Легенды Шаннары. Служители темных сил

Глава 4

Пантерра и Пру не обменялись ни словом, пока не прошли лес насквозь и не оказались на открытом склоне чуть пониже линии снегов, и тогда они заговорили одновременно.

— Нужно было расспросить его об этом посохе…

— Он совсем не такой, как о нем рассказывают…

Юноша и девушка умолкли и посмотрели друг на друга.

Спустя несколько секунд Пру сказала:

— Он совсем не похож на человека из легенд. — Она сморщила свой веснушчатый носик. — И что бы это значило?

— Что люди, сочинившие легенды, ошибались или лгали. — Пан не сводил глаз с зарослей внизу, не забывая поглядывать и на обрывистые утесы выше по склону. Он не намеревался позволить чему-либо вновь застать себя врасплох, пусть даже и полагал, что опасность миновала. — Или и то и другое.

— Большую часть из них нам рассказывал Трой, — заметила девушка.

— Большую часть, но не все. Впрочем, во всех легендах Серый Страж описывается как отшельник-одиночка, живущий в горах, что окружают долину, и сторонящийся людей. Он бродит по ущельям, нигде не задерживаясь надолго, одежда его изорвана и изношена, а его лицо избороздили морщинами воспоминания, о которых никому ничего не известно, кроме него самого. Он носит черный посох — пережиток прошлого, некогда бывший талисманом, но теперь ставший безобидным устаревшим символом того, что давно превратилось в пыль. Он питается падалью, чтобы выжить, и вы не подпустили бы его к своим детям, потому что, как говорят, иногда он забирает их с собой и больше никто их не видит.

— Это совсем не соответствует тому, что мы видели своими глазами, — упорствовала Пру.

Он оглянулся на нее.

— Да, совсем не соответствует. Но мы очень недолго общались с ним, так что не можем утверждать это наверняка.

— Мы знаем достаточно.

Когда Пру принимала решение, переубедить ее было невозможно. Похоже, это был именно такой случай. Но Пантерра не намеревался спорить с ней. Серый Страж, такой, каким он предстал перед ними, никак не вписывался в те истории, что о нем рассказывали. Сидер Амент действительно выглядел как отшельник и даже дикарь, но при этом производил впечатление здравомыслящего и целеустремленного человека. А от того, что он рассказал им об этих тварях и прочих хищниках, прорывавшихся сквозь туманы, нельзя было просто отмахнуться.

— Чем, по-твоему, он там занимается, в этой своей глуши? — поинтересовалась Пру, вторгаясь в его мысли.

Пан помотал головой.

— Не знаю. Наблюдает, по большей части. Похоже, он узнал об этих тварях почти сразу и бросился за ними в погоню. Кроме того, он, наверное, охраняет проходы. Иначе откуда бы он узнал о том, что защитные барьеры рушатся? Как мне помнится, когда-то, давным-давно, Рыцари Слова как раз и взяли на себя обязательство делать что-то в этом роде.

— Они были Слугами Слова, как говорит Айслинн. Они сражались с демонами, которые стремились уничтожить все живое. Поэтому, полагаю, они так же охраняли наших предков, как Сидер Амент оберегает нас. — Пру сделала паузу. — Если Сидер Амент действительно один из них, как утверждают легенды, то он должен заниматься тем же самым, верно? Но при этом он не так прост, как о нем говорят. Ты сам видел, что он вытворял своим черным посохом. Он отшвырнул этих тварей так, словно они были соломенными чучелами. Я, например, никогда не слышала, что он способен на нечто подобное.

Пантерре вспомнилось, что в тех легендах, которые они слышали, черный посох если и упоминался, то лишь как безобидная и бесполезная реликвия, очень древняя. Говорили, что Серый Страж действительно носит его с собой, но использует лишь в качестве трости.

Пан вдруг пожалел о том, что не расспросил Серого Стража о заключенной в черном посохе силе. Что ее порождает — магия или наука? Конечно, это могло быть и то и другое, но явно не из этой эпохи, и никто в долине никогда не видел ничего подобного.

