Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов

10

Ли гнала «Дукати» все дальше, а в голове у нее бушевал ураган мыслей. В обнаруженных ей документах говорилось, что полицейская операция запланирована на завтра. Если она собирается встретиться с Данте, делать это надо сегодня ночью, пока у нее еще есть для обмена ценная информация. А значит, сейчас ей нужно найти место, где можно залечь на двенадцать часов — бензина в мотоцикле на столько не хватит. Прикинув в уме, сколько людей уже ее, наверное, ищет, она стиснула зубы. Надо прятаться.

Не имея в голове ни маршрута, ни цели, она каталась по городу, пока не выбрала ориентиром высящийся на горизонте подъемный кран. Сворачивая к нему, где, возможно, она приблизилась к грузовому двору Симмонсов — Пирсов. Не снижая скорости, проехала мимо главных ворот и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, попыталась запомнить расположение объектов и составить в уме карту, а затем поехала искать укрытие. Завернув за угол через два квартала, она заметила заброшенную заправку и притормозила. Несмотря на то, что день был теплый, она слезла с мотоцикла и села на пол, дрожа как от лихорадки. Обхватив руками колени, Ли настроилась на долгое ожидание. И как она могла затеять такую глупую и отчаянную авантюру?

Скука действовала отупляюще. Тень полуразрушенной стены медленно ползла по полу. Без страха и без какого-либо внимания к Ли откуда-то прибежала грязная крыса. Она встала на задние лапы, посмотрела с яростью и поспешно скрылась, когда сзади к ней подкралась бродячая кошка.

Когда тень от стены заняла три четверти помещения, Ли услышала, как в куче мусора снаружи роется собака. Она просунула свой трясущийся от страха нос в дырку в стене и зарычала. У Ли душа упала в пятки. Но вскоре зверюга потеряла интерес и ушла по своим делам, оставив Ли вытирать со лба холодный пот. Она терпела уже несколько часов, но испуг довел ее до предела: сгорая от стыда, она все-таки встала и побежала в самую дальнюю часть здания, чтобы сходить в туалет.

Серые краски сумерек стали сгущаться. Для Ли это значило, что ждать осталось еще целых семь часов. От сидения у нее все затекло, так что она встала и зашагала по комнате. Трясясь от холода, она остановилась и громко выругалась:

— Ты же понятия не имеешь, как туда пробираться!

Ли подумала, что можно проехать туда-обратно вдоль забора грузового двора, но яркий «Дукати» привлек бы к себе слишком много внимания. За неимением выбора, она заблокировала мотоцикл и пешком вернулась к забору.

Тротуар был зажат между длинной цепочкой грузовиков, выстроившихся в очередь на повороте, и серебристым сетчатым ограждением, с другой стороны которого тянулись до самого океана, почти на два километра, ряды металлических грузовых контейнеров, поставленных друг на друга в четыре-пять этажей. В порту стояло три огромных корабля, которые разгружали дотягивающиеся почти до неба подъемные краны. Забор был будто только что с конвейера, около трех с половиной метров высотой, а по его верху ползла колючая проволока.

Зная, кого винить в этой неприступности, Ли сердито проворчала себе под нос:

— Маркус!

Не потребовалось много времени, чтобы понять: дальше идти бессмысленно. Развернувшись, она решила повнимательнее изучить вход на грузовой двор. Туда вел один проезд в четыре полосы. Одна пара полос, пошире, предназначалась для въезда и выезда грузовиков, а вторая, более узкая, — для прохода сотрудников. Разделяла эти полосы белая будка с тремя охранниками. Двое из них работали с грузовиками, проверяя документы и собирая подписи. А третий сидел в будке, отвечал на звонки и следил за камерами видеонаблюдения.

Ли просунула пальцы через сетку забора и прислонилась к нему лицом. Острая зазубрина впилась ей в лоб, но ей было все равно. Пробраться внутрь было невозможно. Она рискнула всем, предала семью, использовала Начо и, пусть и все еще злясь на него, чувствовала, что бросила Маленького Боди. Рано или поздно ей придется ответить за свои поступки, и все ради чего? Из легких Ли вырвался тяжелый вздох поражения.

