Касэлона. Особенный рейс

Глава 20. Ловля на живца. Примечание: это больно

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Годы, проведенные в Исследовательском центре, здорово повлияли на мое восприятие мира. Я больше не удивлялась ни техническому прогрессу, ни причудливой архитектуре, ни даже тому, что от Земли меня отделяло полгалактики. Мне не казалось, будто я нахожусь в фантастическом фильме, — окружавшая меня реальность была настоящей в самом прямом смысле слова и каждый ее элемент вроде серебристых звездолетов, послушных роботов-уборщиков или непривычных созвездий не выглядел неуместным.

Благодаря галанету я знала, чего ожидать от тутошней цивилизации, поэтому проносившиеся за окнами таксофлаера пейзажи не шокировали и не удивляли. Космопорт, правда, слегка поколебал мое душевное равновесие. Он был слишком обыденным — простым, грубым и серым. Практичным, как заметил бы любой здравомыслящий житель Оникса. Но я, помня рекламные картинки из галасети, испытала нешуточное разочарование.

— Вокзал-переросток, — заключила недовольно, и, махнув на прощанье лаборанту, с которым прилетела сюда из Центра, отправилась на поиски подходящего судна.

От обилия информации рябило в глазах, однако большая ее часть мне ни о чем не говорила. Я часами следила за огромными экранами, где постоянно появлялись и исчезали строки, но «Оникс» на них упоминался редко, «Оникс-3» — ни разу.

— Это плохо, — наконец до меня дошло, что происходит что-то неправильное. — Я точно знаю: туда ходят корабли! В новостях постоянно об этом говорят. Черт побери, что мешало посмотреть в галанете?

Вообще-то мешал Илиас Метт, стараниями которого порядки в Исследовательском центре ужесточились и несанкционированные попытки выйти в галасеть быстро пресекались.

Спустя полдня и потратив уйму нервных клеток, я получила ответы на свои вопросы. Увы, мне они не понравились.

Да, суда регулярно посещали Оникс-3. На мою беду, пассажирских среди них не было, а казенные поднимались с военной базы, расположенной за чертой города. Мне предстояло либо преодолеть десятки километров пешком, либо надеяться на случай.

Скажем прямо: в то, что кому-то понадобится ехать из главного космопорта на военный и я сумею к нему прицепиться, верилось слабо. Что ж, прогулка предстояла та еще…

Я задержалась у информационного табло, надеясь на удачу, и подумала, что продолжать «миссию» попросту лень. Возможно, завтра меня вновь охватит жажда действия, сегодня же я вымоталась полностью. Странное состояние для призрака… Но, поверьте на слово, я ощущала усталость. Пусть не физическую — с меня хватало и душевной.

— Яни! Ты идиот?! Немедленно сдай билеты!

Ор невысокой полной женщины в брючном костюме ядовито-розового цвета и солнцезащитных очках, которая остановилась чуть ли не посреди меня, неприятно резанул слух. Я отодвинулась от нее, в последний раз бросила взгляд на экран… Ничего полезного.

— Аса, рыбонька, мы так долго планировали это путешествие! — Сутулый мужчина в шортах и майке с блестками замахал руками, заставив меня отойти еще дальше. — Не верь всему, что говорят в новостях.

— Я не полечу с преступниками! — Дама так яростно качнула головой, что ее очки слетели с носа и повисли на шнурке. — Как ты себе это представляешь? Нас будет разделять тонюсенькая стена!

— Их повезут эконом-классом, птичка.

— И мы поедем в экономе! Хватит! Сдавай билеты! Я не буду обедать за одним столом с террористами!

Последнее слово она проорала так громко, что я обратила на него внимание. Потом вслушалась в быструю речь мужчины и бросилась к ближайшему экрану, на котором транслировались новости.

То, что меня интересовало, мелькнуло после сплетен о местных «звездах». Я выхватила из полуминутного ролика лишь название, а потом экран заполонила политическая реклама.

Круизный лайнер «Селестина»…

Следующие часы наблюдения помогли понять, в чем, собственно, заключалось дело.

