Касэлона. Особенный рейс

Глава 9. Ксенобиолология полезна. Не всем

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Новость о том, что Лилиана Эвгениа собиралась разоблачить некую правительственную махинацию, здорово подкосила мою теорию об убийстве на почве страсти. Стало ясно: в этом деле все далеко не так просто, как казалось на первый взгляд.

Профессор задела людей, которым не составило труда замять расследование и найти козла отпущения в лице Даниала Каса. Исчезновение служащей Зет-508 и вовсе никто не заметил. «Переведена в СЛКМ», — вот единственный след, который удалось откопать.

Меня больше не существовало. В клетке-каморке жил служащий Зет-702. Сумка с моими книгами (единственное, что подтверждало: насчет Екатерины-ветеринара я не фантазировала) отправилась в утилизатор. Запись о переводе была погребена под сотнями других распоряжений.

Откуда я вообще появилась (по официальной версии) на Ониксе-2, узнать не получилось.

Итак, я возникла из ниоткуда и канула в никуда. Печальный конец даже для персонала Зет-категории. Но было глупо стенать о том, что в системе Оникса недооценили безработного ветеринара с Земли. У них тут тайные операции и заговоры галактического масштаба, куда уж моим горестям? Да и, положа руку на сердце, мне вовсе не хотелось, чтобы меня разыскивали.

Судя по тому, что на сайтах галасети вроде «Позорные тайны инопланетных цивилизаций» или «Шок! Сверхъестественное вокруг тебя!» не упоминались нестандартные призраки, мой случай стал бы научной сенсацией.

Как ни крути, а я — побочный продукт загадочного элианского синтезатораБК, на который у оникских ученых грандиозные планы. Вот только сомневаюсь, что меня показывали бы в новостях. Скорее, уничтожили бы, и, хоть убейте, я верила: при желании в Исследовательском центре сумели бы справиться с этой задачей. Или нашли бы способ держать меня взаперти, что тоже не особо вдохновляло.

Впрочем, толку размышлять о себе? Я для правительства Оникса ничего не значила. Обычная пешка, каковых не счесть.

«Лес рубят — щепки летят», — говорят.

Жаль, я оказалась среди случайных щепок… Разгадка моей истории удовлетворит лишь мое собственное любопытство, тогда как убийца Лилианы Эвгении способен подарить мне будущее.

«Или он — наемный киллер. Человек со стороны, который не имеет отношения ни к Исследовательскому центру, ни к науке», — терзали подозрения.

Не исключено… Получалось, потуги разоблачить преступника бессмысленны, поскольку призраку-Коте он не сумеет помочь при всем желании?

Но я предпочитала верить в лучшее. Зачем расстраиваться преждевременно? У меня было несколько зацепок. Стоило ими воспользоваться.

Перво-наперво — взрыв в лаборатории, погубивший ассистента и отправивший Даниала Каса за решетку. Профессор — не террорист. Он работал, как проклятый. Над чем? Эх, роясь в его компьютере, я искала свидетельства любовной связи с Лилианой Эвгенией и совсем не обращала внимания на другие записи. Теперь же шансов их увидеть нет — после ареста все изъяли и опечатали.

— Профессор проверял возможность терраформации Оникса-10, — за последний месяц я научилась воображать, что слышу свой голос. — У него ничего не получалось. А еще он хранил фото флаера, снимки инопланетных деревьев, что-то о размножении какой-то ящерицы с Оникса-12 и картинку с кроликом.

Н-да, пазл так себе… Из сотни кусочков есть примерно пять-шесть, и попробуй угадай, что должно получиться в итоге.

Но я не отчаивалась. Расследование взрыва освещалось прессой, поэтому материалов для размышлений хватало.

Судя по заключению экспертов, причиной трагедии стал некий подвид взрывчатки, которую широко используют военные. Такое на коленке в подсобке не состряпаешь… К слову, при обыске блоков нашли еще несколько взрывных устройств — целехоньких, позволивших проследить каждую их деталь вплоть до производителя.