— Эй, — прокричал издалека женский голос, — здесь нельзя находиться.

Охранница отвлеклась от проверки грузовиков и направилась в ее сторону.

— Я просто… просто… Пишу для школы доклад, — соврала Ли. Конечно, сейчас шли летние каникулы, но ничего лучше ей в голову не пришло. — О… о-о-о… о важности поставок для местного сообщества.

— Мне все равно, что ты делаешь. Это нельзя делать здесь, — ответила охранница, остановившись по другую сторону забора.

— Прошу вас, — взмолилась Ли, — я много пропустила в прошлом году, и, если я не допишу за лето этот доклад, мне придется остаться на второй год.

Женщина порылась в кармане рубашки. Она достала оттуда визитку и просунула ее Ли через забор.

— Позвони нам в офис. Назначь встречу. Я уверена, с тобой кто-нибудь поговорит, но оставаться тут тебе нельзя.

За спиной охранницы послышались крики, и она обернулась.

Другой охранник вел к будке мужчину в наручниках.

— А что случилось? — спросила Ли.

— Подозреваю, кто-то пытался нелегально попасть в страну. У нас тут таких человека по два — по три в месяц. Они прячутся на грузовых кораблях, а потом поджидают момент, чтобы улизнуть на поезде.

— На поезде? — удивилась Ли. — На каком поезде?

— Каждую ночь к нам прибывает товарный поезд. На него грузят контейнеры, а утром, пока нет трафика, он уезжает, — объяснила охранница. — Все, иди по своим делам. Удачи с докладом.

Женщина поспешила присоединиться к коллеге и помочь ему с задержанием. Ли тоже удалилась — с твердым намерением выяснить, где именно поезд заходит в грузовой двор. Ей пришлось вернуться в то место, где она в прошлый раз повернула обратно и пошла исследовать въезд. Там, где береговая линия поворачивала к городу, забор тянулся по скалистому волнорезу дальше в океан. Пройдя вдоль берега, Ли вскоре наткнулась на железнодорожные рельсы, ведущие прямо на грузовой двор. В месте их пересечения с забором, во избежание несанкционированного доступа, стояли большие тяжелые ворота, закрытые на длинную толстую цепь с замком. Ли предположила, что их открывали по расписанию, совпадающему со временем прибытия и отправления поезда.

Ли захотелось подойти поближе и поискать в воротах слабые места, но сначала она решила на всякий случай проверить, нет ли там камер видеонаблюдения. И не зря: на высоких столбах в разные стороны смотрело несколько штук. Ли заметила их и снова прокляла Маркуса Фигероа. Тогда она пошла по рельсам в противоположную двору сторону, высматривая укромное место, из которого она могла бы запрыгнуть на прибывающий поезд. Таков был ее план, и она знала, что он слишком отчаянный и безумный. План был отстойным.

Найдя подходящее место, она вернулась на заброшенную заправку и затаилась, приготовившись к очередному долгому ожиданию. Но на этот раз, когда у нее наконец появился план, время полетело быстро. С каждой секундой ее беспокойство от предвкушения росло, расцветая, как дурно пахнущая трава, и пробуждая в ней тошноту. Неистовый стук сердца напомнил ей, какой ужас она испытала, будучи уверена, что упадет со стены особняка. Какие бы чувства в ней ни вызвал поступок Боди, он все-таки ее спас. Скрепя сердце, она пожалела, что не взяла с собой его дневник. Тогда с ней была бы хоть малая его часть и ей не было бы так одиноко.

Когда она услышала далекий гудок приближающегося поезда, ночь была еще в самом разгаре. Хоть за весь вечер она не увидела вокруг ни души, она все равно проверила, заблокирован ли мотоцикл, и, выйдя из своего укрытия, отправилась в темноту. Быстро добежав до путей, она прислонилась к стене стоящего рядом социального дома^[6], не обращая внимания на сидевших там мужчин: те пили вино и пиво и точно так же не обращали внимания на нее.