— Как бы то ни было, не имеет значения, что говорят легенды. Он охраняет нас, и точка, — с нажимом произнесла Пру, бросив на Пантерру многозначительный взгляд.

— Он сделал то, что должен был сделать я, — откликнулся юноша сокрушенно, качая головой. — Я завел нас в ловушку, где мы едва не погибли.

— Ты сделал все, что мог. Откуда ты мог знать, что это за твари? Откуда ты мог знать, что они пришли из-за пределов долины? — Девушка взяла его за руку. — Я должна была почувствовать, что мы в опасности, но почему-то не смогла.

— Не стоит брать на себя ответственность за мою ошибку, — упорствовал Пан. — Я понимаю, что натворил.

Она пожала плечами.

— Успокойся, Пан. Теперь мы в безопасности, и у нас есть о чем беспокоиться и помимо этого.

Они стали обсуждать, как лучше выполнить поручение, данное им Серым Стражем. А сделать это будет нелегко. Мало кто в деревне мог смириться с мыслью, что их мир меняется столь радикально, и лишь единицы из них обладали хоть какой-то властью, чтобы предпринять что-либо в этой связи.

К их числу принадлежал и Трой Равенлок. Он был членом секты, а значит, верил в то, что в должное время Ястреб вернется, дабы вывести их из долины. Но он все-таки был способен изменить свою точку зрения при наличии убедительных аргументов. Он, конечно, придерживался мнения большинства, но сохранил достаточную независимость мышления, чтобы прислушаться к словам Пана и Пру.

Еще одним их сторонником могла стать Айслинн. Но вот заручиться ее поддержкой будет не так-то просто. Она отличалась непредсказуемостью; она могла сделать все возможное, чтобы помочь им, но с таким же успехом могла запросто решить, что не стоит вмешиваться.

День пробежал быстро — надвигались сумерки. К тому времени, когда они спустились с высокогорья на равнину, в западную часть долины, солнце уже скрылось за зубцами гор и закат раскрасил небо в золотисто-розовые тона. В любой другой день юноша и девушка непременно остановились бы, чтобы полюбоваться этим зрелищем, но смерть друзей, то, что произошло с ними самими, и данное им поручение не оставляли места для невинных удовольствий.

Они пересекли поросшее высокой травой предгорье и, углубившись в густой лес, направились знакомыми тропками к месту своего назначения. Окна небольших хижин и домов, где проживало по нескольку семейств, замерцали в темноте среди деревьев, как светлячки, задолго до того, как Следопыты подошли к ним. Наконец стали слышны негромкие голоса и звуки вечерней суеты, такие привычные и успокаивающие.

— Я бы съела что-нибудь, — сказала Пру.

— Хорошо. Сразу же после того, как доложимся, — согласился Пантерра.

Войдя в деревню, они направились к общинному дому, который служил и местом сбора Следопытов Гленск-Вуда, и резиденцией их старшины, Троя Равенлока. Было еще довольно рано, и у входа горели факелы, а внутри мерцали свечи. Но когда они поднялись по ступенькам и заглянули в дверь, то увидели, что в общей комнате нет никого, за исключением Троя.

Старшина Следопытов сидел за одним из столов, рассматривая нарисованные от руки карты. Невысокий и худощавый, он низко склонился над столом, на его угловатом лице читалось напряженное внимание. Но как только они показались на пороге, он быстро поднял голову и, замешкавшись на мгновение, встал на ноги.

— Что случилось? — спросил он.

Очевидно, его обеспокоило выражение их лиц. Они подошли к столу и остановились перед ним.

— Бэйлин и Рауша погибли, — сообщила Пантерра. — Убиты перед рассветом, скорее всего во сне.

— Перед рассветом, — повторил старшина. Он поочередно впился в их лица внимательным взглядом. — А вы, значит, следили за убийцами?

Пан кивнул.

