Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов

15

Ли сгорала от любопытства. Она никак не могла понять, почему ее выходка с папиным мотоциклом осталась без внимания. Прошли уже сутки, и никто, кроме Миры, которая считала это все крутым сумасбродством, даже ни разу об этом не упомянул. Ли поражало, что не последовало никакого наказания. Ее не вызвали на ковер в кабинет Тристина. Ключи от «Дукати», к ее величайшему удивлению, вернулись в гаражный шкафчик. Она не смела их взять, но они висели на своем прежнем месте. Как бы ей ни хотелось признавать, но ей пришлось согласиться с Мирой, что на проявленную к ней лояльность как-то повлияла мисс Тери. Когда та на следующее утро появилась в спортивном костюме, готовясь испытать новый подход в терапии, Ли почувствовала себя у нее в долгу. Прикусив губу, она молча ей подчинилась.

Они прошли по подстриженному газону в лес. Сначала Ли думала, что они держат курс к реке, но мисс Тери свернула на тропинку, по которой Ли раньше не ходила. Грязная и заросшая, она долго петляла аж до самого конца владений Симмонсов — Пирсов. Какое-то ноющее чувство в животе подсказывало ей: что бы ни удумала мисс Тери, ничего хорошего не жди.

— Готова? — сказала мисс Тери, остановившись.

— К чему? — спросила Ли, изо всех сил стараясь сдерживать усмешку в голосе.

— К пробежке обратно.

— К пробежке?

— Да. К пробежке.

Ли сдвинула брови.

— И с каких пор это считается терапией?

— Поскольку ты не реагируешь на беседы, то нам остается только физическая нагрузка. Понимаешь, когда мы упражняемся, наш мозг думает, что мы либо с кем-то боремся, либо от кого-то убегаем. Ты бы, возможно, заметила, если бы не была так поглощена чувством стыда за свое поведение — как, конечно, и должно быть…

Ли бросила на нее злобный взгляд, но мисс Тери, не замечая, продолжила:

— …что после этих твоих приключений ты каждый раз чувствовала себя лучше и что мысли приходили в порядок — что бы это ни значило для такого человека, как ты. Еще ты могла заметить, что, когда ты дурачилась, боль и дискомфорт, которые должны были ощутимо присутствовать в моменте, проявились только впоследствии. Так что, если ты не хочешь проговаривать свои проблемы, мы можем попробовать заставить тебя чувствовать себя лучше, приведя твое тело в движение.

Ли скрестила руки на груди и перенесла вес на другую ногу.

— Мое тело и так отлично двигается.

— Это мы еще увидим, — прощебетала мисс Тери и медленно побежала. — Постарайся не отставать.

Не испытывая никакого желания бегать, Ли пошла в направлении особняка пешком. Мисс Тери развернулась и подбежала обратно к Ли.

— Теперь понятно, почему ты так и не продвинулась в поиске убийцы твоих родителей, — сказала она.

Ли застыла на месте.

— Что вы сказали?

— Ты слышала. Только посмотри на себя. Совсем потеряла форму. Обленилась. Ты думала, будет просто гоняться за убийцами?

— Эй, — закричала Ли, — догонять на ходу поезд, запрыгивать на него, а потом спрыгивать было непросто.

— Значит, короткая пробежка до дома тебя и вовсе не должна затруднить.

— Она и не затруднит, — огрызнулась Ли. — Проблема в том, что я не хочу бежать.

— Разумеется, не хочешь, — ответила мисс Тери. — Как и не хочешь поймать убийцу своих родителей. Говоришь-то ты складно, но в итоге оказывается, — пожала плечами мисс Тери, — что для этого нужно слишком много делать.

Ли закричала и попыталась наброситься на мисс Тери, но на прежнем месте ее уже не было. Она бежала по тропинке, попутно поддразнивая свою подопечную:

— Как ты поймаешь убийцу, если не можешь поймать даже меня?

