Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов

6

Утреннее солнце залило двор кремово-лимонным светом. Еще не успевший раскалиться под его ласковыми лучами воздух был наполнен приятным теплом, а легкий ветерок шевелил верхушки деревьев. У садовников рабочий день был в самом разгаре: за прохладное утро нужно было успеть как можно больше.

В дальнем конце газона женщина в униформе цвета хаки катала по траве газонокосилку туда-обратно, оставляя за собой ровные полосы. На каждой клумбе пололи сорняки по два-три человека, каждый в оливковой форме. Мужчина на прислоненной к дому лестнице бросил в висящее на крюке ведро скребок для мытья окон и стал натирать тряпкой окна второго этажа.

Ли побрела по газону, сама не зная куда. Этой ночью она в очередной раз не спала, а только дремала, то и дело погружаясь в кишащее кошмарами подсознание. Прошло уже три дня с тех пор, как Маркус отчитал ее и велел не лезть не в свое дело.

Как будто убийство моих родителей — это не мое дело.

Маркус давно ушел, а причиненная им боль осталась. Ли не заслужила такого отношения. Она всего лишь задала ему пару вопросов. Ей никак не удавалось понять, за что Маркус так жестоко с ней обошелся.

— Мисс Ховард, — раздался голос за ее спиной.

Машинально обернувшись, она безо всякого интереса окинула взглядом газон: судя по всему, звал ее мужчина на лестнице. Это был смуглый, черноглазый и черноволосый симпатичный молодой человек с вечерней щетиной в восемь утра. По его цвету кожи Ли предположила, что либо он, либо его предки родом откуда-то из Южной Америки.

Ли направилась в его сторону, а он спустился вниз.

— Я Начо, — представился он, когда они встретились.

Левая бровь Ли сама собой поднялась.

— Как чипсы, что ли?

Начо засмеялся и пожал плечами.

— Ага. Мое полное имя Игнасио Домингес. Но люди зовут меня Начо.

Голосом, не выражавшим никаких эмоций, Ли представилась:

— А я Ли. Люди зовут меня Ли.

Уголок рта Начо слегка дернулся.

— Ясно. В общем, мисс Ховард…

— Ли.

— Извини. Ли. Миссис Симмонс говорит, ты все еще жалуешься на скрипучую половицу в шкафу. Я посмотрел еще раз, но никакой проблемы не нашел.

— Я покажу, — ответила Ли без особого энтузиазма. — Когда у тебя будет время.

Начо улыбнулся.

— У меня есть время сейчас. Окна могут подождать.

Ли глубоко втянула воздух носом и с шумом его выпустила. Никуда конкретно она не шла, но то, что ее прервали, вызвало в ней какое-то раздражение.

— Ладно, — сказала она. — Пойдем.

Вялым шагом Ли повела Начо в свою комнату. В лифте они ехали молча. Ли все время казалось, что ей нужно что-то сказать.

Она краем глаза взглянула на Начо. Поджав губы, он перекатывался с пятки на носок и обратно. Было похоже, что ехать молча ему тоже было неловко, но найти силы на то, чтобы начать разговор, у нее не получалось.

— Она в шкафу под лестницей, — сказала она, когда они уже вошли в комнату.

Ли открыла дверь шкафа и стала пинками выбрасывать оттуда обувь и валяющуюся на полу одежду в середину комнаты.

— Надо пройти в самую глубь, почти до второй ступеньки.

— Сейчас гляну, — ответил Начо, протискиваясь мимо нее в шкаф.

Он опустился на четвереньки и, продвигаясь в самый дальний угол, стал бить кулаком по полу.

— Эта половица левее или правее центра?

Ли почувствовала некоторое недоумение. Разве так сложно понять, какая доска расшаталась? Она же ходит ходуном при малейшем касании.

— Почти посередине, чуть правее, — ответила она.

Из глубины шкафа снова раздался стук.

— Хм-м-м, — промычал Начо и снова принялся стучать по доскам.

Выползая обратно, он сказал:

— Я ее не нашел.

