Касэлона. Особенный рейс

Глава 25. Большая политика. Грязь прилагается

Из неопубликованного романа Котэ Рины

В помещении охраны, как и в любом другом, был компьютер. Доступ к нему защищался паролем, но это волновало меня меньше всего. Главная задача состояла в том, чтобы, во-первых, отвлечь правительственного агента, и, во-вторых, привлечь внимание Даниала Каса.

Склонный к дремоте конвоир отправился на перерыв. Его заменил человек, благодаря которому я нашла заключенных. Тот самый, сделавший непристойное предложение избраннице Метта. Типичный альфа-самец с минимумом извилин и безразмерным самомнением.

Кас и остальные узники вызывали у него настолько сильное отвращение, что он контролировал каждый их вдох с поистине садистским удовольствием. Создавалось впечатление, что бело-оранжевые робы — его личный объект ненависти. В присутствии этого деспота я не могла связаться с Даниалом.

— Шел бы ты отсюда, а? — Я ходила вокруг него, не представляя, что предпринять. — За последние три часа они дважды едва не набросились на тебя. Скажи спасибо Касу и его икоте. Не предупреждай он тебя, его товарищи уже были бы на свободе.

Как и весь мир (кроме Элиании, но она не считается), охранник меня не видел. Он наслаждался своей доминирующей ролью и посматривал на часы. Когда его сменил третий, незнакомый мне конвоир, мы все вздохнули с облегчением.

Высокий, широкоплечий, состоявший из одних прямих углов мужчина, что вошел в помешение, носил темный костюм и темные очки. Он много не разговаривал. Обменялся с предшественником парой-тройкой пространных замечаний и уселся лицом к двери — так, чтобы в поле зрения были все заключенные.

Он сидел спиной к противоположной ото входа стене. И к экрану тоже! Таращился на подопечных, будто ожидая бунта в ближайшие минуты, и поглаживал расстегнутую кобуру.

Клавиатура лежала под его правым локтем. Узники старались на него не смотреть, однако особого выбора им не предоставили.

Проще говоря, охранник наблюдал за ними, они — за стеной и дисплеем.

Я закрыла глаза, освежая в памяти типично оникское расположение клавиш. Казалось бы, за годы ничегонеделанья я успела выучить его наизусть, но все равно волновалась.

— Отодвинь руку, будь человеком, — попросила конвоира.

Сомневаюсь, что, даже услышь он мою просьбу, она имела бы для него значение.

Я положила пальцы на его предплечье.

— Давай обойдемся без этого. Ненавижу протыкать людей!

Но просунуть руку сквозь тело охранника все-таки пришлось. Он и не поморщился… Я же едва справилась с приступом паники.

«Даниал Кас, добрый день», — набрала в поле для ввода пароля. С ошибками, как же без них… Буквы появлялись на долю секунды, затем превращались в точки. Мне пришлось раз двадцать повторить представление, и лишь тогда один из террористов заподозрил неладное.

Он потянулся и якобы невзначай толкнул ногой соседа. Тот всхрапнул, насторожился, начал косить, выискивая причину тревоги. Наконец приметил, что над макушкой охранника сами собой появляются и исчезают знаки.

Губы второго заключенного шевельнулись.

«Что это?» — представила я его изумление.

А Кас, которому адресовалось послание, смотрел на свои колени и не поднимал глаз.

«Даниал, я хочу поговорить», — на этот раз получилось почти без опечаток.

Соседи Каса дружно закашлялись. Охранник набычился и смерил их пристальным взглядом.

«Даниал!» — после десятка бесполезных попыток терпение начало таять.

Он вздрогнул, когда цепь сидевшего рядом с ним человека лязгнула о ножку стула. Вскинул голову и…

— Метт, — сказал отчетливо, — уходи.

«Ты решил, что твой лучший друг пытается взломать ради тебя систему?» — поразилась я. Поистине чужая душа — потемки… Кас не в курсе, кто сделал из него террориста. Лучше избегать разговоров об этом.

