Легенды Шаннары. Служители темных сил

Глава 28

В Арборлоне события также развивались непредсказуемым образом.

Прошло три дня с тех пор, как Мистраль Беллороус призналась, что хранит у себя Эльфийские Камни, считавшиеся пропавшими, и заявила, что намеревается передать их внучке, а Фрина Амарантайн до сих пор не могла решить, что теперь ей следует предпринять. Поначалу ее охватил гнев и она заявила бабке, что Камнями должен владеть ее отец, а не она. В конце концов, он король, значит, они должны принадлежать ему. Да и что она станет делать с ними? Она не считала себя достаточно взрослой, к тому же не имела никакого опыта обращения с магией. Так что со стороны бабки было неосмотрительно решиться передать Эльфийские Камни ей.

Бабка не перебивала ее, позволяя выпустить пар, и лишь молча сидела рядом. Но когда Фрина наконец выдохлась, старая дама спокойно посоветовала ей вести себя, как подобает взрослой женщине, и постараться быть похожей на свою мать. После этого она стала ей кое-что объяснять. Эльфийские Камни не предназначались только и исключительно тому, кто в данный момент сидел на троне короля Эльфов. Право обладания столь могущественной магией не передавалось по наследству — его следовало заслужить. Эльфийские Камни попали к Кирисину Беллороусу потому, что он дал клятву сделать то, что было необходимо для спасения его народа от полного уничтожения армией демонов и для возрождения магии, некогда бывшей неотъемлемой частью жизни Эльфов. Он выполнил свое обещание, но те, кто завладел Эльфийскими Камнями после него, сбились с пути праведного. Они слепо уверовали в то, что долина, приютившая их, будет всегда защищена от внешнего мира, следовательно, магия, заключенная в Эльфийских Камнях, стала слишком опасной. Они, как и в прадавние времена, полагали, что магия необходима была Эльфам в эпоху Фэйри и что в их мире для нее нет места. Поэтому неудивительно, что она вновь ослабела, зачахла.

Мать Фрины считала иначе, но отец не поддержал ее, посему в годы его правления о магии почти забыли. Да, Эльфы по-прежнему использовали ее для исцеления земли, но это было делом привычным, да и такое магическое воздействие было совсем слабеньким. В намерения тех, кто передал Эльфийские Камни Кирисину Беллороусу, не входило превращение магии в жалкое и полузабытое орудие. Будь мать Фрины жива, этот разговор вообще не состоялся бы, Эльфийские Камни были бы переданы ей. А теперь они достанутся Фрине — не потому, что она была дочерью своей матери, а потому, что обладала силой воли, которой недоставало ее отцу, а именно сила воли требовалась сейчас для того, чтобы Эльфы смогли выжить.

Разговор закончился ссорой, и Фрина в бешенстве убежала во дворец, разгневанная тем, что бабка посмела сделать ее соучастницей своих хитроумных интриг.

Но не прошло и трех дней, как она вновь откликнулась на повелительное приглашение старой дамы, доставленное очередным стариканом. Несмотря ни на что, принцесса отправилась в дом бабушки. Поступила она так по нескольким причинам. Во-первых, она любила свою бабушку и никакая ссора или разногласия между ними не могли изменить этого факта. Во-вторых, обретение Эльфийских Камней было слишком важным событием, чтобы позволить личным обидам руководить ее действиями. Как бы Фрина ни злилась на бабку, она понимала, что должна снова попытаться убедить ее в том, что Эльфийские Камни следует передать королю. Здравый смысл должен возобладать, и продемонстрировать его обязана именно она.

Но у бабушки, разумеется, были свои соображения на этот счет. Она не намеревалась вручить Эльфийские Камни Фрине в тот день, когда они впервые заговорили о них, — собственно, она даже не показала их внучке. Но на этот раз она достала их сразу же, как только Фрина перешагнула порог ее дома. «Времени на споры не осталось», — заявила Мистраль Беллороус, когда Фрина попыталась продолжить разговор с того места, на котором они остановились в прошлый раз. Бабушка заявила, что намерена наглядно продемонстрировать действие Камней. Если Фрина продолжает упорствовать в том, что Эльфийские Камни должны принадлежать ее отцу, то ей нужно совершенно точно знать, что они могут.

Бабушка предложила внучке выйти наружу; пройдя через сад, она завела внучку в такую чащобу, что оттуда даже не было видно дома. Старушка ступала медленно и осторожно, морщась при каждом шаге, а девушка бережно поддерживала ее под руку, чтобы та не оступилась. То, что старая дама позволила Фрине помогать ей, показывало, насколько важно для нее завоевать расположение внучки, и этот факт не остался незамеченным принцессой.