— С раннего утра. Мы поднялись по склону до прохода Деклан и вновь спустились. Сначала мы наткнулись на следы убийц, а потом нашли место, где это произошло. Мы шли по следу, пока не обнаружили их ночевку. Там повсюду валялись останки. Около полудня мы столкнулись с убийцами.

Пантерра умолк, чтобы убедиться, что Трой все понял правильно. Старшина Следопытов пригладил рукой свои серо-стальные волосы и растерянно заморгал.

— Сначала они убили их, а сожрали потом? — уточнил он. — Вы это хотите сказать?

— Они разорвали тела на куски, так что их было невозможно опознать, — вмешалась Пру. — Покажи ему, Пан.

Пантерра сунул руку в карман и достал оттуда браслет Бэйлин.

— Вот так мы узнали, кто стал жертвой, — пояснил он.

Трой Равенлок медленно опустился на место.

— Что же за создания способны на такое? Кто это был? Кодены?

Пан отрицательно помотал головой.

— Мы тоже сначала подумали, что это Кодены, но это были не они. Они не похожи на всех, кого мы видели раньше. Они вообще не похожи ни на одного из тех, кого можно встретить здесь, в долине. Мы выследили их, Трой, но они или учуяли нас по запаху, или заметили нас. Они устроили нам ловушку и ждали в засаде. Мы едва не погибли. Но нас спасли.

И он рассказал старшине Следопытов о встрече с Серым Стражем и о том, как тот победил чудовища, убив одно из них и обратив в бегство другое. Он также сообщил Трою, что, по словам Серого Стража, стена защитных туманов, оберегавшая их в течение пяти столетий, начинает разрушаться. Пру в поддержку Пантерры заявила, что, по ее мнению, Сидер Амент прав и что твари, погубившие их друзей, пришли не из долины, а из-за ее пределов, из того мира, откуда ушли их предки, потому что в их собственном ничего столь ужасного и отвратительного не водится.

Трой Равенлок молча выслушал их, а когда Пантерра и Пру замолчали, несколько мгновений смотрел на них и лишь потом сказал, качая головой:

— Это невозможно. Что вы мне тут рассказываете насчет туманов? Это невозможно. Легенда гласит…

— Какая разница, что гласит легенда? — горячо перебила его Пру. — Имеет значение лишь то, что мы видели собственными глазами! Эти твари, Трой, — верное свидетельство того, что то, о чем предупредил нас Серый Страж, происходит на самом деле.

— Может, да, а может, и нет. — Трой выставил перед собой руку ладонью вперед, когда они оба обрушились на него с упреками. — В любом случае то, что думаем по этому поводу вы и я, не имеет значения. Имеет значение только то, что подумают об этом члены Совета, а они наверняка прислушаются к Серафику. Его мнение — это закон относительно всего, что касается Ястреба и будущего людей этой общины за пределами долины. Мы с вами можем спорить до хрипоты, но от этого ничего не изменится. — Он помолчал, переводя взгляд с Пру на Пантерру и обратно. — Не так ли?

Он произнес последние слова с утвердительной интонацией, как бы констатируя общеизвестный факт. И голос его прозвучал настолько уверенно и невозмутимо, что Пантерра моментально впал в ярость.

— Нет, не так! — возразил он. — И мы обязаны представить тебе свой доклад, а ты обязан передать его Совету.

Трой покачал головой.

— Я буду поступать так, как сочту нужным. В данной ситуации представление вашего доклада Совету будет неблагоразумным поступком. Вместо этого я намерен отправить группу Следопытов к проходу Деклан на разведку и выяснить, что там происходит. Я даже прикажу им испытать силу туманов — насколько это им удастся, разумеется.

— Выяснить, что там происходит? — эхом откликнулся юноша.

— Не лови меня на слове. Это всего лишь предосторожность. Я хочу убедиться, что вы ничего не пропустили, и то, свидетелями чему, как вам кажется, вы были, произошло на самом деле.