— Молчать! — рявкнул охранник.

«Это не Метт. Меня зовут Ка… Котя. Я хочу поговорить о Лилиане Эвгении».

Пальцы Даниала сжались на поручнях кресла, в котором он сидел.

«Я неофициально расследую это дело».

Ложь далась мне легко, но никого не обманула. Соседи Даниала скептически фыркнули и потеряли к происходящему интерес.

«Это правда. Я хочу узнать, кто убил профессора Эвгениу, потому что из-за этого человека моя жизнь превратилась в ад».

Снова ложь… В дезинтеграторе меня запер Илиас Метт — лучший (возможно, единственнный?) друг Каса. Тот, кто подставил Даниала… Тот, кто доверял Даниалу настолько, что легко поверил в его предательство. Метт говорил, что только у Каса был доступ в его квартиру. С точки зрения Илиаса, этого хватало, чтобы обвинить человека в убийстве. Я же зареклась быть столь категоричной.

Никто из нас не знал наверняка, что произошло в Исследовательском центре полгода назад. Метту подбросили труп, он мигом «вычислил» виновного и озлился настолько, что принял предложение Антэса без раздумий. Они оба не сомневались, что Лилиану Эвгениу убил Даниал. С Илиасом все понятно, а вот на чем основывалось убеждение бывшего замдиректора, я не представляла.

Банальная ревность? Профессор Эвгениа проводила много времени с Касом. Ее интересовали его исследования, но кто сказал, что она посвятила Антэса в свои планы? Для него все могло выглядеть обычной интрижкой.

Влюбленный карьерист и целеустремленная Лилиана… Вряд ли их отношения закончились бы хорошо. Но сбрасывать Даниала со счетов тоже не следовало. Я должна была задать ему вопрос, на который он отвечал сотни раз на допросах.

«Даниал, вы убили Лилиану Эвгениу?».

Ему не требовалось даже открывать рот. По его исказившемуся мукой лицу я поняла, что тут мне ловить нечего. Согласна, интуиция и расследование — понятия мало совместимые. Но я же призрак. Мне можно выбиваться из рамок.

Я поверила, что Кас не поднял бы руку на профессора Эвгениу. Ни в порыве страсти, ни пылая злобой, ни в холодном расчете.

Он — не убийца. Ему всего лишь не повезло.

Как мне.

Как Лилиане.

Как охраннику, хотя в то время я считала его счастливым ублюдком.

— Антэс с ума по ней сходил, а она выискивала сенсацию. Ее статьи погубили бы и Исследовательский центр, и карьеру Габриэля. Она смеялась над его потугами пробиться в большую политику! Для нее правда была важнее денег и славы! Если бы ей удалось доказать, что проект терраформации Оникса-10 несостоятелен, полетели бы многие головы, — проговорил Даниал, не обращая внимания на встрепенувшегося конвоира. — Антэс не позволил бы ей разрушить все. Он и не позволил!

— Молчать!

Наблюдать, как Каса избивает охранник, я не стала. Мне не по силам защитить от дубинки, зато я в состоянии побороться за то, из-за чего гибли люди.

Да, нормальную жизнь мне не вернет никто. Но я могла помочь кому-то вырваться из кошмара.

Касэлона

В медотсеке царила тишина. Прикованный к койке Матиас Антэс довольно успешно изображал глубокий сон, Родас Торн оставался неподвижным, Даниал Кас молча смотрел на экран биоконтроллера и, казалось, видел в нагромождении показателей лишь ему ведомый смысл.

Сэм прошел мимо замершего Антэса и остановился у кровати Каса. Леви безмолвной тенью застыла поодаль, теребя язычок молнии на своем мешковатом комбинезоне и будто опасаясь, что одно ее присутствие нарушит сносное самочувствие потерпевшего. Мик, хмурясь, испепелял взглядом Матиаса и никак не реагировал на окружавшую их обстановку.