Ли со всех ног пустилась догонять мисс Тери. Следующие несколько минут они сближались и отдалялись друг от друга, словно меха аккордеона: когда Ли подбегала слишком близко, мисс Тери ускорялась и снова отрывалась от нее. Мисс Тери не остановилась, даже когда на горизонте уже маячил особняк.

— Ты злишься? — оглянувшись, прокричала она.

— Да, — крикнула Ли в ответ.

— На меня?

Ли выкрикнула ругательство.

— На убийцу твоих родителей?

Ли побежала быстрее.

— Да!

— На себя? — спросила мисс Тери.

Ли не на шутку запыхалась. Жадно глотая ртом воздух, она через силу прохрипела:

— Вы же знаете, что да.

Бока у нее горели. Ноги подкашивались каждый раз, когда касались земли. Никогда еще она так не старалась кого-то догнать. Мисс Тери почти позволила ей это сделать, но Ли так выдохлась, что уже не смогла воспользоваться ситуацией.

Сравнявшись с Ли, мисс Тери спросила:

— Почему ты на себя злишься?

Ли выбросила руку, чтобы схватить мисс Тери за шею, но та увернулась, не дав до себя дотронуться.

— Потому что я осталась жива! Потому что мне приходится жить дальше в одиночку! — прокричала Ли.

Мисс Тери остановилась. Ли, рыдая и задыхаясь, упала на колени.

— Если ты одна, — спросила мисс Тери, — то за кем ты гонишься? — И пошла к особняку. Оглянувшись, она выкрикнула: — А ты, кстати, быстро бегаешь. Для ребенка.

Перекатившись с колен на пятую точку, Ли обняла руками ноги и сердито надулась.

— За кем я гонюсь? — передразнила она мисс Тери и разразилась потоком ужасных слов в ее адрес.

Но хуже всего было то, что, передохнув и успокоившись, она осознала: как бы глупо это ни звучало, это правда. Она действительно за кем-то гналась. За человеком, который желал ей добра и не побоялся ее разозлить. Эта мысль привела ее в бешенство. Последнее, во что ей хотелось верить, так это в то, что мисс Тери желала ей добра.

С трудом соскребя себя с дорожки, Ли поплелась обратно в дом. Внутри у двери стояла Мира. А мисс Тери, по всей видимости, ждала в засаде, потому что, как только Ли вошла, та, попивая апельсиновый сок, прошла за спиной Миры и сказала:

— Посмотрите-ка! Она как бы есть, но ее как бы нет. Похоже, этот дом просто кишит привидениями.

Лицо Ли запылало от злости так сильно, что защипало глаза.

— Это она тебя подговорила здесь встать? — набросилась она на Миру.

От таких обвинений у той вытянулось лицо.

— Кто? Тери? Я ее вижу в первый раз за день. Ну, не считая того раза, когда ты за ней гналась, будто хотела убить.

— Я и хотела. И, возможно, все еще хочу.

— Ладно, — сказала Мира, потянув Ли за руку. — Пойдем остудим тебя душем, а потом можешь рассказать мне, что случилось.

Позже, обсохнув и переодевшись, Ли объяснила, что произошло.

— Ну и ведьма! — воскликнула Мира.

Наигранный смешок, которым Ли сопроводила фразу «Не то слово!», тут же заставил Миру заподозрить что-то неладное.

— Что-то тут не так, колись, — сказала она.

Ли плюхнулась на диван.

— Слушай, мисс Тери, конечно, немного, ну… ты понимаешь. Но в чем-то она права. Я была не очень-то сговорчива на сеансах.

Мира саркастически улыбнулась.

— Ты? Несговорчива? Да иди ты!

Ли выжидающе вскинула брови.

— Прости, — сказала Мира. — Просто ты так это вывалила, пришлось отбиваться.

— Закончила отбиваться?

Мира лукаво улыбнулась.

— Пока да. Продолжай.