Ли стиснула зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость.

Начо порылся в боковом кармане своих штанов и достал оттуда ручку.

— На вот, возьми и положи на расшатавшуюся доску. Когда выйдешь, я вернусь и еще раз посмотрю.

Тяжело вздохнув, Ли взяла ручку. Она точно знала, какая доска расшаталась, и ей было досадно, что мастер ее не нашел, хотя это было так просто. Ли доползла до доски и нажала на нее, чтобы убедиться, но та не прогнулась ни на миллиметр.

Она надавила снова.

Безрезультатно.

Как Начо, она сжала руку в кулак и ударила.

Доска не шелохнулась.

Ли сдалась.

— Не понимаю, — пробормотала она, встав в полный рост рядом с Начо.

Он снисходительно улыбнулся, будто потакая выдумкам ребенка.

— Ты что, мне не веришь? — спросила Ли.

— Ох, — пожал он плечами. — Этому дому три с лишним сотни лет. Все тут ходит ходуном — то разбухает, то ссыхается. За этим меня и наняли. Тут всегда найдется что починить.

— Извини, что потратила твое время.

— Ага, мне же так весело было мыть окна.

Ли уставилась в пол. Обращаясь скорее не к Начо, а как бы думая вслух, она произнесла:

— Еще недавно мне это показалось бы смешным.

Начо достал из заднего кармана тряпку и стал вытирать руки.

— Уверен, еще недавно тебе многое казалось смешным. Можно понять, почему больше не кажется.

Она резко подняла голову и посмотрела на него.

Разумеется, он все знал. Как и все, кто здесь работает. Убийство копа и его жены — это же такая сенсация. А если ты хоть чуть-чуть интересуешься новостями, то наверняка знаешь и о том, что пыталась сделать с собой Ли.

— Прости, — сказал Начо. — Это не мое дело.

— Все нормально. Не могу же я притвориться, что этого не было.

Начо кивнул.

— Не поспоришь.

Он был немногим старше Миры — двадцать один, может, двадцать три года. Но в его глазах Ли видела что-то такое, что заставляло думать: он многое повидал. И многое пережил.

Воспользовавшись случаем, она спросила:

— Ты тоже кого-то потерял?

— Я? Всех. Я из Гватемалы. Когда нашу деревню захватили «Лос-Сетас»^[1], они убили всех, кто не перешел на их сторону.

Ли осуждающе на него посмотрела.

— А ты почему-то жив.

— А еще я больше не в Гватемале.

Он засмеялся.

— Я не член картеля «Лос-Сетас», если ты об этом.

— Да-да, разумеется, — ответила Ли. — Прости. Я в последнее время не в лучшей форме.

Начо ничего на это не ответил, но спросил:

— А полиция выяснила что-нибудь?

— Нет, — ответила Ли. — Они уже готовы сдаться. Наверное, поэтому мне в последнее время так плохо.

— Но у них есть зацепки?

Ли покачала головой.

— А у службы безопасности судоходства? Мистер Фигероа что-нибудь знает?

Ли снова бросила на него подозрительный взгляд.

— Как-то слишком хорошо ты обо всем осведомлен для рабочего.

Начо и в этот раз пожал плечами.

— С тех пор как «Лос-Сетас» так обошлись с моей деревней, я научился держать ухо востро.

Как показалось Ли, это все объясняло. Она кивнула.

— Маркус подозревает, что тут замешана организованная преступная группировка, — сказала она. — Это все, что он мне рассказал, прежде чем в самых недвусмысленных выражениях велел мне не совать в это свой нос.

— Может, тебе и не стоит.

— Что ты сейчас сказал?

Начо переступил с ноги на ногу.

— Я не вправе этого говорить, но вот что я имею в виду: ничто не изменит того, что случилось. Допустим, они поймают человека, который убил твоих родителей. А дальше что? Те, кто его нанял, так и останутся на свободе. Ладно, допустим, поймают и их. Sí?^[2] Не пройдет и недели, и место босса займет какой-нибудь зам. И все вернется на круги своя. Поверь мне, я знаю, как это работает.

