Лаймаргия: Новая эра. Том I

Глава 1. Мысли трагедии.

26 ноября 2024 года

Скрип тормозящей, русской машины, вывел ребёнка из состояния забытья. Он рефлекторно открыл глаза, пытаясь вспомнить как здесь очутился, и что здесь происходит, решив для начала осмотреться.

Молодая девушка, напряжённо вела машину, вцепившись обеими руками в руль. Это было обусловлено тем, что дураков, даже в центре города минус восьмого этажа, хватало с излишком. Тонкими руками, с покрашенный в золото, под цвет очков ногтями, она сжимала кожаную обивку руля, точно такую же, как и у кресел салона, её красного авто. Своими карими с прищуром глазами, адвокат, высматривала «дебила» проехавшего перед ней на запрещённой сигнал, чтобы доложить на него куда следует, как порядочный гражданин. Однако свисавшая прядь каштановых волос, выбившаяся из аккуратно причёски, сильно мешала обзору и не давала рассмотреть заветные цифры регистрационного номера.

Мальчик посмотрел в окно невидящим взглядом, полностью уйдя в себя и закрывшись от мира. Стадия шока, от смерти родителей, ещё не прошла и болью отзывалась в сознании. Юнца везли в приют, неизвестно в какой, да и смысла не было узнавать поскольку за время проведённое в больнице, на его вопросы так и не были даны ответы, так интересовавшие его. Жизнь ребёнка, сломалась, так и не начавшись.

Красные глаза, средней длины белоснежный волос, короткий нос и маленькие уши Арта, проявились в отражении стекла за которым мелькали силуэты прохожих на фоне серых стен. Уголки губ, немного опущенные от рождения, опустились ещё ниже, когда перед ним, словно это было вчера, встали события тех дней. Он и раньше не любил понедельники, но теперь Артемид, ненавидел их с большей силой, чем прежде, потому что прошлые причины ненависти к ним оказались пустяком, по сравнению с личной трагедией в семье.

Стоял последний, день Октября, угнетающий своей мрачной обстановкой и обилием слякоти, даже на подземных этажах города. Все люди, и не только они, готовились к празднику, пришедшему из старой культуры: «Хэллоуин». Шество духов, празднуемое во времена до того, как дальние предки Арта вторглись на эту планету именуемую Землёй. Он был слишком мал, чтобы задаваться вопросами истории и изучать прошлое, но ненависти за грехи своего народа, успел вкусить сполна. Сначала воспитатели детского сада, потом все окружающие, каждый из них норовил ткнуть пальцем в его белые волосы и красные глаза, являющиеся отличительной чертой фиолов.

Тридцать первое октября был единственным днём, когда их раса могла не скрываться, от презрительных взглядов людской толпы. Праздник ночи, нечисти, дань духам, вышедшим на свободу, дабы утолить свой голод. Люди и прочие представители различных рас, осевших на планете переодевались в костюмы, надевали маски, красили лица отмечая торжество потустороннего пантеона монстров.

Чаще всего виднелись костюмы шести героев, о которых из уст в уста переходило сказание о подвигах и благих деяниях, а также страшилка про ужасных демонов несомненно поверженных защитниками мира. Имена этих злодеев он помнил наизусть: Паучиха Тиамат, Безумный король тени Манкан, стратег и варвар – Киран и Ругор, и самый главный демон, Паран. В противовес им, противостояли герои: Зугот – он же мудрец и повелитель льда, Лика – ангел людского обличия, Сии – искусственный интеллект, Пайла – выдающийся менталист, Рису – уникальный в своём роде алхимик, и Рых – владыка воинов.

Сошлись они в сражении, на одной стороне фиолы, на другой люди, как жизнь и смерть, добро и зло. Не требует упоминания то, кто вышел из последней битвы победителем, заклеймив целый народ, как врагов рода человеческого, но при этом оставив им шанс на существование поодаль с «венценосными особами».

Бунтовщиков, захватчиков и предателей заключили в Тартар: страшное место, являющаяся тюрьмой, где видишь выход, но никогда до него не доберёшься, поскольку он находится далеко вверху. Случаев побега: ноль из бесчисленного множества. Самые отбитые на голову преступники обитают там, вправду по большей части это некроманты, попытавшиеся поднять голову. Они шли рука об руку с противным, неотъемлемым и вездесущим — со смертью, в мире, где на каждом углу кричат про перенаселение и грядущие от этого проблемы, включая голод.

