смысл. Я хочу, чтобы она уехала.

— А я не хочу. Что-то с этой женщиной не так, и я хочу понять, что именно.

— Она просто хочет одолжить один из семейных автомобилей. Гараж от них просто ломится, если ты не заметил.

— А, ну тогда держи.

Большой Боди захрипел и закашлялся. Изображая рвотные позывы, он выплюнул на пол ключи от машины, которую хотела взять мисс Тери.

К горлу Ли подступила желчь. Наблюдая, как старик с садистской ухмылкой вытирает с подбородка слизь, она подумала, что сейчас стошнит и ее. Закрыв глаза, она вспомнила, как голыми руками вычищала конюшню. Воспоминание было не ее, оно принадлежало Маленькому Боди. Но ощущалось оно как ее собственное. Склизкие ключи по сравнению с конюшней были не такими уж гадкими. Ли подняла их и, подойдя к секретеру, на котором стояла коробка с салфетками, тщательно их протерла.

— Ты поэтому ее так невзлюбил? — спросила Ли, начищая ключи. — Думаешь, она что-то скрывает?

— Да, — ответил портрет.

— А Маркус? Он тоже подозрительный?

— Нет. Он мне просто не нравится.

— Почему?

— Не могу сказать, это не мой секрет.

— А чей же? — не отставала Ли.

Только эти слова слетели с ее языка, как Ли тут же о них пожалела. В них было слишком много надежды. Слишком много любопытства. С одной из полок слетела книга и чуть не попала ей по голове.

— Дура набитая! — проревел Боди. — Если я не рассказываю тебе сам секрет, с чего мне вдруг говорить тебе, чей он?

Зная, что Боди не промахнулся бы, если бы захотел, Ли не стала обращать на его слова внимания и лишь вздохнула, мысленно прощая ему это детское поведение. Подняв книгу с пола, она поставила ее на место.

— А на остальных ты за что так взъелся? — спросила она. — Что мы такого сделали, чтобы выдергивать коврики у нас из-под ног, когда мы на них наступаем? Или сдвигать стаканы на край стола, откуда их сто процентов столкнут?

Нарисованный старик неистово загоготал.

— Вы ничего не делали. Просто мне скучно.

— Ты ужасный человек, — сказала Ли.

На полке дернулась и стукнула книга.

— Лучше уходи отсюда, — пригрозил Боди. — Потому что целюсь я с каждым разом все лучше.

Ли посмотрела на портрет, поджала губы и показала неприличный жест. Выходя, она снова услышала его мерзкий гогот, а оказавшись в фойе, уловила голос мисс Тери, которая громко жаловалась на нее Тристину.

— Я точно знаю, это девчонка их взяла.

Ли была рада услышать, что Тристин встал на ее сторону.

— У вас есть доказательства? И с чего вы вообще взяли, что их кто-то взял? Люди все время теряют ключи.

— Не я, — возразила мисс Тери.

— Можете больше не переживать, — сказала Ли, входя в гостиную. — Я их нашла.

— Где они были? — безразличным голосом спросила Мира.

— Лежали на полу в библиотеке.

— Вздор, — запротестовала мисс Тери. — Я уже несколько дней туда не заходила.

— Я и не говорила, что вы их там потеряли, — сказала Ли. — Я лишь сказала, что я их там нашла.

— Потому что ты сама их туда и положила.

— Я их туда не клала.

— Врешь, — огрызнулась мисс Тери.

Тристин хлопнул по столу выпуском финансовой газеты.

— Я не потерплю, чтобы в этом доме люди разговаривали друг с другом таким тоном. Особенно сразу после похорон Оливера.

Ли расправила плечи и, прищурив глаза, пристально посмотрела на мисс Тери, которая тоже сверлила ее взглядом.

— Все в порядке, дядя Тристин. Я нашла ключи в библиотеке, и я их не брала. Мне не важно, верит она мне или нет.

Брови мисс Тери взметнулись вверх, а выражение гнева на ее лице сменилось выражением замешательства.

— Ты за последнее время очень изменилась, — произнесла она, с недоверием глядя на Ли. — Стала увереннее в себе. Меньше беспокоишься о том, что подумают о тебе другие. Кажется, мне придется сменить стратегию.

