Княжич, Который Выжил

Глава 7

Подписание контракта прошло на удивление быстро, при этом родовые юристы, разумеется, не ослабляли хватку. Они несколько раз тщательно пролистали страницы, изучая каждый пункт с сосредоточенностью хирургов перед сложной операцией. И это правильно. В конце концов, я — княжич, носитель фамилии Опасновых, а один неверный контракт может обернуться риском не только для меня, но и для всего рода.

С этого момента я официально перестал быть просто ребёнком и сделал первый шаг во взрослый мир бизнеса. Моё первое предприятие.

Евгений Евгеньевич, сияя довольной улыбкой, протянул мне руку и поздравил. Я ответил крепким, насколько позволяла нынешняя физиология, рукопожатием. Затем последовали церемонные благодарности, вежливые кивки — всё чинно, благородно, без лишних эмоций.

Что ж, я теперь не просто карапуз с душой Безумного генерала. Я — эксперт по каналу. То есть официально имею право утверждать сюжет роликов. Не «посоветовать», не «предложить идею», а именно утверждать. И это ещё не всё. В придачу ко всему я получил статус совладельца «Юного тактика». Треть прибыли капает в мой карман.

Прогресс идёт неплохо. Если всё продолжится в том же духе, то через год я, вполне возможно, буду ставить подпись под контрактом с Царём на управление какими-нибудь оборонными предприятиями. А заодно — возглавлять армию в походе против здешних аналогов ацтеков. Почему бы и нет? Карьера развивается в правильном направлении.

Тем временем Евгений Евгеньевич довольно поинтересовался:

— Когда вы сможете отправиться на Тульский завод, Вячеслав Светозарович?

— Завтла, — ответил я, даже не раздумывая.

Евгений Евгеньевич перевёл взгляд на маму. Она, не моргнув глазом, кивнула:

— Да, лучше поскорее. А то нам скоро возвращаться в садик.

— Договорились, Ирина Дмитриевна, — сказал Никулин, чуть кивнув, и, довольный лёгкостью переговоров и их успешным завершением, развернулся и ушёл.

Когда мы остались одни, мама, которая до этого держалась предельно сдержанно, вдруг взорвалась эмоциями, как фейерверк на Новый год.

— Славик! Боже ты мой! Ты понимаешь, что теперь владеешь компанией совместно со светлейшим князем Юсуповым⁈ В доле со светлейшим князем, Славик! Это даже не просто работа — это статус!

Она обернулась к Ксюне, которая сидела на диване, приглаживая складки платьица.

— Ксюня, порадуйся за Славу!

Ксюня, не до конца понимая, в чём конкретно повод для торжества, но явно ощущая давление момента, радостно подняла руки вверх:

— Ула-а-а!

Я удивлённо взглянул на маму — она буквально сияла и выглядела потрясающе. Красивая у меня мама, особенно когда улыбается.

Ну а я? Честно? Ну, бумажки — это бумажки. Доступ к пушкам — это, конечно, прекрасно, но разве могло быть иначе? Я лишь пожал плечами и коротко бросил:

— Дя, клуто.

Кстати, теперь у меня есть неприкосновенность. Нет, ну серьёзно. Теперь я официальный совладелец бизнеса светлейшего князя, а значит, меня нельзя просто так списать со счетов. Правда, об этом пока никто не знал, в том числе мои братья.

А значит, нужно срочно всех просветить.

Я невинно улыбнулся:

— Мама, можешь сказать моему сталшему блату о контлакте? Хочу, чтобы он поладовался за меня.

Мама задумалась, а потом вспыхнула улыбкой:

— Конечно! Хорошая мысль! Я расскажу Захару Глебовичу. А уж он распорядиться передать всем нашим родственникам.

Усадьба Опасновых, фронтир Рязанского Ареала

Княжич Семён стоял посреди ухоженного сада, окружённого высокими кустами, которые лениво шелестели под лёгким ветерком.