Когда они вышли на лесную поляну, которую бабушка, очевидно, сочла вполне подходящей для их целей, она опустила руку в карман платья и достала оттуда матерчатый мешочек, развязала тесемку, стягивающую его горловину, и высыпала содержимое на ладонь. Глазам Фрины предстали три синих сверкающих бриллианта чистой воды, безупречно ограненных. Они были столь необычного цвета, что принцесса тихонько ахнула. От их граней острыми лучиками отражался свет.

— Вот это и есть синие Эльфийские Камни, Фрина, называемые еще Поисковыми, — пояснила бабушка, глядя не на камушки, а на внучку. — Один — для сердца, второй — для разума, третий — для тела. Они действуют синхронно, впитывая силу, которую находят внутри того, кто ими пользуется. И чем больше эта сила, тем больше мощь Камней. В сущности, тот, кто использует их, и задает силу магии. Я ощущаю в тебе большую силу, девочка моя. Почему бы нам не поэкспериментировать, чтобы узнать, права я или ошибаюсь?

Фрина, догадываясь, что последует за этим, затрясла головой.

— Я не стану этого делать. Эта магия принадлежит не мне, и я не желаю владеть ею. Если тебе так хочется, можешь сама воспользоваться ими. Твоя сила, во всяком случае, ничуть не уступает той, которой я когда-либо буду обладать. Так что давай, приступай к наглядной демонстрации.

Бабушка бросила на нее недовольный взгляд.

— Так не пойдет. Ты ничему не научишься, глядя на меня. Ты должна попробовать сама. Прикоснись к магии и ощути ее власть — только так ты поймешь, что нужно для того, чтобы владеть ею и заставить ее подчиниться тебе. Возьми Эльфийские Камни. Просто подержи их на ладони.

Неохотно, убеждая себя, что она все равно не станет использовать их, Фрина взяла Камни.

— Почему ты не отдала их моей матери, если считала, что именно она должна владеть ими? Почему ты держала их у себя, когда она была еще жива?

— Чувствуешь их тяжесть? — поинтересовалась бабушка, пропустив ее вопрос мимо ушей. — Они намного тяжелее, чем можно было предположить. Сожми кулак и посмотрим, что будет.

— А если я не хочу знать?

— Не бойся. Просто сделай так, как я говорю.

Фрина нехотя повиновалась. Камни и впрямь были намного тяжелее, чем она ожидала, а когда она сжала пальцы в кулак, то почувствовала исходящее от них тепло. Она встретилась взглядом с бабкой.

— Они кажутся живыми, — прошептала она.

— Они и есть живые. Магия — все равно что живое существо. Она остается безжизненной до тех пор, пока тот, кто использует ее, не обратится к ней, пока она не ощутит родственную душу. Она не ответит тому, кто не является Эльфом, и она подчинится только тому, кому ее вручают добровольно — как отдаю ее тебе я.

Фрина нахмурилась.

— Но я не приняла ее.

— Твое согласие не играет никакой роли. Чувствуешь, как быстро они потеплели в твоей руке? Это значит, что магия поняла: ты можешь сотрудничать с нею.

— Но я не хочу владеть ею! — вспылила Фрина. Она протянула Эльфийские Камни бабке. — Забирай их обратно!

— Подожди минутку. — Бабка говорила успокаивающе, а ее тон был мягким. — Давай закончим, что начали. Обещаю, это никоим образом не свяжет тебе руки, а всего лишь продемонстрирует то, о чем я тебе рассказывала. А теперь послушай, что ты должна сделать. Для того чтобы Эльфийские Камни заработали в полную силу, ты мысленно должна вообразить то, что ищешь. Ты должна ясно представить себе это и попросить Камни найти желаемое. Ты должна захотеть, чтобы это произошло. Ты хочешь попробовать?

Но Фрина совсем не хотела пробовать. Ей хотелось вернуться на три дня назад и переиграть все заново. Но она прекрасно понимала, что если откажется, то потеряет всякую возможность убедить бабку в том, что Эльфийские Камни должны принадлежать королю. Поэтому она ответила, еще более неохотно, чем раньше:

— Я попробую.