Пантерра открыл было рот, чтобы возразить, но заколебался, бросив взгляд на открытую дверь длинного общинного дома. Может, ему показалось, что их подслушивают? Он пересек комнату, подошел к двери и выглянул наружу. На крыльце никого не было, как, впрочем, и во дворе. Еще несколько секундой пристально вглядывался в темноту, а затем прикрыл дверь и подошел к Трою.

— Если ты не желаешь представить наш доклад Совету, то передай его хотя бы Погу Крэю, — сказал Пантерра.

— Председатель Совета отреагирует так же, как и я, разве что более бурно. Он в гораздо большей степени приверженец учения секты, чем я. Бесполезно рассказывать ему то, чего он никогда не примет. Ты должен посмотреть правде в глаза. Никто не поверит в нечто столь радикальное. Они решат, что тебе мерещится всякая ерунда и что ты не годишься для такой работы.

Пантерра и Пру обменялись взглядами.

— Я требую, чтобы мне позволили сделать доклад вместо тебя, — сказал Пан. — Я имею право выступать перед Советом, если дело касается безопасности общины. И сейчас я хочу воспользоваться своим правом.

Повисло напряженное молчание. Двое мужчин долго смотрели друг другу в глаза.

— Ты должен разрешить ему, — поддержала приятеля Пру.

— Я сам знаю, что должен, а что — нет, юная леди, — резко бросил Трой Равенлок, метнув на нее недовольный взгляд. — И не нуждаюсь в твоих напоминаниях. — Он помолчал, вновь глядя на Пана. — Почему бы вам не пойти отдохнуть? А утром мы вернемся к этому разговору.

Пантерра отрицательно покачал головой:

— Ночной сон не изменит правды о том, что мы видели. Мы лишь зря теряем время. Я хочу представить доклад Совету, когда он соберется в полном составе. Пусть они выслушают меня и примут решение.

— И меня тоже, — храбро добавила Пру.

Трой окинул их поочередно внимательным взглядом.

— Не ставьте себя в дурацкое положение. Хуже того, не рискуйте статусом Следопытов. Настаивая на своем, вы можете погубить свою карьеру. Вы талантливы, но пока еще очень молоды; пройдет время, прежде чем вы станете осмотрительными и здравомыслящими людьми. Послушайтесь меня на этот раз. Не настаивайте на своем.

— Мы будем чувствовать себя последними трусами, если поступим так, — отозвался юноша. — Бэйлин и Рауша были нашими друзьями; они заслуживают большего.

— Они были и моими друзьями. Но они погибли, их больше нет, и этого вы не измените. — Трой вперил в них пронзительный взгляд. — Если вы сумеете добыть надежные улики, которые подтвердили бы вашу версию произошедшего, вот тогда будет самое время озвучить ее.

Пан покачал головой:

— Если мы станем выжидать, люди задумаются, почему мы держали язык за зубами. Если это правда, то почему мы хотели утаить ее от них?

— А ведь люди могут заплатить большой кровью за то, что не приняли во внимание наше предостережение, — добавила Пру. — Выжидая, мы рискуем потерять многих. — Она всплеснула руками. — Почему нельзя просто взять и рассказать им все? Эти люди знают нас! Им известно, что мы никогда не лжем!

Трой Равенлок только покачал головой.

— Скил Эйл может сделать так, что они подумают обратное. Он достаточно умен, чтобы провернуть такую штуку; я уже видел, как подобное случалось раньше. Если вы превратите его в своего врага, у него достанет сил, чтобы натравить на вас остальных. Сейчас представить ваш доклад — все равно что назвать его мошенником и лжецом. Вы хотите объявить всем и каждому, что они целых пять столетий заблуждались, веря в возвращение Ястреба. Вы же не рассчитываете, что это сойдет вам с рук? А вы к этому не готовы.