Поезд въехал на последний перекресток и вышел на финишную прямую к грузовому двору. Дребезжание стрелок на переезде действовало Ли на нервы. Из-под проезжающих мимо вагонов вырывались пыль, пар и ветер, а смертоносные колеса лязгали по рельсовым швам. Логика подсказывала ей, что поезд сейчас должен двигаться примерно на скорости тридцать километров в час, но казалось, что несется он на всех ста тридцати.

В свете уличных фонарей на перекрестке она заметила низкий плоский пустой вагон. Ли поняла: вот ее цель, и собрала внутри себя всю решительность. Добежав на цыпочках по траве к путям, она остановилась на гравии рядом с рельсами. Мимо свистели вагоны. Земля под кроссовками дрожала. Вагон-платформа уже приближался. К тому времени, как его передний край поравнялся с ее плечом, она уже неслась со всех ног, однако вагон все равно ее опережал. Догоняя вагон изо всех сил, она подбежала как можно ближе к его бортику. Громыхающие стальные колеса теперь находились от нее меньше чем в полуметре. Если бы она свалилась под них, ее бы разрезало на кусочки.

Впереди, с краю от рельсов, уже маячил предупредительный светофор. Когда она приходила сюда вечером, она думала, что окажется на поезде гораздо раньше, чем тот зайдет в зону камер и фонарей. Ноги у нее горели, она начала спотыкаться. Как тогда с плющом, она знала, что нужно сделать, но страх не давал ей решиться.

Издав крик, который все равно был поглощен грохотом поезда, она оттолкнулась от земли дальней от вагона ногой. Врезавшись бедром в железный угол платформы, она почувствовала, как по всему ее телу прокатилась боль. Пытаясь найти ногами хоть какую-нибудь опору, она в паническом страхе держалась за бортик изо всех сил. Подтянув пятки к бедрам, она попыталась отвести ноги как можно дальше от зазора между поездом и землей. Дно вагона было выстлано грубыми деревянными досками. Заталкивая себя наверх, она вцепилась в них, и под ногти, в пальцы и ладони ей впились огромные занозы.

Руки невыносимо болели, из пальцев шла кровь, но она последним усилием подтянулась и, как только ее ноги оказались на платформе, в панике прокатилась к центру вагона. Ее сердце, казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Как бы часто она ни глотала воздух, ее не покидало ощущение, что она задыхается.

— Шевелись! Нельзя оставаться у всех на виду, — велела она себе.

С трудом поднявшись на ноги, Ли снова упала: шатающийся вагон снова ее опрокинул. Но вместо того, чтобы попытаться встать еще раз, она проползла на четвереньках к концу вагона — туда, где платформа приподнималась, чтобы поместились колеса. На этот подъем вела маленькая металлическая лесенка. За неимением лучшего укрытия она забилась в уголок рядом с ней, молясь, чтобы охранники у ворот не слишком всматривались в поезд.

Слегка выглянув из-за лестницы, она проследила, как ее вагон приближается к забору, равняется с ним и оставляет его позади. Поезд промчался мимо охранника, но тот стоял слишком далеко и прикрывал глаза ладонью: из-под огромных стальных колес вихрем вылетали пыль и щепки. Проехав его, Ли, как младенец, вернулась ползком к краю платформы. Она не знала, где остановится поезд, но уж точно не хотела оставаться на нем, когда это произойдет.

Забираться на вагон было страшно до ужаса. А прыгать с него — хоть она и знала, что приземление неизбежно будет жестким — пугало ее в несравнимо меньшей степени. Присев на корточки, она свернулась в маленький шарик. Прыгнув скорее вперед, чем вверх, она рухнула на бетон с глухим стуком и, потеряв контроль, прокатилась несколько метров. Когда она остановилась, каждая мышца и косточка в ее теле ныла от боли, но позволить себе тратить время на осмотр ссадин и синяков она не могла.