— Помни о том, что я сказала тебе, дитя мое. Объединенная сила твоего сердца, разума и тела определяет меру твоей власти над магией. Она покажет, насколько ты способна управлять ею. Это твой шанс узнать истинную природу вещей. Воспользуйся им с умом.

— Понимаю, — пробормотала принцесса, на самом деле сомневаясь в этом.

— Вытяни руку вперед, подальше от тела. Думай о том, что хочешь найти. Человека, место, существо — что угодно. Начни с чего-нибудь несложного. С чего-нибудь такого, что ты знаешь достаточно хорошо, чтобы ясно представить себе это. С помощью Эльфийских Камней ты можешь добиться намного большего, чем просто найти то, что тебе знакомо; ты можешь отыскать даже то, чего никогда не видела. Но не стоит начинать со столь непростого задания.

Она накрыла руку Фрины своей.

— Что бы ты хотела найти? Скажи мне.

Фрина не знала. Ей хотелось, чтобы это было нечто такое, что позволило бы ей узнать, правду ли говорит бабушка, что-нибудь такое, чего нельзя найти поблизости, например в Арборлоне.

— Как насчет того молодого человека из Гленск-Вуда, который, похоже, тебе нравится? — предложила вдруг старая дама.

Фрина заколебалась.

— Не знаю. Это похоже на то, как если бы я подсматривала за ним.

— Это поможет тебе унять тревогу и беспокойство о нем. Разумеется, вместо него ты можешь поискать девушку.

— Нет! — твердо произнесла Фрина. Сейчас ей не хотелось знать, что происходит с Пру Лисс. — Лучше я поищу Пантерру.

Она вытянула руку перед собой, зажав в кулаке Эльфийские Камни, и повернулась лицом на юг, в ту сторону, куда ушел Пан. Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, вызвать в памяти образ юноши и ясно представить себе его лицо. Она пожелала, чтобы Эльфийские Камни показали ей его и подсказали, где он сейчас находится. Она не стала напрягаться, решив, что если магия сработает, то все получится без особых усилий. Она по-прежнему не верила, что ей удадутся магические штучки. Она по-прежнему не доверяла магии и не знала, чего ожидать от нее. Бабушка ни словом не обмолвилась о том, что ей может грозить опасность, но Мистраль Беллороус всегда отличалась сдержанностью.

— Расслабься, Фрина, — прошептала бабушка.

Принцесса подчинилась, расслабила напрягшиеся мышцы и погрузилась внутрь себя, туда, где во мраке ее сознания появилось лицо Пантерры. Она подплыла к нему поближе, ища реальных ощущений.

Внезапно она почувствовала, что Эльфийские Камни в ее руке стали горячими, и от удивления открыла глаза и опустила взгляд на руку. Яркий синий свет, устремляясь вдаль, сочился сквозь ее пальцы острыми лучиками, столь же ослепительными, как солнечные зайчики. Она старательно думала о Пантерре, глядя, как лучики сливаются в один, образуя мощный поток, который стремительно рванулся вперед. Она чувствовала, как он пронзает время, пространство и материю, образуя туннель света, протянувшийся на много миль от того места, где она стояла, разыскивая юношу из Гленск-Вуда.

И вдруг он возник перед ее мысленным взором. Пантерра Ку. Он стоял в проходе, с обеих сторон которого высились мрачные скалы, в окружении рабочих. Они строили стену, которая должна была перегородить проход в самом узком месте и помочь отразить нападение захватчиков. «Он находится в проходе Деклан-Рич, — поняла она, — высоко в горах, и помогает сооружать укрепления».

Она видела его ровно столько, чтобы понять, где он и что делает, а потом свет, испускаемый Эльфийскими Камнями, исчез, образ юноши растаял, и принцесса вновь очутилась рядом со своей бабушкой на лесной поляне.

Фрина разжала пальцы и опустила взгляд на ладонь, с которой ей весело подмигивали Эльфийские Камни. Кожа ее ни капельки не пострадала. Боли тоже не было. Она внимательно прислушалась к своим ощущениям, не веря сама себе. Нет, магия не причинила ей никакого вреда.

Но кое-что все-таки изменилось. Ее охватило радостное возбуждение, которое волной прокатывалось по ее телу с головы до пят и обратно, и яркое ощущение восторга смешивалось еще с чем-то, чему она не могла подобрать название. Чувство удовлетворения, пожалуй. Нет, она ощущала триумф. Нечто струилось по ее жилам, это отличалось от всего, что ей доводилось испытывать раньше. Фрина вновь сомкнула пальцы, сжимая Эльфийские Камни, и посмотрела на свою руку, поднеся ее к груди, потому что не хотела, чтобы бабушка догадалась о том, что с ней происходит. Но принцесса понимала, что бесполезно скрывать свои ощущения. Мистраль Беллороус наверняка испробовала на себе Эльфийские Камни и испытала те же чувства, что и ее внучка.

