Княжич, Который Выжил

Глава 18

Мы сидим дома, в гостиной, когда слуга сообщает о приходе ожидаемого гостя. Мама бросает взгляд на часы, Ксюня отрывается от телефона, она там в змейку рубится, а я так вообще не шевелюсь — у меня интересный момент в ролике про разборку старых автоматов. Не мой ролик, но спец интересно рассказывает.

— Хорошо, что вовремя прибыл, — радуется мама. Княгине не терпится в лабораторию. Она та еще фанатка Алхимии.

Через пару секунд в комнату заходит Константин Мефодьевич, директор по маркетингу «Юсупов Медиа». На нём стильный деловой костюм, взгляд какой-то напряжённый. Он сразу переходит к делу:

— Ваша Светлость, добрый вечер! у нас проблема. Мы обязаны сделать так, чтобы княжич прыгнул с парашютом.

Мама поднимает бровь, явно не торопясь реагировать на это заявление:

— Как это обязаны?

Константин выдыхает и кивает:

— Если мы откажемся, нас снова зальют хейтом, как это было после объявления, что танка не будет. Но есть большой нюанс, — он разводит руками в стороны. — В нашей стране запрещено прыгать с парашютом детям младше двенадцати лет. Наши юристы изучили международную практику — это возможно только в нескольких странах.

Он вытаскивает из папки листок и кладёт его на стол передо мной.

— Вот список государств, где это разрешено. Я предлагаю организовать поездку в одну из них, оформить командировку и отснять материал там.

Я подхватываю бумагу, пробегаю глазами список. Эфиопия, Индия, Австро-Венгрия… и тут взгляд цепляется за знакомое слово. Винланд.

Ухмыляюсь и бросаю:

— Полетим в Винланд.

Мама удивляется:

— Винланд? На другой континент? Слава, почему так далеко?

Я пожимаю плечами:

— А какая лазница, ма? Самолётом долетим же.

На самом деле разница колоссальная. Я давно хотел туда попасть — в свою первую родину. Именно поэтому и предложил прыжки с парашютом, заранее зная, что смогу использовать это как предлог, чтобы рвануть на родные просторы.

Константин Мефодьевич, кажется, не ожидал такого выбора:

— В принципе, мы можем организовать командировку и туда. У винландцев нет возрастных ограничений — прыгать можно в тандеме и в младенчестве.

Мама всё ещё неуверенно качает головой и устало уточняет:

— А нельзя просто… проигнорировать эту историю с парашютами?

Константин качает головой:

— К сожалению, никак нельзя, Ваша Светлость. Если откажемся, получим новый скандал в комментариях. И это ударит по репутации канала. Вы же помните историю с танком?

Мама вздыхает.

— Хорошо. Винланд так Винланд.

Я довольно улыбаюсь. Пора домой.

Начинается настоящий ажиотаж. Дом превращается в логистический узел, где мама в режиме турбо-заботы пытается упаковать всё, что попадётся под руку. Ксюня хлопает глазами, не понимая, зачем ей столько вещей, а я просто наблюдаю за этим хаосом, лениво почесывая голову.

Дружинники во главе с Ефремом подходят к делу проще — их сумки скромные, без лишнего. Мама, конечно, остаётся. Работа, проекты, алхимические исследования — всё это приковывает её к дому. А всю лабораторию, увы, в чемодан не упакуешь.

Когда приходит время отъезда, на улице уже полный багажный коллапс. Мои и Ксюнины сумки просто не влезают в багажник машины до аэропорта. В итоге берем отдельный транспорт только для вещей.

Мама смотрит на меня с лёгким волнением, поправляет воротник моей курточки и напутствует:

— Слава, пожалуйста, будь осторожнее. Ни в какие истории не попадай. Просто будь аккуратен с парашютом.

Я уже открываю рот, но она вздыхает и добавляет, строго глядя в глаза:

— Ты будешь прыгать в тандеме со взрослым, поэтому ничего там не устраивай, ладно?

