Княжич, Который Выжил

Глава 19

Оу, тут еще и Рульф стоит, не сразу заметил у стены гиганта из племени Ульфриков. Сегодня телохранитель принцессы тихий, как и должно быть.

Ингрид выглядит очень грустной, но, несмотря на это, сидит с аристократичной грацией — элегантно закинув ногу на ногу, спина прямая, руки сложены на колене.

Дверь снова приоткрывается, и в комнату входит Ефрем. Я даже не поворачиваю головы — знаю, кто это по тяжёлым шагам.

Но Ингрид всё же говорит, не отводя от меня взгляда:

— Мы не можем остаться с княжичем наедине?

Ефрем спокойно отвечает, как всегда без лишних эмоций:

— Фрау Ингрид, прошу прощения за напоминание, но обсуждение дел клана княжича без сопровождения строго запрещено.

Ингрид приподнимает бровь, слегка удивлённо, и переводит взгляд на меня.

Пожимаю плечами:

— Пилдётся потелпеть, флау. Я ещё несовелшеннолетний, а вы, как плинцесса клана Исаэт, имеете плаво вести пелегово… пф, беседу, только в плизутствии кого-то из лодa Опасновых.

Формальности, формальности… Но, надо признать, вполне разумные. Я ведь, формально, всего лишь ребёнок — а значит, типа могу взять и сболтнуть какую-нибудь тайну рода.

Ингрид некоторое время молчит, затем, забыв о существовании Ефрема, поворачивается ко мне:

— Мне нужна твоя помощь, Вячеслав Светозарович.

Я вежливо киваю и отвечаю:

— Чем же могу помочь вам, флау плинцесса?

Она ненадолго задумывается, а затем уточняет:

— Как ты смог опознать того ацтека ночью?

Ефрем при этих словах приподнимает брови, но молчит. Я пожимаю плечами и спокойно отвечаю:

— У него был лубец на щеке — след от литуального каменного ножа ацтеков. Такой используют только в поединках между своими. Если он получил ланение, да ещё такое, что навелняка залила его лицо кловью, значит, скоелее всего, он плоигал плаво быть ведущим жлецом. Он што-нить сказал?

Ингрид кивает, внимательно слушая, а затем со вздохом произносит:

— Мы не смогли его допросить. Он умер в плену — убил себя сам. Откусил себе язык.

Я снова пожимаю плечами.

— Да, у атстеков есть такая фишка.

Замечаю, как Ингрид и Рульф переглядываются, а в их взглядах читается откровенное удивление. Принцесса изучающе смотрит на меня:

— Княжич, ваша эрудированность в этом вопросе и правда поразительна.

Я делаю вид, что смущенно потираю нос будто бы от похвалы такой красивой тетеньки:

— У меня плосто дома библиотека, куча книжек пло ацтеков. Наш лод их собилал. Мама читала мне истолии пелед сном.

Ингрид велит телохранителю:

— Рульф, покажи княжичу.

Гигант достаёт из кармана пиджака каменный нож-текпатль, протягивая мне:

— Мы нашли его при белобрысом ацтеке. Видимо, тот самый.

Я беру в руки каменный нож. Черное обсидиановое лезвие с зазубринами, ручка, обмотанная кожаными полосами, слегка потемневшими от времени. Привычные линии, знакомые рисунки на полосах… Где-то я это уже видел.

— О, так это ещё и Дети Солнца, — произношу я радостно.

Ингрид замирает, внимательно всматриваясь в моё лицо:

— Княжич, как ты понял, что это за клан?

Поворачиваю нож в руках и указываю на выбитый знак перечёркнутого солнца на рукояти.

— Видел в одной из книг. Мама показывала.

— Интересные вам княгиня книги читает на ночь… — пораженно замечает принцесса, но тут же спохватывается и поправляется: — Простите, не мое это дело.

— Ничего страшного, ведь книги, и правда, интересные.