Мира усмехнулась.

— Опять? Эти ваши унизительные и жестокие приемчики что, недостаточно безжалостны?

Мисс Тери повернулась к Мире так, будто только что ее заметила.

— Вовсе нет. Вообще-то я полагаю, что наши отношения достигли своего логического конца. Вы должны признать, мои методы, судя по всему, сработали.

Ли не ожидала такого поворота событий.

— То есть вы считаете, что терапия мне больше не нужна?

— Остался один последний штрих. Своего рода выпускной.

Губы Мисс Тери растянулись в широкой улыбке.

— Я все организую и сообщу тебе о подробностях.

Ли улыбнулась уголком рта и сухо сказала:

— Прошу, не утруждайте себя.

Мисс Тери дружески ее приобняла.

— Но я сама этого хочу, милая. Один последний сеанс, особенный сеанс — и я обещаю, мы разойдемся каждая своей дорогой. Я знаю, ты этого только и ждешь.

— Ладно. Как скажете.

Выходя, мисс Тери улыбнулась, как кот из мультика, гоняющийся за мышкой. От этой улыбки Ли передернуло.

— Эта женщина предельно жуткая, — сказала Мира.

— Запредельно, — согласилась Ли.

— Довольно, вы обе, — отрезал Тристин.

Мира, громко вздыхая, поднялась на ноги.

— Пойду переоденусь во что-нибудь менее мрачное.

Когда она вышла, Тристин вернулся к своей газете. Ли рухнула в кресло и, теребя окантовку подлокотника, тихо пробормотала:

— Вы все еще на меня злитесь?

— Злюсь? Я вообще на тебя не злился.

Ли улыбнулась.

— Неплохая попытка, но я же знаю, что злились. Когда я сказала тому следователю из КЦББ, что у мистера Фигероа в ящике лежит личное дело мистера Масси, вы разозлились и имели на это полное право.

Тристин снова отложил газету.

— Ну хорошо. Я очень на тебя разозлился. То, что ты рассказала КЦББ, не имело отношения к инсайдерской торговле, а следовательно, совершенно их не касалось. Через несколько дней, уже после того, что случилось с Оливером, и после того, что мы нашли у тебя в телефоне, я понял, почему ты — прости, но смягчить это не удастся — почему ты нас предала. Поэтому да, поначалу я на тебя злился, но больше не злюсь. Ты мне веришь?

— Верю. Спасибо вам. Я тогда очень во всем запуталась, — засмеялась Ли. — Как там мисс Тери все время про меня говорит? Что я «разбалансирована»?

Тристин по-доброму усмехнулся и снова взял в руки газету.

Ли несколько секунд собиралась с духом и наконец сказала:

— Но я все еще не совсем понимаю. Если ваше расследование не было связано с инсайдерской торговлей, которую вел мистер Масси, то что вы расследовали?

Лицо Тристина помрачнело, и он в очередной раз шлепнул газетой об стол.

— А ты и правда никак не унимаешься. Мы оба — и я, и Маркус — тебе сказали, что это никак не связано с тем, что случилось с твоими родителями. И не может быть связано. Жаль, что ты не хочешь нам поверить.

— Я хочу! Очень хочу! Но вы не понимаете. Мои мама и папа умерли. Их не вернуть. Я это знаю. Но почему им пришлось погибнуть? Чем они были так чертовски важны для тех, кто это сделал? Какие у них были причины? Эти вопросы зияют в моей жизни черными дырами, и чем дольше они остаются без ответов, тем шире разрастаются дыры. Я не могу забыть о родителях. Я не знаю как.

Выражение Тристина смягчилось.

— Никто не просит тебя сдаваться. И уж тем более забывать. Это огромная часть твоей жизни, всегда ей будет. Ли, случившееся в очень большой степени тебя сформирует, но как именно — зависит от тебя. Это может сделать тебя сильнее или, наоборот, сломать, и никто из нас не хочет видеть, как твоя жизнь скатывается в пропасть пустых надежд на то, что ответы на эти вопросы как-то помогут.

— Пустых надежд? — удивилась Ли.

Тристин кивнул.