— Я просто хочу сказать, — продолжила Ли, — что мисс Тери была права. И ее метод, как бы он ни был жесток, сработал. Я слишком выдохлась, чтобы защищаться. Я ничего не понимаю в этой химической ерунде с мозгами, о которой она заливала, но я произнесла вслух то, что иначе никогда бы сказать не осмелилась. И взять эти слова обратно уже не получится.

— Что же ты сказала? — спросила Мира.

Ли натянула рукава толстовки.

— Что я злюсь на себя за то, что я еще жива, а мама и папа — нет. И что мысль о том, чтобы жить без них, так удручает, что я гоню ее от себя.

— Но ведь ты не одна, — сказала Мира. — Больше не одна.

— Это и пыталась донести до меня мисс Тери. И я понимаю, что это правда. Но понимать и чувствовать — это, как правило, разные вещи.

Мира поникла.

— Ну, не начинай, — проворчала Ли.

— Я думала, ты, ну не знаю, считаешь меня кем-то близким.

Ли дернула за рукава толстовки.

— Что я тебе скажу точно, так это то, что отношусь к тебе не как к кузине.

Мира шмыгнула носом, но кивнула.

— Ты мне скорее как сестра. Вот так вот. Я знаю, что мы с тобой кузины. Но я чувствую, будто ты мне сестра.

Мира посмотрела на пол — на стену — на что угодно, только не на Ли.

— Да ну тебя, — простонала Ли. — Как ты думаешь, почему я рассказываю это все тебе, а не Тери или не твоим маме с папой? Потому что я тебе доверяю. Я…

Ли не решилась закончить это предложение. Она еще не была готова сказать это.

Мира улыбнулась и вытерла слезы.

— Я тоже тебя люблю. Но как тебе все-таки быть с мисс Тери?

— Я не знаю.

Ли не успела подумать над ответом: ее внимание захватил визг шин за окном. По звуку было понятно: к особняку подъезжает не одна, а сразу несколько машин. Кто-то начал кричать: громко, повелительно, угрожающе.

— Все внутрь! Ни к каким бумагам никого не подпускать. Отчеты это или сегодняшний выпуск «Уолл Стрит Джорнал» — мне все равно. Документами, компьютерами, телефонами занимаемся только мы. Точка.

Ли вскочила с места и, подпрыгнув, зацепилась пальцами за подоконник, подтянулась и выглянула в окно.

Снизу раздался разгневанный голос Тристина:

— Какого черта здесь происходит? Кто вы все такие? Где моя охрана? Я требую объяснений! Сейчас же!

— Успокойтесь, мистер Симмонс, — выкрикнул тощий как щепка пожилой мужчина в кепке с вышитыми на ней буквами «КЦББ». — У нас есть ордер на обыск этого помещения.

— Это не помещение, — заорал в ответ Тристин. — Это мой дом. Покажите мне ордер.

Ли наблюдала из окна, как Тристин пробегает глазами представленный документ.

— Что, комар носа не подточит? Найду хоть одну не ту закорючку — вашей конторе конец.

Ли опустилась на носочки.

— Нам надо спуститься. Там что-то происходит, и это не к добру.

— Что? — спросила Мира. — Что там?

— Агенты из Комиссии по ценным бумагам и биржам, КЦББ. Они врываются в дом. Мира, кажется, это обыск. В судоходство Симмонсов — Пирсов пришла проверка.

Мира вскочила с места.

— Чего? Нам нужно что-то делать.

Ли не разделяла панического энтузиазма кузины. В ее голове эхом звучал голос отца: «Когда имеешь дело с полицией, сохраняй спокойствие, делай все, что тебе говорят, общайся как можно более вежливо и уважительно и оставь все свои претензии на тот день, когда тебе дадут слово в суде. Последнее, что тебе нужно, — давать судье повод точить на тебя зуб, а копам — стрелять».

Голос Тристина заглушил голос отца.

