Крафтер II

Глава 3

Плюм выполз из пещеры, волоча хвост по камням, словно мешок с песком. Его чешуя, обычно переливавшаяся золотом, была покрыта царапинами и пылью, а левое крыло висело под странным углом, будто его выкрутили в танце. Несмотря на это, в его глазах — двух угольках, едва видных из-под прилипшей к морде паутины — светилось глупое довольство. Он чихнул, выпустив клуб дыма, и плюхнулся у моих ног, как кот, переевший сметаны.

— Ну что, герой? Аппетит приходит во время еды? — я присел рядом, подняв бровь. — Нашёл свою вторую половинку? Или она тебя так… перевоспитала?

Плюм слабо зашипел, но даже это шипение звучало как-то лениво. Его хвост дёрнулся, пытаясь ударить меня по голени, но вместо этого бессильно шлепнулся на землю.

— Ого, — протянул я, осматривая его. — Тебе бы сейчас не подвиги, а санаторий. Или ветеринара. Хотя, думаю, дракониха уже провела полный медосмотр.

Из глубины пещеры донесся грохот, и на свет выползла сама «невеста». Её чешуя сверкала, как закат над морем, а в глазах горел огонь, от которого даже мне стало жарко. Она облизнулась, обнажив клыки размером с мою руку, и рявкнула так, что с потолка пещеры посыпались камешки:

— Малыш! Не забудь — через неделю! Надо закрепить результат!

Плюм застонал, прикрыв лапами уши, а я едва не подавился смехом.

— Ох, братец, — похлопал я его по спине, отчего он фыркнул искрой. — Вижу, ты теперь не просто артефактный зверь. Ты — семейный зверь!

Дракониха фыркнула, выпустив струю дыма, которая опалила ближайший куст.

— Не ревнуй, смертный, — проворчала она. — Малышам нужна сильная генетика. А ты… — Она принюхалась, сморщив ноздри. — Ты пахнешь горелым мусором.

— Это я так к бою готовлюсь, — огрызнулся я, указывая на горизонт, где уже маячили силуэты поднимающихся по склону варваров. — Кстати, о боях… Нас ждут гости.

Плюм поднял голову, слабо блеснув клыками, а дракониха развернула крылья, заслонив полнеба.

— Отлично, — прошипела она. — Начнём с разминки.

Плюм лишь глухо застонал, будто предчувствуя, что его «медовый вечер» только начинается…

Спустя минуту земля под ногами задрожала, словно гигантский барабан, по которому лупили кувалдой. Внизу, извиваясь змеёй по узкому ущелью, карабкалась армия. Серые бугаи в рваных шкурах, с топорами, заляпанными чем-то тёмным (надеюсь, не мозгами предыдущих жертв), шаманы в перьях, похожих на взъерошенных ворон, и маги с посохами, обмотанными кожей неведомых тварей. А впереди всех — он. Шаман. Тот самый, чей бубен я спалил дотла. Теперь он тряс его обгоревшим остовом, орал что-то нечленораздельное, а его лицо, покрытое синими ритуальными шрамами, пылало яростью.

— Смотри-ка, — крикнул я драконихе, — вы так пошалили, что вас вся округа услышала.

Она фыркнула, выпустив кольцо дыма, и встала во весь рост, заслонив луну. Её тень накрыла пол-ущелья, и первые ряды варваров замерли, спотыкаясь о камни.

— У-УБИ-И-И-И-И-И-ИТЬ! — завыл шаман, тыча обугленной палкой в наше направление. — СЪЕ-Е-Е-ЕШЬТЕ ЕГО СЕРДЦЕ! ОН ОСКВЕРНИЛ ПИК ДРАКОНА!

Один из магов, с лицом, наполовину скрытым костяной маской, швырнул вверх зелёный шар энергии. Тот взорвался над плато, осыпая нас искрами. Плюм, до этого валявшийся как тряпка, вдруг поднял голову и… чихнул. Искра из его ноздри врезалась в шар, превратив его в дымящийся пепел.