— Численность населения достигла рекордной отметки в тридцать миллиардов! – Вещал ведущий, наиграно бодрым и высоким голосом, из простенькой магнитолы, колонки которой искажали звук. – Что на это скажут наши эксперты? Как скоро нам ожидать последствий?

— Во-первых, — мелодичный женский голосок донёсся до ушей ребёнка, когда машина остановилась. Сотрудница адвокатской фирмы, вызвавшейся вести это дело, её не глушила, что могло означать, что они ещё не приехали, а просто стоят в пробке. – Большая часть населения нашей планеты отлично существует под землёй, что подтверждается недавним опросом.

— Тут я с вами поспорю. – Возразил диктор, наверняка намекая, про этажи ниже третьего, куда из чувства брезгливости, не смели заходить социологи.

— Как бы то ни было, согласно опросам горожан, это именно так. – В ответ уверенно ему вторила девушка.

Арт перестал слушать эту показуху ещё с первых слов. Ему было не до проблем большинства, тут бы со своими разобраться, и уже потом размышлять о других.

В голове мальчика снова встали события того злосчастного дня. Их небольшой городок с несколькими миллионами жителей сверкал от счастья, улыбок и развешанных гирлянд. Все любили праздники, единственные дни, когда можно не просто отдохнуть, но и украсить серые будни яркими событиями, а также мероприятиями устроенными местной администрацией.

Светлана и Евгений, родители мальца, не были исключением из правил. По общему мнению, фиолы любили мрак и темноту, но данный факт являлся заблуждением: они также, как и все, хотели торжества, семейного тепла, позволяющего посидеть за столом, обсуждая достижения знакомых, свои собственные и просто веселясь, что помогало избавиться от суеты тяжёлых будней.

Семья Арта проживала на минус восьмом: не самый последний этаж, где царили анархия и беззаконие, но и не самый верх, где возвышали правила и порядок, блюстители закона и чистоты.

— Арт, чего сидишь? Иди помоги маме! — Словно в реальности проговорил мужчина, среднего роста, с белым волосом, немного одутловатым лицом и голубыми глазами. У всех фиолов, кто не являлся чистокровным, имелись отличительные черты, приобщённые к человеческим.

Редко кто предпочитал пачкаться о бывших некромантов. Зачать с таким или такой ребёнка — это значило очернить весь свой род до скончания веков. Мало ли где текущая по генам погань могла вылиться? А она вылезет, сомнений не было! Через поколение или два рождалась белокурая или красноглазая тварь, подтверждающая грязный союз предков! Случаи изнасилования являлись прецедентами, которые очень легко заминались местными властями. Рождённые от греха дети, оставались на попечении матери призираемых, и осуждаемых обществом.

Генетическая база заводилась на каждое живое существо в черте города, и насильников находили. Преступники делились на две категории: Фиол – обречённый на смерть и человек – карающийся небольшим и посильным штрафом. Нынешняя статистика гласила, что процент раскрытых дел по данным прецедентам, был на высоком уровне, и виновные терпели наказание, но так гладко только на государственных каналах, а в реальности дела обстояли куда хуже. Килограмм пыли, и на все твои прегрешения закрывают глаза.

Ребёнок, конечно же, об этом не знал, поскольку всегда был окружён заботой и защитой старших.

Был случай когда он заболел. Отец мальчика долго искал деньги на лечение, и нашёл, но Арт не знал, что пыль, именуемую валютой, Евгений одолжил в очень сомнительной компании, занимающейся микрозаймами, которая не гнушалась навешать конские проценты на своих заёмщиков.

Арта вылечили большой ценой, правда, цена росла, словно на дрожжах. По этой причине глава семейства часто прибывал в скверном настроении. Евгений хотел обратиться в правоохранительные органы, дабы избежать последствий невыплаты, ведь понимал, что нарвался на бандитов готовых буквально выбить заветный долги из малоимущих.

Глухой удар битой по голове мальчик запомнит на всю оставшуюся жизнь, как и крик отца, руки матери, схватившие его. Он не сразу заметил, как оказался в чулане. Снова крик, но теперь его мамы и чей-то грубый голос. Он хотел выйти, но его ноги так сильно тряслись, что мальчик не смог сделать и шага, за что проклинал себя! Поначалу.

