Лаймаргия: Новая эра. Том I

Глава 27. Антракт, нас, больше нет.

Громкий голос сирены проникал в самую душу Арта и сидевшего там соседа, странника по имени Сергей, но второй не боялся, зная, что толк страха лишь в том, чтобы его преодолевать, становясь сильней. Военные вспоминал всё, что им может помочь, перебирая и разбирая каждый предмет на пути их следования: ножи на кухонном столике, колотушки, кастрюля с кипятком и большим куском мяса в нём, и самое страшное, что он помнил ключ от двери, в которую зашёл, и она не была закрыта, тот лежал прямо рядом с ножкой места, где принимают пищу.

Рыжебородый влетел в зал, словно ураган, сметая дверь в сторону с такой силой, что она громко стукнулась о стену.

— Таня! Проверь двери в доме, я на склад! – Михаил, как глава семейства, принял на себя роль командира. – Артемид, будь здесь, сквозь запертые двери им не пробраться. Хотя стой! Откуда ты вошёл? – На этом вопросе телевизор замолк, и снаружи послышался звук раздираемых паллетов, а также топот множества лап. Лица всех тех, кто сейчас находился в зале, приобрели мертвенно бледный цвет, Миша сделал шаг вперёд, и преграда, стоящая между ними и грызунами, тихонечко притворилась.

Михаил, как и Татьяна, обернулись на входную дверь, красивую, деревянную, с узорами цветов, но в данный момент бесполезную в плане защиты. Мужчина потянулся к поясу, на котором висела связка ключей, и, не обнаружив на нём искомого, хотел было грязно выругаться, но смысла в этом как такого не было, разве что приблизить их кончину.

— Закрой, — Таня произнесла это дрожащим шёпотом, указывая в сторону выхода тоненьким, дрожащим пальцем, и чуть ли не со слезами на глазах прикусила губу до крови.

Михаил проглотил ком в горле, вставший там от вида его возлюбленной, ради которой он будет драться до самого последнего вздоха, до последней капли крови в его мускулистом теле. В его голове проносились мысли о том, как им можно спастись, но ничего лучше, чем запереться здесь и ждать, пока прибудут авантюристы, он не находил, ведь снаружи есть много продуктов и еды, отвлёкшись на которую, грызуны могут пропустить главное блюдо. В том, что это были именно они, он не сомневался, ведь не первый год они с Татьяной здесь проживают и давно выучили, как те двигаются, да причём узнали их настолько, что могли определить по шагам, человек это или крыса залетела на огонёк.

Мужчина вставил нужный ключ в скважину, а после аккуратно провернул, пытаясь издавать как меньше лишних звуков и не провоцировать хорошо слышащих монстров на агрессию или не вызывать у них желание проверить, «кто там такой скребётся?». После этого он также аккуратно прошёлся к своей жене, за которой стоял белокурый мальчишка, до боли сжимающий кулаки, смотрящий вперёд, немного прищурившись и не моргая.

Романов же тем временем рассматривал мелкие детали комнаты, примечая уходящие в стену шнуры колонок и от телевизора, барную стойку по правую руку от выхода в другое помещение, в котором, может быть, можно было спастись, встроенный в стену холодильник и не только. Там же, рядом с небольшим квадратом, вырезанном в бетоне, он заметил небольшой разъём, параллельный полу. Взрослый человек в него не пролезет, но вот ребёнок поместиться мог. Это был кухонный лифт, который, по всей видимости, ещё не был достроен Михаилом, пытающимся сделать нечто роскошное или создать третий этаж оптовой базы, вниз которой он будет бросать грязные вещи, чтобы не ходить с ними очень далеко. Страннику на самом деле в данном случае было плевать, что там, он просто знал, что в случае чего он попытается уйти туда, но тут же вставал вопрос: «откроется или нет?». Всё же поднимающаяся вверх дверца могла быть заперта. Варианта с тем, что её заклинило, он не рассматривал, вспоминая, в каком состоянии здесь всё находится, всё смазано и починено, буквально доведено до совершенства для дальнейшей эксплуатации.

— Не бойся, малец, если что, я нас вытащу, — успокоил своего воспитанника Романов.

— А их? — стараясь, чтобы его не услышали, спросил Арт.

