Легенды Шаннары. Служители темных сил

Глава 26

Не успела Фрина Амарантайн вернуться в Арборлон, как получила повеление от своей бабушки прибыть к ней с визитом. К тому времени, если верить Заку Вену, Арик Сарн давным-давно покинул пределы столицы. После его ухода были обнаружены несколько мертвых Стражей Дома, что привело Эльфов в неописуемую ярость. Фрина спешила в город изо всех сил, сопровождаемая Оруллианами. Она надеялась предотвратить трагедию, поскольку была убеждена в том, что правильно угадала, кто скрывается под личиной Арика Сарна. Ее подозрения оправдались, но принцесса прибыла слишком поздно, чтобы успеть исправить страшную ошибку.

Она с опозданием сообразила, что, раз Тролли не дают себе труда заняться поиском входа в долину, значит, им уже известно, где он находится. Но это казалось невозможным, учитывая, что никто из них еще не побывал здесь. «Если не считать, — быстро поправила она себя, — Арика Сарна». Он оказался в долине, потому что она с друзьями сама привела его сюда. Если прибавить к этому то, что он якобы рисовал цветы, хотя на самом деле мог составлять карту местности, получалась вполне вероятная картина предательства. В конце концов, все, что им было известно о Тролле, они узнали от Пана, да еще кое-что заметили сами — то есть почти ничего. Одна догадка повлекла за собой другую, и ей открылась леденящая душу перспектива: Арик Сарн оказался еще одним врагом, целью которого было уничтожить их.

Слабым утешением можно было счесть и возвращение Сидера Амента, который также узнал правду благодаря, как он выразился, стечению обстоятельств, рассказать о которых отказался.

Их многое теперь объединяло: оба принесли дурные вести; оба были шокированы, обнаружив, каковы на самом деле преследуемые Троллем цели; оба были вне себя от ярости из-за того, что не распознали врага раньше. Откровенно говоря, последнее вряд ли можно было поставить им в вину, но от этого обоим отнюдь не становилось легче.

Серый Страж почти сразу же вновь покинул город, отправившись по следам обманщика на север в надежде настичь его прежде, чем тот выберется из долины. Фрине он признался, что не рассчитывает на успех, поскольку Тролль почти наверняка сумеет улизнуть через один из проходов, прежде чем кто-либо догонит его. Фрина злилась на себя еще и из-за того, что, перед тем как уйти из Афалион-Пасса, не догадалась предупредить Эльфийских Охотников, строящих укрепления, что Тролль может появиться там. Но она очень торопилась увидеть отца и рассказать ему о случившемся. Братья Оруллианы пытались успокоить ее, говоря, что все они оказались в дураках. Теперь ничего другого не оставалось, кроме как продолжать укреплять проходы, ведущие в долину.

Но принцесса никак не могла успокоиться. Она часто задавалась вопросом: как поведет себя Пантерра Ку, когда узнает правду? Он обманулся больше всех, увидев в Арике Сарне друга, а потом старался убедить в этом остальных. Она гнала от себя мысли о том, как он сможет жить дальше, если Пру Лисс пострадает в результате вероломства Тролля.

Так что повелительное приглашение, полученное ею от бабушки, стало желанным поводом отвлечься и думать о чем-нибудь еще, кроме как о переполохе, поднятом Троллем. Приглашение доставил один из стариков, не тот, что приходил в прошлый раз, а другой, чье имя она должна была знать, но не могла вспомнить. Она взяла послание, которое тот протянул ей, ожидая, что он тут же уйдет. Но старикан лишь покачал головой и жестом предложил ей вскрыть печать и прочесть содержимое в его присутствии. Пожав плечами, Фрина повиновалась.

Послание гласило:

Ни приветствия, ни подписи не было. Времени для раздумий у нее не оставалось. Повелительный и не терпящий возражений тон бабки чувствовался в каждом слове ее послания. Фрина покорно вздохнула, сложила письмо и спрятала его под тунику.