— Ну вот, — вздохнул я, потянув меч из ножен. — Даже чихать надо с пользой.

Дракониха рявкнула, и её рёв разорвал воздух, как нож холст. Камни под ногами варваров затряслись, посыпавшись вниз. Два воина сорвались в пропасть, отчаянно цепляясь за товарищей, но те лишь оттолкнули их, рванув вперёд.

— Ты! — шаман вытаращил на меня кроваво-красные глаза. — Ты украл нашу славу! Ты украл у нас портал! Сдайся, или я вырву твою душу через пятки!

— Через пятки? — я поднял бровь, активируя магию меча. Руны вспыхнули синим. — За мной как бы два дракона. Не заметил?

Плюм, наконец встряхнувшись, встал рядом, расправив крылья. Его чешуя всё ещё была в царапинах, но глаза горели. Дракониха щёлкнула зубами, откусывая ветку одинокой сосны, которая тут же вспыхнула.

— Готовься, смертный, — проворчала она. — Этот народ глуп, но силен.

Я взглянул вниз. Армия уже почти добралась до плато. Шаман размахивал бубном, выкрикивая заклятья, а маги рисовали в воздухе кровавые руны.

— Ну что ж… — я выставил меч вперед, и клинок загорелся алым пламенем. — Плюм, горизонталь! Дракониха — вертикаль! А я займусь шаманским фольклором.

Плюм взмыл вверх, словно огненный метеор, и развернулся над толпой, выдыхая спираль белого пламени. Оно лизало скалы, превращая их в стекло, а два десятка варваров, попавших под удар, исчезли — только лужицы расплавленного металла от их доспехов шипели на камнях. Дракониха же действовала иначе. Она врезалась в центр армии, как таран, её хвост снёс строй шаманов, а когтистые лапы придавили трёх магов, словно виноградные гроздья. Один из них успел вскрикнуть: «Это нечестно!» — прежде чем его голова оказалась под пятнистой галькой.

— Красиво! — крикнул я, врываясь в строй врага. Я отсек мечом руку варвару, который ошалело смотрел в небо. — Но не увлекайтесь! Хочу их живьём… ну, хотя бы половину!

Плюм ответил огненным шаром, который прожег дыру в щите здоровяка с двуручным топором. Тот заорал, бросил щит и побежал вниз по склону, на ходу срывая с себя доспехи. Дракониха, тем временем, схватила зубами шамана за пояс и тряхнула им, как крысой. Его бубен улетел в пропасть, а сам он завизжал так, что даже варвары остановились, зажав уши.

— Сдавайтесь! — рявкнул я, вскинув меч. — Или они сейчас вас всех тут похоронят!

Армия замерла. Шаман, болтаясь в пасти драконихи, завопил:

— Не слушайте его! Это… А-а-а-а!

Дракониха слегка сжала челюсти, и шаман замолчал, уставившись на меня выпученными глазами. Внезапно один из магов, тот самый с костяной маской, упал на колени. Его посох с треском разломился, а из-под маски послышался хриплый шёпот:

— Огнерон… Это Огнерон! Он повелевает драконами! Мы глупцы! Мы разгневали бога!

Шепот подхватили другие. «Огнерон… Повелитель огня и когтей…» Варвары начали бросать оружие. Один здоровяк с татуировкой топора на лбу вдруг прижал ладонь к груди и завыл:

— Великий! Мы не знали!

Дракониха фыркнула, выпустив шамана. Тот шлёпнулся на землю, хватая ртом воздух, и пополз к своим, бормоча:

— Он… он управляет ими… Это божество…

— Ну наконец-то, — вздохнул я, убирая меч в ножны. — А то я уже думал, придётся вам показывать фокус с исчезновением головы.

Плюм приземлился рядом, сверкнув когтями для устрашения, но варвары уже не смотрели на него со злобой. Их лица выражали смесь страха и благоговения. Один молодой воин, едва оперившийся, вылез вперёд и тыкнул пальцем в меня:

— Ты… ты принёсёшь нам славу?

Дракониха зарычала, и толпа отпрянула, но я поднял руку:

— Тише, красавица. Они просто хотят… мотивации.