— Нет, мой телефон вы не получите. Как можете догадаться, мне он нужен, чтобы связаться с адвокатами и главой моей службы охраны, Маркусом Фигероа.

Мира ахнула.

— Телефоны! Маркус!

— А что с ними? — спросила Ли.

Мира достала телефон из кармана.

— Я должна его спрятать.

— Мира! Нельзя скрывать от этих людей улики. Так мы точно будем выглядеть виновными!

Глаза Миры заметались по комнате в поисках места, где можно было бы спрятать телефон.

— В нем нет ничего, что было бы связано с компанией. Но есть личное, такое, от чего, эм, скажем так, у папы взорвется голова.

Ли строго взглянула на Миру.

— Клянешься? В твоем телефоне нет ничего хоть как-то связанного с тем, что ищет КЦББ?

В глазах Миры читались искренность и страх.

— Клянусь.

— Давай сюда, — в спешке сказала Ли.

Взяв у Миры телефон, Ли побежала к шкафу. Вытащив из пола расшатавшуюся доску, она положила телефон на дневник Боди. Вернув доску на место, она метнулась обратно в комнату и встала перед портретом Маленького Боди.

— Не дай никому его найти, — сказала она его изображению.

По комнате, слегка потрепав челку Ли, пробежал сквозняк.

Мира быстро окинула взглядом комнату.

— Да ты издеваешься!

— Это мой дом, и я в него войду, если захочу, черт подери! — заревел внизу Тристин.

— Мистер Симмонс, — ответил суровый голос, — если вы не успокоитесь и не дадите моим агентам выполнять свою работу, я прикажу вас вывести.

— Нам лучше спуститься, — сказала Ли. — Твой папа только усугубляет положение.

Ли открыла дверь и оторопела: на пороге стояла женщина в форме. Агентка в замешательстве выпалила:

— Кто вы и что вы здесь делаете?

— Мы гении преступного мира, замышляем свержение западной цивилизации, — ответила Мира. — Это наше злодейское логово.

Агентка строго посмотрела на Миру.

Ли предостерегающе прошептала ей:

— Это было не очень уместно. — И, обращаясь к агентке, добавила: — Извините. Моя сестра сейчас немного не в себе, учитывая происходящее. Это моя комната.

Агентка, реагируя на мягкий и вежливый тон Ли, расслабилась.

— Сестра? На инструктаже нам сказали, что вы кузины.

Мира собралась было отпустить еще один едкий комментарий, но Ли толкнула ее локтем.

— Фактически мы кузины, мэм. Но мы очень сблизились с моего приезда.

— Понимаю, — сказала агентка. Ли была рада, что им попалась женщина. Вероятно, она действительно понимала, в отличие от большинства мужчин.

— Мисс Симмонс, — продолжила она, — вам девятнадцать, так?

— Так. А какая вам разница?

— Мисс Ховард несовершеннолетняя. Мне нужно провести в этой комнате обыск. По правилам я должна попросить вас обеих выйти, но, если вы согласитесь выступить попечителем мисс Ховард, я могу разрешить вам остаться, принимая во внимание ее…

Агентка осеклась.

— Мою историю? Вы очень добры, — сказала Ли, пока Мира не успела снова открыть рот. — И прошу вас, зовите меня Ли.

Не ответив, агентка сразу приступила к обыску. Искала она вяло и безразлично, так что Ли сделала вывод, что она и не ожидала что-то найти.

Когда агентка зашла в шкаф, Мира вздрогнула.

— Успокойся, — прошептала Ли абсолютно уверенным тоном. — Все будет хорошо.

Из шкафа донесся голос агентки:

— Мисс Ховард! Здесь как будто одна доска затерта чуть сильнее, чем другие. Молодежь, знаю, любит припрятывать всякое по углам. Я угадала, это тайник?

— Нет, — уверенно соврала Ли. — Эта доска расшаталась и ходила ходуном. Местный мастер, Начо, приклеил и прибил ее как следует. Правда хорошо постарался?