— Безумный генерал уничтожил государство ацтеков, за что ему большая честь и благодарность. Но их дело всё ещё живо, — глаза Ингрид гневно сверкают. — Они просто начали принимать в свои ряды иностранцев.

Усмехаюсь, покачивая нож.

— Панятно. На халявную силу сглотней всегда найдётся сблод желающих.

Мой взгляд вновь останавливается на принцессе. Лицо у неё напряжённое. Слишком собранное, слишком правильное — как у человека, который изо всех сил держит себя в руках, чтобы не выдать настоящие эмоции.

— Вы не можете найти её, да? — бросаю вдруг.

Ингрид моргает, растерявшись. А Рульф смотрит на меня грозно. Кажется, он заподозрил меня в сговоре с ацтеками. Значит, я попал в точку.

— О чём вы, княжич? — спрашивает принцесса.

— О вашей дочери, конечно, — удивленно смотрю на Ингрид. — Разве можно сейчас обсуждать кого-то другого?

Теперь Ингрид молчит дольше.

— Как вы понял, что похищена моя дочь? — голос её спокойный, но в нем появилась жесткость.

— Очень плосто, — развожу руками. — Вы сказали, что некий лебенок в беде. Завтла как лаз летнее солнцестояние. День, когда Дети Солнца лежут детей на желтвопиношение, чтобы возлодить новый год. Отсюда логичный вывод — они похитили лебенка. Теперь пло вашу дочь: вы слишком встлевожены, плинцесса. И плишли плосить о помощи лично, хотя могли бы отплавить кого-то из своих людей.

Рульф бросает с намеком:

— Принцесса, княжич слишком много знает.

— Тихо, Рульф, — отмахивается принцесса от телохранителя. Он смотрит на меня: — Думаете, Вячеслав Светозарович, я настолько холодна сердцем, что не пришла бы просить помощи ряди не своего ребенка?

— Отнюдь, флау, — качаю головой. — Плосто у клана Исаэт полно детских домов, плиютов. Но там ластят будущих лаботников, слуг, обслугу. Интелесный способ фолмировать песонал с пелёнок, но… вляд ли вы здесь лади попавших двух-тлёх плислужников. Несмотля на ваше состладание и, конечно же, доблую душу, я не думаю, что вы бы оставили важные дела лади палы силот.

Ингрид резко сжимает кулаки. Ах, задело.

— Ты прав, княжич, — выдавливает она сквозь зубы. — Мы не можем найти мою дочь, Астрид.

Так. Вот и подтверждение.

— Хирдманы прочёсывают город, но даже за месяц они не смогут обыскать всё. Нам неизвестно мест, где Дети Солнца проведут ритуал жертвоприношения. Ацтеки не делятся ими с посторонними.

О, мне-то они известны прекрасно. Когда-то я провёл немало времени, изучая их ритуалы, разбирая древние записи, добытые у ацтеков. Я знаю, где, как и когда они приносят жертвы. Как готовят избранных. Как проводят ритуалы кровавого возрождения.

Но, разумеется, в голос я этого не говорю. Вместо этого спокойно произношу:

— Вам стоит половелить небосклёбы голода, особенно васточные. Обыскать клыши.

Ингрид хмурится, в глазах мелькает сомнение:

— Почему?

Я пожимаю плечами, словно не придаю этому большого значения:

— Ацтеки всегда пловодили литуалы на велшинах восточных гол. В Столмхельме гол нет, но есть небосклёбы. А солнце встаёт на востоке. Логично выблать самую восточную точку голода.

Ингрид мгновенно подскакивает:

— Ты прав! Это звучит логично!

Хирдман-гигант хмурится, явно недовольный столь поспешным выводом.

— Госпожа… но это же… странно. Вы хотите послушать ребёнка?

Я не реагирую. Только смотрю на Ингрид. А он она уже приняла решение.

Ингрид резко обрывает Рульфа:

— А что нам остаётся? Срочно созывайте спецотряд хирда! Пусть обыщут все восточные небоскрёбы, начиная с самого крайнего!