И, представьте себе, все указывало на Каса. Более того, лидер местной радикально настроенной группировки проговорился, что профессор использовал его человека для изготовления бомб. Человека этого, кстати, так и не нашли, но Кас очень вовремя чистосердечно сознался, и дело закрыли.

Возможно, не будь улики столь неоспоримыми, я бы тоже поверила в его виновность. Однако Даниал Кас был одним из умнейших ученых Исследовательского центра. Он бы не подставился настолько глупо.

Даже я, невидимый и неслышимый призрак, эксперимента ради откопала в галасети две трети необходимых материалов, не светя личные данные и банковский счет. Точнее, банковского счета у меня не имелось, но это не помешало мне поучаствовать в незаконных оборудках.

— Не забыть проверить, куда шла зарплата служащей Зет-508, — сделала я зарубку в памяти.

Забавно получится, если окажется, что у меня есть имя, идентификационная карточка и трудовой договор. Были, хе-хе. Нельзя забывать, что Зет-508 больше не существует.

Что ж до Даниала Каса, то его участь перемолотой жерновами правосудия песчинки напоминала мою незавидную судьбу, и я искренне сочувствовала бедняге. В один миг он был светилом науки, в другой — преступником без шанса на справедливость.

— Масштабная подстава! Интересно, кто за ней стоит? Правительство? Ну-ну, только теорий заговора не хватало. И вообще, спецслужбы действовали бы намного профессиональнее. Или я ошибаюсь и целью был ассистент?

Пустота не ответила. Она никогда не отвечала, и от этого я начинала тихо звереть. На краю сознания билась мысль о том, что служащая Зет-508 могла общаться хотя бы с автоматом, выдававшим кормосмеси. Впрочем, толку горевать? Унылое настроение ситуацию не исправит.

— Нет, ассистент — новичок, он точно ни в чем не замешал. Цель — профессор. И если его подставило не правительство, то кто? В самом деле какая-то террористическая организация? Они собирались взорвать добрую половину Исследовательского центра, но что-то пошло не так и сработал только один детонатор?

Я не слишком полагалась на эту идею. Исследовательский центр — замкнутое сообщество, чужаков в нем не приемлют. Скорее, постарался кто-то из своих. Кто-то достаточно искушенный в информационных технологиях, чтобы перевести стрелки на Даниала Каса, и кто-то не слишком сильный в технике, раз допустил промашку.

— Я же не полицейский и не детектив. Хочу — и определяю вероятность версии, руководствуясь интуицией, — честно, ничем иным объяснить то, что именно последнее предположение казалось самым правильным (и, будем откровенны, устраивало меня больше всего), я не могла.

И снова возникали вопросы…

Цель — профессор Кас или Исследовательский центр? Весь Исследовательский центр или какое-то определенное исследование? Абстрактное исследование или терраформация Оникса-10, которая волновала Даниала?

— Три в одном! — Некстати вспомнилась реклама зубной пасты, и я поразилась очередной безумной теории. — Белые зубы, здоровые десны, свежее дыхание! Все связано. Взрыв устроил тот, кто ненавидел профессора Каса и хотел затормозить разработки по Ониксу-10. Или правительство заметало следы по делу Лилианы Эвгении и разоблачительной статьи.

Два варианта… Со вторым я ничего сделать не в силах, а вот найти подходящего кандидата для первого, пожалуй, смогу. И когда узнаю правду…

Стоп.

Правда мне ничем не поможет.

Даже если профессора оправдают, в Центр он не вернется, и ни просить об одолжении, ни шантажировать его (чем черт не шутит?) не получится. С другой стороны, тот, кто способен устроить взрыв, наплевав на последствия, — более чем подходящий кандидат в убийцы Лилианы.

Ну и, не буду скрывать, мне попросту стало интересно.

Касэлона

Райс подхватился от громкого звука будильника и яркого света, бившего прямо в глаза. Полдень, ага. Как заказывали. «Солнышко» светит, «птички» поют… Красота. А если б от этой красоты не трещали уши, было бы вообще замечательно.

— «Зара», убери имитацию.

Стало тихо-тихо, и лишь отдаленный гул вентиляции свидетельствовал о том, что Сэм не оглох.

— Черт, так еще хуже… Верни все процентов на пятьдесят… На тридцать. Новости есть?