Фрина метнула на бабушку быстрый взгляд и увидела в ее глазах понимание.

— Теперь ты знаешь, — прошептала старая дама.

Фрина протянула Камни бабушке и быстро вложила их ей в ладонь.

— Знаю. Но это ничего не меняет. Магия принадлежит моему отцу. Он способен обращаться с ней намного лучше, чем я.

— Ты ошибаешься, дитя мое, — невозмутимо заявила старушка.

— Ты не можешь знать этого наверняка, пока не предоставишь ему возможность опробовать их. Ты должна дать ему шанс, как дала его мне. А потом примешь решение.

— И ты согласишься с ним без возражений? — Бабушка вопросительно посмотрела на нее и, не получив ответа, продолжила: — Думаю, вряд ли. Так какой смысл делать то, о чем ты меня просишь?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Бабушка улыбнулась и покачала головой. — Но давай сейчас больше не будем говорить об этом. Я хотела лишь показать тебе, что значит обладать Эльфийскими Камнями. Причем ты испытала на себе всего лишь малую толику того, что они могут дать. Но ты все сама узнаешь, когда возьмешь их в следующий раз, что, я думаю, непременно случится. Эти Эльфийские Камни называют Поисковыми, но они также способны защитить того, кто ими пользуется, от чужой магии и других опасностей. Они представляют собой мощное оружие и очень полезный рабочий инструмент. Владеть ими — значит принять на себя большую ответственность. Немногие согласятся на это, и еще меньше тех, кто способен соответствовать им.

— Думаю, что я не отношусь к этим немногим, — пробормотала Фрина.

Мистраль Беллороус сложила Эльфийские Камни в мешочек, а тот опустила в карман. Она подошла к внучке и взяла ее под руку.

— Мы поговорим с тобой об этом позже, — сказала она. — Сегодня мы хорошо потрудились. Теперь тебе надо все обдумать. — Она легонько сжала локоть Фрины. — Ты не могла бы проводить меня к дому? И остаться на чашечку чая, а? Думаю, это будет славным завершением твоего визита.

Рука об руку они вышли из леса, пересекли сад и вошли в дом.

Фрина, вернувшись во дворец, несколько часов провела в тягостных раздумьях. Случившееся не доставило ей радости, но сожалеть об этом было бесполезно. Ей не следовало соглашаться использовать Эльфийские Камни, несмотря на уговоры бабушки, даже если бы она знала, что это положит конец их спорам о том, кто должен обладать магией. Воспользовавшись ими, она лишь окончательно запуталась. Хуже того, Камни навели ее на мысли, которые ей не могли прийти в голову раньше. Она впервые подумала о том, что бабушка, быть может, и не ошибается, решив передать Эльфийские Камни ей, а не ее отцу. Она ненавидела себя за то, что даже просто рассматривает подобную возможность, сознавая, что, тем самым предает отца. Но действительно ли все так обстоит? Или же она просто делает то, что должна?

Проблема заключалась в самом отце, и она не могла отмахнуться от правды. За все годы своего правления Опарион Амарантайн даже не попытался возродить изучение и применение магии Эльфов. Он попросту игнорировал эту сферу своих обязанностей, удовлетворившись тем, что земли Эльфов по-прежнему исцеляются и подкармливаются. Но ведь Эльфы сумели выжить не только потому, что заботились о своей земле. Они уцелели в огне Великих Войн и укрылись в долине не потому, что заняли пассивную позицию по отношению к злу, которое могло уничтожить их. Но вот, по прошествии пятисот лет, на пороге их дома стояло новое зло, грозившее отнять у них свободу и даже жизнь, а какой новой магией они овладели, чтобы иметь возможность противостоять злу?

Никакой.

Единственное, на что еще можно было надеяться, — так это на Эльфийские Камни, но, если верить бабушке (а Фрина верила ей), Эльфы полностью игнорировали их магию.