— Ну что ж, идемте, — сказала она посланцу.

Они пошли через город по знакомым улочкам и тропинкам, которые вели на окраину, к уединенному особняку ее бабки. День выдался облачным и тусклым; в воздухе витало предчувствие дождя и грядущего похолодания. Фрина пару раз бросила взгляд на горы, видимые между кронами деревьев, думая о том, удалось ли Серому Стражу настичь Арика Сарна. Ей хотелось вернуться в Афалион-Пасс, встать плечом к плечу с братьями Оруллианами на защитных укреплениях, чтобы вместе с друзьями попытаться отразить нападение, которое теперь представлялось неизбежным. Но отец запретил ей даже думать об этом. Он вознамерился держать ее подле себя до тех пор, пока не узнает побольше о том, чего следует ожидать.

«Можно подумать, от того, что я буду торчать рядом, что-то изменится!» — досадовала принцесса. Что бы они тут, в городе, ни делали, это уже не имело особого значения.

Она вспомнила о Пру Лисс, но мысль о смертельной опасности, которая нависла над девушкой, была невыносима, и она постаралась поскорее отогнать ее.

Дорога к особняку бабушки заняла всего-то минут двадцать. Подходя к нему, она удивилась, обнаружив старушку принарядившейся и сидящей в кресле-качалке на крылечке. Ее седые волосы были аккуратно расчесаны и уложены в высокую прическу, на лицо был тщательно нанесен макияж, а плечи укрывала ее любимая шаль. При виде внучки старая дама слабо улыбнулась.

— Благодарю вас, Гардуэн. Вы можете быть свободны, — обратилась она к старику и отпустила его легким мановением своей сухонькой ручки. — Вы отлично выполнили мое поручение. — Как только тот повернулся к ним спиной, она перенесла все свое внимание на Фрину. — Ты проявила исполнительность и послушание. Это хороший знак. — Бабка жестом указала на еще одно кресло-качалку, стоявшее рядом с ней. — Будь любезна, присаживайся.

Фрина вновь повиновалась без возражений. Ее снедало любопытство, зачем она понадобилась бабушке на этот раз.

— Твой отец столкнулся с самыми серьезными трудностями в истории эльфийского народа с тех пор, как Кирисин Беллороус привел нас в эту долину, — негромко начала бабушка, покачиваясь в кресле и печально глядя на внучку. — Это огромная и тяжкая ответственность.

— Отец знает, что делать, — возразила Фрина.

— Что делать, не может знать никто. Пока еще никому не ясно, что именно следует предпринять. — Мистраль Беллороус явно была недовольна тем, что ей приходится изрекать банальности. — Разве что мне, и поэтому я призвала тебя к себе. Я уже стара, Фрина. Нет, не говори глупостей вроде того, что я молодо выгляжу или что я проживу еще много лет. Просто выслушай то, что я хочу тебе сказать. Я — старая женщина. В этом нет ничего ужасного, но это ограничивает возможности. Я до сих пор считаю себя молодой во многих отношениях, вернее, помню, каково это — быть молодой, но я уже старуха. Следует принимать правду такой, какая она есть, даже если она неприятна.

Она тихонько покачивалась в кресле, глядя на небо.

— Итак, мы стали свидетелями начала конца целой эпохи, нам всем грозит страшная опасность. Что же нам делать? Большинство этого не знает. Но я знаю, Фрина. И всегда знала. Благодаря тому, что я не такая, как все. Благодаря своим предкам.

Фрина не имела ни малейшего понятия, о чем говорит бабка, и у нее не хватило терпения молча сидеть и ждать объяснений.

— Так что же нам делать, бабушка? Скажи мне, если знаешь. Я боюсь за всех нас. Я видела внешний мир, мир за пределами долины. Армия Троллей многочисленна, и я не знаю, хватит ли у нас сил, чтобы остановить их, если они решат прорваться в долину, даже если все расы встанут плечом к плечу, чего, думаю, не случится.

