Лаймаргия: Новая эра. Том I

Глава 14. Обычный день

Сидя на кровати, мальчишка облегчённо вздохнул, откинувшись на плоскую и тонкую подушку, и чуть не ударился о спинку.

— Ну-ну! — воскликнул возмущённо Сергей, беспокоившийся о благополучии тела подопечного. Не ради ребёнка, конечно, а собственного благополучия, ведь в этом возрасте боль ощущается совершенно иначе, нежели у взрослых. — От счастья последние мозги не растеряй!

Арт повернул головой по сторонам, убедившись, что находится в комнате один, и прошептал:

— Зато дышаться стало легче!

У странника от возмущения аж слова в голове спутались.

И когда же это мальчишка успел понабраться подобных высказываний?

Однако мужчина быстро осознал и принял собственное влияние на пацана, пагубно влиявшее на развитие детского мышления. Ребёнок становился взрослее не по годам, что могло раскрыть истинную причину перемен, но в то же время всё можно было спихнуть на недавно случившуюся потерю в его жизни. Смерть родителей катастрофично могла развернуть юный мозг в другую сторону, а помещение в такое учреждение жестокости под названием приют и вовсе сделать озлобленным зверьком с нетипичным поведением для детины.

Мальчишка, кажется, был в хорошем расположении духа и даже закинул ногу на ногу, помахивая одной из них в воздухе. Сергею даже подумалось, что Арт постепенно втягивается в новые реалии своей жизни и уже даже может позволить себе вести себя более оживлённо, нежели ранее.

Изначально странник не знал, как себя вести с этим пацаном, который мало того, что был очень юн, так ещё и забит, как серая мышь в контейнере с надписью: «Корм для змей». Сейчас же ситуация немного переменилась, что не могло не радовать взрослого, нашедшего уже прощупанные ниточки воздействия на паренька. План странника был до безумия прост: сделать из Арта своё маленькое протеже по поведению и мировоззрению. Вот тогда-то не придётся хитрыми ухищрениями и психологическими ловушками заставлять ребёнка делать то, что необходимо.

— Ты на свою новую работу-то не опоздаешь? — наигранно обеспокоенно поинтересовался Сергей, как обычно спрашивают старшие братья у младших, сделали ли те домашку. Иначе говоря: просто для галочки.

Пацан моментально подорвался, опомнившись, ведь про старую мадам «Грымзу» он действительно подзапамятовал, а может, его мозг намеренно вычеркнул эту персону во избежание новых детских травм. Схватив куртку с изголовья кровати, мальчишка побежал вон из комнаты по направлению к лестнице. Едва не поскользнувшись на влажных ступенях спуска от разлитой кем-то газировки, Арт едва не полетел вниз кубарем, но кто-то любезно ухватил его позади за шиворот, слегка качнувшись в его сторону.

Этот загадочный спаситель оказался тоже не шибко сильным и потому напряг всю свою мышечную массу до критической точки, бывшей у девчонки дай бог с гулькин нос.

Филя после вчерашних событий глубоко сочувствовала Арту и хотела подойти сегодня утром ещё до завтрака, но мальчишка будто бы избегал её, а может и вправду не замечал. У него и так хватало проблем, которые липли к нему, как дорожная пыль к жвачке, брошенной на тротуар.

Девочка намеренно выжидала его перед работой, чтобы выразить своё искренне сочувствие и увидев, то как тот едва не упал, сразу же поспешила помочь.

— Не успей бы я, и у тебя мог бы быть перелом! — попыталась как можно дружелюбнее произнести она, но увидев злость в глазах Арта, тут же отпустила его, примирительно подняв обе руки. — Эй, ну ты чего? Так-то мне действительно удалось тебе помочь!

— Следила за мной? — раздражённо бросил белокурый и стал спускаться вниз, засунув руки в карманы, но уже осторожнее, чем до этого.

Девочка поспешила за ним и попыталась взять его под руку, но тот дёрнул плечом, не давая ей этого сделать. И когда это он так стал относиться к ней?

— Я знаю, что тебе тяжело, особенно после вчерашнего, но это не повод так себя вести!? — воскликнула она, остановившись и топнув ножкой, что было её привычкой из прошлой жизни, ещё до этого места.