Вскочив на ноги, Ли бегом устремилась в укрытие, к двум металлическим грузовым контейнерам. Протиснувшись в щель между ними, она рухнула на землю. Тяжело дыша, она чувствовала, как сотрясается ее тело. Мысли отказывались собираться в кучу. Верх над ними взяло физическое и эмоциональное изнеможение. Пыхтя, как выбившаяся из сил собака, Ли стала думать о следующем пункте своего несуществующего плана — найти Данте Джонса.

Держась узких проходов между контейнерами, она пробралась поглубже во двор. Все это время она шептала себе: «Думай! Думай! Думай!»

Забравшись в очередной тесный зазор между контейнерами, она сделала глубокий вдох и опустилась на бетонное покрытие.

— Так, — сказала она себе вслух. — Этот поезд разгружают и загружают каждую ночь. Данте работает в ночную смену. Вероятно, какую-то часть времени он работает с поездом.

Ли выглянула из-за контейнера. Поезд остановился и встал в дальнем конце двора, а вокруг него начали занимать свои места подъемные краны, готовясь погружать и разгружать контейнеры с грузом. Рядом сновали рабочие с фонариками, подсвечивая поезд, давая указания и подавая сигналы. Ли это напомнило то, как в аэропорту наземный персонал сопровождает самолеты к выходам на посадку. Передвигаясь по темным проходам, углам и закоулкам, Ли подобралась поближе к рабочим.

Чем меньше метров оставалось до поезда, тем ярче становился свет и громче шум, сбивавшие Ли с толку. Краны гремели и грохотали. Огромные прожекторы сопровождали их, вращаясь во всех направлениях. Люди внизу кричали, чтобы их было слышно сквозь шум. Некоторые из них переговаривались по рации с операторами кранов, невнятные ответы которых доносились из динамиков на фоне помех.

Сердце Ли упало в пятки, когда она услышала, как блондинка в небесно-голубого цвета каске крикнула:

— Эй, Данте! Во сколько ты хочешь перерыв?

Рискнув, Ли высунула голову из укрытия и приготовилась найти взглядом того, кто отзовется.

Молодой человек с эспаньолкой в темно-синем комбинезоне прокричал ей в ответ:

— Вы приглашаете меня на свидание, босс?

Женщина показала Данте неприличный жест. Тот засмеялся.

— В три, — крикнул он, возвращаясь к работе.

Женщина сделала пометку у себя в планшете и ушла.

Ли продолжила наблюдать. Данте поговорил с кем-то по телефону, спрятал его в карман, а затем обернулся проверить, ушла ли начальница. Он сказал что-то коллеге и куда-то заспешил. Следуя за ним в большое здание, Ли изо всех сил старалась оставаться в тени. Насколько она могла судить, кроме них с Данте в здании никого не было, однако знать это наверняка она не могла.

Взяв с верстака монтировку, Данте подошел к куче деревянных ящиков на полу. Достав телефон, он сверил номера на ящиках с тем, что было у него на экране. Отыскав нужный ящик, он поддел монтировкой крышку. Ли сделала из тени шаг вперед.

— Данте Джонс? — спросила она.

Он резко обернулся, подняв монтировку, как оружие.

— Ты еще кто?

— Меня зовут Ли Ховард. Я просто хочу задать вам один вопрос. А в обмен расскажу кое-что очень важное.

— Я не знаю ни кто ты, ни как ты сюда попала, но тебе точно нельзя здесь находиться. Я сейчас позову охрану.

— Вряд ли вы хотите, чтобы охрана увидела содержимое этого ящика, — ответила Ли, стараясь звучать куда более уверенно, чем чувствовала это на самом деле.

Данте поднял монтировку еще выше.

— Лучше тебе со мной не шутить.

— Я и не шучу, — сказала Ли. — Я просто хочу узнать правду.

— Какую правду?