— Очень мудрое замечание, — заметила бабка. — Они не станут объединяться, потому что не знают, как это сделать. Потом, конечно, они узнают, но на это потребуется время. А пока следует предпринять кое-что, чтобы у них появилось это время. В давние времена нам на помощь пришли бы Рыцари Слова, которые стояли бы насмерть. Но они позабыли, в чем их долг. Вернее, забыл тот, кто унаследовал от Беллороуса посох, хотя он дорого заплатил за свою глупость. Так что остался один Сидер Амент, а в одиночку он мало что может.

Старая дама перевела взгляд на Фрину и подалась вперед.

— Помоги мне подняться, девочка моя. Давай-ка прогуляемся.

Фрина встала и подала бабушке руку, помогая той подняться на ноги. Старушка казалась хрупкой и невесомой, как пушинка. Но Фрина знала, что это впечатление обманчиво — Мистраль Беллороус обладала стальной волей и железным характером.

— Сюда, вниз по ступенькам, — повелела бабушка, направляя ее легкими жестами своей тонкой руки.

Они стали спускаться. Фрина крепко держала бабку под руку, ежесекундно опасаясь, что та может споткнуться и упасть. Но движения старой дамы были твердыми и уверенными, и она ни разу не оступилась. Они вышли на поросшую мхом дорожку, которая пружинила под ногами, и двинулись к садам, разбитым позади особняка.

— Я не собиралась заводить разговор об этом так скоро, — сказал бабка, когда они вошли в сад. — Я хотела подождать еще немного, чтобы дать тебе возможность продемонстрировать, что ты готова и услышала мои слова о том, что пора взрослеть и принимать взвешенные решения. Я хотела, чтобы ты еще чуточку закалилась. Но мы не всегда получаем от жизни то, чего хотим. В сущности, мы не получаем этого в большинстве случаев. Мы идем на компромиссы и заключаем сделки, соглашаемся на полумеры и пожинаем несбывшиеся мечты. Мы миримся с тем, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Нам нравится думать, что стакан наполовину полон, а не пуст. Вот что мы получаем от жизни.

Фрина кивнула, по-прежнему не понимая, о чем толкует бабка.

— Может быть, так оно и есть, но это не обязательно должно нам нравиться.

— А это и не следует принимать как должное. Опять-таки, в большинстве случаев. Мы понимаем, что обстоятельства против нас, но мы все равно стремимся к большему. Мы стараемся изо всех сил, потому что иногда все же получаем именно то, чего хотим.

— Именно этим мы и будем заниматься здесь? — догадалась Фрина.

Бабка метнула на нее многозначительный взгляд.

— В общем, да. Нам обеим предстоит постараться изо всех сил и при этом надеяться, что у нас все получится. Нам обеим, Фрина. — Она помолчала. — Должно быть, ты удивляешься и не понимаешь, о чем я говорю.

Помимо воли Фрина широко улыбнулась.

— Боюсь, что так.

— Тогда я лучше перейду к делу и расскажу тебе все. Чудесные цветы, не правда ли? В такие вот дни, когда нужно подумать о многом, я обычно выхожу в сад — там так хорошо думается. Когда я сижу среди всей этой красоты, вдыхаю эти дивные запахи, любуюсь чистыми красками, на меня снисходят покой и умиротворение. Сюда, Фрина.

Бабка направила внучку к деревянной скамье, стоящей рядом с клумбой цветущих нарциссов. Фрина помогла старой даме опуститься на скамью и сама уселась рядом.