Арт тоже замер и постояв так некоторое время всё же повернулся к ней, обжигая озлобленным взглядом. Так было не только снаружи, внутри у него тоже бушевал целый спектр различных негативных эмоций: злость, ненависть, разочарование, негодование и непонимание. Непонимание, почему эта девочка ведёт себя так, будто ничего вчера не было, будто она и вовсе не была причастна к этим событиям.

— Не ведись на это! — говорил ему Сергей, подливая раздора в и так густой котёл недоверия, словно чёрт на плече человека, оставалось только ручки потирать для пущей схожести. — Они, девушки, так манипулируют вами, неопытными мальчуганами, и обводят вокруг пальца!

— Мне неприятно общение с тобой, — коротко выдал пацан и повернулся было обратно, но в голову прилетела детская варежка.

Филя стояла раздражённая и разъярённая, ведь с ней так поступали впервые. Вот просто взяли и отвергли её добрые намерения, бывшими абсолютно искренними!

— Я просто хотела тебе посочувствовать, придурок! — крикнула она, спускаясь к нему, словно мегера, разве что волосы лежали спокойно до плеч, а не извивались словно змеи. — Хотела сказать, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, ведь мы можем стать хорошими друзьями! Что ты не один в этом жестоком месте!

Арт молча слушал её, сжимая в руке подобранную рукавицу. На самом деле, ему уже сразу после слова «посочувствовать» стало абсолютно неинтересно слушать эту девочку, ведь и так хрупкие чувства мальчишки были разорваны в клочья.

— Оу... — Сергей произнёс это, будто действительно скорчился. Мужчина прекрасно понимал, что женское «сочувствие» для них как удар ниже пояса. Так же внезапно и так же, мать его, болезненно. — Держись, я с тобой! Просто уходи. Не нужно разговаривать с этой матерью Терезой!

Белокурый поступил, как было предложено странником, но резко остановился, услышав:

— Я же знаю, что ты не виноват в вчерашнем!

Детский контроль, который так старательно пытался удержать парень, моментально слетел, уступая место злости и обиде.

— Да-а? — протянул Арт, медленно поворачиваясь к Филии, отчего их лица оказались рядом с друг другом, а разделяла малышню всего одна ступень. — А что, если я скажу, что это было действительно моих рук дело?

Глаза девочки сначала с недоверием посмотрели на него, а потом заметно расширились от осознания услышанного признания. Она едва заметно стала качать головой, повторяя одно и то же предложение:

— Нет, ты не мог... — Филя замолкла, а потом приглушённо выдавила из себя: — Не такой, как...

— Как кто? — воскликнул Арт, уже порядком выйдя из себя. Теперь его взбесило то, что она так легко сравнивала его с кем-то, а потом понял смысл ею сказанного: — Как вы?

Девочка вздрогнула, отшатнувшись от него назад:

— Я не это имела в виду!

— Ага, как же! Вы все тут сквозь и рядом грязные! Правильно о нас говорят, что фиолы — преступники и ничтожные люди! Вы все здесь тому пример! Я тоже становлюсь таким! Вы делаете меня таким! — Он уже достаточно повысил голос, да так, что из комнат стали выходить дети в полном недопонимании, смотря на происходящее. А глаза Филии стали слегка влажными, но она сдержала и гордо вскинула подбородок, собираясь дослушать откровения новичка: — Ты думаешь, я не знаю, что именно ты со своими подружками вчера все подстроила? Пригласили меня туда и обокрали?!

Девочка вздрогнула и посмотрела на Арта уже другим взглядом: полным разочарования и отвращения. Она занесла руку и собиралась дать пощёчину мальчишке, но тот ее перехватил, конечно же, это был Сергей, на время взявший контроль. Он медленно разжал пальцы, опуская тонкое девичье запястье, и холодно посмотрел на неё.

— Так вот какого ты о нас мнения, да, Арт? — спросила Филя, смотря на парня в упор своим немигающим взглядом. — Ну хорошо, думай так! Но знай, что крыс среди нас нет! Мы хоть и отбросы, но не настолько!

На этом все и закончилось. Она ушла с гордо поднятой головой под одобрительные взгляды других детей, слышавших достаточно чтобы сделать собственные выводы.

— Зря ты раскричался на всю лестницу, — сетовал странник. — Теперь у тебя нет поддержки среди них, и станешь полной одиночкой!

— У меня есть ты.

Мужчину эти слова тронули и даже придали некую собственную значимость, да такую, что у него появились мысли, что, возможно, этот мальчишка хоть и фиол, но все же не так плох.