Она переводит взгляд на меня, в глазах мелькает напряжённая решимость.

— Если ты прав, я буду тебе должна, Вячеслав Светозарович.

С этими словами она разворачивается и уходит вместе со своим телохранителем, не теряя ни секунды. Я провожаю их взглядом, уже прикидывая как использовать долг принцессы. В том, что клан Исаэт найдет девочку, у меня нет сомнений.

Именно в этот момент за моей спиной раздаётся зевок. Я оборачиваюсь — Ксюна проснулась. Девочка всё ещё сонно потирает глаза, волосы взлохмачены, а лицо чуть помято после сна. Она сонно смотрит на меня.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю я, складывая руки на груди.

— Ой, холосо, Сава! — она радостно смеётся, но вдруг замирает, уставившись на свои ладони.

В следующий миг вокруг пальцев девочки вспыхивают электрические разряды — тонкие маленькие молнии, пробегающие по пальцам и запястьям. Я тут же вскидываю руку, предостерегая:

— Потуши! Сейчас не влемя использовать магию. Если начнёшь, пелеголишь.

Она моргает, и разряды медленно гаснут, но в глазах мелькает лёгкий испуг.

— Нам надо выпить стабилизилующее зелье, но его плидётся плосить у мамы. Ланьше не получится.

— Холошо, Сава, — кивает Ксюня. Ей ещё предстоит научиться контролировать свои новые силы.

Отлучившийся ненадолго Ефрем возвращается и без лишних предисловий сообщает:

— Княжич, Юрий Юрьевич звонил. Спрашивал, когда будете прыгать с парашютом.

Я прикидываю:

— Ещё денёк нада падаждать. Завтла плыгнем.

Ефрем замечает:

— Но у инструктора-парашютиста, по словам режиссёра, завтра не будет времени. У него другие заказы.

Пожимаю плечами:

— Ничего стлашного. Мы найдем длугого инстлуктола.

Хотя нам даже искать не придется. Вскоре у меня будет инструктор из самого клана Исаэт. И очень высокопоставленный.

Резиденция клана Исаэт, Стормхельм

В особняке царит напряжённое ожидание. Ингрид сидит в высоком кресле, спина выпрямлена, словно натянутая струна. Время тянется мучительно медленно. До рассвета ещё далеко. Хирдманы должны успеть…

Дверь распахивается. Ингрид мгновенно поднимает голову, сердце сжимается в груди. В следующий миг в комнату вбегает один из офицеров хирда.

— Ну что же⁈

Он коротко кланяется, тяжело дыша после быстрой пробежки, но не тратит времени на формальности

— Принцесса, восточный небоскрёб «Очи Одина» взят.

Ингрид мгновенно подаётся вперёд, пальцы до боли вонзаются в подлокотники кресла.

— И?

Офицер переводит дух, вытирает рукой пот со лба.

— Крыша зачищена. Там был ацтекский сбор. Все уничтожены. Принцесса Астрид спасена.

В груди Ингрид разливается облегчение. Радостно улыбнувшись, она выпрямляется, лицо вновь приобретает привычную холодную собранность. Глупо думать, что всё уже закончилось.

— Передайте: судмедэкспертов клана — на крышу. Всех пленников — немедленно на допрос. Тела ацтеков — отправить на опознание. И хочу видеть полный список всех, кто там был. Без исключений.

— Как прикажете, принцесса, — офицер снова кланяется и уходит, шаги его растворяются в глубине коридоров.

Ингрид остаётся одна. Несколько секунд она просто сидит, вцепившись пальцами в подлокотники. Затем медленно поднимает голову, взгляд расфокусирован, губы чуть дрожат, когда она, почти шёпотом, произносит:

— Спасибо тебе, княжич…

Благодаря ацтекам у меня сегодня внезапно появилось свободное время, и мы с Ксюней и Ефремом отправляемся в музей. Скучновато, не спорю, но среди всего этого унылого антиквариата попадаются и действительно интересные экспонаты.