Я с трудом сдерживаю улыбку и отвечаю абсолютно невинным голосом:

— Холошо, мама.

— Вот, — она протягивает мне несколько ампул. — Я положила их в твою аптечку. Новая разработка.

Я беру одну, рассматриваю на свет.

— Зелье активирует ядро на полный его потенциал, но требует больших затрат энергии. После использования придётся долго восстанавливаться, отсыпаться, иначе будешь как выжатый лимон, — добавляет она, пристально глядя на меня.

Интересно. Значит, в критической ситуации можно выжать из себя максимум… А цена — всего лишь долгий сон. Надо было раньше найти повод ненадолго уехать от мамы, чтобы она аккумулировала свои знания и придумала бы нам усиливающую сыворотку.

— Пасиб.

— Используй только в экстренных ситуациях, — строго напоминает княгиня, забирая образец. — Без лишней необходимости не трать.

Я киваю. Это про запас. Но кто знает, как всё пойдёт в Винландии?

Полёт проходит в бизнес-классе. Просторные кресла, удобные подлокотники, ненавязчивый сервис. Длинноногие стюардессы заботливо обслуживают нас с профессиональными улыбками, мягко интересуются, не нужно ли чего-то ещё. Даже леденцы дают, чтобы уши не закладывало.

Я большую часть времени лениво смотрю в иллюминатор, наблюдая, как облака проплывают внизу.

Самолёт направляется в Стормхельм — столицу Винланда. После приземления нас размещают в роскошных апартаментах отеля «Винграу». Старинный отель. Я уже бывал здесь раньше — высокие потолки, горгульи, выстроившиеся плотными рядами вдоль стен, впечатляющая панорама города. Путешествие оказалось долгим, и к моменту заселения уже глубокая ночь.

Быстро разбираем вещи и отправляемся спать.

Просыпаюсь среди ночи. Не случайно — я сам себя так настроил. Комната тёмная, лишь слабый свет от уличных фонарей пробивается сквозь занавески. Рядом в соседней кроватке мирно сопит Ксюня, убаюканная моими историями про ацтеков. Бабах, тых-дых… — кажется, даже во сне переваривает всё услышанное. Мотает на ус, молодец.

Тихо встаю, быстро одеваюсь, натягиваю ремень с подсумком и ножами и открываю окно, впуская в комнату прохладный ночной воздух. По коже пробегает лёгкий озноб — приятно. Мне нравится этот отель. Здесь полно горгулий — торчащие, массивные, идеально расположенные. Удобные для лазания.

Без лишних раздумий лезу на подоконник, потянувшись, хватаюсь за ближайшую каменную голову и перебираюсь через край окна, ощущая под пальцами шероховатый камень. Ползу вниз, цепляясь носками ботинок за выступы. У моей двери абсолютно точно дежурит дружинник, поэтому вышел через окно.

На этаж ниже нахожу приоткрытое окно, отталкиваюсь и прыгаю внутрь. Коридор пуст. Двигаюсь быстро, проскакиваю вниз по лестнице, миную стойку администратора. Мне везёт с ростом — коридорные смотрят выше, привыкли замечать взрослых, а не карапуза, проскальзывающего мимо.

Дёргаю дверь — и вот я уже на улицах ночного Стормхельма.

Моя цель — центральное кладбище, оно недалеко. Уже двадцать лет как закрыто, новых захоронений здесь нет, но среди могил покоятся древние герои. И среди них — один мой старый друг.

Ворота кладбища, естественно, заперты. Пролезть между прутьями — дело секундное. Я хватаюсь за холодные металлические прутья, протискиваюсь на гравийную дорожку. Замираю в тени, оглядываюсь. Кладбище безмолвно, только ветер лениво шевелит сухую листву.

Направляюсь к склепу Эриксона. Эриксон — мой друг, боевой товарищ. Именно здесь, в глубине его усыпальницы, я оставил то, что мне нужно.