— Именно, пустых, потому что тебя не смогут удовлетворить никакие ответы. Никакие ответы не лишат тебя страданий. — Тристин тяжело вздохнул, закрыл глаза и прижал к векам кончики пальцев. Посидев так какое-то время, он снова открыл глаза и сказал: — В общем, у Оливера Масси не складывались бухгалтерские отчеты. Там, где в его отделах должна была быть прибыль, всплывали небольшие убытки. А прибыль, о которой он все-таки отчитывался, была меньше фактической, заявленной смежными структурными подразделениями. Тогда мы решили присмотреться к некоторым его личным финансовым показателям. — Тристин посмотрел на нее серьезным взглядом. — Провести строго конфиденциальное расследование. Теперь ты понимаешь, почему мы не хотели разглашать это КЦББ?

Ли кивнула, и Тристин продолжил:

— Хотя некоторые моменты нужно еще прояснить, мы составили учет его личных расходов и инвестиций — да, в этом смысле наше расследование косвенно связано с расследованием КЦББ, — так что куда пропали деньги, мы уже начали понимать.

— А я не понимаю, — сказала Ли.

— Еще бы ты понимала. Чтобы разобраться, через какие схемы Оливер выводил корпоративные деньги, Маркусу пришлось привлечь целую команду бухгалтеров и потратить огромную кучу времени. Выражаясь простым языком, Оливер занимался хищением. Ты знаешь, что это значит?

— Он воровал.

— Да. И давай на этом остановимся. Совершенно невозможно, чтобы твой отец знал, чем занимался Оливер. А даже если и знал, большого значения это не имело. Твой папа расследовал убийства и организованную преступность. Оливер никого не убивал, и все его преступления были совершены ради собственной выгоды, а не по поручению какой-либо организации.

— Насколько вам известно, — добавила Ли.

— Боже, Ли, ради всего святого! Мы отследили деньги. Все концы вели к нему и только к нему. Выплат другим лицам не было. Это была жажда личной наживы, ничего больше.

— Это было чем-то большим для того, кто его застрелил, — возразила Ли.

Тристин вздохнул.

— Я подозреваю, что это как-то связано с его инсайдерской торговлей, но истину мы никогда не узнаем, как и не узнаем, почему убили твоих родителей. Ли, пора тебе уже смириться с этим. Я не могу делать честное лицо и уверять тебя, что будет легко. Я прекрасно понимаю, что не будет, но в конечном счете ты, вероятно, сама к этому придешь. Я восхищаюсь твоей преданностью и храбростью, но ты должна быть готова ко всему, что может преподнести тебе жизнь, — и к хорошему, и к плохому. Надеюсь, это прозвучало не слишком бессердечно с моей стороны.

Несколько секунд Ли тихо сидела, задумавшись.

— С тех пор, как это случилось, я успела поговорить со многими людьми, — наконец сказала она. — И они, как правило, делятся на две категории: одни говорят то, что ты хочешь услышать, а другие — осмеливаются сказать то, что услышать нужно. И я начинаю понимать, что по-настоящему переживают за тебя именно люди из второй категории.

На лице Тристина мелькнула слабая улыбка.

— Я рад, что ты это понимаешь или, по крайней мере, пытаешься понять.

— Я понимаю, что вы говорили бы то же самое Мире, окажись на моем месте она. Вы делаете все возможное, чтобы быть для меня хорошим отцом. Может показаться, что я специально все усложняю, но вы не представляете, сколько для меня значат ваши усилия.

Тристин прокашлялся.

Ли встала и направилась к двери.

— Пожалуй, я тоже пойду переоденусь, пока мы тут оба не расплакались.

Тристин тоже встал.

— Мисс Тери права. Ты и правда сильно изменилась с тех пор, как приехала. Как бы там ни было, я очень горжусь твоими успехами.

У себя в комнате Ли сменила платье на свою извечную униформу из джинсов, футболки и толстовки. Спустившись в углубление гостиной зоны, она устроилась в кресле и стала думать об участии Оливера Масси в хищении корпоративных средств. Однако полностью на этом сосредоточиться ей мешали борющиеся друг с другом, с одной стороны, чувство радости, а с другой — чувство вины за то, что Тристин изо всех сил старается заменить ей отца и что ей этого хочется.

Ли мучилась вопросом, рассказали ли Тристин и Маркус о махинациях мистера Масси полиции, и размышляла, стоит ли рассказывать им об этом ей самой, если вдруг представится такая возможность.