В центре главного зала возвышается массивный монумент: огромный всадник, облачённый в броню, оседлавший гигантского скорпиона. Чёрный хитиновый панцирь насекомого поблёскивает под светом прожекторов, а вытянутое вверх жало кажется готовым нанести смертельный удар.

Я останавливаюсь перед скульптурой, оценивающе осматриваю её, а потом с ухмылкой киваю на неё и произношу:

— Это я, Ксю!

Ксюня, стоявшая чуть поодаль, округляет глаза:

— Ого!

Удивительно, но Рагнар Свардберг Безумный стал новым величайшим героем Винланда. Хот он, то есть я, всего лишь уничтожил соседнее государство убийц и сглотней. Экая невидаль. А вообще Деннахан круто получился. Меня, конечно, выбили чуть похуже, но я не в обиде — эффектность уцелела.

Не успеваю я насладиться созерцанием себя, как в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю его и смотрю на экран — принцесса Ингрид. Ну да, уже пора бы.

Принимаю вызов и спрашиваю:

— Да, флау?

— Мы ее спасли! Спасли мою дочь! Спасибо тебе большое, Вячеслав Светозарович! Ты был прав. Самый восточный небоскреб предназначался для ритула! Теперь ты можешь просить у меня что угодно — я твоя должница.

Я задумываюсь. Что угодно? Заманчиво. Интересное предложение.

Только я уже давно решил, чего попрошу. Осталось лишь уточнить один маленький момент.

— А вы плыгали с палашютом, флау? — спрашиваю я, как бы между делом.

На другом конце связи повисает короткая пауза, а затем звучит гордый ответ:

— Конечно! Десантная подготовка в рамках кланового обучения. Сорок два прыжка.

Я усмехаюсь. Ну да, так и думал. Подготовка бойцов в клане Исаэт — всё та же: суровая, системная и до зубного скрежета дисциплинированная.

— А я буду плыгать сегодня в шесть на обучающем комплексе «Асгалд». Составите компанию?

На этот раз паузы нет. Ингрид отвечает сразу, с характерной ей сдержанной решимостью:

— Почту за честь, княжич.

Я киваю, хоть она этого и не видит, затем заканчиваю разговор и убираю телефон. Поворачиваюсь к Ефрему, который всё это время терпеливо ждал рядом:

— Позвони Юлию Юльевичу и скажи, что сегодня в шесть на полигоне будем пдыгать.

Ефрем приподнимает бровь, а затем усмехается:

— О, он обрадуется!

Самолёт готовится к взлёту, гул двигателей заполняет кабину, воздух пропитан лёгким напряжением. Я облачён в специальный костюм для прыжков, ремни плотно затянуты, на голове шлем и защитные очки. Оператор настраивает камеру, фиксируя всех участников. Рядом со мной стоит Юрий Юрьевич, привычно отдавая последние указания съемочной группе.

И вот на борт поднимается Ингрид. Я машинально поворачиваю голову, ожидая увидеть её в привычном строгом костюме, но нет — на ней тот же самый костюм для прыжков. Рядом с ней шагает десятилетняя светловолосая девочка, одетая точно так же.

— Позвольте, княжич, представить мою дочь, Астрид, — произносит Ингрид, чуть приподнимая подбородок. — Астрид, это Вячеслав Светозарович. Благодаря его гениальности ты спасена.

Астрид, явно без колебаний, подходит ко мне и внезапно… обнимает.

Я на миг замираю. Девочка старше и выше меня. Ну и крупнее. Она сжимает меня крепко, как будто заключает в какой-то боевой захват, и на полном серьёзе заявляет:

— Ты спас меня. Я твоя.

По кабине проносится несколько удивлённых вздохи. Ксюня хлопает глазками. Ингрид, очевидно, тоже опешила.