— Хочешь, я тебя сфотографирую? — спросил громким шепотом. — Нехорошо, когда могилка без снимка. Не по-человечески. Нет? Ладно, возьмем фотку с Галаконта. Ту, где ты зажигаешь с двумя стриптизершами, хорошо? Мне она больше всех нравится. Тебя там, правда, не видно… Зато репортеры будут от нее в полном восторге.

Молодой Антэс молчал. На него это было непохоже, поэтому Райс выставил Мика за дверь и грозно поинтересовался, с каких пор на «Касэлоне» пассажирам угрожают могилой.

— С тех самых, как пассажиры начали ездить в наручниках! — огрызнулся парень. — Он не маленький, должен понимать, что за слова надо отвечать! И за действия!

«Матиас продолжает докапываться до Леви?» — предположил Сэм. Вот идиот! Поговорку о плевках и колодцах он явно не слышал. Ничего не попишешь, придется разбираться. Антэс окреп достаточно, чтобы распрощаться с медотсеком. Посидит в каюте, авось ума прибавится.

— Мик, попроси отца перевести Матиаса в свободную каюту.

— И запереть?

— Знаю, это не выход, но обстановка и без него накалилась. Пусть не мозолит глаза.

— Сделаю, капитан! Давно пора! Не то чтобы я и правда верил, что она может вытащить его кишки через глотку, но лучше поставить между ними стену.

В понимании Райса Леви была проследним человеком в этой Галактике, которого он заподозрил бы в склонности к вытаскиванию кишок.

— Не преувеличивай. — Сэм не собирался терпеть ее травлю.

Мик чуть смущенно отвел глаза.

— Ну… Может, и не через глотку, но шансов выбраться с Оникса-12 у него мало. Ладно-ладно. — Недовольный взгляд вывел его из равновесия. — Она — просто ангел во плоти. Пай-девочка. Невинный цветок безбрежной Вселенной. Все, молчу! Пойду за ключами от наручников, пока вы и меня в несчастные безобидные сиротинушки не записали.

«Мы о чем вообще говорили?» — Сэм наблюдал за Миком, пока тот не скрылся в глубине корабля. Потом, проигнорировав всхлип Матиаса, повернулся к Даниалу Касу и Леви.

— Я запрещаю его трогать, — указал на Антэса. — Что бы он ни говорил, это не повод на него бросаться. У парня стресс, он не отдает себе отчет в своих действиях.

Несчастное лицо Леви стало еще несчастнее.

— Да я и не…

— Вы — нет, а вот кое-кто за моей спиной принес сюда пиявок и что-то дохлое. Очень сомневаюсь, что ради познавательных целей.

За дверью мелькнули зеленые волосы, тошнотворная вонь давно мертвой плоти на миг испортила воздух, затем система вентиляции сообразила, что надо увеличить мощность, и омерзительный запах пропал.

— Безумная планета. — Райс присел на табурет у койки Каса. — Она сводит людей с ума. Но вы начали чудить задолго до прибытия сюда. Не хотите объясниться?

Даниал прижал руки к горлу и сдавленно закашлялся. За прошедшие дни он сильно осунулся, побледнел, у него начали дрожать пальцы и выпадать волосы. Серая одежда придавала его коже пепельный оттенок, яркие индикаторы медицинских приборов резко контрастировали с бескровными щеками и губами.

— Это какая-то радиация? — Он выдернул иссиня-черную прядь и бросил на пол.

Леви охнула и принялась извиняться.

— Это вас пытались подключить к диагносту нового поколения, — расшифровал ее сбивчивые оправдания Сэм. — То есть к элианскому, да… — Он понимал, с кем имеет дело, а потому ничему не удивлялся и не возмущался. — Они с Саной… Сана — это та, которую вы посчитали киборгом. Так вот, они с Саной проводили на вас эксперименты, и выяснилось, что ваша голова слишком… Что, Леви? Ах, слишком твердая для прибора. Н-да… Не пугайтесь, они делали ее мягче совсем недолго. А потом перевели инструкцию и выяснили, что надо было цеплять датчики к руке. В общем, вы живы, и это… Нет, не отлично. Скорее, поразительно. А теперь, когда формальности улажены, предлагаю вернуться к нашему последнему разговору. Тому, во время которого вы размахивали пистолетом и требовали, чтобы вас с Матиасом отвезли на Оникс-12.