— А теперь послушай меня, — начала Мистраль Беллороус, и на лбу у нее собрались глубокие морщинки. — Тебя наверняка огорчает положение дел теперь, когда стало известно, что защитная стена рухнула. Ты разозлила отца тем, что под надуманным предлогом отправилась в Афалион, а потом ушла через проход, чем нарушила его прямой запрет. Ты подвела своих друзей из Гленск-Вуда. Один из них может дорого заплатить за это. Ты способствовала тому, что враг оказался в столице, а потом беспомощно смотрела, как он ускользает. Оправдались твои худшие подозрения в отношении твоей мачехи, хотя кое-кто считает ее ангелом. Повсюду, одно за другим, происходят важные события, но твой отец держит тебя при себе, поскольку опасается за твою жизнь. А более всего тебя раздражает то, что, будучи принцессой Эльфов, ты ровным счетом ничего не можешь сделать.

Старая дама помолчала.

— Я ничего не упустила?

Фрина покраснела до корней волос.

— Думаю, ты перечислила все, бабушка.

— Я не хотела смущать тебя или причинять боль, хотя, пожалуй, сделала и то и другое. Я говорю тебе об этом только для того, чтобы все вышесказанное помогло тебе правильно воспринять то, что услышишь дальше. Видишь ли, дитя мое, имеет очень большое значение, насколько ты расстроена происходящим и насколько хочешь исправить положение вещей. — Бабка сделала паузу. — А ты ведь хочешь каким-то образом справиться со всеми этими неприятностями, не так ли? Я ведь не ошибаюсь, полагая, что тебя это заботит?

Фрина не колебалась ни секунды.

— Если ты можешь подсказать мне, как исправить мои ошибки и устранить последствия причиненного мною зла, я обещаю сделать все, что от меня зависит.

Бабка пристально посмотрела на нее.

— Очень хорошо, Фрина. Ловлю тебя на слове. Был один молодой человек, который испытывал точно такие же чувства, как и ты, и который, почти слово в слово, сказал то же, что я услышала от тебя. А потом он даже поклялся помочь народу Эльфов. Мне бы хотелось надеяться, что я смогу рассчитывать и на тебя в этом смысле.

— Бабушка, я даю тебе слово, что…

Мистраль Беллороус нетерпеливым взмахом руки прервала Фрину, не дав ей договорить.

— Я знаю, — быстро сказала она. — Можешь больше ничего не говорить мне. А вот себе ты можешь повторить эти слова, пусть и мысленно.

Фрина в отчаянии потрясла головой, чувствуя, как внутри нее нарастает раздражение.

— К чему ты клонишь? Ты не могла бы выражаться яснее?

Лицо бабушки напряглось и посуровело.

— Молодежь такая нетерпеливая! Ладно. Очень хорошо. Когда Кирисин Беллороус и его сестра Симралин пришли в эту долину, они в буквальном смысле принесли с собой внутри Эльфийского Камня, известного под названием Лоден, всю расу Эльфов вместе со столицей Арболоном. Лоден уже использовали раньше для переноса Эльфов, когда им грозила смертельная опасность, но последний раз это случилось много веков назад. Кирисин воспользовался им, потому что в противном случае все население было бы подчистую уничтожено армией демонов, которая окружила Эльфов и загнала их в западню. Ты наверняка слышала эту историю.

— Да, слышала, — отозвалась Фрина. — Лоден хранится за семью замками в сокровищнице дворца. Только отец знает, где именно.

Бабушка слабо улыбнулась.

— Помимо Лодена существовали еще три Эльфийских Камня — это одна из разновидностей магии, оставшаяся от старого мира Фэйри, спасенная из тайников Ашенелла. Три синих Эльфийских Камня раньше называли Поисковыми Камнями, по одному для сердца, разума и тела того, кто использовал их. Они могли защитить его и тех, кого он защищал, и еще они способны находить то, что было спрятано или даже утеряно. Кирисин Беллороус вместе с сестрой принесли в долину и эти Камни.

Старушка немного помолчала.