В кладке нахожу нужный камень-рычаг, нажимаю. Приходится поднапрячься, все же сил маловато. Тихий скрежет, камень медленно сдвигается, открывая проход. Внутри пахнет сыростью, пылью и застывшим временем.

Проходя мимо саркофага, провожу пальцами по холодному камню. На крышке выцветший герб.

За саркофагом нажимаю ещё один рычаг обеими руками, стена чуть отходит в сторону, и из ниши медленно выдвигается потайной схрон. Внутри — оружие. Ножи, топоры, мечи — металл поблёскивает в тусклом свете, но это не то, что мне нужно. Главное — стеклянный пузырёк. Я беру его в руку. Не просто зелье, а алхимическая разработка, основанная на знаниях ацтеков, созданная мной когда-то вместе с лучшими мастерами Алхимии. Она ускоряет развитие, прорывает барьеры Атрибутики. И не имеет срока годности.

Перед поездкой мама дала мне нечто похожее, но эта штука гораздо ядренее. Мама у меня умная, без вопросов, но всё же ацтеки были одним из древнейших государств. Пока я их не уничтожил.

Выпиваю ровно половину. Вкус горчит, отдаёт металлом. Почти сразу по телу проходит волна энергии. Атрибутика вспыхивает. В ядре что-то ломается — но не разрушается. Становится гибче, податливее. Магия внутри раздувается, растёт, но я сдерживаю её, не позволяя вырваться наружу в виде Разрушений. Неподконтрольный выплеск может убить меня.

Склянку со второй половиной убираю в карман. Для Ксюни. В нынешнем возрасте мне с лихвой хватит половины.

Я выхожу из склепа. Перебираюсь обратно через ограду. Стормхельм ночью живёт особой жизнью. Улицы полны людей, светятся вывески, по переулкам разносятся обрывки разговоров, музыка из баров.

И вдруг замечаю странного человека. На первый взгляд — обычный винландец: блондин, средний рост, стандартная одежда. Но что-то не так. Рваный шрам на щеке с характерным рубленым следом, стеклянный глаз.

Меня пробирает ледяной холод. Я знаю, кто он. Ярость сковывает челюсть, сердце глухо толкается в грудной клетке, будто пытаясь вырваться. Немудрно. Всё верно. Этот пепельный блондинчик со шрамом — мой заклятый враг.

Держась на противоположной стороне улицы, начинаю следить за блондином, стараясь не выходить из тени. Он не спеша заходит в бар «Браги». Я узнаю это место. Хорошее было заведение. Прошло двадцать лет, а внутри, судя по вывеске и запаху из приоткрытой двери, почти ничего не изменилось. Что ж… Надо заглянуть.

Как только я переступаю порог, все пьянствующие мужики замирают и вылупляются на меня с удивлением. Тут явно не привыкли видеть столь молодых посетителей. Но мне плевать.

Невозмутимо взбираюсь на высокий стул у свободного стола, усаживаюсь, лениво болтаю ногами, не доставая пола. Не проходит и пары секунд, как ко мне подходит бармен — хмурый, массивный, с добела вытертым полотенцем на плече.

— Слушай, малец, кафе-мороженое за углом.

Я спокойно достаю деньги — мама всегда даёт с запасом — и небрежно кладу на стол.

— Мне Дилснел, светлый, — бросаю на винладском. — С сухаликами.

Бармен фыркает, скрещивает руки на груди.

— Знаешь наш фирменный крафт? — он прищуривается. — Согласен, дедовский Дилснер — шедевр, но ты маловат пить. Хотя бы было тебе десять….Могу дать безалкогольное. Пососешь и топай отсюда.

— Ладна, сойдёт, — жалко, конечно, но так-то я пришел не за выпивкой.

Бармен забирает деньги и уходит к стойке. Через минуту возвращается с кружкой пенистого и тарелкой перченых сухариков, ставит передо мной.