— И когда вы сказали, что кораблем управляют из вне, — медленно проговорил Даниал. — Помню… Что-то мне подсказывает, что «Касэлону» не доставили в пункт назначения…

— Может, то, что вы не в тюрьме?

— И это тоже. — Кас не выглядел обиженным. — Шума двигателей не слышно… Где мы?

Рипнула койка, на которой сидел молодой Антэс.

— Вы заплатите за это! — яростно выкрикнул он. — Мой отец — Габриэль Антэс! Вы все сгниете на каторге!

Вернувшийся вместе с Аристэем Мик отстегнул его наручники и указал на дверь.

— Топай, дружок, целее будешь, — пробормотал, напряженно следя за каждым движением Матиаса. — Каюта номер восемь… Не люкс, зато без цепей. Когда-нибудь ты оценишь нашу доброту.

Они ушли, уводя проклинавшего всех и вся Антэса.

— Не упустите его. — Даниал смотрел им вслед с необычайной тревогой. — Этот парень — единственное, что способно остановить Габриэля. Или хотя бы задержать… Я уже не верю в семейные узы, но если на свете и есть что-то, на что Габриэлю не плевать, то это его сын.

— Похищение — странный способ повлиять на ситуацию, — заметил Райс.

— Я — беглый преступник, — огрызнулся Кас. — У меня не так много вариантов. Не вам судить мои поступки… Вы никогда не имели дела с Габриэлем Антэсом и не представляете, на что он способен. Этот человек видит только выгоду и своего сына. Для него нет запретов. Антэс получает то, что хочет, а несогласные могут отправляться в ад.

— Несогласные — это Лилиана Эвгениа?

Даниал скрипнул зубами и ударил кулаком по прикроватной тумбочке, заставив подпрыгнуть отключенный диагност.

— С Лилианы он начал свой путь к вершине, — бросил горько. — Антэс воровал государственные деньги, а Лили пыталась доказать, что Исследовательский центр — арена для его махинаций. Она ничего не боялась. Играла роль его любовницы и шпионила за ним. Впрочем, со мной она поступила так же, причем в то же время. Мы оба попались на ее уловку… Разница в том, что я не верю в чувства, а Габриэль втрескался по-настоящему. Развод оформил, замуж позвал… Потом понял, что его водят за нос.

— Понял?

— Антэс слишком умен, чтобы не заметить подвоха. Он выяснил все о нас и не сдержался. А дальше пошло-поехало… Ее убийство показало Габриэлю, что в нашем обществе можно скрыть любое преступление. Немного денег и власти — и люди готовы предать мать родную.

— Прошло почти четыре года.

— Точно. Я провел их в бегах, Габриэль — в роскоши, Метт… Это мой… Наш общий знакомый со склонностью к предательству. В общем, Антэс стал важной шишкой, Метт у него на подпевках, а мою рожу знают в каждом доме Оникса. Ну не ирония ли судьбы?

— Ирония судьбы в том, что вы все же стали преступником, — отрезал Райс.

— Матиас — единственный способ повлиять на Габриэля. У меня не было выбора.

— Выбор всегда есть. — Сэм мог сочувствовать невинно осужденному, но не собирался закрывать глаза на реальное преступление.

— Как у вас на «Селестине»?

Когда-то это было бы сродни удару под дых, теперь же не вызвало ровным счетом никаких эмоций. Райс понимал, что его хотят задеть, но эту рану бередили столько раз, что она и не думала заживать. Он сам не давал ей затянуться… «Селестина» — не прошлое, которое Сэм пытался забыть. Она не покидала его ни на минуту — и вряд ли когда-нибудь покинет. Воспоминания о ней отдавались болью, но не резали сердце, потому что она была частью его жизни.

