Я снова случайно задремал за рабочим столом, так и не успев приступить к набору статьи, которую написала Касси. В ней она рассказывала о том, как в старших классах они с Мелиндой принимали участие в школьном спектакле. Я уснул за правкой с синим редакторским карандашом в руке.
Спектакль… Мозг тут же выстроил цепочку ассоциаций и пошел вразнос.
Сусличий театр на горе Беллиэйк ставит спектакли чуть ли не каждые выходные. Представления проходят в гигантской пещере на дальнем краю поселения грызунов. Акустика там просто фантастическая; правда, немного мешают летучие мыши. И капель со сталактитов. А еще там воняет мокрым цементом и какашками сусликов.
Репертуар у театра достаточно пестрый, я бы даже назвал его эклектичным. Как правило, ставят там ровно то же, что старшеклассники в школьных драмкружках. Суслики обожают бродвейские мюзиклы, особенно с названиями, в которых фигурируют восклицательные знаки, вроде «Оклахома!» или «О, Калькутта!». Кстати сказать, сусличья полиция однажды воспрепятствовала постановке последнего из названных шоу, поскольку сюжет предусматривал выступление обнаженных танцовщиц. Лично мне подобная строгость была не очень понятна, поскольку подавляющее большинство сусликов и так ходят в чем мать родила.
Вы спросите, кому вообще пришла в голову идея открыть театр? Тинке! Бурлящая энергией жена Чаза заведует буквально всем — и продажей билетов, и отбором актеров, и руководит художниками по костюмам. Одно время она даже пыталась уговорить Чаза сыграть полубезумного Вилли Ломана в спектакле «Смерть коммивояжера», но король внезапно застеснялся и заявил, что не может строить из себя сумасшедшего перед поданными. Они его, мол, неправильно поймут.
Знаете, что я вам скажу? Эти маленькие грызуны умеют удивлять. Как-то раз меня позвали на премьеру «В ожидании Годо», мрачную, депрессивную бессюжетную пьесу знаменитого ирландца. Ну, она о том, как два унылых типа стоят под деревом, что растет у дороги, по которой, насколько я понимаю, боятся ехать. Всё. Больше ничего в пьесе не происходит. Два мужика стоят под деревом, весь спектакль несут бред пополам с ахинеей и ждут какого-то Годо, который так и не появляется. Ни тебе погонь, ни дуэлей на шпагах, ни внезапных сюжетных поворотов. Ничего. Ну и что это, спрашивается, за пьеса?
Мало того, по ходу действия один главный герой слепнет, а второй немеет. Я никак не мог дождаться окончания спектакля, а когда он наконец завершился, мне хотелось вскрыть себе вены.
Вы не поверите, сколь ошеломляющий успех имела эта постановка. Я сбился со счета от количества выходов актеров на бис. А сколько им надарили цветов! Гомонящая публика пребывала в совершеннейшем восторге, увидев в пьесе вместо отчаяния и безнадеги свет и радость. Чаз сидел рядом со мной, и когда занавес опустился, в его глазах стояли слезы, а мордочка расплывалась в широкой улыбке. Выглядел он так, словно с ним только что с глазу на глаз беседовал сам Господь Бог. Король сусликов все хлопал, хлопал и никак не мог остановиться.
Будучи крайне озадаченным, я спросил его, что он такого нашел в этой дурацкой пьесе.
— Если хочешь поломать голову над сутью вещей, тебе придется запастись аспирином, — ответил Чаз. — Сейчас не понял — потом поймешь.
Я завел речь о театре только потому, что увидел, как в сторону колонии сусликов направляется караван крошечных грузовиков со строительным брусом и фанерой. На мои расспросы ответили, что это материал для декораций — готовится постановка мюзикла «Кошки». Да, вы не ослышались. Суслики будут петь. В костюмах котов и кошек. Вот так да! На это непременно надо взглянуть!
Пробудившись, я обнаружил, что напускал слюней на блокнот. Глянул на часы и спохватился. Мне предстояло подготовить для газеты еще одну статью.
Речь шла о криминальной сводке. Она неизменно присутствует у меня в каждом выпуске газеты, поскольку… ну, вы же сами прекрасно знаете, народ обожает читать о несчастьях других людей, ради этого печатные издания и покупает. На этот раз вся колонка была посвящена масштабной краже пиломатериалов со стройплощадки горнолыжного курорта «Золотое ущелье». Помимо этого, злоумышленники стырили столько дрелей, ножовок и прочих инструментов, что их хватило бы на строительный гипермаркет.
Я сел за руль и поехал в сторону курорта. Шериф уже перекрыл дорогу из-за пожаров, но мне помогло журналистское удостоверение. Его же я показал заместителю шерифа, когда добрался до места происшествия, огороженного желтой полицейской лентой. Сообщил, что нужно сделать пару кадров для газеты, и меня без лишних вопросов пропустили. Занятно, но полицейские никогда не смотрят, что именно написано в удостоверении. С тем же успехом я мог предъявить и свой читательский билет из библиотеки.
Надо мной возвышались остовы стен. Недоделанный пол первого этажа был завален кедровыми брусьями исполинских размеров — им предстояло пойти на перекрытия. Рядом с гигантским очагом, который словно попал сюда из «Гражданина Кейна», громоздились камни, доставленные сюда с реки, и мешки с известкой.
В самом центре залы к поднебесью сквозь недостроенную крышу вздымался высоченный флагшток с развевающимся знаменем США, словно на дворе стоял 1812 год и мы только что отбили этот край у англичан.
Внезапно я услышал знакомые скребущиеся звуки. Вдоль всего периметра здания стояли согбенные суслики, совсем как свиньи у корыта. Меня они будто не замечали. Зверьки деловито грызли деревянные несущие колонны, причем занимались они этим, судя по плачевному состоянию колонн, достаточно давно. Я хлопнул в ладоши. Часть сусликов повернулась, с раздражением посмотрела на меня, после чего снова принялась за работу.
— Эй! Вы что творите?! — крикнул я.
На этот раз суслики разозлились. Они долго пищали и махали лапами, общаясь между собой, затем с удвоенной энергией взялись за старое.
Я уже знал, что, когда суслики с энтузиазмом берутся за дело, ничего хорошего ждать не приходится.
Подул ветер, потянуло гарью.
Гостиница словно застонала. Недостроенный остов крыши начал покачиваться. Снова раздались скребущие звуки. Еще одна бригада грызунов принялась рыть подкоп под незаконченный очаг.
— Эй! — крикнул я снова.
Когда суслики у очага оглянулись, я узнал нескольких грызунов из колонии Чаза — опознал их по камуфляжным штанам и солнечным очкам. Суслики просто обожали солнечные очки.
Некоторые суслики выглядели иначе — дикие, нецивилизованные, — именно таких я видел, когда выезжал с ранчо Доры Маккой.
Суслики Чаза передавали друг другу маленькие кирпичики, напоминавшие формовочную глину. Они складывали их в ниши, которые только что выгрызли. Я окрикнул зверьков и двинулся к ним. Замахал руками. Грызуны кинулись врассыпную.
Я опустился на колени и поднял кусочек взрывчатки С-4. Я знал, что без детонатора она не взорвется.
Я выковырял столько взрывчатки, сколько смог, но всю убрать был просто не в состоянии. Часть ее мохнатые бестии прилепили к потолочным стропилам, и теперь она напоминала крошечные ласточкины гнезда. Подумать только, как высоко могут забраться суслики.
Я поспешил прочь, понимая, что нужно как можно скорее повидаться с Чазом и поделиться своими соображениями по поводу его затеи. Он зашел слишком далеко.