Попивая лимонад, оглядывая зал. Блондин с рубцом сидит в дальнем углу, один, не разговаривает ни с кем. Но он не единственный, кто привлекает моё внимание. В другом конце зала я замечаю мужчину из клана Исаэт. Ну, это уже интересно.

Я беру кружку, спрыгиваю со стула, неспешно прохожу через зал и сажусь напротив него.

— Пивет. — Я улыбаюсь. — Что же делает член клана Исаэт в этом бале?

Тот тут же напрягается.

— Малец, с чего ты взял, что я из клана? — подозрительно хмурится Исаэт и уже готов тянуться за спрятанным оружием в кармане. Наверняка, нож.

Я лениво делаю глоток, потягиваю безалкогольный напиток.

— У тебя халактелная обувь. Кожа синих овцебыков. Натулальная. Её могут себе позволить либо самые богатые, либо те, кто связан с Исаэт. На своих они не экономят.

Член клана недовольно морщится.

— Слушай, мальчик, ты слишком много знаешь. Проваливай.

Но я только улыбаюсь.

— Велно — я много знаю. А еще знаю, что ты ищешь ацтека.

Он резко замирает.

— Откуда? — еще немного и неважный шпик меня прирежет. Ну да, узнаю Исаэт. Для них жизнь ребёнка — не причина срывать операцию.

Расслабленно ожимаю плечами.

— Потому што я вижу его. И вижу тебя, пытающегося шифловаться. Значит, ты его ищешь. Только не находишь.

Член клана напрягается ещё сильнее, оглядывает зал, наклоняется ко мне:

— Ладно, малыш, шутки кончились. Кто из них ацтек?

Ага, заинтересовался.

Я не торопясь допиваю остатки напитка.

— На тли часа. Онь. — Ровно на три часа от меня — за столиком у окна — сидит блондин со шрамом.

Член клана хмурится, изучающе смотрит на меня.

— Почему ты так решил, малыш?

Я вздыхаю, будто мне лень объяснять очевидные вещи.

— Видишь его шлам? Это след от кинжала текпатль. Такой нож делают только из обсидиана. Полезы халактельные — лваные. Его используют ацтеки в литуальных боях — только следи своих. Чужаков им не лежут.

Член клана Исаэт смотрит на меня растерянно, глаза метаются. Затем он быстроо бросает взгляд на блондина. Мгновение — и решение принято. Я видел, как он раздумывал схватить меня, да допросить, но передумал. Малейшая шумиха — и блондин сорвётся. А он, судя по всему, куда нужнее Исаэт, чем непонятный карапуз.

— Не знаю, кто ты такой… Спасибо. А теперь уходи. Здесь будет жарко.

Я пожимаю плечами, ставлю пустую кружку на стол и выхожу. Едва я закрываю за собой дверь, в баре начинается драка.

Отойдя дальше по улице, встаю и размышляю. Я был уверен, что ацтеки давно разбиты. Но вот один из них оказался здесь. Пусть он и блондин, но если следует ацтекским ритуалам, значит, всё-таки принадлежит к их культуре.

Внезапно сверху раздаётся грохот. Я поднимаю голову и вижу его.

Оказавшийся на втором этаже блондин-ацтек вылезает в окно, цепляется за пожарную лестницу.

Что-то пошло не так! Исаэт не смогли его схватить, и сейчас гад убежит! Хел их всех дери!

Подбегаю к подножию лестницы. И активирую Атрибутику. Да, рискованно сразу после склянки, но справлюсь.

Цель– самое уязвимое место.

Стеклянный глаз ацтека взрывается изнутри. Он орёт, хватается за лицо, осколки врезаются в ткани, режут его изнутри. Брызги крови отчетливы видны. Не маг, только полумаг, наверняка. Он пошатывается, теряет равновесие, падает с пожарной лестницы, глухо ударяясь о землю.

Я не теряю времени.

Рывком выхватываю из подсумка на поясе стеклянный шарик — внутри булькает кислота, мутная, маслянистая. Мгновение — и он летит прямо в лицо врагу.