Пока он умывался и искал одежду, бортовой компьютер бесстрастно сообщил последние вести системы Оникса. Райс не слишком к ним прислушивался. Большая часть репортажей не отличалась от вчерашней сводки и для него интереса не представляла.

«Терраформация Оникса-10 обещает стать прорывом в науке!» — вещал какой-то политик, вряд ли имевший хоть малейшее отношение к этой самой науке.

Молодая журналистка с цветной татуировкой на бритом черепе брала интервью у некоего ученого, уверенного в том, что элиане намерены уничтожить человеческую расу подчистую, и призывавшего отказаться от ксенотехнологий.

Хрупкий старичок в тюремной робе клялся, что скоро докажет свою невиновность, обещал «раскрыть крапленые карты» правительства и требовал, чтобы власти продолжали разыскивать убийцу его дочери Лили.

Миловидный паренек в белом халате божился, что причина возрастающей агрессии диких лайсов кроется в загрязнении их среды обитания, и умолял прекратить превращать Оникс-8 в помойку.

— «Зара», есть что-нибудь связанное с трассами, судами или «Касэлоной»? — Сэм критически оглядел себя в зеркале и пришел к выводу, что несколько часов сна пошли ему на пользу — пусть усталость никуда не исчезла, во взгляде явно прибавилось адекватности.

Из здания суда на Ониксе-3 сбежали семеро преступников, обвиненных в терроризме, поэтому патрулирование системы ужесточилось, а в космопортах усилились меры безопасности. На Ониксе-1 зарегистрирована вспышка гриппа, и власти настойчиво (и принудительно) рекомендуют покупать государственную вакцину. На Ониксе-6 сгорел магазинчик, владелец получил огромную страховку и исчез вместе с семьей.

— Это Никал так развлекается? Странно, что он до сих пор не провернул ничего подобного. Что с письмами? Нет, погоди… Расскажи о шизофрении.

Одно неоспоримое достоинство у искусственного интеллекта имелось: он ничему не удивлялся и выполнял без вопросов самые непонятные указания. Очень скоро Сэм узнал много нового о психических расстройствах, кошмарах и даже вещих снах. Увы, несмотря на простоту объяснения, он осознавал: ничего из этого к его ситуации не подходит. Наверное, дело и правда в стрессе…

— «Зара», назови планеты, где до сих пор используют телеграфную азбуку, — как Райс ни отговаривал себя, его грызли сомнения.

Списочек получился большой… Почти сто названий — преимущественно окраинные миры без перспектив к развитию. И Ариппа, н-да… Старая добрая унылая Ариппа, где космические перелеты относились к категории недостижимой роскоши.

— Земля? — Сэм заметил еще одно знакомое из учебников истории место. — Серьезно? Она существует?

Оказалось, не просто существует — процветает. Колыбель человечества, как ее называют СМИ, превратилась в туристическую планету. Несмотря на истощение ресурсов и пережитые экологические катастрофы, Земля привлекает публику самого разного рода: от нелюдимых ностальгирующих миллиардеров до романтических парочек, и вот-вот может войти в сотню самых богатых миров.

— Ладно, хватит. — Райс нажал кнопку автомата и получил стакан густой, очень питательной, витаминной и отвратительной на вкус жижи. — Давай письма, а потом узнай, сколько стоит онлайн-консультация у мозгоправа.

На этот раз рекламные сообщения система отмела без дополнительного приказа. Осталось всего три: от настойчивого Ати Тиа, вчерашнее от Никала и…

— Имя отправителя — Котя, тема: «Не удаляй! Сначала посмотри!» — пробормотал Сэм, отставляя кормосмесь в сторону и опускаясь на краешек твердой койки. — «Зара», открой последнее, — голос почему-то охрип и плохо слушался. — Как-то странно я схожу с ума, ты не находишь?

Экран вспыхнул, когда на нем появился белый «лист» с нарисованными от руки знаками. Линии, прямоугольники, овалы… Что-то это Райсу напоминало, однако он не смог заострить внимание на деталях. Его полностью поглотили крестики, разбросанные по всему чертежу. Три черные, не выделявшиеся на общем фоне. Небольшой зеленый, резко впадавший в глаза. И кроваво-красный, приковывавший взгляд.