— Вы же знаете, что пару недель назад здесь убили полицейского и его жену?

— Ну да. И что?

— Я их дочь. Мне нужно знать! Это были вы?

— Кто ты? Ты что… спрашиваешь, я ли их убил?

— Пожалуйста, — дрожащим голосом взмолилась Ли. Стресс последних часов брал свое. — Мне нужно знать почему. Почему им пришлось умереть? Скажите мне, а я расскажу вам все, что знаю о вашем завтрашнем аресте.

— Аресте? Это что, какая-то игра? Эй! Ты что, коп? Пытаешься прощупать меня?

— Нет, — ответила Ли. — Я же вам сказала. Я их дочь. Прошу вас, помогите мне, если можете. Это сделали вы? Или, может, вы знаете, кто это сделал?

— Я ничего не знаю. А у тебя будут большие неприятности, если ты не уберешься отсюда. Запугивает она меня. — Он угрожающе шагнул вперед. — Избавиться от тебя — и дело с концом.

На улице завизжали шины. Помещение залило сине-красным светом. На склад ворвался наряд полиции. У всех в руках были пистолеты. Пистолеты, направленные на Данте и Ли.

— Бросить оружие! — приказали они Данте. — Руки за голову! На колени!

Монтировка с лязгом упала на пол. Зрачки Данте от страха превратились в крошечные точки, он обернулся и увидел, что окружен полицией со всех сторон. Он пристально посмотрел на Ли и сказал:

— Что же ты со мной сделала?

Ли кто-то жестко схватил со спины и наполовину потащил, наполовину понес подальше от Данте. Тот, бледный как полотно, подчинившись приказу, упал на колени.

— Нет! Стойте! — завизжала Ли. — Данте! Это должно было случиться завтра! Я ни о чем не знала! Скажите мне правду! Скажите!

Но ее слова растворились в воздухе. Утонули во всей этой суматохе. Она пыталась вырваться, но схватившие ее руки продолжали ее тащить. На улице ее передали высокой, сильной женщине-офицеру, которая взяла ее за локоть так, что на нем потом остались синяки от пальцев, и повела к полицейской машине. Открывая заднюю дверь, она посмотрела на Ли:

— Я знаю, кто ты, — произнесла она. — Так что сделаю тебе поблажку. Но если задумаешь устроить в моей служебной машине цирк, наручники тебе обеспечены.

Ли опустила голову.

— Буду вести себя хорошо.

Сидя в машине, Ли смотрела в окно и наблюдала за полицейской операцией. Мужчины и женщины в ветровках с огромными буквами «ОБН» на спине — что значило «Отдел по борьбе с наркотиками» — всем руководили и раздавали задания офицерам в форме. Спереди показалась еще одна, припозднившаяся, штатская машина с красно-синими огнями над решеткой радиатора и на крыше. Из нее вылез крупный мужчина и, положив руки на бедра, обвел взглядом местность.

Ли пригнулась, спрятавшись под проволочной сеткой, отделявшей передние сиденья от задних. Прижавшись коленями к спинке сиденья перед ней, она натянула на голову капюшон, чтобы скрыть лицо. Задняя дверь распахнулась. На нее смотрело гневное лицо Тайрона Милбанка.

— Никогда бы не подумал, что увижу девчонку Кэла Ховарда на заднем сиденье такой машины.

Ли подняла на него глаза и выдавила из себя слабую улыбку. Подняв руки и прижав друг к другу запястья, она сказала:

— Я же не в наручниках.

Будто это как-то спасало ситуацию.

Губы Тая вытянулись в тонкую линию, а челюсти сжались.

— Это, по-твоему, смешно?

Плечи Ли опустились. Она обхватила пальцами рукава своей толстовки и натянула сильнее. Уставившись в дырки на коленках, она ответила:

— Нет, сэр.

Тай хмыкнул, как бы одобряя такой ответ. Раскаяние его устраивало больше.

— На выход.

Покоряясь, Ли молча выскользнула из машины.