Ацтек взвизгивает, дико орёт, захлёбывается криком. Кислота проедает кожу, разъедает второй глаз, дымится на воздухе.

Тут же из окна выпрыгивает член клана Исаэт. В руках нож, приземляется мягко, точно кошка, без колебаний делает одно движение — и перерезает врагу горло.

Я спокойно наблюдаю за сценой, затем небрежно бросаю:

— Лаз уж я тебе помог, отвези меня домой.

Отель «Винграу», Стормхейм

Ефрем вышел из отеля ранним утром с одной единственной целью — выпить чашку кофе. В соседнем кафе ему уже приглянулась одна официантка, и он подумывал заглянуть туда ещё раз. День обещал быть спокойным.

Но как только он ступил на улицу, его планы пошли к чертям. На дороге остановился длинный чёрный лимузин с символикой клана Исаэт. Дверь открылась, и из машины вышел княжич. Ефрем в ужасе вскидывает брови. Что за чёрт⁈

— Княжич, ты был не дома⁈

Маленький мальчик, выглядящий немного сонным, зевает, даже не пытаясь оправдываться:

— Неть, не дома.

Ефрем напрягается.

— Не хотите объясниться?

Княжич пожимает плечами, будто речь о пустяках:

— Потом. Кое-что надо сделать с Ксю.

Он проходит мимо, направляясь в отель. Ефрем забыв про кофе и официантку следует за ним.

В номере Ефрем наблюдает, как княжич достаёт странную ампулу и даёт проснувшейся девочке выпить.

— Это должно усколить твоё лазвитие, — поясняет княжич.

Ксюня послушно выпивает. Княжич зевает и потягивается сонно, после чего сообщает Ефрему:

— Севодня мы будим спать целый день. Васстанавливаться.

Ефрем хочет что-то сказать, но только тяжело выдыхает. Всё равно этот мальчишка делает, что хочет. Он же переселенец. Легендарный маг, елки-метелки! Но дежурные дружинники теперь будут каждые десять минут заглядывать в номер и проверять детей. Да и окна надо бы заколотить…

Я просыпаюсь после долгого сна в номере с заколоченными окнами, чувствуя себя разбитым, будто меня прогнали через каток. Сыворотка сделала своё дело, но организм требовал восстановления.

Переворачиваюсь на бок, натягиваю одеяло повыше, надеясь выторговать ещё пару минут отдыха, но в дверь начинают стучать.

Я ругаюсь про себя, но не успеваю даже собраться с мыслями, как дверь открывается, и в комнату заглядывает Ефрем.

Дружинник качает головой с выражением усталого терпения.

— Княжич, к тебе приехала принцесса клана Исаэт.

Я моргаю, приходя в себя, пытаясь осознать смысл сказанного.

— Зачем?

— Без понятия. Она уже час сидит в приёмной и не собирается уходить. Я решил, что стоит тебя разбудить.

Сажусь на кровати, потираю лицо руками, стараясь прогнать сонливость.

— Ничего себе…

Час⁈ Принцесса могущественного винландского клана ждала меня час⁈

Хел меня дери, это не к добру.

Приходится торопиться. Я поправляю пижамку, провожу рукой по растрёпанным волосам, приводя себя в порядок, и выхожу в гостиную.

Принцесса Ингрид сидит на краю дивана, спина напряжённая, пальцы сжаты в замок.

Она явно взволнована. Вид нехарактерно растерянный для столь важной особы.

Как только сереброволосая девушка замечает меня, тут же поднимается.

— Княжич Вячеслав Светозарович! — в её голосе напряжение, почти мольба. — Спасибо тебе за то, что ты помог ночью! И, пожалуйста, помоги мне снова… Мне нужно найти ацтеков.

Я приподнимаю бровь.

— Ацтеков?

Она резко кивает, её плечи вздрагивают.

— Да. Это очень важно. Иначе погибнет невинный ребенок.