— Это что еще за художества?!

Бортовой компьютер принял возмущение за вопрос.

— Схема грузового отсека пассажирского судна класса Эль, зарегистрированного на Ариппе как «Касэлона», — выдал динамик.

— Что?!

«Зара» повторила информацию. Даже уточнила, на каких именно грузах стоят отметки, но Сэм уже не слушал. Он открыл загадочный план на планшете и ринулся в трюм.

— Хорошо спалось, Райс? — Неизменно спокойный Аристэй встретился у кают-компании.

— Как никогда в жизни, — и, вне всяких сомнений, это была чистая правда.

— Да не бегите вы как на пожар. Загляните на кухню, там осталось немного нормальной еды.

«Какая, к черту, еда?» — Сэм согласно кивнул, не желая тратить время на долгие объяснения. В грузовом отсеке наверняка находилось что-то вроде бомбы, которую необходимо найти прежде, чем таинственная «Котя» превратит корабль в космический мусор.

В уголке планшета мигнул закрытый конвертик.

«А вот и требования», — с мрачным удовлетворением Райс нажал на значок, не сомневаясь: дело именно в шантаже и захвате.

«Завтрак действительно вкусный. Трюм подождет».

Не сбавляя шаг, Сэм прошествовал мимо кухни.

Снова сообщение.

«Ладно, как знаешь. Красный неопасен, но прятать его неправильно. Будь осторожен, хорошо? И не лезь к зеленому без перчаток».

Он запнулся на ровном месте. «Котя» что, на его стороне? Или это какая-то извращенная игра?

«Только не бей черных. Они в искусственной коме и не причинят тебе вреда».

— Кого я не должен бить?! — Сэм ушел из зоны слышимости пассажиров и не опасался, что его сочтут сумасшедшим.

«Зайцев».

Он рассмеялся. Да уж, у кого-то с чувством юмора проблемы. Или у другого «кого-то» с головой?

На старой клавиатуре не реагировала клавиша с цифрой «три», и Аристэй изрядно намучился, прежде чем сообразил, что получить ее можно другим способом.

Пара кликов — и пароль введен. На мониторе возник сверхкреативный (по мнению Волка — абсолютно бессмысленный) логотип, затем открылась страница Галаконта, принадлежавшая Миранель В, никнейм — «весенняя бабочка».

— «Зара», приглуши, пожалуйста, свет.

В некоторых галамаркетах используются ключевые слова для скидок, о чем Аристэя просветила всезнающая Мира. Как оказалось, «волшебное слово» имелось и у компьютерной системы «Касэлоны».

Если обычно «Зара» постоянно артачилась, переспрашивала по нескольку раз, требовала подтверждение от админа и высказывала чужаку презрение любым доступным способом в ответ на элементарные приказы вроде: «Погаси свет», то простое «пожалуйста» делало ее гораздо сговорчивее.

Волк полагал, это не заводская настройка, однако спрашивать владельца не хотел. Райс — хозяин, ему и править балом. Мало ли, вдруг капризы бортового компьютера — его личная инициатива? Странноватая попытка сделать людей пусть не добрее, то хотя бы вежливее? Аристэй этому бы не удивился.

«Зара» послушно сменила режим освещения, и экран стал еще ярче. Волк с ностальгией посмотрел на фото дочери и не удержался от улыбки. На этой фотографии Мире было тринадцать. Она обнимала пушистого кэй-кота и счастливо улыбалась, не стесняясь ни веснушек, ни царапин по всему лицу.

Хороший выдался день… С него и начались ее неприятности, но Мира не удалила снимок, а, наоборот, поставила на аватарку. Будто напоминание для себя самой… Доказательство того, что неверный шаг можно сделать в любом возрасте, а расплачиваться за него приходится вечность.

Последний раз Мира была онлайн два месяца тому назад. Волк, регулярно мониторивший ее страницу с тех пор, — на прошлой неделе. За это время появилось пятнадцать новых входящих сообщений от четырех разных людей.

