Внезапно всю квартиру наполнила пыль. Она разбухала, наслаивая слой за слоем, за ночь, а иногда просто за час. Все предметы покрылись серым инеем. Пыль пробиралась в щели и наполняла их, выбиваясь наружу распушёнными пуховками.
Всякую вещь следовало трясти, чихая и кашляя, до умопомрачения, чтобы надеть, или дуть на неё, зажмурив глаза, чтобы использовать.
Марьяша сшила для всех марлевые повязки, чтобы защищать носы и рты. Они с Инной Михайловной и Аннушкой постоянно стирали пыль и проветривали, но той становилось только больше. Демьян переживал за своих питомцев. Пыль превращалась в стихийное бедствие.
К третьему дню в ней стало сложно передвигаться. Пыль начала походить на туман. Ночью, в сумерках или на рассвете, в таком можно было заблудиться. Инженер Витя раз шёл перекурить на лестничную клетку, а вышел на опушке леса в пригороде, в халате и тапочках.
— Хорошо не в трусах! — злился он после. — Хотя и так разъяснять пришлось, чуть пятнадцать суток не впаяли. А если бы зима⁈
После этого случая довелось всем по квартире перемещаться только при параде, с деньгами и документами. А Настёне запретили даже с кровати слезать без сопровождения взрослых. Она построила там халабуду из простыней. Спасалась как могла.
В халабуду пыль не проникала, так что Демьян попросился сдать Настёне собак и кошек на время. И носил им консервные банки с пропитанием дважды в день, деликатно стучась в соседскую дверь, пробираясь с трудом к конструкции и передавая Настёне припасы, а ещё несколько благодарственных карамелек, сушки или пряник.
Такой уклад девочке понравился. Считай, сбылась давняя мечта. Хотя и на время.
Пыль не успокаивалась.
Кому-то что-то не нравилось.