— Ли, — позвала ее снизу Мира, — пора ужинать.

— Сейчас приду, — прокричала Ли в ответ.

Она взглянула на себя в зеркало. Оттуда на нее посмотрели красные распухшие глаза.

— Ты слишком много плачешь, — сказала она себе и тут же подумала: это говорит она или тот новый человек, которым, как заметили Тристин и мисс Тери, она стала? Тот новый человек, в которого превратил ее Маленький Боди.

Ли прижала пальцы ко лбу и убрала за уши свисавшую на лицо челку.

— Что ты со мной сделал? — сказала она в пространство и громко вздохнула.

— Ли! Ты идешь?

Ли оторвала взгляд от зеркала.

— Да!

Она встретилась с Мирой на втором этаже, и они вместе отправились ужинать с Тристином и Пег. Ужин прошел в молчаливой, мрачной обстановке и постепенно перетек в семейный вечер. Все сели смотреть какой-то незапоминающийся фильм, который Пег и Ли решили не досматривать Отправившись к себе, Ли лежала в кровати с открытыми глазами и наблюдала в большое окно, как ночной бриз гипнотизирующе раскачивает деревья. Наконец Ли погрузилась в дремоту, все еще не переставая мучиться вопросом, осталась ли она собой или стала кем-то другим.

Проснулась она от леденящего холода. Ножки кровати были покрыты слоем инея. Она знала: что-то здесь не так. Это был не Маленький Боди. Холод его гнева она уже испытывала. Этот холод был куда хуже, куда враждебнее. Это был смертельный, зловещий мороз. Ли чувствовала нутром, что Большой Боди задумал что-то ужасное. Встав с кровати, она спустилась на цыпочках по заиндевевшим ступенькам и прошла по ледяному полу к двери. Та, намертво примерзнув к косяку, не поддавалась никаким попыткам ее открыть.

— Думаешь, запер меня тут и я никуда не денусь? — прорычала она, неустанно дергая за ручку.

Ли потянула на себя со всей силы, и дверь с громким треском распахнулась, а Ли рухнула на пол.

— Не путайся у меня под ногами, а не то пеняй на себя, — произнес Большой Боди с такой злостью в голосе, что в комнате затряслись стены.

Ли вскочила на ноги и выглянула во тьму дверного проема. Напрягши слух, она попыталась уловить хоть какой-нибудь звук, но в доме воцарилась гробовая тишина, и слышала она только стук собственного сердца. Медленно, черепашьим шагом, она спустилась по лестнице на второй этаж и снова высунула голову за угол — так, чтобы одним глазом видеть коридор.

Над верхними ступенями лестницы парил свинцово-фиолетовый шар, такой темный, что его свечение было почти неразличимо в темноте. А по самой лестнице в зеленоватом свете фонарика опасливо двигался вверх силуэт незнакомца.

Когда злоумышленник добрался до последней ступени, сияние Боди стало ярче. Вытянувшись в вертикальную линию, шар принял столь хорошо знакомый Ли облик — человеческий образ Большого Боди, окруженный таким зловещим и жутким сиянием, какого Ли у него еще ни разу не видела.

Приближающаяся к нему фигура застыла на месте.

— Ты еще кто?

Большой Боди усмехнулся.

— Я — смерть.

— Убивать, старик, сегодня буду я. Сначала тебя, потом девчонку, а потом и всех остальных.

Рука незнакомца взметнулась вверх, раздался приглушенный шум, и дом озарила ослепительная вспышка. Пули прошли прямо сквозь Боди и застряли в стене позади него, оставив в его призрачном теле туманные завихрения. Боди издал такой ужасающий вопль, что Ли зажала уши руками.

Из комнат на этаже послышались испуганные вопрошающие крики: все хотели знать, что происходит.

Ли в ужасе наблюдала, как Боди обращается из человека в страшную сущность, вышедшую словно из преисподней. Плоти на нем почти не осталось, он превратился в скелет с висящими на костях клочьями ткани, сгнившей от долгих лет в могиле.

— Что ты такое? — вскричал незнакомец. — Не подходи… не подходи ко мне!

Снова послышались выстрелы.