В глазах Ли заблестели слезы.

— Но почему-то это все кажется таким неправильным. Позволить им вот так просто победить, понимаешь?

— Послушай, — сказал он, — ты построишь себе счастливую жизнь, а значит, победишь. Не этого ли желали бы для тебя родители?

— Ну да.

Начо пожал плечами и улыбнулся.

— Значит, победят и твои родители.

Ли посмотрела на Начо. Во многом, как ей показалось, он был похож на Миру. Оба они были с ней честны и прямолинейны. Оба видели в ней не увечья, а раны, которые можно исцелить. В голове ее мягким бризом пронеслись слова Тая: «Впусти в свою жизнь правильных людей, и они помогут тебе выбраться». Может, Начо, как и Мира, был одним из таких правильных людей?

— Я подумаю над этим, — сказала она.

— Если захочешь с кем-нибудь поговорить, я все время здесь. А если та доска снова расшатается, я тоже всегда…

Ли выдавила из себя улыбку.

— Ты тоже всегда будешь рядом.

Начо усмехнулся.

— Ага. Мне пора возвращаться к окнам, ты не против?

— Конечно. Без проблем. Что ж, спасибо тебе за все.

— De nada, señorita^[3].

Закрыв за Начо дверь, она оперлась на нее спиной. Она знала, что Начо прав. Нужно оставить расследование профессионалам и сосредоточиться на том, чтобы собрать по кусочкам свою жизнь. От этих размышлений голова у нее кипела. Мозг будто сжимало тисками — так сильно ей противела одна мысль об этом. Ей казалось, что, сдавшись, она подведет своих родителей. Предаст их.

Подойдя к шкафу, она стала забрасывать в него обувь обратно. Доска в глубине загромыхала.

— Да ты издеваешься, — завыла она.

Ли встала на четвереньки и стремительно поползла в дальний угол шкафа. От холода по ее коже пробежали мурашки. От внезапного перепада температуры ее начало подташнивать. Она была уверена, что, когда они с Начо искали скрипучую половицу, в шкафу не было так холодно.

Добравшись до нужного места, она нажала на ту самую доску, и та закачалась при первом же прикосновении.

В ней закипело негодование. Сначала ее отчитал Маркус. Потом то же самое она услышала от Начо, пусть и в более вежливой форме. А теперь над ней насмехалась дурацкая доска — то ходит ходуном, то через минуту лежит как приклеенная.

Ли выругалась. Надавив на доску так, чтобы ее край приподнялся на достаточную высоту, она, как могла, подцепила его своими сгрызенными ногтями и потянула на себя.

— Никто не будет спрашивать, какая же доска расшаталась, когда я сорву тут весь пол, — прорычала она.

Она со всей силы дернула доску. Ожидая, что та будет упрямо сопротивляться и не оторвется с первого раза, Ли полетела кубарем в противоположную стену шкафа и ударилась об нее головой. Доска сопротивляться и не думала.

Ли разразилась еще более громкими ругательствами.

Снова поднявшись на колени, она заглянула в образовавшуюся в полу дыру. Это была довольно узкая щель, в которую с легкостью пролезла бы ее ладонь, но кулак бы уже не поместился. Ориентируясь только благодаря тоненькому лучику света, проникающему сквозь дверь, она ловко просунула руку и стала водить там пальцами, пока не нащупала зажатый внутри предмет.

Тут ее сердце упало в пятки: из комнаты донесся отрывистый стук в дверь. Она так быстро вытянула руку из дырки в полу, что содрала кожу на костяшках.

— Ли? Это Мира. Я собираюсь поехать в город по магазинам. Мама хочет, чтобы ты поехала со мной.

— Спасибо, но мне как-то не хочется, — крикнула Ли в ответ. Она услышала, как дверь в ее комнату открывается.

— Ли? Ты где?

Ли спешно положила доску на место.

— Я здесь, — отозвалась она.

— Где? В шкафу?