— У них был отпрыск! — Смог разобрать Арт, скрипучий и противный голос, сквозь стенки своего убежища. Шаг, за ним следующее движение, и он видит лица бандитов, так бессовестно ворвавшихся в их дом, на каждом из которых имелась кожаная куртка с шипами, узкие джинсы и берцы. Мальчишка не стал их долго разглядывать, а сразу же нашёл взглядом свою маму лежащую на полу, где её белоснежные волосы окрасились в красный цвет, а густая лужа растекалась по деревянному полу, пачкая светлый ковёр.

Дальше всё снова как в тумане, единственное что он помнил, было то, как руки окутались зелёным пламенем и начали выводить какие-то символы. Потом удар, и его тело падает на пол, а голова поворачивается вбок, и он снова видит отца, но уже мёртвого.

— Да чтоб тебя! Понапокупают права! — Из тяжёлых воспоминаний ребёнка вывел раздражённый крик адвоката, после которого Арт посмотрел в окно, чтобы отвлечься.

Тысячи вывесок, стальные стены, богато одетые граждане, всё это проносилось мимо так и оставаясь где-то вдалеке, незнакомым, и неизвестным. Машина набрала скорость направляясь к КПП, за которым находился лес, где обитали сбежавшие из порталов монстры, нагоняющие страх с ужасом, своими нападками на местное население, что приводило к мысли, что где-то в этой области есть неизвестный властям прокол, позволяющий тварям совершать бесчинства.

Как раз за пеленой портала находился приют, в который везли нового сироту. Арт знал, что некоторые постройки держат в отчищенных или спокойных аномалиях, способных вмещать в себя целые деревни. Добыв из уголков памяти эти знания, он неожиданно для себя, снова принялся вытаскивать все образы доставляющие душевную боль.

Последний месяц — бесформенный кошмар.

Через несколько часов или дней, пока ребёнок лежал без сознания, к нему приходили полицейские лениво потягивая кофе из пластмассовой тары. Арт очнулся в больнице, где ему сообщили, что теперь он имеет статус беспризорника, ребёнка лишившегося родителей, зато с квартирой, в которую мальчик сможет переехать по наступлению своего совершеннолетия. Сказочное везение, блин!

Доктора презирали его, намерено ставя самые болючие уколы оставляющие ноющие синяки на конечностях. Кушать ему давали меньше всех, объясняясь детскими порциями, хотя людские детишки получали намного больше положенного, что вызывало смешанные чувства у ребёнка. Фруктов вообще в рационе отсутствовали, даже синтетические.

Никто из людей не хотел с ним общаться, особенно делиться важной информацией по его делу. О подбадривании ребёнка, попавшего в беду, даже речи не шло, настолько равнодушным и бесчувственным было общество не готовое влезать в чужое горе, после которого можно захлебнуться проблемами. Хотя истинная причина скрывалась в том, что он фиол, и этим всё было сказано.

Арт ничего не хотел говорить в то время, когда все выливаемые на него помои приходилось жрать лопатами, ведь ничего другого не оставалось. Закон всегда избегал стороны фиолов. Что-то украли в магазине, и там находился представитель их расы? Ясно, кто виноват. Где-то произошло убийство, и поблизости видели белокурого парня или девушку? Опять некроманты играются — пора проводить чистку! Только за его жизнь данное мероприятие проходило трижды, и это в их небольшом по мировым меркам городе! Группы вооружённых бойцов врывались в квартиры фиолов и устраивали обыски, но эти действия были совсем уж редким случаем, и крайней необходимостью.

Опять новый образ, и снова будто реальный. Арт и его родители поднялись на поверхность, чтобы посмотреть на фейерверк, где он наблюдал за этим с истинным восторгом, пока не увидел лицо матери: по её щекам текли слёзы. А глаза горели красным цветом, подобно рубинам. По правую сторону стоял отец, взирая хмурым взглядом разрывающиеся в небе огни, хотя ребёнок точно помнил, что такого выражения в тот вечер на лицах родных не было.

— Прости нас, — с печальной интонацией произнёс Евгений, повернувшись к своему сыну.

— И пожалуйста, живи, — заплакала ещё сильнее Светлана, отчего её глаза стали ярче от нахлынувших чувств.