— Да. Как у меня на «Селестине», — ответил Райс без заминки. — Я ненавижу себя, но знаю, что поступил правильно. А вы?

— Жизнь любимого человека против жизней тысяч людей… Уверен, вам пришлось нелегко. У меня та же дилемма, между прочим. Комфорт Матиаса Антэса против жизней тех, кого его отец собирается втянуть в межпланетный конфликт. Слышали о терраформации Оникса-10? Бесполезная затея. Финансирование осело в карманах чиновников, общественности предъявить нечего… По-вашему, кто в этом виноват?

Райс задумчиво потер нос и усмехнулся. Не так давно Аристэй тоже говорил о назревающих выборах и провальном проекте. Двое людей пришли к похожим выводам… Возможно, их подозрения небеспочвенны.

— «Касэлона»? — предположил с насмешкой.

— Элиане. — Даниал не поддержал шутливый тон.

— Но почему? — опешил Сэм. — Элиания находится черт-те где, Оникс с ней не сотрудничает.

— Потому что во всех бедах Оникса всегда виноваты элиане. Это традиция. Люди склонны винить кого угодно, кроме себя, а элиане не просто чужаки — они типичные инопланетяне. Жаль, что вы не смотрите местные каналы, Райс. Такого бреда не несли со времен земных Средних веков, когда без охоты на ведьм не обходилось ни одно мало-мальски заметное несчастье. А «Касэлона»… Не льстите себе. Вряд ли ее захватили подручные Антэса. Или у вас на борту есть элиане?

«Вообще-то есть», — Райс вспомнил контейнер с инопланетной зеленью и подумал, что это уже слишком. В мнимый срыв поставок на Оникс-10 он еще мог поверить, но элиане — чересчур сложно. Это не частный перевозчик, на которого можно спустить всех собак, не боясь, что он укусит в ответ. Элиания относится к развитым мирам, в Галактике она на слуху. Конфликта с ней Оникс не переживет. Воровать элианские технологии и жаловаться на элиан — это одно, а обвинять кого-то в намеренном причинении ущерба — совсем другое.

— Мы на Ониксе-12, куда вы рвались доставить Матиаса Антэса, — проговорил Сэм, внимательно следя за реакцией собеседника. — У нас есть нелегальный элианин и есть документы, согласно которым мы — подрядчики проекта по терраформации Оникса-10. Ничего не хотите добавить? Например, обьяснить, почему именно Оникс-12? Чем вам всем приглянулась закрытая необитаемая планета?

Даниал зло расхохотался.

— Закрытая? — переспросил с сарказмом. — Необитаемая? Скажите это управленцам, которые живут в заповеднике с семьями и прислугой! Один из них — Габриэль Антэс, министр экологии. И… Погодите! Мы на Ониксе-12?! На кой «Касэлону» привели сюда?!

Мира сморщила нос и выбросила дохлого кролика в утилизатор.

— Покойся с миром, ушастик, — пробормотала, моя руки. — Ты слишком милый. В глотку Антэсу я запихаю что-нибудь другое. Растворитель, например. Или его собственное дерьмо.

После запрещенной, а оттого быстрой и изматывающей вылазки на берег (спасибо Сане, что оставила шлюз открытым почти на полчаса) она чувствовала дикий голод. Мельком взглянула на автомат кормосмесей, но с презрением отбросила эту идею. Наспех соорудила пару огромных бутербродов, сделала чай и, с трудом удерживая в одной руке тарелку, а в другой — поллитровую кружку, поднялась в медотсек.

— Там Сана вы…

«Сана забыла запереть корабль», — собиралась доложить Мира. Но ее внимание отвлекла пустая койка.