Некая Эриона звала на вечеринку. Жасмин прислала три свежие сплетни об Эрионе и подборку неудачных фото с ней в главной роли. Аристэй покачал головой и даже не попытался вникнуть в суть. А вот посланиям от Оливера (накачанного парня, затянутого в кожу с металлическими заклепками и позировавшего на фоне старенького, явно приукрашенного в графическом редакторе флаера) уделил больше внимания.

Как обычно, этот Оливер писал о себе любимом, об общих друзьях, их планах, достижениях… Короткой строчкой приглашал на вечеринку в честь своего Дня рождения. Скупо интересовался, куда Мира запропастилась и все ли у нее хорошо.

«Спасибо за приглашение, но я сейчас болею. Ничего серьезного, скоро увидимся», — ответил Волк и почувствовал себя самым неправильным отцом на свете.

Ему ведь полагалось ограждать дочь от подобных сомнительных субъектов, ну а он, наоборот, был бы рад, если бы круг общения Миранель ограничивался этим хвастливым болтуном с регулярными приводами за нарушение общественного порядка, склонностью к экстремальным развлечениям и поддельной лицензией на управление флаером.

Эх, истина познается в сравнении… Пустозвон Оливер при всех его недостатках гораздо безопаснее Астина Сина — Молодого Сина, как его называют на Ониксе-6.

Он встретил Миру, когда ей было тринадцать, и влюбился по уши. Тихого пятнадцатилетнего мальчишку, не видевшего ничего, кроме скучной жизни высшего общества, покорила малолетняя хулиганка, совсем не похожая на хорошо воспитанных местных девочек.

Поначалу Мира ни в грош его не ставила, называла слюнтяем и бесхребетным папенькиным сынком, но он подарил ей кэй-кота и вырос в ее глазах до небывалых высот.

Они тайком встречались почти год. Наверняка чувствовали себя героями киношной истории. Дочь полицейского и сын мафиози… Чем не романтика?

Потом Астина отправили на Рорайну, и вернулся он спустя три года заматеревшим наследником Джедилэя Сина. Мира к тому времени подросла настолько, чтобы не питать иллюзий насчет детской влюбленности, а вот Молодой Син не сомневался: их свела судьба.

Он писал сообщения, забрасывал ее подарками, устраивал «случайные» встречи… Уверял, что ничего не изменилось, она живет в его сердце, чувства настоящие… Потом заявил, что не отступится, и Мира испугалась по-настоящему.

Астин не угрожал и не навязывался. Его присутствие было незримым, но постоянным. Однажды Аристэй задержал пару негодяев, следивших за дочерью, и попытался получить судебный запрет. А толку? Астин остался за кадром, преследование ужесточилось…

Самое же поганое заключалось в том, что Волк не мог ни на что повлиять. Молодой Син — не тот нежеланный поклонник, которого можно отвадить если не полицией, то кулаками. Ему закон не писан. Даже губернатор охотно пожимал его руку и в открытую заявлял, что яблоко от яблони упало далеко, Астин — уважаемый член общества, старому Джедилэю стоит им гордиться и тому подобную чушь. На деле же преступная империя Синов процветает, как раньше. Управы на них нет и не предвидится.

Фото в профиле Астина было самым обычным. С небольшой картинки на Аристэя смотрел растрепанный девятнадцатилетний парень в футболке и джинсах. Приятное лицо, обаятельная улыбка, на заднем плане — вычурное здание Музея истории. Никто и никогда бы не сказал, что этот милый молодой человек уже почти год управляет криминальным миром Оникса-6.

Волк пробежал глазами сообщения. Все на один манер («Нам нужно встретиться, Мира»), кроме последнего.

«Я позабочусь, чтобы ты добралась до Ариадны без проблем», — написал Астин утром.

Если в предыдущих случаях Аристэй неизменно отвечал лаконичным: «Извини, нет», то сейчас он попросту растерялся. О том, что они направляются на Ариадну, знали только на «Касэлоне».

Молодой Син намекал, что у него и тут есть глаза и уши? Это пугало еще сильнее, чем преследование на планете.