Пег, запертая за мистическим образом заклинившей дверью, пронзительно закричала.

Боди слетел вниз по лестнице и вселился в тело мужчины с пистолетом. Ботинки последнего оторвались от ступеней, и он с размаху врезался в стену у лестничной площадки. Перемещаясь по воздуху так быстро, что у Ли заболела шея от попыток поспеть за его движениями, мужчина взлетел под самый потолок и ударился о него лицом.

— Нет! Не надо! — закричала Ли, но мольба ее растворилась в воздухе.

Двери спален сотрясались от попыток открыть их, но ни одна не поддавалась.

— Что за чертовщина здесь творится? — заорал Тристин. — Ли! Это ты там? Объясните мне кто-нибудь, что здесь происходит!

Зловещее фиолетовое сияние пригвоздило мужчину к потолку. Подержав его так несколько секунд, оно исчезло, и тот рухнул вниз, с отвратительным хрустом приземлившись у подножия лестницы. Там фиолетовая аура Боди инфернальной молнией окутала его тело, подняла к потолку и снова отпустила. Злоумышленник лежал без движения, не издавая ни звука. Однако Боди это не остановило: он снова подбросил его под потолок и отпустил в третий раз. Наконец фиолетовый туман взмыл вверх, просочился сквозь штукатурку потолка и исчез.

Из спальни вырвался Тристин — в одной пижаме, с револьвером в руке.

— Что здесь происходит?

Краем глаза заметив Ли, он резко повернулся и направил на нее пистолет. Ли завизжала.

Тристин опустил пистолет, а Пег, нерешительно прокравшись из комнаты, встала рядом с ним.

Дверь Мириной комнаты распахнулась, и та, выскочив из нее, тут же бросилась через весь коридор к выключателю и исступленно по нему хлопнула. Первым, что бросилось ей в глаза, было кровавое месиво у подножия лестницы, оставшееся от тела злоумышленника. Сдерживая рвотные позывы, Мира закрыла рот рукой.

Пег подбежала к дочери и заключила ее в объятия, загородив собой ужасное зрелище.

— Ли! — вскричала она. — Что ты натворила?

Ли в оцепенении пробормотала:

— Я… Нет… Я не… У него был пистолет, и… И…

— Пистолет? — в ужасе спросил Тристин.

Он бросился вниз по лестнице, держа на прицеле безжизненное тело незнакомца.

— Тут за горшком действительно лежит пистолет. Кто этот человек? Чего он хотел?

Повернувшись к семье, он выкрикнул:

— Пег! Отведи девочек в нашу спальню и позвони в полицию. Я пойду в кабинет вызывать охрану. Где их только черт носит?

Пег повела Миру в спальню, взяв по пути под свое крыло и Ли. Та оглянулась на страшную сцену внизу и успела заметить в библиотеке бледный фиолетовый огонек перед тем, как дверь туда бесшумно захлопнулась вопреки здравому смыслу.

Через несколько секунд прибежала охрана, и Ли из-за закрытой двери спальни услышала, как Тристин со скандалом отчитывает их за то, что их не оказалось на месте в самый нужный момент. Охранники попытались промямлить в ответ какие-то извинения, но не смогли вставить ни слова. Вскоре с сиренами и мигалками в ночную тишину ворвалась и полиция. До напряженного слуха Ли донесся уже более спокойный голос Тристина, рассказывающего, что произошло. Кто-то произнес ее имя, и он снова вспылил, отказываясь пускать к ней кого-либо до утра.

В одном из невнятных голосов Ли различила голос Тая. Она вскочила с кровати и направилась к двери.

— Ли, — окликнула ее Пег, — не обязательно сейчас туда идти. Все их вопросы могут подождать до утра. Тебе нужно отдохнуть и восстановить силы.

— Все хорошо, тетя Пег. Тай мой друг. Лучше я поговорю с ним, чем с кем-то чужим.

— Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Мира.

— Нет, лучше останься с мамой. Там уже будет Тристин, ну и, — Ли пожала плечами, — это же Тай.

— Если мы тебе понадобимся, — сказала Мира, — то мы рядом.

— Знаю. Вы рядом с того самого дня, как я к вам приехала.

По слабой улыбке, проскочившей на лицах Миры и Пег, Ли стало ясно, что они ее поняли.

