Красная дорама – 3

13. Правление

Честно говоря, я был практически уверен, что этой ночью не сомкну глаз: столько всего произошло — наверняка станут беспокойные мысли в голове крутиться. И в связи с внезапным отъездом Чан Ми, и по поводу назначенного на утро Правления… Да еще и Катя Кан как-то уж совсем радикально пропала со связи!

Уже плюхнувшись на футон, я снова попытался «докричаться» до ученицы мудан — но опять безрезультатно. А затем повернулся на бок… и разом уснул.

Приснилась мне как раз Катя. Но именно приснилась — это не было обычным ее ночным визитом. Откуда-то с верхотуры — не то с горы, не то с крыши — я смотрел, как девушка продирается через плотный кустарник, колючий и сухой, почти начисто лишенный листвы. Вроде бы в мою сторону — но меня явно не видя и двигаясь наугад. Острые шипы терний нещадно царапали Кан руки и лицо, безжалостно драли ее красный ханбок, постепенно превращая тот в сущие лохмотья.

К моменту, когда ученица мудан выбралась наконец из зарослей, назвать немногие еще остававшиеся на ней разрозненные лоскуты одеждой вышло бы разве что с огромной натяжкой — но алого оттенка там не сильно убыло: измученная путница была вся в крови.

Оставив позади пресловутый кустарник, Катя принялась затравленно озираться по сторонам. Затем что-то прокричала, но слов со своего места я не разобрал — только невнятные отзвуки. Я крикнул ей в ответ — позвал по имени. Замахал руками — и, кажется, девушка меня наконец заметила. Поспешно шагнула вперед — и тут перед ней сама собой начала вырастать каменная стена. Сперва возник один ряд аккуратно подогнанных друг к другу блоков — высоких, в половину человеческого роста. Тут же поверх него стал укладываться второй…

Справа и слева новоиспеченная преграда обрывалась, но обойти ее Кан почему-то даже не попыталась. Вместо этого метнулась вперед, попробовала на препятствие вскарабкаться, но сорвалась и упала. Сразу же поднялась — однако у стены уже нарастал третий ряд исполинской кладки. Правда, теперь составлявшие его блоки появлялись не столь быстро, как вначале.

Больше попыток перелезть через стену ученица мудан не предпринимала. Вместо этого она принялась сталкивать блок за блоком из верхнего ряда, начав с последнего из уложенных невидимым строителем. И дело у нее, как ни удивительно, заспорилось! Массивные каменюки — на вид, каждая их них должна была бы весить не менее полутонны — одна за другой полетели вниз.

Едва касаясь земли у подножия стены, блоки разбивались вдребезги, словно стеклянные — и из недр каждого вырывался широкий золотой луч. Первые два ушли куда-то в небеса, третий — далеко в сторону, а вот четвертый ударил прямо в меня. Я дернулся было увернуться, но не успел.

Все вокруг разом погрузилось в непроглядную тьму, в миг пожравшую и ученицу мудан, и стену, с которой та столь отчаянно воевала, и, похоже, меня самого. Но царствовал этот мрак недолго — уже вскоре начал рассеиваться. И я увидел двух мужчин, стоявших друг напротив друга в каком-то просторном помещении без окон.

Один из незнакомцев почти наверняка был корейцем — причем здешним, на лацкане его потрепанного пиджака красовался характерный значок с ликом Вождя. Насчет второго судить мне было сложно — ко мне тот располагался спиной. Но он как раз заговорил — и именно по-корейски, с типичным северным произношением:

— А эта штука точно не радиоактивна? — спросил с неприкрытой опаской. — А то еще начну весь светиться, как гостиница Рюгён в ночи!

— Образец тщательно упакован, — с готовностью заверил его тот, что стоял ко мне лицом. — Контейнер экранирует любое излучение — иначе бы мы его сюда никак не довезли — вояки на том блокпосту весь транспорт дозиметрами проверяли! Так что берите смело, — он махнул рукой в сторону, и только тут я заметил там, на полу, невысокий — размером с корейский фут- чхок — приземистый металлический цилиндр с черно-желтым значком радиационной опасности на торце — видимо, тот самый контейнер, о котором шла речь.

— То есть власти уже спохватились? — нашел, похоже, новый повод для беспокойства первый из незнакомцев. — Раз бросились проверять?

— Мы послали их по ложному следу, — последовал успокаивающий ответ. — Волноваться не о чем — самое сложное сделано: контейнер здесь, у нас! А ищут его совсем в другом месте! И ищут, стараясь не поднимать шума, никаких массовых облав — доложить «наверх» о пропаже образца пока никто, видимо, не осмелился. Что нам, конечно же, только на руку. Так что ваш риск минимален, друг мой! Особенно — в сравнении с теми серьезными деньгами, что мы вам платим!