— Ага, — ответила она, выходя из шкафа в комнату. Она закрыла дверцу на защелку и перепроверила. — Приходил Начо. Мы так и не нашли эту дурацкую расшатанную доску.

Мира лукаво вскинула брови.

— Начо? А он ничего, не находишь?

— Мира! Он старше меня минимум лет на десять.

— Ох, милая. Если ты не играешь на музыкальном инструменте, это не значит, что ты не можешь слушать музыку.

Мира умела заставить Ли улыбнуться, даже когда та была не в настроении.

— Ты ужасна, — сказала она.

Мира засмеялась.

— А кто спорит?

— Слушай, я как-то не в настроении ходить по магазинам, — сказала Ли.

Лицо Миры сделалось серьезным.

— Я знаю, что ты не в настроении. Но мама типа настаивает. Говорит, ты хандришь уже слишком долго и это нездорово.

Ли холодно посмотрела на кузину.

— Она твоя мама. Не моя.

— Я знаю. И мама знает. Но она твой опекун и переживает за тебя. И я, честно говоря, тоже.

— Со мной все в порядке.

— Нет, не в порядке. Ты по полдня валяешься в кровати, а еще полдня — ходишь по лесу, забредая в такие места, в которых даже я не могу тебя найти.

Мира вздохнула.

— Слушай, я завтра утром уезжаю и приеду только через три дня. И мне бы хотелось, чтобы ты походила со мной по магазинам и помогла подготовиться.

— Ты уезжаешь?

С язвительной резкостью Мира ответила:

— Да! Ты бы знала, если бы меньше сидела в комнате. Я еду на экскурсию по кампусу Колумбийского университета в Нью-Йорке.

Ли чувствовала, как спрятанный в дыре под доской предмет притягивает ее, как магнит. Но в то же время Мира была ее подругой, и она собиралась уезжать. С кем ей все эти три дня разговаривать в этом поместье?

После того, как убили ее родителей, Ли пыталась притворяться, что жизнь ее не изменилась. Она писала старым школьным друзьям, но с личным общением это не шло ни в какое сравнение. Она знала, что если сейчас не поедет с Мирой, то не только обидит ее этим, но и пожалеет об этом сама.

— Ладно, — вздохнула Ли. — Поехали.

— Отлично! Встречаемся внизу через пять минут.

Когда через полчаса Мира показалась на пороге особняка, Ли будто почувствовала удар в грудь. Пряча глаза, она застенчиво растрепала пальцами челку. Мира накрасилась, переоделась, причесалась и уложила волосы. А Ли надела толстовку. И все же Ли была благодарна ей за то, что та не замечала таких вещей, а если и замечала, то ей хватало такта о них молчать.

Запрыгивая в черный седан, за рулем которого сидел человек, в шутку прозванный Мирой Телохранителем Бобом, Ли стала морально готовиться к долгому и нудному дню. Когда они проезжали через ворота, до нее дошло: она покидает поместье впервые с того дня, как сюда приехала. Сколько с тех пор прошло недель? Или уже месяцев? Напряженно моргая, она призналась себе, что потеряла счет времени.

Когда они добрались до торгового центра, который выбрала Мира, Ли поплелась за ней, будто ее личная тучка. Она знала, что Мира примеряет пацанскую одежду, которую она предлагает, специально, чтобы ее рассмешить. Ее наигранно суровые позы выглядели и правда забавно, так что Ли даже немного повеселела и согласилась примерить пару изящных вещей, которые для нее выбрала Мира. В темно-синем коктейльном платье и потрепанных кедах она выглядела так же нелепо, как Мира, пытающаяся притвориться ей. Когда они закончили, Ли поняла, что на самом деле прекрасно провела время.

Когда они подъехали к поместью, сердце Ли екнуло. Под деревом рядом с домом был припаркован «Камаро» Тая.

Вся ее радость вмиг испарилась.

— Сомневаюсь, что это к добру, — прошептала Ли себе под нос, дождавшись, пока Мира выйдет из машины и уже не сможет ее услышать.