Плюм чихнул, поджигая куст позади шамана. Тот забился, сбивая пламя, но остальные даже не шелохнулись. Их глаза были прикованы ко мне.

— Слушайте сюда! — я шагнул вперёд, встав на камень. — Вы хотели славы? Она будет! Но через меня. Я — ваш мост между мирами. А они… — я кивнул на драконов, — ваши новые союзники. Или кошмары. Зависит от поведения.

Варвары переглянулись. Потом, как один, ударили кулаками в грудь — их традиционный жест верности. Даже шаман, обгоревший и дрожащий, пробормотал:

— Огнерон… поведёт нас…

Плюм оскалился, явно довольный собой, а дракониха облизнулась, глядя на толпу:

— Ммм… Послушные рабы. Люблю таких.

— Не рабы, — поправил я. — Поклонники.

Армия загудела, повторяя моё имя, а я поймал взгляд Плюма. Он подмигнул — точнее, дёрнул веком, что у драконов считается высшим проявлением юмора.

Ну что ж, — подумал я. — Теперь у меня есть армия… и две огнедышащие ящерки.

— Огнерон! — воскликнул маг в костяной маске. — Позволь нам пригласить тебя к нам на пир! Поговори с нашими вождями!

— Ну, раз вы приглашаете… — усмехнулся я.

Спустя несколько часов неторопливой прогулки мы вышли к гигантскому поселению. Плюм и Дракониха парили над нашими головами, вырисовывая в воздухе рискованные пируэты.

Вожди вылезли из толпы, как грибы после дождя — здоровенные, с угрюмыми лицами и недоверчивыми взглядами. Самый крупный, со шрамом через оба глаза, шагнул вперёд, сжимая в руке топор с зазубренным лезвием.

— Ты… Огнерон? — прорычал он, тыча пальцем в мою грудь. — А если я тебя сейчас пополам переломлю, драконы послушаются меня?

Плюм, приземлившийся в нескольких шагах от меня, яростно зарычал. Дракониха плавно опустилась на огромную глыбу за моей спиной и выпустила в небо столп пламени. Вождь отпрыгнул, зашипев:

— Понятно-понятно! Грозные ящеры слушаются только тебя!

— Во-первых, — я сложил руки на груди, — это не ящерицы. Во-вторых, попробуй — и твои внуки будут пугать друг друга историями о том, как дедушка стал шашлыком. Если конечно у тебя будут внуки после такого.

Толпа загудела. Вождь со шрамом окинул взглядом своих сородичей — те потупились. Даже шаман, всё ещё пахнущий горелым поясом, крякнул:

— Он… он говорит с драконами. Это знак.

— Знак⁈ — вождь взревел, но дрогнул, когда дракониха встала во весь рост, затмив собой пол-неба.

— Ладно! — он швырнул топор на землю. — Что ты хочешь, Огнерон?

— Верности, — ответил я, доставая из кармана кинжал, подаренный мне за спасение двух девиц. — Крови. И обещания не жечь деревни и города без моего разрешения.

— Крови? — вождь усмехнулся, обнажив три оставшихся зуба. — У нас её много. Даже у шамана.

Шаман побледнел, но я уже протянул кинжал:

— Не его. Твоей.

Толпа затихла. Вождь взял лезвие, сжал кулак — и резко провёл по ладони. Кровь, густая и тёмная, капнула на камень.

— Клянусь… — он замялся, глядя на дракониху.

— «Верностью до гроба», — подсказал я.

— До гроба! — рявкнул он, и остальные вожди, один за другим, стали резать ладони. Кровь смешивалась с пылью, образуя липкие лужицы. Плюм потянулся к ближайшей, но я отвесил ему подзатыльник:

— Не надо. Ты и так сегодня переел.

Дракониха фыркнула, раздувая ноздри:

— Пафосно. А когда начнётся самое интересное?

— Сейчас, — я поднял руку, и руны на кинжале вспыхнули. Кровь на камне закипела, превратившись в дым, который сложился в образы: порталы, битвы, горы золота. Варвары ахнули, а один молодой воин упал на колени, крестясь перстами.

