Кайан: Последняя любовь

Глава 13

Каждое утро в лагере начиналось с тревожного ожидания: сколько ещё продержатся их ослабленные линии, прежде чем их найдут? Никто не знал, сколько у них осталось времени.

Саариэль стояла на возвышенности, обдуваемая горячим ветром. Щурясь она вглядывалась в далёкую линию горизонта, где группа разведчиков возвращалась к лагерю. Уже издалека она заметила их мрачные лица.

Зеран первым пересёк границу лагеря. Его глаза, всегда наполненные твёрдостью, сейчас казались потухшими, словно в них отразился сам мрак окружающей пустоши. Когда он подошёл ближе, его голос, словно обтяжелённый грузом невысказанной боли, разорвал молчание:

— Тени стягиваются к Чёрной Цитадели. Касдаль усиливает своё влияние. Он уничтожает группы сопротивления одну за другой.

Слова эти были подобны удару. Люди замерли. У кого-то на лице появилась тоска, кто-то начал негромко перешёптываться, а некоторые просто опустили головы, будто признавая неизбежное.

— Они скоро узнают о нас, — продолжил Зеран, обращаясь к Саариэль. — Вопрос лишь в том, когда нас решат стереть с лица земли.

Его слова вызвали едва слышный всхлип от девушки, стоявшей неподалёку. Она прикрыла рот руками, будто боясь дать волю слезам. Саариэль подняла руку, её жест был строг, но не жесток.

— Паника не спасёт нас, — сказала она твёрдо. Её голос прорезал нарастающий шум, словно клинок. — Мы знали, что это произойдёт.

Саариэль повернулась к собравшимся, её тёмные глаза обвели толпу.

— Соберите всех, — сказала она. — До последнего. Сегодня ночью будет решено наше будущее.

Вечером вокруг главного костра собрались все: от суровых воинов с иссечёнными лицами до измождённых стариков и женщин, что едва могли держать себя в руках. Даже дети, привыкшие к смертельной тени, были неподвижны, словно камни.

Саариэль поднялась на грубо сколоченный помост, чтобы быть видимой для всех. Пламя костра отбрасывало на неё тени, превращая её фигуру в зловещий силуэт.

— У нас нет выбора, — начала она. Её голос не дрожал, но в нём чувствовалась сталь, закалённая болью. — Здесь оставаться нельзя. Мы должны двинуться в руины Храма Света.

Едва она закончила, как толпа разразилась негодованием.

— Храм разрушен! — выкрикнул кто-то.

— Это бессмысленно! — добавил другой.

— Там ничего не осталось! — прозвучал голос в задних рядах.

Саариэль подняла руку, но в этот раз было сложнее успокоить шум. На помощь пришёл Зеран. Он шагнул вперёд, нависнув над собравшимися, как башня.

— Она права, — сказал он. — Храм может быть разрушен, но его защитная магия могла уцелеть. Это наш единственный шанс. Если не попробуем, не узнаем. Здесь оставаться все равно больше нельзя.

Среди толпы прошёл глухой ропот. Люди смотрели на Зерана, затем снова переводили взгляд на Саариэль.

— Мы не знаем, осталась ли там магия— раздался хриплый голос Кайана, стоявшего в стороне. Его серые глаза смотрели прямо на Саариэль. — А если нет? Что тогда?

Его слова замерли в воздухе, но Саариэль выдержала его взгляд.

— Тогда мы погибнем также, — ответила она холодно. — Как если останемся здесь.

Когда последние шаги утихли, и лагерь поглотил своих жителей, Зеран подошёл к Кайану.

— Ты был на церемонии очищения? Один из наших людей сказал, что видел тебя, когда мы были в столице. — прозвучал голос мужчины.

— Я должен был сначала отчитаться? — бросил Кайан.

— Нет, — Зеран покачал головой, — я понимаю твои мотивы. Но тот человек погиб мучительной смертью. А мы даже ничего сделать не можем.

Кайан, не меняя позы, смотрел в пустоту, как если бы она могла дать ему ответы. Его голос прорезал тишину, словно лезвие ножа.

— Иногда приходится выбирать, когда действовать, а когда ждать.

Зеран усмехнулся с печалью. Это была улыбка не для других, а для себя самого. Он сжал кулаки, и его плечи немного сгорбились, как если бы тяжесть мира упала на них.

— Чья-то жизнь превращается в выбор, — прошептал он. — Люди умирают, а мы стоим и выбираем. Как бедственно наше положение.

— Верно. Только пока мы не можем ничего изменить.

Кайан встал хлопнул Зерана по плечу, прежде чем уйти.

Он знал, что разговоры о стратегии и морали бессмысленны. Он был здесь ради одного — чтобы найти способ искупить свои прежние поступки, защищая тех, кто в этом нуждался. Но даже так, бывают моменты, когда невозможно ничего изменить.

Тем временем, в другой части лагеря, Эриса собирала свои вещи. Она знала, что это безумие, но оставаться здесь означало погибнуть. Касдаль окружал их кольцом, и она чувствовала, как это кольцо сжимается.

Её страх превратился в решимость. Под покровом ночи она бросила лагерь и устремилась в пустошь.

Холодный ветер хлестал её лицо, песок стелился у ног, а звёзды на небе казались равнодушными свидетелями её побега. Эриса знала, что её могут вернуть. Что её могут осудить. Но в её сердце пульсировала только одна мысль: она не умрёт в этом проклятом лагере.

Её путь освещала лишь слабая луна, и даже тени казались ей врагами. Но она шла вперёд.