Красная дорама – 3

11. Характеристика

В целом предсказание товарища Гу действительно сбылось, но, не знаю как у других, а в нашем Управлении сто процентов вакансий добровольцы все же не закрыли.

Вернее, как: на складе на три места из разнарядки оказалось даже целых пятеро желающих, и заведующий, Сео Сан Хун, получил возможность выбрать, кого из них отдать, а кого оставить. А вот у финансистов, наоборот, поступила лишь одна заявка из двух требовавшихся — что, впрочем, также позволило их начальнику, О Ман Шику, хотя бы отчасти учесть при принятии решения интересы отдела: вторым строить город-сад он без зазрения совести отправил главного разгильдяя своего подразделения.

В общем, и там и там все в итоге сложилось относительно терпимо — хотя оба, и Сео, и О, конечно, ворчали: ясное дело, будь на то их воля, они не отпустили бы на сторону никого. А вот с кандидатурой секретаря-делопроизводителя у нас поначалу не заладилось вовсе: ни одного заявления на перевод здесь так и не поступило.

Значит, кого-то требовалось назначить в принудительно порядке. И сделать это предстояло мне, как врио руководителя Управления.

Вот только добром расстаться с верной секретаршей никто из начальников отделов был категорически не готов — я переговорил сперва со всеми ними вместе, а затем — с каждым по отдельности. У Сео с О имелись убедительные аргументы: их подразделения и так уже изрядно «потрясли» — и что, теперь — вовсе добивать? Вон Мэн Хо из соцобеспечения умолял меня как мужчина мужчину — с хозяйкой его приемной у них и впрямь был жаркий служебный роман. Якобы они даже собирались вскоре пожениться. Товарищ Ли из снабжения попросту сказал, что на его Сон в отделе держится слишком многое — по сути, она там не столько секретарь, сколько неформальный заместитель руководителя…

И кого из начальников отделов я бы в итоге ни «обидел» — завел бы себе отныне в Управлении лютого врага. Ну или как минимум — ярого недоброжелателя.

Я уже хотел было предложить руководителям подразделений тупо кинуть жребий — как на помощь мне неожиданно пришла Пак, наша с Джу собственная секретарша. Нет, сама ехать на стройку она не вызвалась — но утром в среду привела ко мне некую Ча Сыль Ки, племянницу какой-то своей подруги, девицу лет двадцати пяти. Ныне та обреталась у нас в отделе снабжения в должности курьера, но до реорганизации была как раз секретарем-делопроизводителям — в бывшем Восьмом Управлении. И теперь, по ее словам, просто-таки рвалась добывать родной стране мирный атом — да вот только на курьеров разнарядки не было.

Подарку я, конечно, порадовался, но уж больно эта Ча нервничала — прятала глаза, не знала, куда девать руки. Так что не преминул хорошенько расспросить, что именно ее все же сподвигло на переезд. Сперва девица что-то там путано бормотала про Решительный Рывок и свое пылкое желание пребывать в первых рядах строителей светлого будущего, но затем таки рассказала правду.

Оказывается, накануне она попалась на сукпак комёль, проверке ночующих — и к очередному субботнему подведению итогов жизни уличающий ее протокол должен был поступить в Пэктусан. А это у легкомысленной Ча было уже не первое такое нарушение — так что решение собрания на ее счет ожидалось более чем строгое.

А так, типа, с пятницы она уже не будет числиться в концерне — и неприятностей вроде как избежит.

Не знаю уж, почему девица на пару с Пак были так уверены, что пресловутый полицейский протокол не догонит хитрую нарушительницу на новом месте работы — но меня это тем более не занимало. Договорившись с товарищем Ли, задним числом я перевел Ча из курьеров в секретари существовавшего пока только на бумаге отдела внешних связей — и уже с этой позиции «сдал на рудники», про себя я теперь частенько называл происходящее именно так.

Таким вот образом наше Управление свою часть пресловутой разнарядки благополучно и закрыло.

* * *

Помимо ответственного и второго секретарей — нас с товарищем Гу — в нашей ячейке Союза молодежи, оказывается, также имелось некое Бюро, аж в составе пяти человек. Избирали их еще при «прежнем» Чоне, и я, честно говоря, об этом и знать не знал: Бюро помогало готовить собрания, вот только сам я, в силу вечных завалов по работе, участия в этом практически не принимал (спасибо Гу: будучи человеком Мун Хи, он смотрел на подобное сквозь пальцы) и долгое время с товарищами активистами никак не пересекался.