— Пу-у-у-у-у, — протянул грубый голос в голове ребёнка, — тут ты сам понимаешь, сложный случай. Здесь стоит выбор… — Военный ненадолго замолчал, думая о том, как он может помочь этой паре, — хотя нет, его не стоит. Максимум, на что ты способен, это поднять умертвие первого ранга, по типу стандартного зомби без души. Крысы порвут его, как только заметят. Снаружи вас ждёт очевидная смерть, ведь внутрь они запустили молодняк, а снаружи воины, которые порвут вас в первый же момент, когда вы там появитесь. Да и не стоит ждать ничего особенного от этой пары, как говорил один мой знакомый из первой жизни: «Не жди силы в раю».

— Теперь сидим тихо, максимально, нас не должны услышать. — Проговорил Михаил, прикладывая палец к губам.

— Он дело говорит, но это им не поможет. Если ты помнишь, я говорил тебе, что их слишком много, крысы наполнили город, и сегодня прольётся очень много крови, от их лап погибнут тысячи, до тех пор, пока не подоспеют авантюристы. В прошлый раз они прибыли через десять минут после начала трагедии, сейчас же им потребуется чуть больше времени, ведь одной малой группе из четырёх человек не справиться с таким напором, и им придётся собирать больше народа, а для этого нужно дождаться всех.

Каждое слово странника звучало как бой молотка по шапке гвоздя, забиваемого в крышку гроба, убивая надежду на спасение и то, что они смогут встретить следующий рассвет, наслаждаясь чистым небом над головой и пыльным воздухом их уютного городка.

— Я тебя люблю. — Проговорила Татьяна, прижавшись к руке своего коренастого защитника, и, словно прощаясь, поцеловала того в щёку.

— Я тебя тоже люблю, дорогая. Но не падай духом, может, охотники подоспеют вовремя, и мы спасёмся. — Ответил ей Михаил, гладя свою нежную шатенку, по волосам. Они были словно тёплое пламя каштанов, обжигающее в своём последнем прощании и готовясь принять ту участь, что уготовила им судьба.

— Они тешат себя несбыточными надеждами. — С печалью в голосе произнёс Романов, прекрасно понимая, что окраину города будут зачищать в самую последнюю очередь, а также он не тешил себя усладой на то, что приют, в который мальчик должен был пойти ещё полчаса назад, выстоит, разве что вера в их директора ещё грела душу, но она была до смешного мала. — Можешь попрощаться со своими друзьями. — Добил тот Арта печальными новостями.

— Нет. — Снова шёпотом произнёс тот.

— Что нет? Думаешь, те хлипкие дверцы выдержат натиск сотен монстров? Сомневаюсь. Если только Станислав Владимирович не напялит на себя ту броню, в которой мы его видели, возвращаясь из города после нападения химеры, и не размажет черепа самым ретивым, в чём я сильно сомневаюсь. Но даже если такое и случится, то могу тебе с уверенностью сказать, что вы нечто большее, чем ненужный мусор на краю города. — Сергей сказал то, по поводу чего у него было много сомнений, ведь он так и не увидел тех детдомовцев, растущих в жёстких условиях и добивающихся вершин среди разнеженных сверстников. А ведь так не должно было быть, каждый знает, чем хуже условия, тем прочнее у цветка, пробившегося сквозь асфальт, корни, именно из таких вырастают деревья, попирающие небесную твердь, а не комнатных роз, росших в тепличных условиях.

— Ты о чём? — Спросил Арт, пока его вопрос заглушил звук ломаемой кухонной двери.

— Да есть у меня сомнения в том, почему тебя оставили в живых. Да ту же историю Вада, Филии, да и свою возьми за образец. Поспрашивай других сверстников, и везде ты найдёшь схожий сюжет. Убили родителей, оставив отпрыска в живых, потом к ним приезжает тётенька-адвокат, берёт опеку над ними и везёт их в приют фиолов, за которыми официально остаётся жильё. Квартира, которая достанется тебе по достижению совершеннолетия, как думаешь, она дорого стоит?

— Не знаю. — Отвечал Арт, уже не особо заботясь о том, что его кто-то услышит, хотя Таня с Мишей, продолжая обниматься, бросали на того взгляды, полные подозрения в его благоразумности.