Из шкафа послышался стук.

— Правда. Доску не сдвинуть ни на сантиметр.

— Вам нужно что-нибудь в этой комнате? — спросила агентка, выходя из шкафа.

— Нет, благодарю, — ответила Ли. — А что?

— Нужно, чтобы вы спустились на первый этаж к остальным членам семьи. Мы хотим, чтобы все находились в одном месте, пока мы проводим обыск.

Мира грубо заговорила:

— Меня расстреляют, если я спрошу, что вы ищете?

— Вас не расстреляют, — парировала агентка. — Дальнейшие объяснения будут предоставлены ведущим следователем в надлежащем порядке.

— Нас это устраивает, — сказала Ли, не дав Мире вставить ни слова. — Спасибо.

Агентка проводила их из комнаты. Мира шла за ней, а Ли — в конце. Проходя мимо портрета Боди, Ли прошептала:

— Спасибо.

В открытое окно, будто вздыхая, залетел ветерок.

Ли и Миру провели в библиотеку. Когда они вошли, Пег бросилась к ним и обняла обеих.

— У вас все хорошо? — спросила она.

— Отлично, — ответила Мира.

— Ага, — сказала Ли, улыбаясь агентке, которая обыскивала комнату. — Они вели себя профессионально и были к нам очень добры.

На лице агентки изобразилось самое слабое, какое только может быть, подобие ответной улыбки, прежде чем она оставила их на попечение двух агентов, расположившихся у входа в библиотеку.

— А где Тери? — спросила Мира у матери. — Мне надо сказать этой женщине пару слов.

На лице Пег изобразилось изумление.

— Ей пришлось срочно уехать по семейным обстоятельствам. А что случилось?

— Сейчас не время переживать о мисс Тери, — сказала Ли и направилась к Тристину, стоявшему в раздумьях в другом конце комнаты.

— Дядя Тристин, — приглушенным голосом сказала она, чуть ли не впервые в жизни назвав его дядей, — с этими людьми нужно быть повежливее.

Опешив от таких слов, Тристин сердито рявкнул:

— Юная леди, занимайтесь своими делами.

— Я и занимаюсь. Вы все мне дороги, как дорога и ваша компания! — Пытаясь вернуть себе самообладание, она сделала глубокий вдох. — Послушайте, я дочь офицера полиции. Я знаю образ мыслей этих людей и знаю, как с ними себя вести. Чем больше вы сопротивляетесь, тем усерднее они копают. Если даже вам есть что скрывать…

— Прошу прощения! — проревел Тристин.

Стоящие в дверях охранники оглянулись.

— Какие-то проблемы? — спросил один из них.

— Совершенно никаких, — коротко ответил Тристин.

Ли снова перешла на шепот.

— Я не думаю, что вам есть что скрывать, просто послушайте! Вы ведете себя как раз так, будто есть. По крайней мере, они так это воспринимают. Нужно быть посговорчивее, проявлять готовность сотрудничать. Они должны увидеть, что вы на их стороне. Что хотите помочь.

Тощий агент, которого Ли видела из окна, подошел к двери и что-то вполголоса сказал охранникам.

Входя, он обратился к семье:

— Меня зовут Дэвис, я возглавляю весь этот карнавал. Хочу поблагодарить вас за столь терпеливое ожидание. Мои люди сказали, у вас тут возникло некоторое напряжение. Простите, если мы оказались тому виной.

Тристин нежно опустил руку на плечо Ли.

— Нет-нет, это все из-за меня. Племянница обратила на это мое внимание и дала пару прекрасных советов. Я, мягко говоря, был шокирован происходящим и повел себя, боюсь, весьма глупо.

Дэвис поднес к верхней губе большой и указательный палец и разгладил усы.

— Прекрасно вас понимаю. Уверен, у вас миллион вопросов. Надеюсь, теперь, когда наш предварительный обыск окончен, я смогу на них ответить.