Собрав всю свою смелость в кулак, Ли спустилась по лестнице и прошла мимо укрытой простыней груды плоти, бывшей раньше человеком. Ее вдруг осенило, что вышла она босиком и в одной рубашке, а теперь на нее смотрит столько чужих глаз. Но так же быстро ей овладело другое чувство: то, как она выглядела перед этими людьми, было неважно. Совсем не так важно, как сыграть роль в установлении личности этого человека и выяснении его намерений.

— Ли, — обратился к ней Тристин, заметив ее, — возвращайся наверх. Все дела могут подождать до утра.

Собравшиеся изо всех сил старались на нее не пялиться. Некоторые поглядывали на нее сочувствующе. Другие — как будто со страхом. А некоторые — с негодованием и отвращением. Шокирующая правда молотом ударила ей по голове. Они считали, что она убила этого человека. Будь то самозащита или предумышленное убийство — все они были уверены, что перед ними шестнадцатилетняя убийца.

— Хочу поскорее с этим разделаться, — сказала она Тристину. — Пока здесь Тай. А то потом придется общаться с кем-то из этих.

Из кабинета Тристина показался и сам Тай. Не дожидаясь приветствия, он произнес:

— Я всегда буду здесь, милая. Я подожду, пока ты будешь готова.

— Я уже готова. Нет смысла это откладывать.

— Пройдем туда, — сказал Тай, показывая на библиотеку.

— Нет, — выпалила Ли, пытаясь подавить страх. — Давайте не там.

Она посмотрела на Тристина.

— Можно мы лучше пойдем к вам в кабинет?

— Это не будет проблемой? — обратился к Таю Тристин, недоумевая по поводу ее отказа.

— Не будет, — ответил Тай. — Не похоже, что злоумышленник там побывал. Что бы он ни искал, находилось оно не на первом этаже.

Лицо Тристина посерело.

— Наверху только наши спальни, больше ничего.

— Там была я, — произнесла Ли.

— Что ты сказала, малышка?

— Там была я. Он сказал это перед тем, как упасть. Что он хочет убить меня, а затем и остальных, будто я его цель, а все остальные просто оказались у него на пути.

Тай тяжело вздохнул, со свистом выпустив из легких воздух.

— Так, ладно. Проходи. Садись и расскажи мне, что произошло.

Ли начала свой рассказ с того, что ее разбудил холод.

— Входная дверь была настежь открыта, — объяснил Тристин. — Сигнализацию выключили вручную. Кем бы ни был этот человек, ему был известен код доступа.

Тай кивнул и снова переключил внимание на Ли. Она рассказала, что видела и слышала, но, когда дошла до того момента, когда она заметила на лестнице Боди, пришлось начать выдумывать.

— Наверное, он увидел мою тень, — сказала она, стараясь звучать как можно более уверенно.

— И свалился с лестницы? Ты это хочешь сказать? — спросил Тай.

— Она уже рассказала, что произошло, детектив, — вмешался Тристин, защищая ее от допроса.

— Я это услышал, — произнес Тай тоном куда более суровым, чем она привыкла от него слышать. — Только вот предварительная экспертиза показала, что он должен был упасть с этой лестницы раз так десять, чтобы получить такие травмы.

Он впился в нее ледяным взглядом.

— И откуда же падал свет, чтобы твоя тень оказалась на стене рядом с лестницей? Если источник света был за твоей спиной, то тень должна была упасть на пол коридора. А если свет исходил от фонарика злоумышленника, то она должна была быть позади тебя или, по крайней мере, рядом с тобой.

— Я… Я не знаю. Я знаю только то, что рассказала.

— Думаю, мы закончили, — сказал Тристин.

— Мы не закончили, — огрызнулся Тай. — Мы только начинаем — и будем продолжать, пока не получим осмысленные ответы. Ли, — обратился он к ней, — ты сейчас в той же одежде, в которой была, когда спустилась на второй этаж?

— Да. А что?

— Кто-то избил этого человека до смерти. Ужасно его избил. Если это действительно сделала ты, вся твоя одежда была бы в крови. Нам нужно обыскать твою комнату.

Глаза Ли округлились.

— Ты мне не веришь?