— Я не готов к тому, — заговорил Пантерра, — чтобы спокойно сидеть и ничего не делать. Я рассказал о том, что действительно видел собственными глазами. Мы оба видели. Эти твари, с которыми мы столкнулись, — они не обитают в долине. А вдруг Серый Страж прав и защитная стена действительно разрушается? Во всяком случае, он просил нас сообщить жителям Гленск-Вуда о том, что, по его мнению, происходит, и мы пообещали. Я не намерен нарушать данное ему слово.

Старшина Следопытов поднялся и в упор посмотрел на Пана.

— Ты делаешь ошибку, но это — твоя ошибка и твое право. Не говори потом, что я не предупреждал тебя. Подождем до утра, на тот невероятный случай, если ты вдруг передумаешь. Тогда я договорюсь с Погом Крэем о том, чтобы завтра вечером ты выступил перед Советом. — Он сокрушенно покачал головой. — А теперь ступайте. Убирайтесь отсюда!

Юноша и девушка вместе вышли из общинного дома и остановились на крыльце, глядя на мерцающие в темноте огоньки домов деревни. Словно сговорившись, оба не проронили ни звука. Молчание затягивалось.

— Быть может, он прав, — пробормотала наконец Пру.

Пан метнул на нее недовольный взгляд.

— Быть того не может.

— Я всего лишь размышляю вслух.

— Не стоит этого делать.

Она раздраженно поджала губы.

— Пожалуй, нам лучше пойти спать.

— Пожалуй, сначала нам лучше что-нибудь съесть. Как мы и собирались.

Они сошли по ступенькам с крыльца и направились по тропинке к своим домам. Уже совсем стемнело, и по пути им встретилось лишь несколько человек, все еще занимавшихся своими делами в столь поздний час. Те, кого они встретили, вежливо кивали Следопытам или здоровались. Они явно не сомневались в непоколебимости и безопасности своего мира и не подозревали о том, какова страшная правда. По причинам, которые сам он затруднился бы назвать, их поведение привело Пантерру в ярость.

— Зайдешь ко мне? Поужинаем вместе, — предложил он.

Пру отрицательно помотала головой.

— Нет, я лучше пойду домой и постараюсь отыскать что-нибудь съестное. Больше всего на свете мне хочется оказаться в своей постели.

Они больше не произнесли ни слова до тех пор, пока за деревьями не показалась их улочка с двумя рядами домиков. В нескольких окнах мерцали огоньки свечей, но их дома были темными, мрачными. Родители Пру отправились в соседнюю общину Фэар-Глейд-Энд навестить сестру ее матери. Родные же Пантерры умерли два года назад от неведомой болезни, лечить которую не умел никто.

Они остановились перед домом Пру, стараясь не смотреть друг на друга.

— Я не должен был срываться, — сказал девушке Пантерра. — Прости меня.

Она лишь пожала плечами в ответ.

— Конечно. Но не нужно извиняться передо мной. Никогда, Пан.

— Может быть, мне было интересно, как у меня получится.

Она криво улыбнулась.

— Увидимся завтра. Спокойной ночи.

Девушка развернулась и зашагала по тропинке, ведущей к дому. Пантерра подождал, пока она не вошла внутрь, закрыв за собой дверь, после чего развернулся и направился к своему жилищу. Его старший брат и сестры жили вместе с ним до тех пор, пока не обзавелись семьями. Теперь они жили отдельно, а он зачастую не знал, куда девать себя и как хозяйничать, когда не был занят патрулированием. Трой прав: профессия Следопыта вошла в его плоть и кровь, и юноша не хотел, чтобы из-за какого-либо опрометчивого поступка ему пришлось отказаться от нее.

Он уже поднялся на крыльцо, как вдруг из темноты кто-то негромко окликнул его. Пантерра обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как из-за деревьев выскользнула маленькая фигурка и устремилась к нему. Поначалу он решил, что это Пру, хотя как она могла появиться из леса, если он минуту назад видел, что она вошла в дом? Но когда фигурка приблизилась, он понял, кто это.