— Толку мне с ваших денег — здесь! — сварливо буркнул стоявший ко мне спиной. — Что тут на них купишь⁈ Лучше дайте мне спокойно уйти в Китай — с теми парнями, которым я должен отдать контейнер! И заплатите там, за кордоном!

— Мы с вами договорились, — непреклонно покачал головой его собеседник. — Четыре задания. Вы выполнили два, это — третье. Еще одно — и можете уходить. Но не раньше… Так, а это у нас тут еще что? — нахмурился он вдруг — и воззрился будто бы прямо на меня.

Начал оборачиваться и другой участник беседы — но тут все вокруг снова заволокла уже знакомая мне тьма.

— А, нет, показалось, — донеслось до моего слуха напоследок…

…и я проснулся. За считанные секунды до сигнала будильника в телефоне.

* * *

Как не раз предупреждала меня Катя, к снам, тем более — необычным, следует относиться с очень большой осторожностью. Уж больно любят подкидывать их нам коварные демоны — и, разумеется, вовсе не из добрых побуждений! Даже опытная мудан легко может оказаться сбита ночной грезой с толку, а уж с начинающим шаманом, вроде меня, подобное случится почти наверняка.

Да и, как говаривал старина Фрейд, иногда сон — это просто сон…

Другое дело — диалог, вроде тех, что, бывало, вели мы ночью с той же Кан. Но такой со сном, естественным ли, наведенным ли, перепутать сложно, а прикинуться твоей коллегой-мудан и нагрянуть с визитом под ее личиной демоны то ли не способны, то ли не смеют… Как, к слову, не умеют они подделывать и видения, приходящие к шаману наяву — вроде тех, что раньше случались у меня, а теперь «заразили» Чан Ми.

В общем, самым правильным, как уверяла меня Катя, считается решительно выкинуть непрошено подсмотренное из головы сразу же по пробуждении — в противном случае так или иначе оно будет на тебя влиять. По умолчанию — негативно.

Этому завету моей юной наставницы я, как сумел, и постарался последовать.

Сперва, правда, вышло так себе. Поначалу яркие картинки из сна, в особенности — вид оборванной и окровавленной девушки, являлись мне снова и снова. Но в какой-то момент я все же исхитрился переключиться на другие заботы. И мало-помалу воспоминания сделались не столь навязчивы, образы померкли — и наконец вовсе оставили меня в покое.

На удивление, заодно упал и градус моих переживаний по поводу вчерашних новостей. Мысленно возвращаясь к отъезду Ким, я теперь ловил себя на том, что рассуждаю о нем спокойно, без надрыва. Да, безусловно, жаль, что так вышло, но, если это цена, которую пришлось уплатить, чтобы вырвать Чан Ми из лап «тигрокрыса» — оно того всяко стоило. А дальше, как верно рассудила сама наследница моего дара — будь что будет.

Примерно с тем же фатализмом ожидал я теперь и сегодняшнего Правления. Могу я тут что-то исправить? Нет, уже не могу. А значит… Правильно: будь что будет!

С этим беспроигрышным настроем я и явился в приемную товарища Юн Дак Хвана, Председателя. Пришел первым — как и положено младшему из приглашенных, что по возрасту, что по должности — врио есть врио. Впрочем, не успел я присесть на стул, как в дверях нарисовался начальник Административно-хозяйственного Управления Пак.

Не имея ни малейшего желания лишний раз идти на обострение — тем более, сейчас — я вежливо с ним поздоровался. Пак скользнул по мне неприязненным взглядом и, не расщедрившись даже на скупой кивок, пробурчал в ответ что-то невнятное — при некотором желании это можно было, впрочем, счесть словами ответного приветствия. Мысленно усмехнувшись, так я и поступил.

Через пару минут подошли Хан Ха Джун, начальник Проектно-производственного подразделения, и Цой Сак Чин, шеф безопасников. И почти сразу же Ли, секретарша Председателя, пригласила нас четверых проследовать в его кабинет — Кима из «Старой Девятки» ждать не стали, видимо, его присутствие сегодня и не предполагалось.

Должен отметить, что обиталище Юн Дак Хвана, куда я попал впервые, произвело на меня не лучшее впечатление. Громадное — раза в полтора больше кабинета Джу — оно казалось неуютно пустым и каким-то холодным. Немногочисленная мебель, современная, в серебристо-серых тонах (стол хозяина, рядом второй, длинный, для совещаний, пара шкафов — все сами по себе не маленькие), как-то терялась на его просторах, будто не зная, лучше ей испуганно сбиться где-нибудь в плотную кучку — или, наоборот, разбрестись пошире. Стены стояли голыми — если, конечно, не считать пары обязательных портретов.