— Видите? — я указал на дымящиеся видения. — Это ваше будущее. Миры, где вы будете не бандитами, а… э-э-э… освободителями.

— А золото? — спросил вождь с шрамом, облизнувшись.

— Золото, — кивнул я, — реки золота. И черепа врагов. Много черепов.

Он ударил кулаком в грудь:

— Мы твои!

Толпа подхватила клич, а шаман, подползая, прошептал:

— А я… я могу быть твоим глашатаем?

— Ты будешь моим… — я окинул его взглядом, — подставкой для ног. Пока не докажешь обратное.

Плюм рыкнул, поджигая ему штанину. Шаман шмыгнул за камень, сбивая с ноги пламя, но уже никто не смеялся. Они смотрели на меня — как на бога, случайно упавшего с неба в рваном плаще.

— Ну что ж, — сказал я, — Было бы не плохо, если бы вы сейчас проявили свое гостеприимство. Я голоден!

— Конечно-конечно! — воскликнул самый главный вождь. — Пройдемте на поляну для пира.

Я и драконы молча последовали за ним. Спустя минуту уже весь народ в прямом смысле накрывал эту поляну: стелили огромные лежаки и одеяла, разжигали костры, тянули скот, тащили бочонки с каким-то забористым пойлом.

Плюм плюнул на груду дров, и они вспыхнули синим пламенем. Варвары ахнули, отпрянув, но через секунду уже тыкали в огонь шампурами с мясом неизвестного происхождения. Один здоровяк, с лицом, по которому часто били, сунул в костёр целую тушу — и она тут же обуглилась с треском.

— Эй, пушистый реактор! — крикнул я, отдергивая Плюма за хвост. — Ты же не на фабрике по производству угля! Давай потише!

Он оскалился, выпустив искру, которая подожгла штанину ближайшего воина. Тот завопил, прыгая на одной ноге, а толпа загрохотала смехом. Дракониха, устроившаяся на скале как на троне, процедила сквозь клыки:

— Примитивные… Но забавные.

— У нас принято, что гость всегда оставляет свой след на скале предков. — Протягивая баночки с блестящей пылью и красками, сказал мне старый шаман. — Это традиция! Последняя запись была совершена аж 1500 лет назад. Уважь нас, Огнерон!

Хмыкнув, я принял из его рук дары и подошёл к гладкой стене скалы, где трещины складывались в подобие холста.

— Эй, Огнеронцы! — крикнул я, размахивая баночками. — Хотите увидеть, ради чего стоит жить?

Варвары затихли, облепив костёр, как мотыльки. Даже вождь со шрамом перестал грызть обугленную баранью ногу и уставился на меня. Плюм лениво плюхнулся рядом, выдохнув облачко дыма, которое зависло в воздухе, словно экран.

— Начинается, — проворчал я, мазнув пальцем по скале.

Руны вспыхнули алым, синим, изумрудным. Пыль ожила, превратившись в движущиеся фигуры: порталы, разрывающие небо, армии в сияющих доспехах, драконов, крушащих башни. Картина пульсировала, и с каждым взмахом кисти сюжет менялся — вот они, варвары, маршируют через золотые пустыни, вот рубят чудовищ с десятью головами, вот пьют из кубков размером с бочку.

— Это… мы? — прошептал молодой воин, тыча пальцем в своего двойника на скале. Тот, на изображении, махнул ему мечом.

— Да, — ухмыльнулся я, добавляя в сцену огненного великана, которого «варвары» валили сообща. — Только лучше. Без вонючих портянок и привычки ковырять в носу за столом.

Дракониха наклонила голову, и её дыхание коснулось рисунка. Огненный великан внезапно ожил, зарычал и метнул в толпу иллюзорный камень. Варвары с визгом разбежались, а потом, осознав, что это была лишь иллюзия, заржали. Шаман, всё ещё угрюмый, вылез вперёд:

— А можно… чтобы я там был? С бубном?