Суд над членами некоей террористической группировки перенесли с Оникса-2 на Оникс-1. Троих заключенных планировали перевезти на «Селестине» — огромном лайнере, вмещавшем тысячи пассажиров. Репортеры высказывали сомнения насчет правдивости этой информации. Также звучала мысль, что планы властей поменяются из-за огласки в СМИ. Но я прокручивала в уме список имен и понимала, что должна рискнуть.

Двое из них не значили для меня ровным счетом ничего. Третьим был Даниал Кас.

— «Селестина», да? Та самая, на которой Илиас Метт отправляется на Алиан? Любопытно…

Я вернулась к информационному табло, уже зная, что искать. Было слегка не по себе оттого, что мой план вот-вот воплотится в жизнь. Если новости не обманывали, скоро я услышу версию произошедшей в Исследовательском центре трагедии из уст Даниала Каса. Без сомнения, она будет отличаться от варианта, рассказанного Меттом. И когда я их сравню… Уверена, многое прояснится.

Но сначала стоило придумать, как общаться с заключенным. Вряд ли в его распоряжении есть компьютер. К тому же…

— Взлет через полчаса?!

Да, я все увидела верно. Лайнер отправлялся совсем скоро, и времени на раздумья не было. Успеть бы его найти… Сектор А, место 47-1. Понять бы, как это расшифровывается!

Я снова пожалела, что бесплотному призраку не по силам крикнуть: «Подскажите, как пройти в сектор А!». Придется побегать.

Я добралась до выхода из здания, когда расслышала в непрерывно лившихся из громкоговорителя объявлениях знакомое имя.

— Вероника Торн, пожалуйста, пройдите к стойке регистрации, — вещал динамик.

Я знала лишь одну Веронику Торн — министра экономики, по совместительству — жену профессора Торна.

— Вы оба здесь? — Это точно не было совпадением. — Зачем же?

К конторке регистрации мы с Вероникой приблизились одновременно. Она — с недоуменной улыбкой и льдом во взгляде. Я — с отвисшей челюстью, потому что ее сопровождал мой старый знакомый. Нет, не Родас Торн. Даже не Илиас Метт, чье присутствие в космопорту не вызывало вопросов. Рядом с Вероникой находился довольный жизнью Габриэль Антэс.

— А ничего, что они с твоим мужем чуть ли не враги? — пробормотала я, готовая к любым неожиданностям.

Потом догадалась посмотреть на распечатку квитанции, которую Веронике передали с извинениями за какое-то недоразумение.

«Селестина».

Они с Антэсом направились к эскалатору, я — следом. Даже если на лайнере не перевозили Каса, мне хотелось узнать, почему Метт, Антэс и Торн вновь собрались в одном месте.

Касэлона

В медотсеке было тихо, и шорох страниц казался невыносимо громким. Леви любила печатные книги. Она пробегала глазами строки и порой представляла, что держит в руках не бумагозаменитель, а самую настоящую бумагу, пахнущую типографией. Как в старые романтические времена, когда диковинкой считали экраны, а не целлюлозу…

Мигнул биоконтроллер. Отблеск света упал на белую стену, и Леви подняла голову, отвлекаясь от сентиментальной истории любви алианского принца и дрессировщицы лайсов.

Прибор уверял, что подключенный к нему пациент очнулся, однако бледный до невозможности Матиас Антэс не шевелился.

— Как вы себя чувствуете? — Леви видела, что его ресницы дрожат. — Не волнуйтесь, вы в безопасности. Это пассажирское судно «Касэлона», и скоро мы доставим вас в настоящую больницу. — Она склонилась над ним, позволяя разглядеть свое лицо. — Матиас?.. Все хорошо. Вы больше не пленник.

Он ударил коротко и без размаха. Впечатал кулак ей в подбородок, отбросив на пару шагов. Леви показалось, голова готова взорваться изнутри, зубы заныли, из прокушенной губы начала сочиться кровь…

— Матиас, все закончилось. — Офицер Стар бывала и не в таких переделках, а потому постаралась сохранить спокойствие.

Вот только на парня, срывавшего с себя датчики, спокойный тон не произвел впечатления.

— Давно хотел вмазать тебе как следует, продажная стерва. — Он плюнул на пол и, шатаясь, поднялся на ноги.