***

Дом старой грымзы отыскался сразу. Он стоял среди десятка подобных ему панельных пятиэтажек, был таким же серым, старым и мрачным, впрочем, как и все здания в этом ущербном городишке.

Арт обошел разноцветный хлипкий заборчик высотой до детского колена и подошел к железной двери подъезда с нарисованными на ней красными цифрами, означающими начальный номер. И вот тут-то мальчишка вспомнил, что квартирный код ему никто не назвал в той спешке, что произошла вчера. Немного потоптавшись, паренёк отошёл в сторону покосившейся лавочки, у которой отсутствовала пара реек: две в середине и по одной с краёв. С печалью посмотрев на столь жалкое архитектурное создание, парень опустился в сугроб рядом с ней, ведь опускаться на неё было опасно не только для одежды, но и собственной жизни.

Чуть вдалеке по вытоптанной тропе к дому показался мужик, шатавшийся из стороны в сторону, неразборчиво бурча какие-то не подлежащие написанию высказывания. Его куртка была расстёгнута, а кофта, плотно прилегающая к телу, на волосатом пузе задралась, обнажая не самую приятную часть. Круглое лицо было розовым от хмельных напитков, щеки постоянно подпрыгивали от икоты, время от времени одолевавшей пьяницу. Он прошёл мимо мальчугана в сугробе, и вполне оправданно, так как мужику как-бы самому не завалиться в холодное ложе, способное убить в своих ледяных объятиях.

Арт внимательно смотрел на него, не сводя глаз, понимая, что примерно так выглядит его «везение». Алкоголик подошёл к двери, закинул ногу на стену, обеими руками дёрнул за ручку, тем самым открывая железную дверь вне участия домофона.

— А, так вот как это делается! — восхитился Сергей, наблюдая за тем, как мужик, качаясь, медленно заходит в подъезд. — Быстрее за ним! Он же сейчас скроется, и мы снова не попадём внутрь!

Мальчишка быстро подорвался и схватился за ручку, едва та успела вновь заблокировать вход в обитель «демона» со старческим видом, и тот не заставил себя ждать. Бабулька стояла на верхних ступенях, уже одетая в старое потёртое пальтишко и накинутым поверх шарфиком, связанного собственноручно. Она сжимала в руках свою сумочку, уже печально известную ребенку и доставившую ему столько ненужных хлопот.

Старуха действительно мирно дожидалась сиротку-фиолов, к себе на «помощь», даже специально подготовилась к этому дню и подготовила задания, к которым у неё уже очень долгое время не доходили руки.

— Вы припозднились, молодой человек, — торжественно объявила она, будто обвиняя мальчика в опоздании и доставая связку ключей, чтобы вновь отворить свою дверь.

— Так уж вышло, что вчера вы не сказали мне номера своей квартиры, — как-то невзначай сказал Арт, подводя все к тому, что вина все же лежала на пожилой женщине.

Та промолчала, лишь стянув свои кривые и сухие губы в тонкую полоску. Признавать свои ошибки она чертовски не любила, так как это все непременно задевало старческую душу, считавшую себя самой умной и всезнающей, ведь ей удалось прожить больше, а значит, она опытнее. Наверное, у всех людей в возрасте, не добившихся ничего, кроме чудом полученной однушки от кого-либо, просыпается эта отвратительная черта.

Отворив свою дверь, она запустила парнишку внутрь чуть ли не пинком, и Арт, очутившись внутри, тут же поморщился, едва удержавшись от того, чтобы не закрыть нос двумя руками. В квартире пахло чем-то отменно отвратительным: то ли кисло-гнилым, то ли сыростью с примесью специфического амбре плесени.

— Ну и чего встал? — возмутилась старуха, обходя Арта и сняв своё пальто, повесила его на прибитую к окрашенной в изумрудный стене. — Разувайся и дуй на кухню, сегодня будешь драить её полностью! Если что-то понадобиться помимо воды и тряпки, то я буду сидеть в зале, однако советую меня по пустякам не отвлекать вовсе! Все понял?

Ребёнку только оставалось, что просто кивнуть и отправиться в место отбытия своего «справедливо-несправедливо» назначенного наказания.