— Будешь, — пообещал я, дорисовывая ему на скале золотой бубен размером с колесо. — Но если сегодня прочтешь хоть одно заклинание — заменю тебя на бродячую собаку.

Плюм, вдохновившись, дохнул огнем на стену. Его искры вплелись в рисунок, и внезапно все изображённые драконы повернулись к зрителям и синхронно рыгнули пламенем. Варвары в восторге забили кулаками по земле, а вождь с шрамом ухмыльнулся:

— Я там! — он тыкал в своё изображение, где «он» раздирал пасть чудовищу голыми руками. — Это я!

— Нет, это я, — поспорил другой, толкая его. — У меня тоже шрам на жопе!

Дракониха фыркнула, но уголок её пасти дёрнулся — почти улыбка. Я закончил рисунок финальным штрихом: огромным порталом, из которого выходили они все — с добычей, шрамами и гордыми лицами.

— Вот ваше завтра! — сказал я, отбрасывая кисть. — Если пойдете за мной и будете служить верой и правдой.

Толпа взревела, поднимая кружки с мутным напитком. Даже шаман затянул хриплую песню, а Плюм, довольный, свернулся клубком у огня. Дракониха наклонилась ко мне, шелестя чешуёй:

— Неплохо, смертный. Для примитивного трюка.

— Это не трюк, — усмехнулся я, глядя, как варвары пытаются повторить бой с иллюзорным великаном. — Это… мотивация.

Она фыркнула, но в её глазах мелькнуло уважение. А где-то вдали, за горами, звёзды мерцали, будто подмигивая будущим безумствам.

После моих экспромтов и пламенной речи пир приобрел более внушительные масштабы. Мне отрезали самые жирные куски мяса. Меня поили самым вкусным грогом. Все танцевали и веселились. Многие шаманы, сидя у костра, рассказывали мне историю их мира и своего народа.

Под утро, когда почти все, пьяные и сытые, уже спали на голой земле, я решил отправиться назад, в Севастополь. Дорогу мне преградил старший вождь Огнеронцев:

— Ты уже уходишь, бог? Когда ты возьмешь нас с собой?

— Мне нужно время на подготовку. Но можешь быть уверен, что скоро. Я вернусь за вами.

Вождь кивнул, поклонился и отошел в сторону, а я направился к заблокированному порталу. Дракониха тихо-мирно спала на лугу по соседству. Плюм, растратив мою энергию, вернулся в свое привычное состояние. Он свернулся клубком облачка на моем плече.

— Ты хоть записку оставил своей красотке?

Питомец лениво покивал и спрятался у меня за шиворотом.

— Молодец! Нужно всегда оставаться джентльменом! Даже когда сваливаешь на неопределенный срок!

Портал трещал, а его края извивались, словно пытались укусить сами себя.

— Ладно, пушистый, — бросил я другу. — Хватит баловаться. Открывай эту дыру, пока Краев не решил, что мы тут померли.

Плюм зевнул, спрыгнул на землю и встряхнулся. Его облачное тело обрело плоть с чешуёй, а крылья расправились с неохотой. Он ткнул когтем в портал, глаз мазнула яркая вспышка. Затем питомец заложил магический заряд под основание портала.

Мы шагнули вперед и через мгновение оказались на мощенной булыжником улице.

Краев стоял в пяти метрах от нас с мечом наготове. Его мундир был в пыли, а лицо напоминало помидор, забытый на сковородке. За ним собралась целая армия: дула танков были направлены в сторону портала, боевые маги в специальных костюмах держали заклинания наготове, бравые вояки нервно поглаживали стволы автоматов.

Я усмехнулся, и портал за моей спиной громко схлопнулся, оставив после себя запах горелой резины и… ванили? Плюм отрыгнул синим дымком и сдулся обратно в белое облачко.

Руку обожгло, и я перевел взгляд на свой перстень на среднем пальце. Кольцо задрожало, а затем щелкнуло, и на пластине появилась руническая пятерка с изображением кинжала. Теперь никто из Кликов не посмеет назвать меня новичком…