Лидия, его жена, сидела на мраморной скамье у фонтана, сосредоточенно вытирая рот их двухлетнему сыну, который, как всегда, переборщил с мороженым. Щёки у малыша были заляпаны липкими сливочными потёками, но он продолжал торжественно обгрызать хрустящий рожок.

Семен разговаривал по телефону.

— Да, Захар Глебович? — отозвался Семе в трубку. — Что ты сказал?.. Совладелец⁈

Брови Семёна дёрнулись вверх.

— Мой брат — совладелец видеоканала? — Голос невольно напрягся, стал натянутым, как гриф старой скрипки. — Вместе со светлейшим князем Юсуповым⁈ Подождите! Тот самый брат? Которому, на секундочку, полтора года⁈

В этот момент его челюсти сжались с такой силой, что скулы застыли острыми тенями на лице.

— Хорошо. Понял. Спасибо, что поделился… Я очень рад за своего братика, — произнёс Семён неестественно ровным голосом, но в следующую секунду сжал телефон так, что хрустнул корпус.

— Твою ж мать… — прорычал он сквозь зубы, глухо, яростно, сдавленно.

— Семён! Не при сыне же! — тут же возмущённо одёрнула его Лидия, резко подняв голову.

Но Семён её уже не слушал. Он сделал шаг в сторону, уставившись на карпов в пруду с таким выражением, будто пытался взорвать их взглядом, как маг Атрибутики Разрушения.

— Карапуз стал совладельцем канала в «Царьграма». Канала, который принадлежит Юсуповым! — пробормотал он, словно всё ещё не мог поверить в происходящее.

Лидия застыла с салфеткой в руках.

— Как это возможно? — в её голосе мелькнуло недоумение. Она моргнула, словно её собственные мысли не успевали за происходящим. — Я видела эти странные ролики со Славой… — добавила она, бросая взгляд на их сына, который ничего не подозревая, методично обсасывал остатки рожка. — Неужели этот младенец был настолько нужен Юсуповым, что они сделали его совладельцем⁈

Семён глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул.

— Я тоже хочу знать, КАК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЭТО ПРОИЗОШЛО!

Семён перевёл взгляд на их собственного сына. Степан тем временем с важным видом ковырялся в носу.

— И почему полторашка может сделать то, что не может мой сын? — зло бросил княжич.

Лидия вздохнула, деловито утирая Степану руки салфеткой.

— Семён, ему два года. Он же малыш. Вспомни себя в этом возрасте!

— Брату его возраст не помешал, — прорычал княжич.

Лидия нахмурилась.

— Наверняка это устроила княгиня.

Семён резко качнул головой, недоверчиво прищурившись.

— Как⁈ — его голос прозвучал с оттенком насмешки, но в глубине сквозило явное беспокойство. — Она же, чёрт возьми, затворница. У нее нет мощных связей. Неужели даже без них она умудрилась устроить карьерный взлёт младенца?

Лидия пожала плечами, наблюдая, как Степан с гордостью вытер липкие пальцы о подол её платья.

— Ради сына, значит, она пошла на это. Аккумулировала все свои силы…

Семён прикрыл глаза, щурясь.

— Значит, и нам тоже надо аккумулироваться.

Он замолчал. Глухо выдохнул через нос.

— Его теперь не убить.

Лидия замерла.

— Что⁈

Семён махнул рукой.

— Конечно, я не собирался ему вредить, — неискренне сказал старший княжич. — Но теперь это факт: брат неприкосновенен. Единственный способ не допустить его возвышения — доказать его неполноценность как мага. — Он повернул голову к жене.— Думай, Лида. Ищи способы.

И бросив, пошел прочь из сада.

На следующий день мы загружаемся в минивэн — я, Ксюня и Ефрем. Машина просторная, места предостаточно, и Ксюня тут же умудряется расположиться с комфортом, заняв сразу два кресла и вытянув ножки с круглыми коленками.

Перед отъездом я отправил Юрию Юрьевичу сообщение: встречаемся прямо на заводе. В нём же уточнил, что будем снимать ролик про винтовку «Жандарм Профи». Да-да, я предусмотрительный. Уже выбрал нужную модель заранее — благо мама дала мне телефон, чтобы ознакомиться с ассортиментом Тульского завода Юсуповых.