— «Зара», све…

Райс умолк на полуслове. В дальнем углу трюма, там, где, согласно схеме, располагался зеленый крестик, что-то неясно светилось.

Рука сама собой потянулась к бедру, но ни бластера, ни хотя бы парализатора в распоряжении Сэма не водилось уже три года. Зато в ящике с инструментами, стоявшем ради удобства у входа, лежала монтировка, и схватить ее тоже было неплохо.

Подошвы ботинок стучали по металлическому полу, поэтому приблизиться тихо не получилось бы при всем желании. Сэм мысленно назвал себя идиотом и приказал бортовому компьютеру зажечь свет. Лампы вспыхнули ослепительно ярко, и даже предусмотрительно сомкнутые веки не помогли — перед глазами заколыхались цветные пятна.

— Кто здесь? — голос внезапно стал непривычно низким и хриплым.

В углу мелькнула тень.

Райс покрепче перехватил монтировку, готовый, если понадобится, проломить череп и преступнику, и инопланетному монстру.

— Кто?!

— Я.

«Какой удобный случай, чтобы избавиться от мертвяка. Никто и не поймет, что случилось. Можно списать все на несчастный случай», — и все же Сэм опустил железяку. Если «техникодоктор» — в самом деле неподконтрольный киборг, да еще и управляемый неизвестным злодеем, шансов застать его врасплох нет. Скорее сам хозяин корабля останется в проходе между ящиками с переломанной шеей, чем на загорелой коже мнимой Алесаны появится синяк.

— Что ты тут делаешь?

Она продемонстрировала вытащенный из морозилки пакет с замороженной фасолью.

— Аристэй попросил принести.

— Почему ходишь без света?!

— У меня фонарик. Что-то случилось, капитан?

Райс покосился на планшет. Без сомнений, зеленая отметка — это морозильная камера.

— Если ты не киборг, иди отсюда, — он не мог не дать ей шанс.

— А почему не наоборот? Ты вдруг изменил отношение к киборгам, капитан?

«Сама напросилась», — Сэм отвернулся и открыл дверку морозилки. Печальное зрелище… Минимум мяса, зато овощей и полуфабрикатов хоть отбавляй. Ну да ладно, «Касэлона» никогда не презентовала себя как круизный лайнер. Какие расценки, такое и питание.

— Помочь? — Сана не собиралась уходить.

— Иди отсюда, — с нажимом повторил он.

— Полегче, капитан. Выглядишь дико. Случаем не бомбу ищешь?

Она рассмеялась собственной шутке и тут же закашлялась, потому что инстинкты Райса взяли верх над предусмотрительностью. Не заботясь о последствиях, он толкнул ее к стене. Сжал тонкую шею, чувствуя, как пульсирует жилка, вперился взглядом в растерянные, будто действительно ничего не понимающие глаза…

Что же она такое? Инструмент в руках преступника? Полезный кэй-презент от Никала? Темная часть Алесаны Лютик?

— Э… Когда я говорила, что я твоя на полгода, то имела в виду нечто другое. Ты же не собираешься меня целовать, правда? От тебя несет кормосмесью СЛХ-2х, а у меня аллергия на арахис.

— У жестянок не бывает аллергии.

На лице Саны промелькнуло недовольство.

— Не убегай, и я докажу тебе, что не киборг, — пропела она. — Инструкция, как меня потом спасать, нужна?

Райс опомнился и разжал пальцы.

— Жестянки прекрасно имитируют реакции организма, — прорычал, поворачиваясь к морозилке. — Краснеют, бледнеют, потеют… Но это не делает их людьми.

Он вытаскивал пакеты один за другим, в какой-то мере ощущая себя беспросветным дураком. И потому, что поверил неизвестной «Коте», и потому, что рука до сих пор помнила, с какой скоростью бился пульс киборга. Несмотря на внешнее спокойствие и наглую браваду, ее сердцебиение зашкаливало. Она испугалась в десятки раз сильнее, чем хотела показать.

То есть не она — железка. Чертов мертвяк, который неспособен испытывать эмоции. Жестянка с контролируемым сердечным ритмом! Ей полагалось изображать чувства, а не проживать их. Так почему же эта Сана поступала наоборот?