— Я не знаю, чему верить. Ты сказала, что он упал с лестницы, но это никак не может быть правдой. Это не объясняет серьезность его повреждений. И уж точно не объясняет, откуда на потолке, прямо над местом, где было обнаружено тело, появились пятна крови.

— Возможно, туда попали брызги? — предположил Тристин, пытаясь найти разумное объяснение.

— Нет. Брызги выглядят не так. Это именно пятна. Такие, которые остаются, если прижать к стене пропитанную краской губку.

Ли закрыла глаза. От мелькающих перед ними картинок с телом, падающим на пол из-под самого потолка, начинало тошнить.

Она знала, что, если она хоть словом обмолвится о Большом Боди, это автоматически посчитают признанием вины и, что еще хуже, сочтут ее сумасшедшей.

— Я не знаю, что мне еще сказать. Он поднялся по лестнице и увидел… я не знаю. Я думала, он увидел мою тень, но ты говоришь, что этого быть не могло. Он выстрелил в пустоту. Несколько раз. А потом он вроде как упал.

Ли замолчала. В голове ее снова и снова прокручивалась ужасная сцена, выдумать правдоподобную ложь не получалось.

— Его пистолет, — начала она в попытке потянуть время. — Я видела, как он выстрелил, но услышала только какой-то пшик.

— На пистолете стоял глушитель. Мы можем быть почти на сто процентов уверены, что его послали кого-то убить.

— Меня, — выпалила Ли. — Он приходил убить меня. Помните, что он сказал? «Сначала девчонку». Кто-то знает, что я пытаюсь разобраться в деле, и, наверное, решил, что я что-то узнала. Или что папа мне что-то рассказал. Я не знаю.

— Это так? — надавил Тай. — Папа рассказывал тебе что-нибудь о своем расследовании?

— Я уже говорила, что нет.

— Думаю, на сегодня достаточно, — произнес Тристин.

Тай внимательно на нее посмотрел. Он ее изучал.

— Да, — сказал он, — достаточно. Пока что.

Нотки сомнения и недоверия в его голосе ударили по ней пощечиной. Лицо у нее горело. Она открыла рот, чтобы нагрубить ему в ответ, но осеклась и прикусила нижнюю губу.

— Да катись оно все, — пробормотала она, вставая с дивана.

Ли стремительным шагом вышла из кабинета и тут же наткнулась на работающих на месте судмедэкспертов. Те подозрительно на нее посмотрели. Расправив плечи, Ли снова прикусила губу и проскочила мимо них. От группы отделилась женщина в синем костюме с огромной сумкой, жетоном и с пистолетом на ремне и пошла за ней. Ли решила не обращать на нее внимания и уверенно направилась в свою комнату. Дойдя до конца коридора, она презрительно фыркнула: путь в ее комнату преграждала желтая лента, а рядом дежурила полицейская.

Ли развернулась.

— Я хочу попасть к себе в комнату.

— Извини, — сказала женщина, которая за ней шла, — но нам нужно ее обыскать. Мы поговорили с твоей кузиной Мирой, и сегодня ты переночуешь у нее.

— Вот как? Вы просто взяли и решили, что я буду делать и где?

— Не я решила, — возразила женщина. — А мы. Я обсудила это с миссис Пирс, вашим официальным опекуном, и она согласилась, что это наилучший вариант.

— Правда? — сказала Ли, повышая голос. — А какие еще были варианты? Может, они мне понравятся больше.

— Сомневаюсь, — ответила полицейская. — Либо ты сотрудничаешь с нами, либо проводишь ночь в колонии для несовершеннолетних. Или даже несколько ночей. — Полицейская наклонилась поближе. — Сэкономь нам время, все равно придется тебя везти, когда мы выясним, о чем ты нам солгала.

— То есть вы считаете, что это сделала я? — спросила Ли, продолжая кричать.

— Я не знаю. Я знаю только то, что между твоими показаниями и вещественными доказательствами есть неувязка. Ты о чем-то лжешь. По моему опыту — так поступают виновные.