Председатель занял место во главе стола для совещаний, мы четверо расселись по обе его стороны: я оказался рядом с Ханом, Пак и Цой — напротив нас. В дальнем конце, на углу, пристроилась вошедшая вместе с нами секретарша Ли — приготовилась стенографировать ход заседания.

— Товарища Кима не будет, так что начинаем, — проговорил Юн, подтвердив мою недавнюю догадку насчет начальника «Старой Девятки». — Вопросов у нас с вами сегодня всего два, — продолжил Председатель, — и оба, полагаю, долгого обсуждения не потребуют. Первый — так уж точно. Как вы знаете, товарищи, в рамках запланированного расширения в составе Управления товарища Джу, которую сегодня здесь замещает товарищ Чон, нами было намечено создание нового отдела — капитального строительства. Теперь эти планы предлагается пересмотреть.

Ох… Согласовали, значит.

В кабинет Юна я вошел спокойный как удав — «будь что будет» и все в этом ключе — но сейчас по спине у меня пробежал неприятный холодок. Может быть, все же стоило заранее сообщить Председателю, что донджю с темы соскочил? Так хоть удалось бы избежать публичной выволочки, которая сейчас последует. Я-то ладно, но реальным ее адресатом окажется Джу, пусть и заочно — то-то порадуется тот же Пак!

Нет, еще можно, конечно, схитрить: выслушать Юна с каменным лицом, промолчать — а позже, когда остальные уйдут, вернуться и обо всем рассказать. Типа, вот только что стало известно. По сути это, понятно, ничего не исправит, но хоть распекать меня — а значит, и мою начальницу — будут без лишних свидетелей…

Впрочем, с товарища Председателя станется поднять тот вопрос на следующем заседании, уже без меня — но в присутствии Мун Хи. Еще хуже получится. Так что, наверное, стоит все же сразу принять удар на себя…

Э, стоп! О чем это там Юн Дак Хван⁈

— В связи с последними решениями партии и лично товарища Высшего Руководителя, дополнительные фонды, выделенные нашему концерну, отозваны, — просочился мне в сознание сквозь частокол моих собственных мыслей монотонный голос Председателя. — Ресурсы будут перенаправлены на программу Решительного Рывка. Так что с расширением производства нам придется обождать. Минимум — год. Вот такая вот новость, товарищи! — развел руками Юн, даже не пытаясь скрыть своего разочарования сказанным.

— Ожидаемо, — веско обронил на это Пак.

Покивали и Хан с Цоем.

— Так что пока тема отдела капитального строительства становится неактуальной, — заключил глава Пэктусан, выразительно посмотрев на меня. — Ни в каком виде, — подчеркнул затем — видимо, намекая как раз на несостоявшийся договор с компанией Ли, но прямо тот не называя.

— Ясно, товарищ Председатель, — обронил я — с тем самым бесстрастным видом, который заготовил совершенно под другой оборот дел.

Ну, надо же! Враг твой — благодетель твой, как гласит корейская поговорка! В смысле, то, что сперва чуть не погубило, после и спасло! Что ж, «Да здравствует Решительный Рывок!» — как, кстати, написано теперь над главной проходной концерна. Я через нее обычно не хожу, в ворота заезжаю, но вчера, проводив Чан Ми, новенький лозунг заприметил.

— Приказ о внесении изменений в ранее утвержденную организационную структуру концерна будет направлен всем подразделениям, — объявил тем временем Юн Дак Хван. — Ответственный исполнитель — товарищ Ли, — показал он глазами на склонившуюся над блокнотом на углу стола секретаршу.

— Будет сделано, товарищ Председатель, — незамедлительно подтвердила та.

— Переходим ко второму вопросу, товарищи, — кивнув, заявил глава Пэктусан. — И он тоже самым прямым образом связан с Решительным Рывком. Стало известно, что нашему концерну будет поручено изготовление части вспомогательного оборудования для будущей атомной электростанции. Для обсуждения конкретной номенклатуры таковых изделий нами формируется сводная рабочая группа. Товарищ Хан, включите в нее кого-нибудь от проектного бюро, кого-нибудь от опытного цеха и кого-нибудь от отдела контроля качества и гарантийного обеспечения. Полагаю, на уровне не ниже заместителя руководителя соответствующих подразделений. Также придайте им в помощь опытного секретаря-делопроизводителя — лучше из одного из названных отделов. Уже на следующей неделе названная группа выдвинется в Расон — на переговоры с представителями генерального подрядчика.