— Они хранились в семье Беллороусов и передавались по наследству, но только при соблюдении двух условий. Во-первых, тот, кто получал их, обязан был хранить это в тайне до тех пор, пока в Камнях не возникала надобность. Во-вторых, получатель должен был принести клятву выполнить обещание, данное Кирисином Беллороусом духам мертвых, которые и передали ему эти Камни в дар. А пообещал он сохранять и развивать магию Эльфов как часть культуры нашего народа. В основном это проявлялось в том, что Эльфы лечили и подкармливали землю, на которой жили, и не отказывались от использования магии, как было во время расцвета Человечества. Кирисин и его сестра отдавали все силы, чтобы сдержать данное им слово, и некоторые их потомки поступали аналогичным образом. Но не все, к несчастью. Да и члены семьи Беллороусов не стремились становиться королями и королевами, хотя тогда им было бы легче выполнить данное Кирисином обещание. Но так уж вышло.

Фрина ждала продолжения, но, видя, что бабушка умолкла, и, по всей вероятности, надолго, в отчаянии всплеснула руками.

— А я-то думала, что ты расскажешь мне, для чего столь повелительно пригласила в гости! Я до сих пор не узнала ничего такого, чего не знала бы раньше!

Внезапно она поймала мрачный взгляд бабки.

— В чем дело, бабушка? Я что-то упустила?

— Достаточно много, чтобы возникла настоятельная необходимость в этом разговоре, — холодно ответила та, кутаясь в шаль. — Но вот вкратце то, что я хотела сообщить тебе. Синие Эльфийские Камни не пропали. Они хранятся в моем доме. Они были переданы в дар семье Беллороусов и принадлежат нам, и я сохранила их. Твой отец не знает о них. Вообще никто ничего не знает о них, только я и ты. Я намеревалась передать их твоей матери, когда она стала королевой, но она вскоре скончалась. Поэтому я ничего не стала с ними делать и ждала, пока следующий наследник не достигнет совершеннолетия. — Своими полупрозрачными ручками она накрыла руки внучки.

— И это будешь ты, Фрина. Обстоятельства сложились таким образом, что я не могу больше ждать. Поэтому я намерена передать тебе Эльфийские Камни прямо сейчас.

Уже стемнело, когда Скил Эйл увидел, как она идет по тропинке, ведущей к домикам целителей, где он терпеливо ждал ее вот уже несколько часов. Ее сопровождала какая-то древняя старуха, передвигавшаяся нетвердой походкой, закутанная в шали и шарфы, сгорбившаяся под тяжестью прожитых лет. Это была та же самая старая дама, которая не так давно разговаривала с Заком Веном, та же самая старая дама, в которую обратился Боннесант. Но об этом знали только сам наемный убийца и Серафик.

Арборлон затих, его жители в большинстве своем разошлись по домам, покончив с дневными трудами. Скил Эйл в сопровождении Боннесанта вошел в столицу вскоре после заката. Их никто не заметил: приложив некоторые усилия, Серафик научился делать невидимыми самого себя и тех, кто был рядом с ним. Не то чтобы никто не видел их по-настоящему, скорее, никто не обращал на них внимания. Встречные отворачивались или смотрели себе под ноги. Они вдруг обнаруживали, что их мысли заняты чем-то другим. Они вспоминали о том, что им необходимо срочно сделать кое-что, что требовало от них полной концентрации внимания. Но при этом они не смотрели на Серафика и тех, кто сопровождал его, а если случайно и улавливали какие-то смутные образы, то тут же забывали о них.

Так что попасть в усиленно охраняемый город им не составило особого труда, а уж найти центр, где практиковали целители, оказалось и того легче. Скил Эйл уже неоднократно бывал здесь. В своей деятельности в качестве лидера секты «Дети Ястреба» он не ограничивался территориями, которые занимали Люди, а распространял свои идеи далеко за их пределами, хотя знали об этом немногие. У него были последователи и среди Эльфов, которые уверовали в его учение и обрели в нем утешение, признавая силу Серафика.

И она была одной из них.