— Где он? — прошипела девушка, опасно размахивая бутербродами. — Куда…

«…вы его спрятали? Мне не доверяете? Боитесь? Я, по-вашему, монстр?!» — договорить она не успела.

Райс, едва завидев еду, на миг прервал разговор с Даниалом Касом и указал на видневшуюся сквозь дверь лестницу.

— Каюта номер восемь, пассажирский этаж. «Зара», разреши доступ Миранель Волк.

— В каком смысле? — растерялась Мира. — Умом тронулся, дядь? Сначала убираешь этого дебила с глаз долой, теперь стравливаешь нас? Определись, а?

— Да-да, покорми его. — Райс слушал Каса, а не ее. — Он невзлюбил Леви, но с тобой вроде держится нормально. Успокой парня, пусть не нервничает. И не пугай его всякими глупостями. Здешние пиявки даже мне омерзительны, а дохлятина — вообще детский сад. Пора тебе повзрослеть.

— Дебилизм случайно не передается, дядь? Подозреваю, ты заразился.

— Ага, иди. — Райс переключился на свой планшет, и ее слова определенно пролетели мимо его слуха. — Система тебя пропустит. Помягче с ним, он не привык к стрессовым ситуациям.

Мира убралась прочь прежде, чем Леви осмелилась перебить занятых беседой об Ониксе и будущем системы мужчин и, запинаясь, просветить их насчет Матиаса и его страхов.

— «Зара», открой восьмую. — Зеленая челка невыносимо мешала, и пришлось задержаться, запихивая за ухо непослушные пряди.

Чувствуя себя прирожденной манипуляторшей, Мира почти бегом бросилась к цели. Сейчас они опомнятся и…

Но никто ее не останавливал.

Ей пришло на ум, что не стоит торопиться. При всем нелегком прошлом и обширном жизненном опыте у Александра Райса был один существенный недостаток. Он не бывал на настоящем дне и судил по обложке. Для него юный возраст и умильное личико означали слабость. Вряд ли ему приходилось прогуливаться в трущобах Оникса-6… Там новичкам быстро растолковывают, что зло может таиться под любой личиной.

Не то чтобы Мира росла в злачных местах… Скорее, ее водили туда на экскурсии. Сначала отец показывал на наглядных примерах, к чему приводят алкоголь и наркотики, потом уже она сама просвещала Астина о подноготной его семейного дела. Ей не нравились обычаи улиц, но девушка видела их эффективность для выживания. Они обеспечивали порядок в тех местах, где не дождешься помощи от полиции. Благодаря им люди в неблагополучных районах просыпались по утрам без дырок в груди.

С точки зрения Миры, молодому Антэсу не помешало бы тоже их усвоить.

Примерно в тот миг, когда Райс пытался поверить, что Леви ничего не путает и не преувеличивает, каюта Матиаса открылась.

— Приветик, зайка. — Бутерброды и чай мешали изобразить радушные объятия. — Вот мы и встретились снова. На этот раз ты не привязан, поэтому жаловаться тебе не на что. Погово…

Матиас с разбега бросился на Миру, будто только и ждал подходящего случая. Она швырнула в него тяжелую кружку, но он и не заметил хлестнувшего в лицо кипятка.

Его худощавое тело врезалось в девушку на полном ходу. Она отлетела к противоположной стене коридора, успев приложить Антэса массивной тарелкой по голове.

— Недоумок! Это были последние котлеты! — крикнула ему вслед, безуспешно стараясь поймать разлетевшиеся бутерброды. — Куда ты бежишь, если корабль все равно заперт? Ох! — В памяти пронеслись события последнего получаса. — Чтоб ты сдох! Кто тебе сказал, что шлюз открыт?!

— Вы все сгниете в тюрьме! — проорал Матиас, грохоча по лестнице.

— Или тебя сожрут дикие лайсы. — Мира обнаружила, что пара котлет уцелела, и настроение слегка улучшилось. — Судя по тому, что я видела на берегу, их тут предостаточно. Прощай, зайка.