— Ну смотри. Допустим, взяли жильё в ипотеку, её должны забрать банки, но что, если ипотека выплачена и данные по ней попадают в нужные руки. Потом кто-то решает, почему бы не отжать себе квадратные метры, чтобы после выгодно перепродать?

— Как по мне, притянуто за уши. — Ребёнок отвлёкся от происходящего, представляя себе такую ситуацию, хоть и не особо разбираясь в том, что говорит странник, лишь бы он продолжал говорить, заглушая звук, идущий с кухни.

— Ну да, не поспорю. Если в приюте будут трупы, то это всё враки и поклёп. Но сам подумай и вспомни, как к вам относятся, и про то, что им будет выгоднее вас пустить под нож, освобождая приют для людских детей, у которых явно финансирование выше, а значит, и зарплата у служащих. Да и напомню тебе про слова Юлии Григорьевны, которая адвокат. Если прослушал, то слушай сейчас, ваш приют финансируется частными лицами, которые заинтересованы, чтобы вас там держали и вы выходили оттуда живыми.

— Ты не вовремя мне говоришь об этом. – После этих слов Михаил не вытерпел и всё же решил поинтересоваться у ребёнка, всё ли с ним хорошо.

— Эй, малец, я понимаю тягость ситуации, но будь тише, хорошо? – Спрашивая это, мужчина косился на дверь, за которой пока что было всего, судя по звукам, примерно пара грызунов.

— Простите, — кивнул он и замолк, переваривая поступившую информацию и больше радуясь тому, что сказал военный, ведь у его друзей теперь есть все шансы спастись от крыс, если поверить в то, что их используют ради квартир.

Где-то в городе прозвучали первые взрывы мощных заклятий, крики убиваемых доносились даже до того места, где прятались трое, заставляя с каждым тиком дрожать всё больше и задаваться вопросом о том, смогут ли их спасти или их ждёт смерть. Но в то же время надежда в их груди росла пропорционально с каждым применением мощных заклятий в их городке, ведь это могло значить лишь одно: за ними пришли и уже сражаются, зачищая улицы и дома.

Секунда, вторая, ноги и спина Татьяны затекли держаться в полунаклонённом положении, и она решила отпрянуть от своего любимого, по пути случайно задевая вазу. И она полетела на пол, попутно «развязывая узелки придерживающих ткань штакетин», с громким звуком разбиваясь о паркетные доски.

Испуганный взгляд девушки встретился с таким же у её мужа, а мальчик поставил крест на себе и тех, кто был к нему добр. Что странно, они не винили его в том, что тот вошёл сквозь открытую дверь, и в том, что не предупредил об этом, хотя они сами не подумали, единственные, кто разумно взвешивал свои поступки в его окружении, не пытаясь переложить ответственность на других.

Удар за ударом посыпались на дверь, разбивая не зачарованную перегородку в щепки и являя трём испуганным парам глаз своё нутро, ужасное, с клыками, когтями и чёрными носами, которые совсем скоро испачкаются в крови. Сначала в комнату влетело двое, и, не решаясь напасть, они стояли и смотрели на трясущихся от страха людей. Михаил сразу же вышел вперёд, заслонив собой жену, а в тело ребёнка поселился странник, смещая того и убирая животный ужас перед врагами, которых они могли уничтожать лишь по одному, ночью, в лесной чаще.

— Нам не победить. Так что, малой, прости, — с этими словами странник устремился к виденному ранее пищевому лифту, и сразу же произошло несколько событий: крысы, почувствовав неладное, кинулись ему наперерез, Михаил, сумев среагировать чуть ли не моментально, ударил пудовым кулаком одну из них по хребту, а в дверной проём, услышав шум, залетела целая стая из грызунов. На первый взгляд последних было чуть больше десяти, не особо больших, но такая толпа могла с лёгкостью убить двух, а то и трёх взрослых, а ведь на подходе была ещё как минимум дюжина.

Поднимая железную перегородку, у Романова проскочила мысль, мол, не всё потеряно, и эта семья ещё сможет спастись, стоит им только последовать за ним, но, обернувшись, он увидел, как их тела пропадают из виду под массой крыс и с громким криком, еле слышимым из-за писка стаи.