Каталог у завода оказался удобным, так что я быстро выбрал подходящую мелкокалиберную винтовку — точную, надёжную, идеально подходящую для съёмок на заводском полигоне.

Наконец, мы подъезжаем к заводу. Это не просто оружейное предприятие — это целый индустриальный бастион. Юсуповы не размениваются по мелочам: перед нами раскинулся огромный комплекс с паркингом на несколько сотен машин, чёрным стеклянным фасадом, сверкающим в утреннем свете.

Ворота увешаны камерами, за порядком следит охрана в строгих мундирах, а на посту стоит броневик, словно напоминая, что сюда лучше не соваться без приглашения. По атмосфере это место больше похоже на министерство обороны, чем на фабрику.

Едва переступаем порог холла, как к нам тут же направляется девушка. Фигуристая, с выразительными формами, в идеально сидящей строгой униформе. На пышной груди поблёскивает бейджик завода — аккуратный, стильный… и с миниатюрным изображением пистолета. Миленько.

— Здравствуйте, Ваша Светлость Вячеслав Светозарович, — улыбается она профессионально, но дружелюбно, с уважением. — Меня зовут Алиса Тимофеевна, я старший менеджер Отдела коммуникаций с партнерами Тульского завода Юсуповых. Сегодня я буду вашим экскурсоводом.

Она слегка наклоняется вниз. Блин, такие большие груди. Сколько же в них молока! Хотя пофиг — я всё равно перешел на кашу.

— Очень плиятно, Алиса Тимафеевна, — киваю, и Ксюня кивает следом. — Эта мая суженая Ксения Тимофеевна. А это Ефлем, глава малая длужины.

— Рада знакомству! — девушка явно немного удивилась статусу Ксюни. — Конструктор вашего заказа, Дятлов Дмитрий Дмитриевич, сейчас немного занят, — объясняет Алиса. — Но у нас есть полчаса, чтобы провести экскурсию. К тому времени он освободится.

Гид мне понравился, Красивая. Фигуристая. Очень фигуристая. Но, судя по тому, как глаза Ефрема буквально прилипли к её груди, ему этот факт зашёл куда сильнее. Будто старший дружинник ещё не до конца вырос из грудного возраста…

Сначала Алиса Тимофеевна ведёт нас в музей оружия, расположенный прямо в этом крыле завода. Отличное место. На стендах — ранние модели, прототипы, экспериментальные образцы. В том числе «Беретта» и другие стрелковые системы, лицензии на которые Юсуповы когда-то удачно выкупили и теперь производят у себя.

Я медленно прохожусь вдоль витрин, бегло осматривая образцы. Половину из них я уже держал в руках, практиковал, не раз, не два. И не только в тире по мишеням.

В музее есть несколько экземпляров, которые разрешают взять в руки, и я не упускаю этой возможности. Беру, оцениваю вес, баланс. Всё до боли знакомо.

Вот, например, старая модель «Микро-Узи». Перекладываю его в детской ладони, пробую хват. Память моментально подбрасывает образы — сколько раз сжимал точно такой же, сколько раз спускал курок. Сколько тварей и бандитов отправил на тот свет в прошлой жизни. Ностальгия, конечно, та ещё.

Я аккуратно ставлю оружие на место.

— Оценили, как удобно, Ваша Светлость? — с улыбкой спрашивает Алиса.

— Ага, пасиба.

— Вы очень уверенно держите автомат, — замечает девушка, прищурив глаза.

— Это пулемет.

— Что?

— «Микло-Узи» — писталет-пулемет. Не автомат, судалыня, — смотрю на девушку внимательно, и она смущенно краснеет. Ну да, да, еще вопрос, кто кому проводит экскурсию.

— Вы правы, — пристыженно отвечает красавица. — Я в общем выразилась, но термин неверный в данном случае…

— Нича стлашного, — отмахиваюсь. Я милосердный генерал, да и эту чаровницу явно взяли сюда в первую очередь не за большой ум, а за кое-что другое еще больше.