А после родители исчезли, так словно их и не было вовсе, будто семья стала сказкой или чудесным сном. Ребёнок остался один, среди сотен белоснежных оскалов зверей, готовых порвать его в клочья и не оставить ни единого шанса на счастливую жизнь.

— О! Ещё одного везёте? — громкий, мужской голос донёсся до мальчика сидящего на заднем сидении салона, вырывая из кошмарного наваждения посылаемого измученным сознанием.

— Да, снова в приют, — терпеливо ответила девушка-адвокат, постукивая пальцами по рулю. Ей явно был неприятен говоривший с нею человек, что отображалось в каждом её движении.

— Вы ещё не обдумали моё предложение? — на этом вопросе, Арт медленно открыл глаза изучая обстановку впереди, сквозь лобовое стекло авто.

— Вообще я не против. Но вы сами понимаете, работа, – автоледи деловито поправила прядь волос. Уши соразмерные длинному, еврейскому, с горбинкой носу, существенно портили её внешность. Юля, а именно так звали девушку, говорила не то что думала. Мысли её, оголяли интересные пороки юных дев, неосознанно отгородившихся от реального мира: высокомерие, жадность, придирчивость к деталям. С возрастом это проходит, а пока…

— «Да чтобы я?! Да с этим?! Даже если мы останемся одни на земле… Хотя… Ростом вышел, на рожу чуть симпатичней обезьяны, зарплата не ахти, на бронежилете капля от соуса барбекю. Точно нет! Свинья! Да ещё и небритый! Куда только начальство смотрит?! Стража на воротах! И это лицо города?!» – Всё это проносилось у неё в голове, пока натянутая улыбка отбеленных, ровных, родных зубов сверкала, своим видом давая понять, что охранник ей не ровня, так-как попросту не сможет утолить аппетиты, такой акулы высшего класса.

— Чисто, — сказал страж порядка приложил палец к уху являвшемуся имплантом и нахмурился. — Пропускаем!

Аппаратура заменяющая слуховой орган была дешёвкой, такими правительство снабжает всех пострадавших граждан в случае прорыва из прокола. Основные черты данной техники: чёрный цвет, питание происходит от источника носителя, ограниченность стандартными функциями, такими как связь на короткие расстояния, анализ и приём приказов от центральной системы, будильник. Ещё присутствовала возможность накачать на него модификаций, но это отдельная тема, недостойная упоминаний бедных охранников, как и цифра зарплатного счёта таких служащих.

— Ну вы это, - Лицо охранника смягчилось, растягивая плешивую растительность на его подбородке, - подумайте. Я второй раз предлагать не буду. – Натянув похабную улыбку, страж пару раз подыграл бровями, как дешёвый актёр, в низкокачественном фильме.

— Обязательно подумаю, – ответила Юля, нажатием на кнопку подлокотника тем самым закрывая окно, которым она чуть не прищемила нос бедолаги, заставив того быстро отшатнутся – В другой жизни, придурок! – Произнесла она, когда стекло оградило её от навязчивого ухажёра, не понимающего стандартного игнора .

Арт наблюдал за этой сценой с безразличием, ставшим уже привычным. Его голову терзали воспоминания, грудь чувство вины, а горло жажда. Он вспоминал, как в его палату наведывался следователь Юрий Семёнович. Его лицо не выражало обеспокоенности, ему было плевать на то, что произошло, ведь такое случается сплошь и рядом, заставляя мужчину работать сверхурочно.

Документ Артемид подписал своим кривым почерком, дрожащей рукой выводя: «С моих слов записано верно, мною прочитано», и после эти бумаги забрала Юля, оставив там свою роспись как временно исполняющий обязанности опекуна. Там они кстати и познакомились, в больничной палате, номер тринадцать.

Автомобиль выехал на дорогу за городом.

Позади остались высокие стены, шум городских улиц, перегар пьяниц, настороженные и недоверчивые взгляды, хмурые лица рабочих, лощённые рожи жирных богатеев, позволяющих себе, самую лучшую медицину для продления бренных годов бытия.

Через пятьсот метров показались первые деревья и зарябила магнитола, играющая знаменитую в последнее время песню. – «Да-а-ай мне бе-елые крылья, я-а у-утопаю в омуте-е!» – кричал неизвестный исполнитель.