Пег провела рукой по спинке большого кожаного дивана.

— Прошу вас, присаживайтесь, — предложила она и села с краю.

Мужчина буркнул слова благодарности и, кряхтя, уселся на диван.

— Староват я уже для такой работы.

— С каких пор двадцать пять — это старость? — сказала Ли, плюхнувшись на пол рядом с креслом, в которое села Мира.

— А ты мне нравишься, милая, — весело фыркнул Дэвис. — Напоминаешь мне внучку.

Он повернулся к Тристину.

— Сразу перейду к делу. Инсайдерская торговля. Из-за нее весь сыр-бор. Какой-то человек — или группа людей — недавно сбросил много акций судоходства Симмонсов — Пирсов. Слишком много, чтобы мы не заметили. Показатели у вас сейчас на высоте. Ежеквартальные цели достигаются и даже более чем. Причин для такого сброса нет никаких. Как вам известно, КЦББ не обладает полномочиями для уголовного преследования. Однако мы можем передать дело в прокуратуру штата, а затем и в федеральную прокуратуру. Сверху поступила команда действовать оперативно: нужно понять, насколько оправданно будет передавать дело прокурорам.

— Вы можете сказать, кто или что за группа людей продала акции? — спросил Тристин. — Мне было бы неплохо это знать. У нас есть несколько держателей акций, которые изъявили желание выйти из старого мира обычных кораблей и ворваться в новый мир автоматики — в мир беспилотных судов, которые стали появляться вместе с беспилотными автомобилями.

— Я ценю ваше стремление помочь, — сказал Дэвис, — но скажу вам правду: мы приглядываем за вашим человеком — Оливером Масси. Я говорю вам это потому, что, пока мы тут все вынюхивали, другие наши агенты готовили ему облаву.

— Масси? — усмехнулся Тристин. — Что за глупости.

— Ваша уверенность в коллеге достойна восхищения, но у него есть кое-какие несостыковки в налогах, пробелы в отчетах и все в таком духе.

— Уверен, для таких состоятельных и разносторонних людей, как Оливер, это все в порядке вещей, — возразил Тристин. — Акции, денежные потоки и прочее у них постоянно в движении. Но такое обычно влечет за собой какое-нибудь неприятное письмо из налоговой, а не рейд КЦББ.

— В этом вы правы, но тут имела место очень крупная продажа акций Симмонсов — Пирсов. К тому же прослеживается связь с контрабандой наркотиков через ваши верфи. Полагаю, вы в курсе недавних арестов?

— Уверяю вас, я знаю о событиях того вечера буквально все.

Ли заметила, как глаза Тристина метнулись в ее сторону, но не стала обращать на это внимание. Пока Дэвис рисовал портрет Оливера Масси самыми черными красками, все, о чем она могла думать, было то, как все это может быть связано с убийством ее родителей. Если Масси был в сговоре с наркоторговцами, то кто знает, чем он еще занимался. Ответ, по всей видимости, лежал в его личном деле, а оно было надежно спрятано у Маркуса в ящике.

Сердце Ли бешено забилось. Вдруг про эту папку забыли? Или увезли? Или уничтожили? О ней бы тогда никто никогда не узнал.

Ли сглотнула подступивший к горлу ком. Нужно было решать: сохранять верность семье или добиваться справедливости. Она закрыла глаза, и в голове замелькали ужасные картинки, которые она сфотографировала в папке Тая.

— Дядя Тристин, — сказала она, изо всех сил изображая невинного ребенка, — на той вечеринке, когда я была в кабинете у мистера Фигероа, я увидела папку с именем мистера Масси. Как вы думаете, это как-то связано? Мистер Фигероа все же глава службы безопасности.

— Ох, Ли, — прошипела Мира с досадой в голосе.

Тристин впился в нее ледяным взглядом.