— Надолго? — деловито уточнил Хан Ха Джун. — Уедут они — надолго?

— Пока не выполнят свою задачу, — пожал плечами Юн.

— А зачем — в Расон? — вальяжно поинтересовался тут Пак. — В такую-то даль! Еще в Самсу-Капсан бы поехали! Нельзя решить все вопросы в Пхеньяне?

Уезды Самсу и Капсан, как я, кажется, уже однажды упоминал, были превратившимся в притчу во языцех захолустьем, куда по своей воле точно не попрешься, а угораздит — фиг выберешься назад. Расон же представлял собой город особого подчинения на самом севере страны, вблизи китайской и российской границ — своего рода особую экономическую зону. Вот только от Пхеньяна до него и впрямь был совсем не ближний свет.

— Значит, нельзя, — сердито зыркнул на своего протеже Председатель.

Пак потупился.

— А возглавит группу на переговорах товарищ Чон, — перевел тем временем Председатель взгляд на меня. — Раз уж он у нас по совместительству руководит отделом внешних связей. К тому же, оказывается, является настоящим полиглотом — так что заодно сэкономим на переводчике!

Не исключено, что это должно было стать своего рода шпилькой — мол, не начальником реально еду, а заурядным толмачом — но задумался я о другом: интересно, какой из записанных в моем личном деле иностранных языков (а значились там теперь все три) предполагался востребованным? Наверняка ведь не немецкий! Английский? Едва ли — с учетом темы… Не из Штатов же планируется генподрядчик! То есть… Неужели⁈

— Понял, товарищ Председатель, — откликнулся я, никак свою гипотезу не обозначив. — Благодарю за оказанное доверие! — добавил не без тщательно скрытого ехидства. — Я не подведу!

— Постарайтесь уж! — буркнул Юн. — На этом, товарищи, повестка сегодняшнего заседания Правления исчерпана, — подытожил затем он. — Если ни у кого нет вопросов…

— Разрешите, товарищ Председатель! — слегка качнулся тут вперед сидевший рядом со мной начальник Проектно-производственного Управления.

— Да, товарищ Хан? — слегка нахмурился глава концерна.

— У меня, правда, не совсем вопрос — крик души! — начал мой сосед. — Важность строительства атомной электростанции для страны нам всем прекрасно понятна — но разве мы здесь, в Пэктусан, бездельничаем? Занимаемся ерундой? Нет, мы тоже трудимся на благо Родины! Не покладая рук! Вон, оборудование для АЭС станем производить! — с каждой новой фразой тон Хана делался все более пылким. — Но как, позвольте спросить⁈ По известной вам разнарядке у меня забрали двух инженеров и почти половину техников! А вот производственный план мне при этом никто вдвое не урезал! Наоборот, теперь, с этой рабочей группой — еще и накинут новых задач! И как с этим прикажете быть⁈

Выступающий умолк, и на несколько секунд в кабинете воцарилась гробовая тишина.

— Задам вам встречный вопрос, товарищ Хан, — нарушил ее наконец Юн, нехорошо прищурившись на собеседника — и тем заставив его втянуть голову в плечи. — Напомните, пожалуйста: вы же у нас член партии?

— Конечно, — последовал робкий кивок.

— А то мне показалось, что сами вы об этом забыли, — сухо отчеканил Председатель. — А ведь, по большому счету, это и есть ответ, который вы ищете!

Хм… Прямо как в том бородатом анекдоте — из моей «прошлой жизни»:

— Почему прекратили огонь, товарищ пулеметчик?

— Товарищ комиссар, патроны закончились!

— Но вы же коммунист!

И вновь застрочил пулемет…

— Изыщите внутренние резервы, — счел между тем за благо все же развернуть свой емкий тезис Юн. — Пересмотрите привычный технологический процесс — ликвидируйте «узкие места» и тем повысьте производительность труда! Окажется недостаточно — так увеличьте рабочие смены! Откажитесь на время от выходных, в конце концов! На то, товарищ Хан, у нас и Решительный Рывок! Не случайно же он так назван! Усилия должен приложить каждый! На своем месте! Только так мы придем к общему успеху!.. Ну а кто не справится — пусть уступит место другому, более способному и ответственному! Сам — пока его убедительно об этом не попросят. Это всех нас касается, товарищи! — обвел он тяжелым взглядом собравшихся. — Еще вопросы?

Больше как-то ни у кого за столом вопросов не нашлось.