— Спасибо. Тогда дальше пойдем смотреть производственное крыло, — щебечет девушка.

Я бросаю последний взгляд на витрину, пока она ведёт нас дальше. Мы переходим в производственные цеха. Здесь шумно, пахнет металлом, в воздухе витает масляный туман. Современные станки с ЧПУ трудятся без остановки, создавая детали. Вокруг рабочие в спецовках, всё движется, сверкает, шлифуется. Вау! Здесь рождается оружие.

Алиса не упускает возможность блеснуть знанием процесса.

— Каждая деталь проходит десятки проверок, чтобы оружие было точным и надёжным! — с гордостью говорит она, протягивая мне ещё тёплый ствол винтовки, недавно вышедший из обработки.

Я беру его, ощущая приятный металлический нагрев. Вещь.

Рядом Ксюня вдруг заинтересованно тянется вперёд. Я вижу её выражение лица и мгновенно понимаю, что она собирается сделать.

— Ксюня! — окликаю её.

Девочка замирает с вытянутым языком, удивлённо хлопая глазами.

— Это не леденец, — строго замечаю.

Ксюня смотрит на меня, потом на ствол, потом снова на меня и делает надутую моську. Видимо, очень разочаровалась.

Алиса быстро взглянула на тонкие часы на запястье, затем изящно взмахнула рукой, привлекая внимание:

— Ваша Светлость, Дмитрий Дмитриевич уже освободился. Пора в отдел конструкторов.

Ну, наконец-то. Не то чтобы мне не хотелось понаблюдать за производством оружия. Но как говорится первым делом хирд, ну а девушки потом….

Мы выходим в длинный, хорошо освещённый коридор. Справа за стеклянной перегородкой виден сам отдел конструкторов. За стеклом — рабочие столы, уставленные чертежами, компьютеры, инженерные панели. Люди в белых халатах сосредоточенно работают, чертят на интерактивных досках, сверяют данные, совещаются у досок, на которых формулами и стрелочками размечены какие-то сложные схемы.

Вот они — настоящие волшебники оружейного дела.

На входе нас уже ждут. Юрий Юрьевич, оператор, съёмочная группа.

Юрий Юрьевич выпрямляется, поправляет воротник и улыбается:

— Вячеслав Светозарович! Рад видеть вас, Ваша Светлость! И вас, Ксения Тимофеевна.

Я по привычке киваю.

— Доблый день, Юлий Юльевич.

— Дласте, — Ксюня тоже ограничивается кивком, ее отточенный до автоматизма реверанс предназначен лишь для знатных особ.

— Ефрем Ефремович, — добавляет режиссер, переводя взгляд на моего дружинника.

Ефрем едва заметно кивает, но по его лицу видно, что он сейчас думает вовсе не о Юрии Юрьевиче. Всё его внимание благополучно застряло где-то в районе груди Алисы

Алиса же привычным движением открывает дверь:

— Теперь пройдёмте в третий кабинет.

Мы входим внутрь. Просторный конференц-зал. В центре большой стол из тёмного дерева, на стене — огромный экран, подключённый к компьютеру.

Возле компьютера сидит мужчина в лабораторном халате, увлечённо сверяя что-то на мониторе. Услышав шаги, он машинально поднимает голову, затем встаёт, поправляя очки, но взгляд от компьютера отрывает не сразу, словно всё ещё мысленно погружён в расчёты.

— Здравствуйте, Ваша Светлость. Я Дмитрий Дмитриевич Дятлов, конструктор вашего пистолета, — быстро тараторит он, будто торопясь вернуться к работе.

Жестом указывает на стол перед широким экраном. Там, среди документов и инструментов, лежит макет пистолета — компактный, весь опутанный проводами.

Дятлов нажимает кнопку на клавиатуре, и экран оживает.

— Перед вами 3D-модель нового пистолета. «Беретта Нано-Бамбино».

Я моргаю. Насколько помню, «Бамбино» — это по-итальянски «ребёнок». Почему Италия? Видимо, дань стране происхождения «Беретты».

