Аннушка в белом платье для росписи была очень хороша! Свеженькая, румяная, радостная! Для торжественного вечера приспособили столовую, которую новой ячейке общества выделили из-за того, что свадьба была объявлена безалкогольная. Про то даже в газете статью целую написали. Точнее, заметку.
Посмеиваясь, Василий демонстрировал поутру торжественного дня огромную бутыль самогона, привезённого из деревни Аннушкиными родными. Он был ответственным за незаметное наливание данной жидкости гостям в окрестностях места действия.
Все обитатели коммунальной квартиры жениха были приглашены, потому что отношения между ними царили тёплые, иным на радость.
Свадьбу отгуляли весело, хотя и без драки (не бездонная всё-таки была бутыль). А вот пускать ночевать родню невесты в квартиру почему-то не дали. Ей бы обидеться, но вопрос решила троюродная тётка, у которой Аннушка жила в Москве до поступления в техникум. Она-то и приютила обширное семейство.
Утром наступившего дня нашёл Демьян Аннушку в задумчивости посреди пустующей Г-образной комнаты.
— А давно отсюда выбыли жильцы? — уточнила она.
— Уж с четыре месяца будет, дочка, — признался Демьян.
— И комната закрыта всё это время?
— Точно, дочка.
— И никого не подселяют?
— Когда-нибудь, знамо, подселят.
— А… никто ведь не станет жаловаться, если пока мы тут с Гришенькой разместимся? — осторожно уточнила Аннушка и в нетерпении закусила губу, на Демьяна глядя пытливо.
— Станут, дочка, тот же час! — заверил живо он.
— Ну вот, — огорчилась Аннушка. — И кто же тут такой, скажите, пожалуйста? Комната-то пустует! А мы там толпимся двумя семьями в одной… Сколько ещё будем расселения ждать. Я-то думала, тут все дружные… Гришка сказок нарассказывал.
— Дружные мы, дочка, вот тебе крест. А жаловаться он самый и будет, в первую очередь.
— Кто? — не поняла Аннушка.
— Так Гришка. Ты его сюда и раскалённой кочергой не загонишь.
Аннушка подняла бровь. Не поверила.