Кроме того, ее беспокоило и решение отца жениться на такой женщине, как Изоэльда. Фрина не считала, что своим повторным браком он нарушил супружескую клятву, данную им ее матери, нет; она теперь смотрела на это по-другому. Дело было в том, что он выбрал явно недостойную женщину. Подлая, двуличная, годившаяся ему в дочери, Изоэльда была не склонна соблюдать свою клятву супружеской верности. Эта интриганка вынашивала амбициозные планы, в которых не было места ее мужу. Изоэльда в лучшем случае стала неудачным выбором, а в худшем — глупым и опасным. То, что отец оказался настолько слеп, что не осознавал этого, предполагало, что он позволил обмануть себя и сбился с пути истинного. И если так, сможет ли он вообще воспользоваться магией Эльфийских Камней, мощь которой проявляла себя в достаточной мере, лишь когда тело сохраняло чистоту, сердце — решительность, а разум — здравомыслие?

У нее не было ответа на этот вопрос. А вот бабушка явно его знала. Но Мистраль Беллороус никогда не питала к отцу Фрины особой привязанности, даже когда он был женат на ее дочери. Она терпела его, но и только, не одобряя выбора дочери. Именно поэтому после ее смерти старая дама разорвала с ним всякие отношения.

Именно поэтому она считала, что только ее внучка достойна обладать Эльфийскими Камнями.

Но даже если Фрина согласится с тем, что бабушка права и что ее отцу недостает силы духа, необходимой для того, чтобы управляться с магией Эльфийских Камней, то почему именно она представляет собой наилучшую кандидатуру? Даже если она примет Эльфийские Камни, что она будет с ними делать? Она ведь не получила никакой подготовки в использовании магии в качестве оружия. Вообще о войне она не знала почти ничего и к тому же не обладала достаточной физической силой и выносливостью. Но если она примет Эльфийские Камни, разве не придется ей быть на переднем крае борьбы с захватчиками-Троллями? В конце концов, разве это — не прямая обязанность того, кто владеет Камнями?

Братья Оруллианы умерли бы смеха при одной только мысли об этом. Они засмеют свою сестру, если узнают, что она всерьез рассматривает такую возможность.

Эта идея настолько пришлась ей не по вкусу, что Фрина тут же приняла решение отказаться от предложения бабушки и не брать у нее Эльфийские Камни. Даже если Мистраль Беллороус права и король не годится для того, чтобы управлять магией Камней, это не значит, что Фрина — самая подходящая для этого кандидатура. Кто-нибудь другой наверняка сможет послужить Эльфам лучше. Кто-нибудь более опытный, готовый отдать всего себя ради процветания своего народа. И не имеет никакого значения, что сейчас она затруднилась бы назвать эту кандидатуру. Если немножко подумать, наверняка чье-нибудь имя придет ей в голову. Не исключено, что и не одно.

Да запросто! Не самое трудное это дело, в конце-то концов!

Фрина как раз раздумывала над тем, как бы поделикатнее объяснить все это бабушке, когда в комнату вошел отец и уселся напротив. Она выжидающе посмотрела на него, не зная, с чем он пожаловал.

— Нас с тобой просит о встрече Изоэльда, — наконец сообщил король, явно с трудом подбирая слова. — Она говорит, что дело касается наших взаимоотношений и моих обязанностей как короля Эльфов. Как ты думаешь, что все это значит?

Для Фрины это был шанс открыть глаза отцу на интрижки Изоэльды с разными мужчинами, на то, что она изменяет ему направо и налево. А что, если мачеха устыдилась своего поведения и вознамерилась совершить благородный поступок — сложить с себя обязанности королевы? Фрине от всей души хотелось бы в это верить, но… у нее не получалось. Ничто в поведении Изоэльды не позволяло предположить, что ей хотя бы знакомо значение слова «стыд».

Поэтому она лишь покачала головой.

— Не знаю.

Отец рассеянно кивнул, думая о чем-то своем.

— Наверняка я чем-то обидел ее и теперь должен извиниться…

— Наверняка ты не сделал ничего дурного! — вспылила Фрина, будучи не в силах более выслушивать эту ахинею. — Наверняка это она поступила неправильно и теперь должна извиниться перед тобой!

Отец даже опешил от столь гневной отповеди.

— Что ты имеешь в виду? Что, по-твоему, она могла сделать?

Фрина покачала головой.

— Ничего. Просто мне кажется, ты не должен заранее признавать, что в чем-то провинился перед ней.

— Нет, ты что-то скрываешь от меня! — Отец горестно покачал головой. — А я было решил, что вы с ней наконец-то нашли общий язык.

— Так и есть, — солгала Фрина. Она махнула рукой в сторону двери. — Она придет сюда сама? Или нам придется идти к ней? Где и когда должна состояться встреча?