«Еще не отошел от пережитого шока», — подумала Леви. Матиас — боец. С похитителями так и надо поступать, а не рассчитывать на чудесное избавление.

— Матиас, — начала она снова, надеясь, что сумеет до него достучаться.

Неуклюжий пинок толкнул ее к стеллажу с медикаментами, второй задел плечо.

— Алианская шлюха! Вся Галактика знает о твоем позоре!

До нее дошло: дело не в похищении и не в Даниале Касе, а в ней самой.

Леви сжала кулаки. Молодой Антэс прав… В этом мире трудно найти человека, который не слышал бы о проступке офицера Стар. Время идет, преступления забываются, а о ней продолжают говорить!

— Предательница Стар!

Леви съежилась, подтянула колени к груди. Матиас нависал, как скала, а у нее не хватало ни сил, ни духу поднять на него глаза. Он ведь не преувеличивал… Она предала свою систему и получила по заслугам. Никакие побои не сотрут ее вину!

— На месте алианского шпиона я бы скорее застрелился, чем ублажал такое ничтожество, как ты!

Леви стиснула зубы, чувствуя, что вот-вот разревется. Антэс снова сказал правду. Она — ничто. Извечная неудачница. Пустое место, которое мечтало об искренней любви, а получило отборнейшую ложь. Абсолютный ноль!

— Что, убегаешь с Оникса? Не трудись. Таким, как ты, нигде не найти покой.

Матиас замахнулся снова, но на этот раз удара не последовало.

— Да ты хоть знаешь, кто я? — презрение в его голосе сменилось страхом. — Пусти!

Леви убрала руки, которыми прикрывала лицо. Возле нее было свободное пространство, разъяренного парня оттаскивали обратно к кровати.

— Арт?..

Она мечтала провалиться сквозь землю, лишь бы не позволить Волку увидеть свои слезы. Это было так унизительно… Курсантка-отличница, идеальная напарница, предательница Стар, жалкое обессиленно существо без воли к жизни — Леви прошла все стадии за каких-то несколько лет. И что дальше? Клеймо предателя вечно. Все кончено. Ей не обрадуются даже в самом захудалом борделе…

— Ты! Немедленно освободи меня! — Матиас лязгнул наручниками, которыми Волк приковал его к кровати. — Мой отец заставит тебя побираться!

«Мы не должны злить сына министра», — Леви села на колени, пытаясь встать, и обнаружила, что Аристэй уже рядом.

— Потерпи, — пробормотал он, вытирая антисептической салфеткой кровь с ее подбородка. — Сейчас боль пройдет.

Ей не понравился его уклончивый взгляд. Волк словно боялся встретиться с ней глазами. Она подумала, что так смотрят на неизлечимых больных — с жалостью, от которой становится тошно.

— Я сама. — Леви оттолкнула его руку и, потеряв равновесие, почти упала ему на грудь.

«Я безнадежна», — сердце забилось так быстро, что Аристэй не мог этого не услышать. Но он отстранился в тот же миг. Слишком поспешно даже для человека, который едва не потерял работу из-за глупой коллеги. Ему не просто было неприятно прикасаться к ней — он наверняка испытывал отвращение.

— Иди. Я справлюсь с Антэсом, — холодно проговорила Леви.

Она привыкла к чужой ненависти, но почему-то крепко сжатые челюсти бывшего напарника били больнее, чем многочасовые репортажи по межпланетным каналам или реальные удары.

— Нет, не справишься, — Волк говорил ровно, без намека на эмоции. — Тебе нужно отдохнуть. Я вызову Сану.

— Она пошла за медикаментами и скоро вернется. — Леви кое-как выпрямилась и заставила себя не отворачиваться при разговоре. — Спасибо за помощь.

Волк передал ей салфетки. На мгновение их пальцы встретились, и он вновь отдернул руку на миллисекунду раньше, чем требовал естественный ход событий.

Но не ушел.

— Шлюз открылся? — Она не понимала, почему Аристэй медлит.

— Нет. — Он прислонился спиной к биоконтроллеру в паре сантиметров от яростно размахивавшего всеми конечностями Матиаса. — Но мы проверяем одну идею.

Леви подошла к зеркалу, радуясь тому, что есть приличный повод спрятать свою жалкую физиономию, и начала медленно обрабатывать прокушенную губу.

— Какую? — спросила, чувствуя, что молчание может продолжаться вечность.

— Мик предположил, что программа-«трехсекундка» поможет перезагрузить «Зарницу». Внешней связи нет, системе придется оперировать реальными данными. Иглу с «Ониксидролом» уже вынули, так что мой сын обещал взяться за это дело всерьез.

— Он умный.

— Когда не ленится и не трусит — более чем.

И снова установилась напряженная тишина, которую изредка нарушали проклятия Антэса. Леви обработала ранку всеми подряд средствами, которые нашлись в аптечке, но тяжелая пауза не становилась легче.

Наконец она поняла, что не может прятаться вечно. Пусть Волк и презирает бывшую напарницу, сейчас они в одной лодке. Ему придется терпеть ее общество.

Она обернулась, готовая выдержать любой его взгляд, и охнула, обнаружив на месте бесстрастного Аристэя хмурую Миру.

— Ты с ним спала? — прозвучал вопрос, от которого даже Матиас потерял дар речи.

«По-моему, этому целый цикл разоблачительных передач посвятили», — Леви уже устала возмущаться.

— Да, — ответила коротко. — Мы были женаты, если ты не в курсе.

— Не с алианином. С моим отцом.

— Что?! — скрыть изумление не получилось.

Мира недобро ухмыльнулась.

— А зря, — бросила веско. — Дура ты полная.

— И шлюха! — внес свою лепту Антэс.

Дочь Волка остановилась напротив него, резким движением отбросила со лба зеленую челку.

— Хам, трепло и придурок, — охарактеризовала его без заминки. — Еще раз полезешь к ней — останешься без… Черт, я обещала не выражаться! В общем, заденешь ее — распрощаешься с этими… как их… тестикулами! Я не полиция, предупреждающий выстрел не делаю — экономлю патроны.

— В каком смысле? — округлил глаза Матиас.

— Поверь, от нормальных слов ты обделаешься. — Мира выхватила из пальцев растерянной Леви антисептик. — Тут есть что-нибудь от лайсов? Желательно уколы.

— Да тебе самой надо от бешенства лечиться!

Но Антэс мог злословить сколько угодно — о нем уже благополучно забыли.

— Ты хочешь укол? — Ни в бытность полицейским, ни во времена медицинской практики Леви не встречала человека, который предпочел бы укол таблеткам или мази.

— Ну не себе же! — хохотнула Мира. — Там Мика лайс покусал, и ему пришло очередное озарение. Не лайсу, — зачем-то уточнила. — А где Сана?

Леви на скорую руку собрала аптечку и вышла из медотсека. Так уж получилось, что Сану детишки Волка обожали и уважали намного больше, чем «предательницу Стар». Оно и понятно… Но в экстренных ситуациях докторов не выбирают. Тем более, если заняться делом, в голове станет меньше горьких мыслей.

И грустная навязчивая мелодия затихнет сама собой…

— Поторопись. Мик крови боится и страшно психует. Еще наделает глупостей.

«Да на какие глупости способен мальчишка-компьютерщик?» — удивилась Леви и тут же одернула себя. Хоть бы не накаркать!

Сэм вздрогнул, когда в кают-компании режим освещения сменился на «туманное утро».

— «Зара», верни свет, — не поднимая глаз от планшета, приказал он.

Лампы вспыхнули, блики отразились от экрана, но это прошло мимо внимания.

Время бежало, страницы сменяли друг друга… Иногда Райс останавливался и пролистывал текст назад, чтобы перечитать внимательнее, иногда пропускал абзацы описаний, которые не имели отношения к делу.

Даниал Кас, Илиас Метт, Родас Торн, Габриэль Антэс… Четыре имени, четыре личности, четыре вопроса. Они были замешаны не только в убийстве (при условии, что Котя его не выдумала), но и в каких-то оборудках с Ониксом-10 и Ониксом-12 (если, опять-таки, эта история целиком и полностью не плод воображения призрака).

Из динамиков полилась какофония звуков, в которой при должном воображении можно было распознать пение птиц, причем всех, чьи голоса имелись в базе, одновременно.

— «Зара», уймись! Стандартные настройки! Живо!

Тишина вернулась.

Сэм прочем еще несколько страниц из дневника Коти и поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться на давних событиях в Исследовательском центре. Сейчас его занимал бортовой компьютер. Что за странные сбои? Уж не признак ли того, что кто-то снова управляет «Касэлоной» издали?

Он остановился на моменте, когда вроде бы положительный и правильный Родас Торн потащил элианина в дезинтегратор, чтобы убрать следы их сотрудничества.

— Змеиная яма, — проговорил тихо. — Они все стоят друг друга.

Освещение снова изменилось — на «розовый закат», если Райс верно помнил палитру.

Он закрыл текст и прищурился, следя за помигиванием ламп.

С кораблем явно что-то происходило…

Затем свет исчез.

Совсем.

Стало настолько темно, что Сэм не удержался и коснулся век. Динамики выдали душераздирающее шипение и вроде бы отключились, дувший из воздуховода легкий ветерок истончился и пропал.

— «Зара», отчет о текущем состоянии! — Райс надеялся, что хотя бы о внутренних неполадках система доложит, как и прежде, нормально.

Ответом стала невыносимая тишина, которую изредка нарушали неприятные хрипы и металлическое лязганье в системе вентиляции.

Сэм включил планшет. С возмущением отметил, что заряд аккумулятора почти на нуле, и пообещал себе впредь такого не допускать.

«Если это самое «впредь» у меня будет», — кольнула не самая обнадеживающая мысль.

Присвечивая экраном, он достиг выхода и ухмыльнулся, вспомнив, как в порту Ариппы «Касэлону» дразнили ржавым корытом только за то, что на ней вместе с подъемником использовалась обычная лестница. Поди ж ты, и устаревшая планировка пригодилась. На лифте без электричества не покатаешься, а ступеням выкрутасы бортового компьютера побоку.

Экран погас, и включать его снова Райс не стал. Лестницу ничто не загромождало, каждый поворот он знал как свои пять пальцев. Два пролета — и в рубке будет светло от иллюминатора. Даже тут тьму слегка рассеивали отблески далеких солнц.

Переступая через две ступени, Сэм бросился вверх. Некстати мелькнуло воспоминание, что не так давно он летел по этому маршруту вниз — благодаря Сане, конечно же.

«Может, она тогда не нарочно?» — но размышлять о мнимом киборге было нерационально.

Что-то мягкое и округлое ткнулось в колени. Пальцы нащупали невероятно длинную шелковистую шерсть, широкий мягкий «клюв» и…

И зубы, которые исчезли, чтобы мгновение спустя впиться в лодыжку.

— Черт! — Райс схватил вертлявое существо обеими руками и попытался оторвать от своей ноги.

Вроде получилось — тяжелая круглая туша отлетела куда-то вбок.

— Ненавижу лайсов…

В следующий миг мощный толчок длинных когтистых лап отправил его в полет, и Сэм, проклиная инопланетную живность, загрохотал вниз.

«Бог троицу любит», — вспомнилась древняя поговорка.

Он хватался за гладкие стены, но ускорение не давало ни малейшего шанса.

На повороте удалось остановиться.

«Я — сплошной синяк», — Райс потер ушибленный бок и потянулся к планшету, чтобы проверить его сохранность.

Пальцы снова наткнулись на шерсть, сквозь плотную штанину Сэм ощутил горячее дыхание.

— Да чтоб тебя! — В неярком свете экрана лайс выглядел на удивление крупным и каким-то неказистым.

«Клюв» распахнулся, влажный розовый язык лизнул прокушенную лодыжку.

— Ты всерьез решил мною поужинать?!

Планшет ударил тварь по шерстистой макушке и, выпав из руки, ускакал на пролет ниже, к грузовому отсеку.

Сэм ощутил легкую неуверенность. Не то чтобы он действительно полагал, что недавно вылупившийся и за пару дней успевший набрать десяток килограммов лайс мог сожрать человека, но темнота здорово трепала нервы.

— Пошел вон! Еды у тебя хватает!

Раздался чудный протяжный звук, чем-то напоминавший урчание кошки и кряканье утки одновременно. Райс стиснул зубы и приказал себе в следующий раз лупить животину что есть сил, иначе на «Касэлоне» в самом деле могут недосчитаться владельца.

Видимо, лайс заметил изменение в настроении предполагаемой жертвы. Он протиснулся мимо Сэма, ничуть не боясь, но и не кусаясь. Когти застучали по металлу лестницы, одна из лап перевернула планшет, допрыгавший до самого входа в трюм.

— Умная тварь, — одобрительно кивнул Райс. — Знаешь, где жратва.

Он спустился следом. Глянул на остаток энергии, нахмурился…. И насторожился, заметив в грузовом отсеке необъяснимое движение.

Нет, не лайса, — приметный желто-оранжевый окрас бросался в глаза даже в полумраке. Шевелилась зелень!

«Элианин», — мелькнула обреченная мысль. Электричество отключилось, морозилка разморозилась, элианин раскуклился и…

Здравый смысл подсказал, что за десять минут морозильная камера не превратится в подобие бессейна, и уж точно этого времени недостаточно, чтобы элианин вернулся в жизненноспособную форму. Помнится, профессора Дхари Иля размачивали часами — если, конечно, писанина Коти — не вымысел.

В нос ударил непривычный запах. Так могли пахнуть духи или цветы… Сэм одернул себя. Откуда на «Касэлоне» взяться цветам? Нет, все куда проще. Из-за проблемной посадки какой-то груз повредился. Может, партия рорайнских шампуней? Выгодная была сделка…

«Осталось два процента заряда батареи», — возвестил планшет, но Райс все равно посветил вглубь трюма.

— Твою ж!.. — выдохнул, не веря ни своим глазам, ни лайсу, который на полный рот жрал… А что, собственно?!

То, что Сэм мог сказать о грузовом отсеке, казалось слишком невероятным, чтобы произноситься вслух. Он немного постоял, надеясь, что это все мираж, но безумная картинка не собиралась исчезать.

— Да что, черт побери, происходит?!

Гневный вопль отразился от дальних стен, слабое эхо прозвучало чересчур жалко. Однако корчить героя было не перед кем. Здесь находились только Сэм, желто-оранжевый любитель пожрать и море молодой зелени, заполонившее каждый уголок трюма.

Чавканье лайса отвлекло от размышлений. Он уже исчез за ящиками из «Лучистого Оникса» и чем-то там гремел. Вроде бы орудовал тонкими длинными лапами, разгребая товары. Райс сомневался, что есть смысл его прогонять.

Очередной гребок выкатил на открытое пространство помятую бочку с предупреждающими надписями.

«Вода из ледника Ониксины Великой», — Сэм дернул уголком рта в подобии ухмылки.

Ему сразу не понравилась эта сделка, но деньги — хороший сглаживатель неровностей. Теперь видно, что в бочках находился грунт. И семена ГМО-шной дряни, тут можно и не гадать. Встряска сорвала крышки, а дальше — дело природы. Точнее, генетической инженерии. Не исключено, что рядом бегают и кэй-зверюшки…

Райс попробовал закрыть тяжелую створку двери вручную и вскоре признал поражение. Ею управляла электроника, а с этим сейчас были сложности.

На ум тут же полезли сюжеты фильмов об инопланетных монстрах, которые таятся в темноте и размножаются со скоростью вирусов. Будто в насмешку экран погас окончательно.

Сэм нащупал ногой лестницу и, тщательно следя за равновесием, начал подниматься.

Руки, которой он придерживался за стену, коснулась шерсть.

— Извини, приятель, но на ужин тебе придется искать кого-то другого. — Райс сжал кулаки.

И качнулся, потому что лампы вспыхнули на всю мощность, полностью его ослепив.

Лайс тоненько запищал, когти простучали обратно в грузовой отсек.

— Система перезагружена и готова к работе, — прохрипел динамик.

А потом он начал орать: «Зара» обнаружила реальное положение «Касэлоны» и ей оно очень сильно не понравилось.