— Астрид! — в голосе принцессы укор и лёгкое замешательство.

Но девочка и не думает смущаться. Наконец отпускает меня, наклоняет голову набок и с озорной улыбкой спрашивает:

— А что такое, мам? Разве княжичу неприятно такое услышать?

Я усмехаюсь.

— Значит, мая? Ловлю на слове, плинцесса Астлид.

Астрид хихикает, явно довольная.

— Только после восемнадцати. У нас в клане по-другому не принято.

— Астрид… — Ингрид снова укоризненно произносит её имя, но уже не так строго.

— Да шучу я, шучу, — девочка весело отмахивается и подмигивает мне. Правда ли это была шутка или нет — непонятно.

Я мысленно отмечаю: а у малышки Ингрид озорная дочка.

Пока самолет взлетает, я представляю Ксюню и Ефрема Астрид.

— Плинцесса, это моя суженая Ксюня и сталший длужинник Ефлем.

Астрид с любопытством осматривает Ксюню, а затем, словно между делом, заявляет:

— Я тоже буду прыгать с тобой и мамой, княжич Слава. У нас с десяти лет можно без тандема. Так что я почти взрослая.

Ну конечно. Учитывая её озорные повадки, иначе и быть не могло.

Начинается подготовка к прыжку. Инструкторы действуют быстро, пристёгивая меня к Ингрид. Моей спиной к принцессе спереди. Ноги мои при этом болтаются в воздухе. И вот ремни затянуты, всё надёжно зафиксировано.

Моя голова утопает в мягких, но удивительно упругих полушариях Ингрид.

«Как плотно фиксирует… будто специально подогнанные подушки», — мелькает непрошеная мысль, пока я Астрид лыбится, глядя на нас с ее мамой.

Ингрид легко удерживает меня, будто я невесомый. В её движениях нет ни малейшего напряжения. Конечно. Очень сильная магиня. И очень выпуклая спереди.

Тем временем самолёт достигает нужной высоты. Юрий Юрьевич, глядя на монитор с высотомером, хлопает в ладоши:

— Камера! Мотор!

Весь антураж словно мгновенно собирается в единое целое: оператор поднимает объектив, главный инструктор даёт сигнал, открывается люк.

Я, вися на груди у Ингрид, поворачиваюсь к камере и весело произношу:

— Пивет! Это княжич Слава Светозалович, на канале «Юный тактик»! Сегодня мы плыгаем с высоты тли тысячи метлов! Шестьдесят секунд свободного падения.

За кадром доносится приглушённый смешок Астрид.

— Мы в Винланде. Винланд — одна из немногих стран, где нет возластных огланичений на плыжки. Но до десяти лет всё же тлебуют тандем.

Я поднимаю голову, взглянув на Ингрид снизу вверх, и с лёгкой ухмылкой добавляю:

— Плинцесса клана Исаэт Инглид согласилась быть моим инстлуктолом. Спасибо вам большое, флау.

Она смотрит на меня с мягкой улыбкой.

— Не стоит благодарностей, княжич.

Ещё пара секунд, и раздаётся команда:

— Высота набрана! Прыгаем!

Ингрид без лишних слов отталкивается и уходит в свободное падение. За ней, с азартной улыбкой, выскакивает Астрид. Следом сигает и оператор.

Воздух тут же обрушивается на меня холодным, рвущим потоком. Одежду треплет, ветер свистит в ушах, свободное падение заставляет сердце ухнуть вниз.

Напротив меня, в нескольких метрах, Астрид летит, легко управляя телом. Она протягивает ко мне руку.

Я без колебаний беру её.

В следующий миг слышу характерное пыхтение.

Ингрид, парящая чуть выше, тяжело вздыхает:

— Дети балуются…

Камера фиксирует наши с принцессой сцепленные руки.

Я ловлю взглядом объектив и широко улыбаюсь. Когда парашюты уже раскрываются, бросаю:

— А в следующе лолике я буду кататься на……