— Прямо сейчас, в фамильной библиотеке. Ты готова?

Фрина подумала, что никогда не будет готова к чему угодно, имеющему отношение к Изоэльде, разве что с удовольствием посмотрит, как отец даст ей пинка пониже спины, выгоняя свою неверную женушку через заднюю дверь. Однако она понимала, что отвертеться ей от этой встречи не удастся. После разговора с бабушкой она предпочла бы, чтобы ее оставили в покое и не доставали приглашениями как минимум месяц.

Они вышли из комнаты и направились по коридорам дворца к библиотеке. Опарион Амарантайн шел первым, его дочь уныло плелась за ним. Фрина вслушивалась в звуки их шагов, эхом отдающиеся в тишине, думая, что вокруг непривычно тихо даже для вечернего времени, когда посетителей уже не пускают во дворец и день плавно катится к ужину и своему завершению. Она вновь задумалась о неизбежном и неприятном разговоре с бабушкой и стала искать нужные слова, чтобы объяснить старой даме свое решение, но у нее ничего не получалось.

Когда они подошли к библиотеке, то увидели, что ее дверь распахнута настежь. Отец первым перешагнул порог, Фрина последовала за ним. Изоэльда стояла посреди комнаты, перед письменным столом своего мужа, сцепив руки за спиной и тепло улыбаясь.

Рядом с ней замер, вытянувшись, Теонетт. Его лицо было мрачным.

— Благодарю вас обоих, что пришли, — пропела Изоэльда. — Это не займет много времени.

— Почему он здесь? — взъярилась Фрина, делая шаг в сторону, чтобы оказаться с ними лицом к лицу.

Фрина заговорила без спросу, но она была слишком зла, чтобы обращать внимание на приличия. Наглость этой женщины выводила принцессу из себя. Подумать только, она посмела привести любовника на встречу с собственным мужем!

— Что все это значит? — требовательно спросил Опарион Амарантайн.

Изоэльда сделала шаг вперед.

— Это значит, что пришло время забрать твою жизнь. Прощай, Опарион.

В следующее мгновение в распахнутую дверь проскользнула тень в маске и по самую рукоять вонзила кинжал в грудь короля. Король закричал и, шатаясь, шагнул вперед, но убийца свободной рукой обхватил его за шею и нанес еще несколько ударов кинжалом. Фрина закричала от ужаса и ярости, но к ней уже подскочила Изоэльда и изо всех сил ударила ее по лицу — один раз, другой, третий, так что девушка, оглушенная, повалилась на колени.

Наемный убийца выдернул кинжал из груди умирающего короля и позволил тому свалиться на пол. Не говоря ни слова, он развернулся, положил кинжал рядом с Фриной и исчез в дверном проеме.

Изоэльда наклонилась к падчерице.

— Твой отец мертв, Фрина, и это ты убила его. Похоже, у вас тут вышла ужасная ссора. Наверное, мы так никогда и не узнаем всей правды. Но ты набросилась на него с кинжалом — это же твой кинжал, правда? — и хотя мы с Теонеттом прибежали на шум борьбы, мы появились слишком поздно, чтобы остановить тебя.

Фрина попыталась подняться на ноги, но Теонетт уже стоял у нее за спиной и не позволил ей сделать этого. Она начала кричать, и тогда Изоэльда спокойно сказала:

— Кричи, кричи на здоровье! Но ты слишком поздно осознала, что наделала, и твоему отцу уже ничего не поможет. Отцеубийство — это ужасно. Полагаю, теперь мы тебя нескоро увидим. Да и то, если тебя не решат казнить немедленно. Но я обещаю, что постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы этого не случилось. Мне нравится думать о том, что ты останешься жива, но просидишь в темнице до конца дней своих.

Фрина наконец обрела голос:

— Никто не поверит…

Изоэльда вновь несколько раз ударила ее по лицу. Перед глазами у девушки все поплыло, по щекам потекли слезы, и комната закружилась вокруг нее.

— Твой отец сопротивлялся, вот откуда взялись эти отметины на твоем лице. Даже умирая, он храбро и отчаянно сражался за свою жизнь. Но этого было недостаточно. Раны оказались смертельными. Отпусти ее.

Теонетт отпустил девушку, и она повалилась на пол. Изоэльда несколько раз ударила ее ногой, а потом наступила на шею.

— Король мертв, Фрина, — прошипела она. — Да здравствует королева!