— Хорошо, — сказала Ли. — Вот вам правда. — Ли раздраженно посмотрела на женщину. — Я проснулась от холода. Спустилась, как я уже говорила, на второй этаж. Тот человек крался по лестнице. На верхней площадке его ждал один из призраков, которые тут обитают. Мужчина выстрелил в призрака, а тот поднял его к потолку и бросил на пол. Призрак повторил это несколько раз. — Ли закрыла глаза, ее передернуло. Безжалостные воспоминания возвращались снова и снова. — Это было ужасно.

Полицейская скрестила руки на груди.

— На твоем месте я бы придерживалась первой версии — какой бы она ни была дурацкой. Иначе придется отвезти тебя в окружную больницу. Поверь, колония по сравнению с ней просто рай.

— Знаю. Бывала там, — тихо ответила Ли.

Полицейская кивнула.

— Точно, — мягко сказала она. — Будь так добра, присоединись к своей кузине.

Ли обернулась и увидела Миру. Та стояла в дверном проеме своей комнаты.

— Давно ты тут стоишь? — спросила Ли.

Мира улыбнулась.

— Достаточно, чтобы услышать, как ты ведешь себя, ну, как обычно.

Ли улыбнулась ей в ответ.

— В какие бы неприятности я ни ввязывалась, ты всегда умеешь меня подбодрить.

— Для этого и нужны сестры, — сказала Мира. — Пойдем. У меня завалялась для тебя старая сорочка.

Ли нахмурилась и натянула рукава своей ночной рубашки.

— До всего этого балагана я спала вот в этом.

— Мне придется забрать твою рубашку с собой как вещественное доказательство, — сказала полицейская.

Лицо Ли от злости сделалось пунцовым. Резким движением она дернула рубашку вверх и сорвала ее с себя через голову. Протягивая ее полицейской, она прорычала:

— Трусы вам тоже отдать?

Женщина раздраженно сжала губы, очевидно не впечатлившись ее выходкой. Ли увидела, как женщина проводит по зубам языком и тот бугорком проползает по ее щекам. Покопавшись у себя в сумке, полицейская достала огромный прозрачный пакет для улик.

Открыв и протянув его вперед, она сказала:

— Это не потребуется.

Ли бросила рубашку в пластиковый мешок и вихрем пронеслась мимо Миры. Та ушла вслед за ней и закрыла за собой дверь.

— Не знаю, возмущаться мне или восхищаться, — сказала она.

Ли не обратила на ее слова внимания.

— У тебя есть что-нибудь, что мне можно надеть?

— Лежит на кровати.

Почувствовав вдруг какой-то прилив стыдливости, Ли натянула на себя сорочку. Казалось, она облачилась в реквизит какого-то старого вестерна.

— Это твое или твоей бабушки?

— Это последняя вещь, которую купил мне папа. Думаю, мама тогда тихонько ему намекнула, что в одежде он совершенно не соображает. Но, как бы то ни было, в одном ты точно можешь быть уверена.

— И в чем же?

— Она чистая, потому что я ее ни разу не надевала, — сказала Мира, снимая покрывало. — Как думаешь, сможешь уснуть?

— Не знаю, — призналась Ли, забираясь в кровать. — Я все еще в шоке, но чем больше успокаиваюсь, тем сильнее хочу спать.

Мира выключила свет.

— Еще бы.

Лежа в постели тихо и неподвижно, Ли пыталась заставить себя уснуть, но шорохи и шаги наверху, в ее комнате, давили ей на нервы словно колючий свитер на кожу.

— Мира, если бы я тебе сказала, что этого человека действительно убил Большой Боди, ты бы мне поверила, правда?

Ли почувствовала, как Мира повернулась к ней. В сочащемся из окна тусклом лунном свете она различила силуэт кузины, приподнявшейся на локте.

— Нет, Ли, я бы не поверила. Но в отличие от остальных, я бы подумала, прежде чем ответить. Даже если ты и правда считаешь, что так все и было, лучше все равно придержи это при себе.

Ли свернулась под одеялом калачиком.

— Мне нравится, что ты всегда со мной честна. Продолжай в том же духе.

— Обещаю, — сказала Мира, опускаясь обратно. — Только можешь пообещать мне кое-что в ответ?

— Что?

— Начни думать о том, что ты делаешь и говоришь, прежде чем наживешь себе на голову неприятности, а не когда уже надо будет все расхлебывать.

Ли засмеялась.

— Я попытаюсь.

Через пару минут она уже спала.