Комнат и вправду оказалось всего две: одна большая и чуть поменьше, являющаяся кухонной зоной, в стороне от которой была душевая и туалет. Обставленность, конечно, оставляла желать лучшего, но и то было неплохо для одинокой пожилой старушки, старающейся выжить на «последние» щепотки пыли. На всю стену, располагался телевизор с кристаллическим экраном, а прямо напротив небольшой мягкий диванчик с откидным журнальным столиком сбоку, заставленного парой грязнущих кружек и заваленного множеством лекарственных препаратов самого различного назначения, принимавшихся скорее от мнимости, чем по реальному назначению. В стороне стоял ещё шкаф с подвижной дверью, такие вроде называли в народе модным понятием «шкаф-купе».

— Ну, вроде пока неплохо, пару кружек помыть, пыль подмести, и можно в приют валить, — торжественно заявил Сергей, но быстро забрал свои слова назад, как только нога Арта переступила кухонных порог.

Сказать, что там творился ужас, летящий на крыльях, в данном случае тараканьих, — значит несказать ничего. Эти мелкие насекомые были мало того, что размером с глаз, так еще и вольготно ползали по всему пространству, борзо поглядывая на паренька.

Стол был завален посудой с остатками некой пищи, какой именно, было уже не разобрать, настолько ту поглотила плесень самых разных оттенков своего подвида. А вот у плиты и в стороне мойки, где был непроизвольный бассейн помоев для насекомых, радостно прыгающих в маслянистую жидкость, находилась другая часть посуды. Кухонный фартук у гарнитура был сплошь измазан тараканьими экскрементами и чем-то непонятном, не поддающимся распознанию и опознанию.

Запах был в комнате соответствующим, с верхними нотками гнили и нижними затхлости.

— Она тут вообще убиралась?! — воскликнул негодующе странник, для которого эта картина была верхом вопиющего безобразия. — И это существо называет себя человеком? Свиньи чище живут в хлеву!

Арт лишь натянуто поднял губы, явив подобие улыбки с печальным подтекстом. Делать оставалось нечего, и нужно было приниматься за работу, ведь та от него, к великому сожалению, никак не скроется. Мальчик развернулся на пятках, чтобы попросить инвентарь, но позади него уже оказалось небольшое ведро, тряпка и губка с порошковым раствором.

— Видимо, это единственное, на что мы можем в этом доме претендовать! — трагически объявил мужчина, приметив, что перчаток старуха не положила, и скорее это был её осознанный жест вредности.

Паренёк принялся за дело под звуки работающего телевизора и слабо разборчивое ворчанье старухи, чьё имя он подзабыл.

Процесс шёл медленно, к этому времени на телевизоре успело пройти: одна программа о здоровье и две серии неизвестной мелодрамы с закрученным сюжетом. А Арт к этому времени успел только разобрать посуду и коробки с остатками пищи на столе, приступая к зоне мойки, которую тараканы так просто не собирались уступать, за что особо отважных пришлось прихлопнуть шумовкой для ужаса других.

Засаленные и маслянистые тарелки отмывались плохо, особенно в холодной воде, ведь, как оказалось, горячая у пожилых — это предмет роскоши.

— Срочные новости! — раздалось из комнаты, вырывая мальчишку из кухонного плена. — В городе А. участились случаи поднятия умерших второго класса! Специальные структуры уже ведут расследование, предполагая...

Дослушать не удалось. Старуха выключила телевизор, смачно хрюкнув и распылившись на недобрые высказывания о фиолах, пока не припомнила, что как раз-таки один из них стоит прямо у неё за стенкой в её же доме. К счастью Арта, он закончил с уборкой, и комната сияла своей прежней, безупречной, коей она была до заселения этой маразматички, чистотой.

— Ох ты, уже управился? — спросила удивлённо бабулька, оглядывая каким-то новым взглядом свою кухню. Скорее всего, настолько чистой она её никогда в своей жизни не видела. — Я бы дала тебе ещё задания, но мне уже тошно терпеть тебя в доме, так что выметайся! Придёшь завтра, как и положено!

Слово «выметайся» для ребёнка заиграло новыми и особыми красками, придающими чувство свободы и освобождения.

Как он оказался на улице, парень уже не помнил, впрочем, и дорогу до интерната ему тоже выветрило, от активно поглощающегося, свежего воздуха. Осознание пространственной реальности наступило только тогда, когда в его плечо кто-то влетел и побежал дальше по коридору, задорно крича:

— Пацаны! Пацаны! Там девчонки дерутся!