Так бы, наверное, и оставался в блаженном неведении — и однажды мог на этом здорово проколоться — но тут товарищ ответственный секретарь нечаянно обмолвился, что, мол, характеристики на убывающих «на рудники» сотрудников готовит это самое Бюро. Ну и парой-тройкой заданных как бы невзначай вопросов тему я для себя по-быстрому прояснил.

Кстати, членом Бюро была и Рю На Ён, что вела теперь у нас протоколы заседаний. А вот не к ночи будь помянутая Лим, занимавшаяся этим до нее, как я понял, формально в Бюро не состояла. В этой связи, кстати, напрашивался вопрос: как Сук Джа в свое время проскочила во вторые секретари — обставив на крутом повороте всю пятерку активистов? Не иначе, кто-то ее туда заботливо продвинул — как Джу меня… Но это так, к слову.

В общем, Бюро наваяло без малого полтора десятка характеристик — на тех, кто раньше числился в «Семерке», а теперь ехал бороться за мирный атом. На всех — и добровольцев, и назначенцев. Без этой лаконичной бумажки личное дело сотрудника считалось неполным и отправлено на новое место быть не могло.

И вот сегодня, на очередном собрании, ячейке предстояло эти самые характеристики официально утвердить.

В лекционный зал Музея Заслуг я вбежал буквально за пару минут до начала мероприятия — так что даже обычно лояльный ко мне Гу зыркнул на меня осуждающе — и заранее подготовленные Бюро бумаги, понятно, не просмотрел. Но пока наш ответственный секретарь произносил перед собравшимися вступительное слово, наискось проглядел верхний лежавший перед ним документ — кстати, на имя Пак Да Соль.

Надо же, и не знал, что она тоже нас покидает! Интересно, добровольно?

Что же касается характеристики, то там все было достаточно коротко и незатейливо. Мол, такой-то, такого-то года рождения, член Социалистического союза патриотической молодежи с такого-то года (кстати, при наличии даты рождения, последнее — совершенно излишняя, на мой взгляд, информация: из Союза детей все здесь поднимаются на ступеньку выше приблизительно одновременно, по достижении четырнадцати лет). Работает в такой-то должности, со служебными обязанностями справляется хорошо. У своих товарищей пользуется авторитетом. Ну и далее: активно участвует, добросовестно выполняет, ярко себя проявляет — все в таком роде.

Голосовали за характеристики в итоге почти без обсуждения. Лишь однажды вдруг зацепились за формулировку — и девушке-технику вместо «хорошо» в одном из пунктов постановили указать «удовлетворительно», а в другом вычеркнули слово «активно». Она, кажется, расстроилась.

А так все шло своим чередом — и тут Рю протянула Гу один из последних листков. Ответственный секретарь взял бумагу, почему-то покосился на меня — и объявил:

— Следующая характеристика — на товарища Ким Чан Ми!

* * *

Сперва я решил, что ослышался. Нахмурившись, недоуменно воззрился на ответственного секретаря — и в этот момент краем глаза заметил в зале какое-то движение. Обернулся — и обомлел: в последнем ряду на ноги как ни в чем не бывало поднималась Ким.

И как только я раньше ее присутствия не заметил⁈

— Стоп, тут какая-то ошибка! — снова поспешил повернуться я к Гу. — Она до конца недели на больничном — ее не могли назначить! Это незаконно!

Почти машинально попытался вырвать из пальцев ответственного секретаря злополучную характеристику, но Гу резко отвел руку в сторону и сделать мне этого не позволил.

— Товарищ Ким Чан Ми — доброволец! — подсказала мне между тем с другого конца стола президиума Рю.

— Как доброволец⁈

— Товарищ Чон, прекратите уже! — сердито нахмурив брови, вполголоса одернул меня ответственный секретарь. И добавил — уже чуть другим тоном: — Я был уверен, что вы в курсе…

— Какое там в курсе!..

— Товарищ Чон!

— Нет, давайте разберемся!..

— Товарищ Чон!!!

* * *

По окончании собрания мы с ней встретились в коридоре.

Из зала Чан Ми выскользнула, как только разрешили расходиться. Расталкивая зашевелившийся народ, я поспешил ей вдогонку, но Ким и не думала убегать — ждала за дверьми, прислонившись спиной к стене.

— Зачем⁈ — только и выговорил я, подступив к ней.

— А сам как думаешь? — угрюмо буркнула в ответ девушка.

— Настолько не хочешь меня видеть?

— Дело не в этом, — мотнула головой Чан Ми — будто бы слегка удивившись моим словам. — Тебе что, эта твоя Кан не объяснила?

— Что не объяснила?

После того нашего разговора в понедельник связаться с Катей у меня вышло лишь раз, вчера — но та сказала, что занята: находится на ритуале. А сегодня ученица мудан не ответила мне вовсе, но такое раньше с ней уже не раз случалось, так что особо я не встревожился — решил предпринять новую попытку вечером.

— Ведь то, что со мной стало… — едва начав, Ким разом осеклась и порывисто огляделась по сторонам: мимо тянулись расходившиеся с собрания люди. Нас с ней они предупредительно огибали, прижимаясь к противоположной стороне коридора — и создавая тем самым какую-никакую иллюзию разговора тет-а-тет. Но Чан Ми подняла глаза выше, к коробу вентиляции, и, скривившись, предложила: — Давай лучше выйдем на улицу.

— Давай, — согласился я.

* * *

— То, что со мной стало, — повторила Чан Ми четвертью часа позже, уже за проходной Пэктусан, — можно попробовать откатить назад. Пока это во мне окончательно не укоренилось. Называется — развеять. Есть, правда, вероятность, что уже поздно — однако попытаться все же стоит. Но для этого мне нужно разорвать связь с источником перемен в себе. То есть — с тобой. Расстояние — поможет. Если я уеду подальше, со временем все может вернуться на круги своя! Сделается, как было раньше!

— Это тебе Катя сказала? — хмуро спросил я. Про то, что новоприобретенные способности Ким еще могут развеяться, ученица мудан, помнится, и мне говорила. Но что для этого нам с Чан Ми нужно разъехаться подальше друг от друга — точно не упоминала!

— Нет. Не она, — заявила между тем моя собеседница. — Эта Кан приходила ко мне по ночам — дважды. Но в первый раз я не стала ее слушать, а во второй — даже прогнать не успела: только начав что-то говорить, она сама вдруг ушла. Наверное, решила, что снова будет без толку.

— Если не она, то откуда ты это вообще взяла — про расстояние? — осведомился я.

— Да уж нашла откуда, — поджала губы Ким.

— А если это — чушь?

— Нет, не чушь, — упрямо заявила девушка.

— Почем тебе знать⁈

— Знаю. Рассказали.

— Кто, если не Катя⁈

— Не один ты врал мне с самого момента знакомства! — вскинулась тут вдруг Ким. — Еще такие сыскались! Там и узнала!

— Погоди, — понял я, что смысл услышанного от меня малость ускользает. — Кто-то долгое время тебя обманывал — а теперь наплел что-то невнятное про отъезд, и ты готова в это поверить?

— Да! — выпалила Чан Ми. — Потому что решила: если поверю тут — может быть, смогу когда-нибудь потом снова начать верить и тебе!

— Так себе логика, не находишь? — не преминул заметить я.

— Какая уж есть!

— Это… Это какая-то местная мансин? — предположил я — ну а с кем еще девушка могла обсуждать подобные специфические темы?

— Да, — помедлив, кивнула Ким. — Но не просто какая-то, а… Впрочем, неважно! Да, это была мансин, я ей все про себя рассказала. А она многое мне растолковала. И подсказала возможный выход — уехать из Пхеньяна. Хотя поначалу сама меня от этого отговаривала — пока не выяснила, в чем дело.

— Чан Ми… — я аккуратно взял девушку за руку. Ее ладонь под моими пальцами заметно напряглась, но отдернуть ее Ким не поспешила. Уже хорошо. — Даже если та мансин в чем-то права… О ней, о мансин, отдельно. Но если она тут и права… Твои новые способности — это не проклятье! — приободрившись, проговорил я. — Не надо так уж их бояться! Прими новую себя — и останемся вместе! Как прежде! Нет — лучше прежнего! Давай я переговорю с твоим начальством, Сонгом и Ханом — отменим решение на твой счет…

— Ты, серьезно, не понял⁈ — широко распахнула вдруг глаза девушка. — Кан тебе не объяснила?

— Что не объяснила?

— Проблема не в самих способностях — я действительно готова их принять! Все дело в том, как они ко мне попали! В том, кто мы с тобой теперь друг другу!

— В смысле? — и в самом деле не понял я.

— Получив дар мансин, я все равно что заново родилась! А унаследовала его — от тебя! И значит, теперь на уровне тонкого мира я — твоя дочь! А такое, духовное родство, даже серьезнее, чем кровное! Пока эти долбаные способности при мне — мы с тобой не сможем быть вместе, как прежде! Как мужчина и женщина! Иначе окажемся навеки прокляты — и оба сгинем в Бездне! Вот поэтому я и хочу это развеять! Хотя бы попытаться! А значит — должна уехать!

Где-то рядом что-то со стуком упало. Не иначе, моя отвисшая челюсть — на асфальт тротуара.