— Брики, — сказал юноша, стараясь, чтобы в голосе звучало дружеское воодушевление, которого, говоря по правде, он совсем не испытывал. — А я как раз собирался лечь спать.

Маленький человечек замедлил шаг, но остановился только тогда, когда мог бы перешептываться с Паном, не боясь быть услышанным кем-либо еще.

— Да, представляю, для тебя это был великий день. Выслеживал монстров и все такое. Утомился, должно быть. Ты не мог бы мне рассказать, как они выглядели?

Пантерра схватил незваного гостя за грудки и подтянул вплотную к себе.

— Так вот кого я заметил возле общинного дома! Ты подслушивал!

Брики криво усмехнулся. Его лицо судорожно подергивалось.

— Никто другой не смог бы меня услышать, Пантерра. Надо отдать должное твоему острому слуху.

Пантерра все еще не отпускал его.

— Откуда ты вообще узнал, что мы вернулись?

— Я увидел, что вы идете через лес, и решил пойти следом. У меня нюх на такие вещи. Как и тебе, и маленькой очаровательной Пру, инстинкты говорят мне, что делать, и я склонен прислушиваться к ним.

Пантерра пару секунд молча разглядывал человечка. У Брики была копна черных нечесаных волос, неприятное, какое-то шишковатое лицо, искривленное маленькое тельце, облаченное в поношенную и грязную одежду. Весь его облик буквально кричал: «Вор!» — и это было недалеко от истины. Брики был вором по призванию, и единственное, что можно было сказать в его защиту, — это то, что в своем ремесле он был очень хорош. Никто не знал, откуда он взялся, просто в один прекрасный день, два года назад, он появился словно из ниоткуда. Он проникся симпатией к Пану по причинам, остававшимся непостижимыми для последнего, и время от времени наведывался к нему в гости или появлялся там, где частенько бывал Пан, причем вел себя так, словно их связывало нечто вроде дружбы.

Пан, впрочем, особенно не возражал, учитывая, что друзей у маленького человечка и впрямь было немного, и не видел ничего дурного в том, чтобы подыгрывать ему, показывая, что он является приятным исключением. Брики то и дело попадал в передряги, откусывая куски, которые не мог проглотить, но он никогда не втягивал в свои дела Пана и никогда не просил о помощи. Судя по всему, ему просто был нужен собеседник, с которым он мог бы поболтать о том о сем.

— Позволь дать тебе хороший совет, Брики, — сказал Пан, отпуская человечка и разглаживая складки его туники. — Не повторяй того, что ты услышал сегодня вечером. Никому. А если кто-нибудь пронюхает об этом, то я буду знать, кто источник информации.

Брики протестующим жестом выставил перед собой обе руки.

— На этот счет можешь не беспокоиться! Я не скажу никому ни словечка. — Он многозначительно воздел палец. — Но и ты послушай меня. Позволь мне дать тебе хороший совет. Подумай над тем, что сказал тебе Трой Равенлок. Не озвучивай свой доклад. Выжди немного, пока у тебя не появятся убедительные доказательства того, что ты якобы видел.

— Того, что я видел на самом деле, ты хочешь сказать! — резко бросил Пан.

— Да-да, того, что ты видел. Но не забывай, что этого не видел больше никто. — Брики придвинулся к юноше. — Я знаю Скила Эйла и ему подобных. Я знаю, как устроены у них мозги. Стоит тебе разозлить их, и ты горько пожалеешь об этом. Тебе не следует проверять на собственной шкуре, что это значит, выступив с докладом на Совете. Предоставь это Трою.

Пантерра кивнул.

— Спасибо за совет, но я уже все решил.

Брики попятился, сокрушенно покачивая головой.

— Решительный и упрямый, как всегда. Но подобные качества мужчины вызывают у меня восхищение. Доброй ночи, Пан.

Небрежным взмахом руки он попрощался с Пантеррой и растворился в темноте. Пан долго смотрел ему вслед, а потом повернулся к двери и вошел в дом.

В ту ночь он долго не мог уснуть.