Она плотно закуталась в тяжелую накидку с капюшоном, полностью скрывавшим голову и лицо от скудного света факелов, не способного, впрочем, рассеять тьму. Луна еще не взошла, а тучи закрыли звезды, так что было очень темно. Но она все равно предпочитала не рисковать. Она не могла допустить, чтобы ее заметили, а тем более потребовали объяснений, что она делает здесь одна в столь поздний час. Но более всего она не хотела, чтобы ее застали в его обществе.

Он вышел из тени, когда она приблизилась к его укрытию, и отвесил ей изящный поклон.

— Моя королева! — приветствовал он ее. — Как любезно с вашей стороны сразу же согласиться на встречу со мной.

Изоэльда Северин, в отличие от него, отнюдь не выглядела довольной. Она приоткрыла свое прекрасное лицо и нахмурилась.

— Полагаю, причина действительно важная. Я многим рискую, придя сюда в столь поздний час.

— Обещаю, вы не будете разочарованы.

Она взяла его за руку и увлекла в тень.

— Этой старухе обязательно оставаться с нами? — прошептала она, склонившись к его уху.

Скил Эйл жестом приказал Боннесанту удалиться. Наемный убийца растаял в ночи. Серафик выждал еще несколько мгновений, после чего повернулся к королеве.

— Итак, мы одни. — Он одарил ее своей самой обаятельной улыбкой. — Надеюсь, с вами все в порядке?

— Да. Переходите к делу.

— Как вам будет угодно. Я пришел, чтобы сделать вам предложение, и если вы его примете, то, как мне представляется, выиграем мы оба. Я обдумываю его вот уже некоторое время. Оно касается вашего супруга.

Она выразительно закатила глаза.

— Сколько можно говорить об одном и том же? Мы уже это обсуждали.

— Всего лишь отвлеченно, когда говорили о будущем, в котором для него нет места. Но мы ни разу не касались способов, с помощью которых это будущее станет возможным.

— Да, и на то имеется веская причина. В роду моего супруга все долгожители, я не замечаю в нем никаких признаков одряхления. Я стану седой и старой, а вы вообще сгниете в земле к тому времени, как он умрет.

— Но вы бы хотели, чтобы он умер, не так ли?

— Вы уже знаете ответ на этот вопрос.

— Позвольте мне говорить откровенно. Когда мы с вами обсуждали эту возможность, неизменно возникал вопрос о том, как сделать так, чтобы его смерть выглядела случайной, а на вас не пали подозрения. Кроме того, остается еще и его дочь, прямая наследница трона.

— Маленькая глупышка Фрина. — Изоэльда злобно ухмыльнулась. Теперь ее уже никто не рискнул бы назвать красивой. — Я ненавижу даже воздух, которым она дышит. Но наконец-то я вплотную приблизилась к тому, чтобы завоевать ее расположение. Она обращается со мной вполне пристойно, и мои слова, похоже, убедили ее. Быть может, я даже сумею использовать ее в своих целях.

Скил Эйл кивнул.

— Но такой необходимости может и не возникнуть. Мы можем одним выстрелом убить двух зайцев. Что, если мы одновременно устраним и отца, и дочь, сделав вас единоличной правительницей Эльфов при таких обстоятельствах, когда никто не посмеет оспаривать ваше право на трон?

Потеряв дар речи, Изоэльда несколько секунд молча смотрела на него.

— Что вы на это скажете? — проявил нетерпение Серафик.

— Вы можете сделать это? — понизив голос, уточнила она.

— Думаю, да. Хотите услышать, как я себе это представляю?

Она ненадолго задумалась.

— Что вы потребуете взамен? Знаю, для вас дорога даже земля, по которой я ступаю. Но я подозреваю, что это не то, что сможет удовлетворить вас, когда я стану королевой.

Из темноты прозвучала птичья трель, и Скил Эйл всем своим телом прижал королеву к стене здания, стараясь поглубже укрыться в тени. На дороге, пересекающей тропинку, показалась чья-то одинокая фигура. Неизвестный прошел мимо, даже не взглянув в их сторону.