— За мной, — скомандовал Тай.

Он подвел ее к другой машине и открыл дверь. На заднем сиденье понуро сидел Данте. Его руки были скованы за спиной в наручники.

— Спрашивай, что хотела, — произнес Тай.

Ли заглянула в патрульную машину.

— Простите меня, — было первым, что она сказала.

Данте кивнул, но глаз на нее не перевел, продолжив смотреть перед собой в одну точку.

— Знаю, с моей стороны это эгоистично. Вам, очевидно, сейчас и без меня есть о чем беспокоиться, но…

— Мне сказали, кто ты, — перебил ее Данте. — Спросили, что я делал с тобой на складе. Тут и правда застрелили твоих предков, да?

К горлу Ли подступил ком, и она еле выдавила из себя:

— Да. Правда.

Данте посмотрел на нее, бледный от страха.

— Насчет сегодняшнего я тебе ничего говорить не буду, так что можешь наплести им что угодно. А насчет твоих предков — да, я был тут той ночью. В смысле работал в том месте, где их убили. Джейсон Смолл, наш ночной босс, позвал меня проверить один подозрительный груз только что из Кипра. Ясное дело, я пошел проверять. Надо было убедиться, не под меня ли он копает, сечешь? Оказалось, просто накосячили с документами, но разгребал я это в итоге всю смену. Как закончил, пошел домой. Понятно? Той ночью я был со Смоллом. Копы уже проверили алиби. Кто бы ни завалил твоих родителей, со мной это никак не связано.

Ли смотрела на Данте, не понимая, можно ли ему верить.

Данте ухмыльнулся.

— Ага. Знаю. Но это правда.

— Время, — рявкнул Тай.

— Простите, — прошептала Ли еще раз.

Данте пожал плечами.

— Рано или поздно это должно было случиться. Но эй, я тоже сожалею о том, что случилось с твоей семьей. Надеюсь, ты найдешь ответы на свои вопросы.

Тай нежно, но твердо оттолкнул Ли от двери машины и захлопнул ее.

— Что теперь со мной будет? — буркнула она, потирая глаза рукавами.

Тай показал пальцем на большую черную машину, припаркованную на некотором расстоянии от автомобилей экстренных служб.

— Они отвезут тебя домой.

Ли сглотнула, увидев плотно сжатые губы и прищуренные глаза разъяренного Маркуса Фигероа, который издалека сверлил ее взглядом. Рядом с ним стоял Начо, грустный и разочарованный. С кем из них ей было страшнее встретиться, Ли не знала.

— Завтра приду брать у тебя показания, — по-прежнему раздраженно произнес Тай. — А потом… Поживем — увидим.

— Можешь взять у меня показания сегодня, — ответила Ли, пытаясь оттянуть встречу с Маркусом и Начо.

— Сказал же, завтра, — отрезал Тай. — Может, к тому времени мне уже расхочется доставать ремень.

Ли пнула бетон носком кеда.

— Я это заслужила.

— Заслужила, но это не значит, что так делать правильно. Отправляйся домой.

Ли повесила голову и поплелась через весь двор к ждущим ее молодым людям. Прежде чем кто-то из них успел заговорить, она поспешила извиниться перед Начо:

— Я сегодня натворила много глупостей, но о чем я больше всего сожалею, так это о том, что кинула тебя.

Она удивилась, увидев, как дернулся уголок его рта.

— Ты поступила так, как тебе подсказывало сердце. Жаль, что оно не подсказало тебе мне довериться, но я знаю, как тяжело доверять кому-то, когда тебе больно.

Пристыдившись, Ли протянула ему ключи от «Дукати».

— Мотоцикл стоит в двух кварталах направо от грузового двора на заброшенной заправке.

— Найду, — ответил Начо.

Маркус прочистил горло со звуком, больше похожим на рык.

— Вам обняться нужно или мы можем ехать?

Ли посмотрела на него исподлобья и залезла в седан. Поездка домой была напряженной и неуютной.