— Это, — произнес он, — сугубо внутреннее дело. Личный вопрос, если так угодно.

Дэвис переводил взгляд с Ли на Тристина и обратно, словно смотрел теннисный матч.

— Я поговорю об этом с мистером Фигероа, но я уверен, что все так, как вы говорите. Что нас это совершенно не касается.

Он с усилием встал с дивана.

— К вашему удовольствию сообщаю, что мы здесь закончили. Ничего не нашли. Но опять же, не могу сказать, что я на это надеялся. Один-два документа мы пока попридержим, но это скорее для того, чтобы доказать, что мы здесь были, не более того.

Дэвис улыбнулся собственной шутке. Единственный из всех.

Он прокашлялся.

— Я сам найду выход.

— Да бросьте, — сказала Пег, вставая.

Мира бросила на Ли испепеляющий взгляд.

— Я пойду с вами, мама.

Пег, Дэвис и Мира вышли, а Ли осталась сидеть на полу. Тристин тоже удалился, не говоря Ли ни слова. Тяжело вздохнув, Ли поднялась на ноги и подошла к одному из больших окон, выходящих на подъездную дорогу. Агенты КЦББ погрузили вещи в свои фургоны, а затем автомобили цепочкой двинулись к воротам. Ли наблюдала за этой процессией из окна, Мира с Пег — у входа, а Тристин — у окна своего кабинета. Когда уехал последний фургон, она услышала, как закрылась входная дверь. В библиотеку никто не зашел.

Не чувствуя ничего, кроме стыда и одиночества, она грустно повесила голову и опустила плечи. В груди разрасталась пустота. Она верила, что поступила правильно, но все равно чувствовала себя ужасно.

Рухнув на диван прямо в потрепанных кедах и свесив ноги с подлокотника, она проворчала себе под нос:

— Такие дела, я облажалась. И я даже не знаю, что такое инсайдерская торговля!

— Потому что ты просто глупая девчонка, — эхом донесся до нее голос, исходивший словно из глубины колодца.

Ли скрестила на груди руки.

— Иди отсюда, Боди. Я не в настроении.

От его призрачного смеха в окнах затряслись стекла.

— Как будто мне есть дело до твоего настроения.

Ли положила голову набок и посмотрела на его портрет. Кружившийся в нем кислотно-фиолетовый туман вылетел из холста и превратился в Большого Боди. Словно спускаясь по невидимой лестнице, соединяющей портрет с полом, Боди, опираясь на трость, направился к ней. Вспомнив, что случилось, когда они остались наедине в прошлый раз, Ли приняла сидячее положение. Страшно ей вовсе не было, но она решила, что лучше быть настороже.

— Для сведения, — сказал он, спускаясь, — инсайдерская торговля — это использование или распространение информации, известной только ограниченному кругу лиц внутри компании, то есть инсайдерам; информации, недоступной широким торговым кругам.

— Использование для чего? — спросила Ли.

— Ну и остолопка! Для наживы! Для чего еще?

— Не понимаю, — ответила Ли.

Ее лицо обдало внезапным порывом ветра: нос Большого Боди оказался в паре сантиметров.

— Вот поэтому женщинам лучше не совать свой нос в бизнес!

— Ну ты и козел! Слышала, ты умер, когда только зародилось суфражистское движение. За это время многое поменялось! Вы, призраки, похоже, за новостями не следите.

Боди снова разразился хохотом, а его голова залетала по комнате, выписывая в воздухе восьмерки и оставляя за собой отвратительный фиолетовый шлейф дыма.

— Может, все же объяснишь мне, когда закончишь выделываться? — проворчала Ли.

— О-ой, кажется, мы сегодня не в духе, — отозвался Боди, исчезнув и заново появившись в кресле напротив. — Ты ведь знаешь, что такое акции и ценные бумаги?

— Частичное владение или вложения в компании?

Призрак покачал головой.