Арт, сейчас бы тоже не отказался от крыльев, роль которых играли его мама и папа. Мир жесток, и все эти рефлексии не помогут ему выжить, но сейчас... Слёзы коснулись краешков век, выкатываясь на щёки. Ком, вставший в горле, перестал сдерживать его эмоции, вся горечь покатилась наружу.

— Мама. – Ребёнок шмыгнул носом.

— Проснулся? – Юля посмотрела в зеркало заднего вида, встретившись с красными глазами мальчика, своими тёмно-карими.

— Папа-а-а! – Арта спрятал скривившееся и влажное лицо в ладонях.

— Давай ты начнёшь ныть, когда мы приедем! Нечего пачкать мой салон! – Нервно сказала Юля сверкнув убийственным взглядом, но мальчик не отреагировал на её слова.

Машина затормозила, пристраиваясь к обочине. Засверкала аварийная сигнализация. Девушка вышла, и через секунду открыла заднюю дверь. Арт посмотрел на неё сквозь пелену слёз.

— Слышь, гадёныш! Если ты сейчас же не закроешь свою поганую пасть! То оставшуюся часть пути будешь бежать за машиной! Понял меня?! – Пыхтящая мегера плевалась ядом отчего её лицо приняло красный оттенок.

Ребёнка била дрожь, он прерывисто дышал и, зная, что тётка вполне может выполнить свою угрозу, кивнул. Увидев картину его бедственного положения, малышу никто не поможет, да и в город одного не пустят, так что бежать, смысла нет, как и плакать теперь, когда прошлое безвозвратно утеряно.

— Где мои сигареты?! – девушка вернулась за руль и наклонилась к бардачку. Рука ребёнка поднялась сама, без указания мозга.

— «Ногти не стрижены. Направь туда энергию. Подсвечу, куда бить». – В голове прозвучал голос незнакомого, взрослого мужчины. Перед глазами возникла картинка результата озвученных действий: удар по области сонной артерии, откуда польётся фонтан крови, забрызгивая дорогой салон авто, девушка хватается за место ранения, хрипит, дёргается, испускает последнее дыхание и затихает.

Мальчик потряс головой, отгоняя наваждение.

— Ха! – Воскликнул адвокат. — Вот они! – Открыв синюю пачку, её лицо недовольно скривилось. — И по пути нет магазинов. Э-э-х-х, — тяжёлый вздох, мундштук касается тонких губ, щелчок зажигалки, затяжка, и по салону распространяется неприятный, едкий запах, вместе с дымом.

— Кха-кха-кха-кха-кха! – Арт закашлялся и попытался закрыться от этой вони. Юля бросила презрительный взгляд на мальца, но ничего не сказала.

Машина завелась, и они отправились дальше, продолжая свой путь.

— Тфу, — Тётка сплюнула табак, прилипший к фильтру.

— «Фу, она ещё и курит! Убей её, и дело с концом! Тебе терять нечего, судя по её словам и твоей памяти!». — в очередной раз мужской голос ворвался в сознание ребёнка.

— Кто ты? – шёпотом, который перебила вновь заигравшая музыка, спросил Арт. Ему никто не ответил. Он повторил свой вопрос и опять столкнулся с молчанием.

— Ты с кем там болтаешь?! – Снова вспылила Юля придерживая в тонких пальцах тлеющий окурок. — Совсем с ума сошёл?! Я же сказала тебе, закрой свой рот и сиди молча!

Сигареты ей не помогали, не спасали от переживаемого стресса, лишь ненадолго снимали моральную усталость, даруя минутное наслаждение, и забирая за это здоровье. Частые походы к психологу, восьмичасовой сон, здоровое питание не из синтезатора, занятие фитнесом. Она не была загружена настолько, как говорила охраннику, но отчего-то её бесило всё и все. Молодой адвокат считала недостойными всех тех, кто пытался к ней подкатить. Воротила нос из-за изобилия лёгких благ. На всех, кто являлся не достойным внимания, она вешала ярлыки: слишком худой, слишком толстый, маменькин сынок, бедный, похотливый.

Может это делало девушку крайне раздражительной и чрезмерно грубой к своим подопечным, которых она и без того ненавидела?

Арт примолк и больше не пытался дозваться до неизвестного сочтя эту затею безрезультатной.

— Подъезжаем. – Произнесла девушка через час пути.