— Мы уже разработали концепцию и быстро напечатали прототип на 3D-принтере, — поясняет Дятлов, увеличивая схему на экране.

На дисплее возникает чертеж пистолета и подсвечиваются детали, пока он комментирует:

— Чтобы им мог пользоваться ребенок, мы удлинили курок, уменьшили калибр до 22 LR, сделали пружину мягче, убрали предохранитель, заменили корпус на пластик…

Он говорит-говорит, а я рассматриваю схему с лёгким недовольством. В целом-то всё сделано правильно, но, как известно, дьявол кроется в деталях.

— А это пока пластиковый вариант, напечатанный на 3D-принтере, — уточняет Дятлов, берёт макет со стола и плавно прокручивает в руке. — Лазерный макет. Его можно протестировать на виртуальном полигоне. Попробуйте.

Он протягивает пистолет Ефрему, проигнорировав меня. Дружинник берёт ствол без эмоций, а затем, к удивлению Дятлова, просто передаёт оружие мне.

Конструктор моргает, явно не ожидая такого хода, что очень странно. Видимо, мужик очень далек от реальности, живет в мире чертежей и схем.

— А вы разве не хотите попробовать? — растерянно спрашивает Дятлов, вопросительно глядя на Ефрема.

Тот пожимает плечами.

— Это же оружие для моего княжича, — спокойно отвечает дружинник. — Не для меня.

Между тем я перекладываю пистолет в руке, ощущая его лёгкость. Слишком лёгкий. Пластиковый. Но это ведь всего лишь макет, так и должно быть.

Щёлкаю затвором, оценивая баланс. Не нравится. Совсем. Даже со скидкой, что это всего лишь макет.

— Велните пледохланитель, — говорю, продолжая вертеть макет в руках. — И не делайте затвол полностью пластиковым. — Сейчас речь именно про боевой ствол, не макет. Судя по схеме на экране, затвор собираются выливать из пластмассы.

Дятлов молчит, хмуро уставившись на меня потом на Ефрема.

— Простите, а вы….

— А я княжич Вячеслав Светозалович, заказачик пистолета. Дмитлий Дмитлиевич, што вы хатели сказать?

— Хм, –конструктору явно не нравится говорить с ребенком. Слишком низко для его достоинства ученого. — Но мы же хотели сделать всего лишь версию для ролика…

Я поднимаю на него взгляд.

— Да, именно для лолика. Но мы же не хотим показивать хлам? Это фактически будет леклама завода светлейшего князя Юсупова. — Прицеливаюсь из прототипа на экран. — Нас будут смотлеть милллионы. Тем более этат пистолет делатся для меня. Именно я буду им польсоваться.

Конструктор недоуменно спрашивает.

— Пользоваться? А вам вообще разрешат носить пистолет?

— А для кого вы делаете его, Дмитлий Дмитлиевич? Под чью луку?

— Под ребенка….

— Вот вам и ответ, — я снова изучаю макет, переворачивая в ладони. — Затвол сделайте из алмилованного полимела с металлическими вставками. Без этого челез несколько сотен «пах-пах» пистолет плосто лазлетится на куски.

— А как же вес? — Дятлов хмурится.

— Вес пускай больше станет. Четылеста гламмов не плоблема. Даже пусть даже четылеста двадцать. Выделжу.

Я кладу макет обратно на стол и сдвигаю его к Дятлову.

— Тогда это будет оружие. А не пластиковая подделка, плостите за плямоту.

Дятлов морщится, явно пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не прозвучать грубо.

— Четыреста грамм — это тяжело для четырёхгодки.

— Вы совелшенно плавы. Но мне полтола года. В самый лаз, — киваю.

Дятлов недовольно смотрит на меня:

— И всё же я не могу принять ваши поправки.

Ну, вот это заявочка. Я, конечно, уважаю оружейных мастеров — творцы, гении, всё такое. Но себя опускать не позволю. Похоже, помимо тестирования пистолета, мне ещё придётся заняться воспитанием конструктора и напомнить ему, как обращаться с княжичем.