— Довольно близко. Их продают и покупают каждый день. Люди зарабатывают на них, покупая по дешевой цене и затем продавая дороже, если дела у компании пойдут в гору.

— Это я понимаю, — ответила Ли, — но как к этому всему относится инсайдерская торговля?

— Скажем, тебе становится известна некая смачная новость, которая в скором времени сделает компанию гораздо более прибыльной. Ты можешь купить ее акции по сегодняшней цене, зная, что скоро они вырастут. Или наоборот: если ты знаешь, что компании грозит что-то ужасное, ты можешь продать свою долю, пока акции не рухнули и твои вложения не обесценились.

— Понятно, — сказала Ли, — но какой инсайдерской информацией обладал Оливер Масси? Это были хорошие или плохие новости?

Дымка Боди стала темнее, а в комнате запахло тухлыми яйцами.

— Я призрак, а не ясновидящий! — Успокоившись, он продолжил: — Подозреваю, что на Симмонсов — Пирсов оказывают давление внешние преступные силы. Если дело в этом, а я уверен, что в этом, вероятно, мистер Масси без лишнего шума сливает свою часть акций, тем самым сбивая на них цену. Так он может быстро сколотить себе состояние. Скупит потом их обратно уже по новой, упавшей цене.

Ли подозрительно на него посмотрела.

— Почему ты думаешь, что тут замешана преступная организация? У тебя есть доказательства или ты просто мне врешь?

Боди злобно ухмыльнулся.

— Зачем мне врать?

— Потому что тебе нравится быть вредным.

— Как же мало ты понимаешь. И все же я думаю, что причина в этом, потому что в прошлый раз все выглядело точно так же.

Ли решила не упускать возможность.

— С тобой произошло то же самое?

Большой Боди кивнул.

— Один зеленый гангстер по имени Аль Капоне^[11] захотел провозить контрабанду через мой порт. Я отказался.

— Из-за него тебя убили?

— Да. И из-за него я застрял тут с этим мелким паршивцем!

Ли обескураженно покачала головой.

— Этой истории с вашим раздвоением я тоже не понимаю.

— А что тут понимать? Он уходить не хочет, а я без него уйти не могу. Но самое смешное — это то, что он не уходит из-за меня.

Боди ей улыбнулся, и лицо его стало вдруг гнилым и разложившимся, как у мертвеца.

— Этот упоительно мерзкий круг страданий повторяет себя уже больше ста лет.

Ли потерла кончиками пальцев виски, пытаясь как-то облегчить подступившую тошноту. Доставлять призраку удовольствие наблюдать за тем, как она давится рвотой, ей определенно не хотелось.

— Я все равно не понимаю.

— Тогда спроси у него, — проревел Боди, взорвавшись ярко-фиолетовой вспышкой и растворившись в клубящемся едком тумане. Далеким, исчезающим эхом он добавил: — Я уже устал от твоей глупости.

— Ты мне тоже порядком надоел, — вставая, сказала Ли и вышла из библиотеки.

Из превращенной в мини-кинотеатр соседней комнаты доносились звуки местных новостей. Ли несмело переступила порог, и у нее упало сердце: перед большим экраном собралась вся семья. Оливера Масси выводили из здания суда. Никто даже не подумал ее позвать, а даже если и подумал, то решил, что без нее будет лучше.

Оставшись топтаться в проеме, Ли наблюдала, как на экране Оливера обступают репортеры, тыча камерами и микрофонами прямо ему в лицо. Они забрасывали его вопросами, щебеча и тараторя, словно птицы в зоопарке. Вдруг откуда-то из толпы донесся громкий треск, будто взорвалась петарда. Все пригнулись к земле. Воздух наполнился криками, визгами и паникой.

Приклеив взгляд к телевизору, Ли увидела, как глаза Оливера Масси закатываются под лоб, а красная точка между ними становится все шире и шире. Направленная на него камера упала, успев заснять падение самого Оливера. Среди стольких людей попали именно в него.