Изоэльда оттолкнула его.

— Надеюсь, этого не потребуется, чтобы удовлетворить вас, Серафик. Хотя это могло бы оказаться забавным.

— Что мне требуется, моя королева, так это ваша поддержка. Мое влияние распространяется на более чем десяток общин. Я стараюсь распространить его и на те деревни, где до сих пор слаба вера в наше учение, но процесс этот затягивается. Если правительница Эльфов открыто заявит о своей приверженности учению секты и станет побуждать свой народ влиться в нее, это даст мне лишний козырь, которым я не премину воспользоваться. Если правительница Эльфов открыто признает ценность нашего учения, у меня появится возможность расширить свое влияние. Если бы меня стали регулярно приглашать сюда для выступлений на собраниях, проводимых под эгидой самой королевы, мой авторитет возрос бы многократно.

Она метнула на него недоверчивый взгляд.

— Одно дело — принять ваше учение и стать членом секты. И совсем другое — предоставить вам свободный доступ к моим владениям. Открыв эту дверь, я впущу волка в овчарню. В конце концов вы сожрете их всех, и с чем тогда останусь я?

Он улыбнулся.

— Тогда вам будет намного лучше, чем сейчас.

Воцарилось долгое молчание — они в упор смотрели друг на друга.

— Позвольте мне кое-что прояснить, — заговорил наконец Серафик. — То, что мне нужно, не имеет никакого отношения к посягательству на ваши владения. Мне необходим лишь престиж, достаточный для того, чтобы затмить остальных, которые безо всякого на то права присвоили себе звание Серафика. Если я стану голосом эльфийского народа и буду признан в качестве такового его королевой, то обрету огромное влияние в поселениях Людей. Этого будет достаточно, чтобы я мог принять на себя высокую ответственность верховного лидера. Кроме того, большинство Эльфов все равно никогда не признают за моей сектой права на существование, не так ли?

Скил Эйл видел по лицу королевы, что она в этом не уверена.

— Неужели вас действительно пугает усиление моего влияния? — вкрадчиво осведомился он. — Неужели королева не найдет способа держать своих людей в узде? Неужели королева не сумеет укрепить свою власть? Разве не сможет она покончить с влиянием Серафика секты «Дети Ястреба», если он преступит границы дозволенного? Думаю, что сможет.

— А как быть с армией Троллей, которая угрожает нам? Будет ли иметь значение, стану ли я королевой, а вы — признанным лидером «Детей Ястреба», когда эта орда поработит нас?

Скил Эйл покачал головой.

— Нельзя отсрочить неизбежное, моя королева. И даже в эту самую минуту, когда мы с вами разговариваем, мир меняется — старый уходит и на его месте возникает новый. Вне зависимости от того, разобьем мы эту армию и станем ждать новой схватки или потерпим поражение и будем изгнаны во внешний мир, нашим людям нужны всеми признанные лидеры. Разве вы не хотите стать таковой, вместо того чтобы оставаться простой последовательницей? Кто лучше вас способен увлечь свой народ за собой? Уж наверняка не король. И не его малолетняя дочь. Нет, моя королева, какая бы судьба ни была нам уготована, лучше встретить ее, стоя у кормила власти.

— Не стану спорить с этим утверждением, — отозвалась Изоэльда. Она вновь задумалась, и Серафик умолк, чтобы не мешать ей. — Вы обещаете держаться подальше от моих владений, за исключением тех случаев, когда я сама призову вас? Вам требуется лишь признание мною вашего статуса? Я правильно понимаю вас?

— Правильно, — ответил Серафик, думая про себя, что она оказалась еще большей дурой, чем он предполагал.

Она кивнула.

— Я действительно хочу быть королевой, — сказала она. — Вы мне поможете в осуществлении этого желания?

Он улыбнулся.

— Позвольте мне объяснить, как можно это сделать.