Недолго думая и пытаясь спасти ребёнка, от которого помощи здесь будет как от козла молока по причине слабости тела оного, он прыгнул в открывшийся зев и, упёршись ногами о боковые стальные стены, быстро закрыл дверь, предвещая нападения, которое свершилось через секунду после этого.

Там же он думал над тем, что люди в случае его ранения или инфекции не будут тратиться на лекарства, и даже учитывая всю доброту этой пары, он не мог рассчитывать на неё вечно. Самый явный пример — та старушка, наверняка пострадавшая в далёкой молодости от рук некроманта, которая на доброту от ребёнка ответила агрессией. Но всё это лирика, на самом же деле он понимал, что даже со всей имеющейся у него мощью, магией и приёмами с реакцией он ничего не сможет там сделать, лишь пострадает за зря.

— Ты должен их спасти! – Кричал ребёнок внутри, распространяя свои эмоции на Романова, и у него от этого ручьём текли слёзы, вот только он и сам бы рад это сделать, обладай тот хоть капелькой своей бывшей силы.

— Сдохни! – Вторил Арту крик не сдавшейся семейной пары, которая приняла бой, не желая сдаваться просто так, и это похвально, но до чего же глупо. Будь военный на их месте, он бы выставил приоритеты и бросил мальца в гущу, а после под шумок решил сбежать, но они поступили иначе, и неизвестно, что здесь больше сыграло, слабоумие или отвага, а может, всё вместе? В любом случае ему об этом не скажут мёртвые, ведь он услышал, как хрипит разодранное горло женщины, крик мужика от испытываемой обиды на проклятую жизнь и боли от разбитого сердца.

— Мы им ничем не сможем помочь. – под нос проговорил Романов, пока из его глаз продолжали ручьём течь слёзы, в горле скапливаться ком, а ровный прикус зубов печатался на губах. – Радуйся тому, что сам остался жив, но если дофига веришь в свои силы, то прошу, вперёд. – Сергей прочувствовал всё бессилие, наполнившее душу соседа, и решил добавить, разбивая тёмно-розовые очки мальца. – Мы не в сказке, здесь не будет роялей. Каждый поступок и действие имеет последствие, или же его отсутствие, как, к примеру, произошло с твоими силами. Тренируйся ты больше, да даже если и так, всё равно бы не сдюжил с этой стихией.

— Но ты же владеешь магией, может… — начал было говорить Арт, но странник его перебил.

— Нет, не может. Максимум, что тебе сейчас доступно, чтобы не умереть, это сидеть и смотреть, как из-за твоей слабости мрут другие. Не переживай, я тоже через это проходил, сгорая в бессильной злобе. Мне тоже было больно смотреть на тела родных, вывернутых наизнанку, на трупы миллионов, которые погибли по прихоти одного короля, на руины дома, который был создан для меня и её. – Сергей вспомнил свою последнюю любовь, Тиамат, и ему захотелось кричать, ведь она тоже, скорее всего, умерла, если судить по обстановке в мире и по тому, что здесь присутствуют некие Сиисты, поклоняющиеся предавшей его помощнице.

Странник после этих слов посмотрел наверх, где увидел ещё один проход, ведущий на другой этаж, по железной шахте, а после вниз, туда, где смерть была готова раскрыть пред ним свои объятья. Но всего этого не потребовалось, крысы порвали двух взрослых в клочья, а после их пиршество было прервано взрывом снаружи. Выбежали все, никого не осталось, кроме двух душ влюблённых, идущих по своей тропе под грустную мелодию так некстати включившегося телевизора, из-за задетого убегающим грызуном пульта, и заиграла музыка: (Hijo de la Luna).

Там танцевало потухшее пламя каштанов и улыбалось, неся миру свет, а после они сказали друг-другу: «Вместе-навек», но равнодушный голос прервал их, ответив: «Антракт, вас больше нет».

__________________________________________________________________________

Как было сказано, это Антракт, продолжение примерно через неделю. Там Арт станет старше на 5 лет и узрит лицо тьмы ночных улиц. Надеюсь, мы встретимся с вами в новой книге по миру, именуемому Жадность. До встречи.Анонс: