Красная дорама – 3

10. Лекция на актуальную тему

— Товарищ Чон, пришла рассылка за подписью товарища Председателя Правления! — первым делом сообщила мне секретарша утром во вторник. — В 13:00 в Большом актовом зале пройдет лекция. Явка всем обязательна!

— Что еще за лекция? — нахмурился я, попутно соображая, где это у нас в Пэктусан Большой актовый зал. Понял, что знать такого не знаю, но прямо спрашивать о нем у Пак, ясное дело, не стал.

— Тут не указано, — пожала плечами та. — Наверное, как в прошлый раз, о вреде курения.

— А если я и так не курю? — хмыкнул я. — С прошлого раза? — что бы там ни было в этот «прошлый раз» — но ведь и правда не балуюсь!

— Написано: явка строго обязательна, — повторила моя собеседница. — Для всех сотрудников, включая руководство любых звеньев — кроме дежурной смены охраны!

— Ладно, напомните мне за полчаса до начала, — сдержав страдальческий вздох, кивнул я.

Откладывать копившиеся как снежный ком рабочие задачи ради какой-то идиотской лекции мне, понятно, категорически не хотелось, однако проигнорировать рассылку от Председателя Юна было бы, пожалуй, себе дороже. Но, в конце концов, можно же тупо взять с собой в актовый зал документы и ручку, сесть с ними где-нибудь в уголке и под бубнеж лектора потихонечку просматривать бумаги…

— Хорошо, товарищ Чон, — пометила себе Пак.

* * *

Моя многоопытная секретарша не угадала: к вопросам здорового образа жизни состоявшееся в обед мероприятие имело разве что самое косвенное отношение. Но обо всем по порядку.

Место проведения лекции я нашел без труда — уже проверенным способом: перед самым выходом начал обсуждать с Пак какой-то мелкий рабочий вопрос, затем продолжил уже на ходу — так она меня невольно куда надо и привела.

Большой актовый зал свое название вполне оправдал: вобрав в себя сейчас практически весь персонал концерна — полагаю, мы со спутницей подтянулись одними из последних — он будто бы даже не выглядел набитым битком: на галерке свободных мест виднелось едва ли не больше, чем занятых. Туда-то я было и направился, но тут меня перехватил невесть откуда взявшийся товарищ Гу — и, как нечто само собой разумеющееся, увлек в первый ряд.

Ну да, там уже сидело все местное начальство — и сам Председатель Юн, и Пак из Административно-хозяйственного Управления, и Хан из Проектно-производственного, и даже товарищ Ким, возглавлявший «Старую Девятку» и подчинявшийся руководителю Пэктусан лишь номинально. Нашлись два местечка и для нас с ответственным секретарем молодежной ячейки.

В общем, моя идея провести ближайшее время хоть с какой-то пользой не выгорела — не игнорировать же было лекцию у всех на глазах, когда через каких-то три кресла сам товарищ Юн Дак Хван оной, типа, внимает! Не поймут-с!..

Как, собственно, не поняли бы и не приди я сюда, в первый ряд — так что спасибо товарищу Гу, сам я этот момент не учел.

— Ну как, товарищ Чон? — вполголоса осведомился у меня между тем ответственный секретарь, едва мы уселись. — Много добровольцев? Нам завтра на собрании ячейки характеристики на них утверждать — а их же все еще нужно сначала составить!

— Добровольцев? — нахмурился я, не сразу сообразив, о чем это говорит собеседник.

— По вчерашней кадровой разнарядке.

— А-а, — понял я — и развел руками: — Ни одного пока.

Только час назад я созванивался с начальниками отделов: ни в финансах, ни на складе на повышенный оклад пока никто из сотрудников не позарился. Секретари-делопроизводители тоже как-то не спешили покинуть свои обжитые приемные ради полупризрачной «длинной воны».

— Понятно, — протянул Гу. — Да, побаиваются наши люди резких перемен… Ну да через часок-другой, после вот этого, — кивнул он на пустую покамест сцену, — надеюсь, увидим совсем иную картину!

Я только хотел его спросить, каким это еще образом беседа о вреде курения должна вдруг пробудить в консервативном народе охоту к перемене мест, но тут пред нами как раз появился лектор — подтянутый мужчина лет сорока в неплохом деловом костюме. В руке он держал микрофон.

— Здравствуйте, товарищи! — раздалось из динамиков на стенах зала, легко перекрыв не успевшие своевременно стихнуть разговоры. — Позвольте представиться. Меня зовут Чан Нгу Ен, я являюсь ведущим специалистом Министерства электроэнергетики…

Собственно, уже тут сделалось очевидно, что не про зловредные сигареты с папиросами товарищ пришел с нами разговаривать, но тот еще и пояснил:

— Я уполномочен познакомить вас с некоторыми аспектами программы Решительного Рывка! И рассказать о том посильном вкладе, который вы можете внести в наше общее дело — дело чучхейского мирного атома!

Ну и пошло-поехало. Очень коротко остановившись на тезисах, недавно провозглашенных лично Высшим Руководителем — ну, зачем стране в современных условиях так нужна атомная электростанция — Чан Нгу Ен уверенно перешел к конкретике. На экране у него за спиной замелькали слайды: грандиозные башни градирен электростанции (так, кажется, они называются), ее утопающие в зелени бетонные корпуса, безразмерные светлые залы с многочисленными экранами и огромными пультами на сотни разноцветных кнопочек и рычажков, турбины, насосы… Напоминающие своими белоснежными халатами и шапочками медиков деловитые сотрудники на рабочих местах. И они же — расслабленные на отдыхе: у ломящихся от еды столов за обедом, у бортика плавательного бассейна, в спортивном зале… А еще — живописные виды городка, который должен вскоре вырасти вокруг АЭС: яркие дома с просторными квартирами, детские площадки, тенистые скверы, широкие улицы, заполненные товарами магазины, школы, кинотеатр…

Понятно, все это была компьютерная графика, но лектор этого и не скрывал: наоборот, всячески подчеркивал, что продемонстрированную на слайдах красоту еще только предстоит построить — силами тех, кому посчастливится оказаться причастными к проекту. Построить — по сути, для самих себя, им же там потом и выпадет жить.

На начальном этапе, конечно, предстояло преодолеть немалые трудности — об этом тоже говорилось без утайки. Но высокая зарплата и снабжение по особому разряду были призваны все неудобства сполна компенсировать…

В общем, как-то так.

У товарища Чан Нгу Ена определенно был талант: с какого-то момента мне и самому почти захотелось бросить все — и рвануть на стройку АЭС. Поселиться в уютном городке, возведенном, по сути, собственными руками…

— Дорогой товарищ Ким Чен Ын особо подчеркнул, что столь почетное и ответственное дело как реализация Решительно Рывка в первую очередь должно быть поручено тем, кто сам горит желанием принять в нем активное участие, — заявил в заключение лектор. — Поэтому объявлен набор добровольцев! Список требующихся специальностей был доведен до вашего сведения еще вчера — как понимаю, все вы с ним знакомы. И каждый, кто имеет соответствующую квалификацию, может заполнить заявление у моего ассистента, товарища Шина, — Чан Нгу Ен указал на человека, сидевшего в первом ряду с краю — тот как раз поднялся на ноги, представ перед залом. — Затем они будут переданы вашему руководству — для выбора лучших из лучших. Ну а сейчас: может быть, у кого-то есть какие-либо вопросы?

По рядам слушателей прокатился приглушенный гул — но этим пока все и ограничилось.

— Что ж, если вопросов нет…

— Разрешите, товарищ Чан? — раздалось вдруг.

Как и многие, я обернулся на голос: со своего места встал мой хороший знакомый — узколицый Ким До Юн.

— Да, прошу вас, — благожелательно кивнул ему лектор.

— Тут вот какое дело… — начал Ким — похоже, стараясь как можно тщательнее подбирать слова. — Разговоры ходят… Я, например, в магазине вчера краем уха слышал, в очереди… Никто здесь в такое, разумеется, не верит, но не могли бы вы прямо сказать… В общем, болтают, будто бы работа будет… ну… немного связана с вредными условиями…

— Говорите уж открытым текстом, товарищ: пошли слухи, что всех, кто вызовется, загонят скопом на урановые рудники? — будто бы чуть натянуто усмехнулся Чан Нгу Ен.

— Ну, вроде того… — немного нервно кивнул узколицый.

— Что ж, очень хорошо, что вы подняли эту тему товарищ! — провозгласил лектор. — Да, нам тоже известно о подобных разговорах. А также о том, откуда они пошли. Информация это пока закрытая, но с вами поделюсь: имеет место не просто досужая болтовня!

Зал ахнул.

Вот это признание!

— Конечно, отнюдь не в том смысле, что в этих гнусных россказнях содержится хоть крупица правды, — невозмутимо продолжил между тем Чан Нгу Ен. — Разумеется, ее там и в помине нет! А в том, что это — ярчайший образец самой настоящей вражеской пропаганды! Яда, коварно впрыснутого в наше общество из-за рубежа! Источники возмутительных слухов уже выявлены, соответствующими органами по ним ведется надлежащая работа…

В этот момент я мельком снова обернулся к Киму — и увидел, как побледнела сидевшая аккурат перед ним Ан — одна из трех девиц, чье дело мы столь бурно рассматривали в субботу на собрании.

— Я бы мог просто ограничиться призывом не поддаваться на подлую провокацию врага и не служить невольными его пособниками, — веско заявил тем временем оратор. — Но лучше кое-что объясню — чтобы раз и навсегда закрыть эту тему. Итак, первый момент: вопросы добычи полезных ископаемых, в том числе урановой руды, в принципе не относятся к ведению Министерства электроэнергетики! Ими занимаются совершенно другие ведомства! Когда им требуются новые сотрудники — они их и набирают. Сейчас же, как понимаете — все иначе!

В зале неуверенно закивали.

— Ну и второй существенный момент, — продолжил лектор. — Строительство атомной электростанции — дело, к сожалению, совсем не быстрое. Навскидку приведу несколько характерных примеров. АЭС «Олкилуото-3» в Финляндии: с момента начала ее проектирования до запуска в эксплуатацию прошло целых 23 года! АЭС «Вогтль» в Соединенных Штатах Америки — 17 лет! АЭС «Барака» в Объединенных Арабских Эмиратах — 12 лет! Разумеется, мы с вами живем в незаурядной стране, способной бить любые рекорды, поражая мир своими великими достижениями — но и в нашем случае строительство наверняка займет не менее пяти-шести лет! Я это все к чему: в ближайшие годы, пока наша станция еще только будет возводиться, резкого увеличения поставок уранового сырья попросту не потребуется! А значит, ни о каком расширении так называемых рудников вопрос сейчас просто не стоит! Теперь понимаете, товарищ, сколь нелепы потуги вражеской пропаганды⁈ — пристально воззрился он на узколицего.

— Да, конечно, яснее ясного, — поспешно согласился тот — и поспешно плюхнулся на свое место.

Собственно, абстрагируясь от темы вражьих происков, сами по себе доводы Чан Нгу Ена действительно звучали вполне убедительно.

— Еще вопросы? — осведомился тем временем тот.

Вот теперь зал оживился. Не иначе, слухи о рудниках многих останавливали, а тут призрак угрозы развеялся — и появилось, о чем поразмыслить. И что уточнить — пока есть такая возможность.

Пак Да Соль осведомилась, как будет обстоять на месте дело с жильем — пока не построен будущий чудо-город-сад (насчет последнего она, конечно, чуть иначе выразилась). Лектор обещал комфортабельное общежитие, и уже в перспективе нескольких месяцев — первые служебные квартиры.

Тетенька из кадровой службы — не знаю по имени — поинтересовалась, будет ли по окончании строительства возможность вернуться в Пхеньян. Чан Нгу Ен с усмешкой ответил в том смысле, что сами еще, мол, не захотите ехать назад. А работа, типа, найдется: в планах не один энергоблок — несколько, да и город при станции будет развиваться комплексно. Но когда и если в чьих-то услугах на месте по объективным причинам перестанут нуждаться — да, столица для них будет открыта.

Кто-то спросил, о переезде в какой регион страны идет речь — вот тут ответа не последовало: пока, мол, это является государственной тайной.

И так далее, и так далее, и так далее.

Что ж, похоже, прав был товарищ Гу: за добровольцами у нас дело не станет!

Другое дело, хорошо ли это для Пэктусан: так можно было бы сбагрить по разнарядке какой-нибудь балласт (как, знаю, и собирался сделать Сео, наш завскладом), а теперь свободы для маневра у нас, руководства, окажется куда меньше…