Касэлона. Особенный рейс

Глава 15. Случайности неслучайны. Особенно хорошо спланированные

Из неопубликованного романа Котэ Рины

Торн отсутствовал с неделю. Я уж решила, что убийство элианина не сошло ему с рук, однако в новостях не сообщали ни об аресте, ни об отставке, ни об осуждении со стороны властей.

сторию с Дхари Илем замяли — официально ее назвали намеренной дезинформацией и происками недоброжелателей. Кое-какие каналы намекали, что за всем стоит Элиания, вздумавшая испортить Ониксу День Основания, другие орали о заговоре в высших правительственных кругах, третьи — о провокации некоей нейтральной стороны. В общем, секретность восторжествовала.

Антэсу повезло меньше. Если Торн был всего лишь одним из множества профессоров и представлял интерес разве что для правоохранительных органов, то заместителю директора как главе Исследовательского центра (директор счастливо избежал этой участи, поскольку занимался политикой, а не наукой) досталось не на шутку.

Габриэль Антэс объявил о своем уходе в тот самый день, когда Родас Торн стал звездой местных новостей. Нет, в хроноБК-лаборатории не случился неожиданный прорыв, да и в преступлении профессора не обвинили. Он, представьте себе, женился. На Веронике — своей бывшей, по совместительству — министре экономики Системы Оникса.

Еще через неделю Антэс собрал вещички. Я не удивилась, что его последним распоряжением было увольнение Торна. Но то, что по его доносу началась проверка деятельности Илиаса Метта, меня, признаться, застало врасплох.

Ранее я уверилась: у Метта есть какой-то компромат на Хомяка, а потому наш красавчик-блондин неприкасаем. Однако анонимку на Илиаса настрочил именно Антэс, это не вызвало сомнений. Да я сама следила за ее написанием и отправлением!

Это выглядело странно. Если бы Метта взяли в оборот, вместе с его личными нарушениями всплыли бы и грехи замдиректора. Бывшего замдиректора, н-да. Так зачем же Хомяк добровольно рыл себе могилу?

Я долго размышляла над этим. По всему выходило, что либо Антэс решил положить жизнь ради справедливости, либо больше не опасался Илиаса. Первое — чистый бред, поскольку в планы Габриэля входило президентское кресло, а не тюремная камера. Второе же казалось вполне вероятным.

Элианин, сумевший разглядеть «призрака», надолго выбил меня из колеи. Пока я боялась будущего, страдала от неизвестности и решалась на диалог, у участников моего расследования многое могло измениться. Требовалось срочно наверстывать упущенное и разбираться в новой расстановке сил.

К сожалению, уделить Метту должное внимание не получилось. В Исследовательском центре объявился Родас Торн собственной персоной и принялся собираться. Если верить его ежедневнику, он планировал навсегда перебраться на Оникс-1 и зажить тихой и спокойной жизнью прилежного семьянина.

— Эй, а как же хроноБК-лаборатория и элианская установка? — возмутилась я ему прямо в лицо.

Он достал сквозь меня коробку с элианскими накопителями и запихнул в свой неизменный потертый портфель.

— Я видела приказы! Исследования приостановлены на неопределенное время. Это твоя заслуга, да? Ты же старался, чтобы синтезаторБК не заработал никогда, вот и добился своего! Думаешь, я не знаю, что того чертового переходника не существовало? Что он — не недостающая деталь, а лишняя? Что «вирус» сожрал записи техников не случайно? Что элианин, которого ты называл другом, а потом убил, придумал эту штуку по твоей просьбе и заменил ею один из обычных индикаторов? Что ты запихнул Дхари Иля в дезинтегратор, лишь бы афера не открылась?

Профессор перешел к шкафу и начал методично вытаскивать свои многочисленные дипломы в рамках.

— Что он делает? — Меня переполняло отчаяние от осознания того, что все разваливается, и я не просто никогда не стану человеком — никогда не пойму, что же я такое. — Хватит скрытничать и увиливать! Тут только мы. Ты — тот, кто запустил установку, и я — ее порождение. Поговори со мной! Или с собой! Или с воображаемым другом! Расскажи о синтезаторе!

Торн уселся за стол, резко отодвинул дипломы на самый краешек. Его пальцы забарабанили по гладкой пластиковой столешнице.

«Точка, тире…» — пришло мне на ум.

Удивительно, сколько хлама может хранить память и как легко из нее исчезают нужные воспоминания. Я хорошо помнила, как отстучать сигнал «SOS» — видела в каком-то фильме. Еще я до мельчайших деталей могла описать обложку «Паразитологии» и брелок на моей студенческой сумке. При этом я понятия не имела, ждет ли меня кто-то в далеком нереальном мире. Может, этой одинокой Земли и вовсе не существовало?

Рука Торна находилась совсем рядом. Я потянулся к ней, чтобы коснуться его и (вдруг повезет?) заявить о себе. Хотела отбить этот самый «SOS» и понадеяться, что в системе Оникса знают азбуку Морзе.

— «ОС-13», открой базу данных Центра, — вдруг произнес профессор, и я, подскочив от неожиданности, остановилась.

Он ввел пароль и презрительно поморщился, заметив в углу экрана окошко с таймером. Оно уверяло, что его допуск истекает через полчаса.

— Мне хватит, — пробормотал Торн, прокручивая списки сотрудников.

«Ищет Метта?» — насторожилась я.

Нет, не Метта.

Его интересовала Зет-508.

Екатерина, ветеринар. Жертва эксперимента. Бесправная рабочая сила. Призрак.

Я, одним словом. Профессор просматривал мои документы.

— Ты помнишь обо мне, правда?!

Я успела заметить скан идентификационной карточки с моей фотографией и замысловатым незнакомым именем, какой-то лист с логотипом Государственного банка Оникса и непонятный документ с яркой радужной полоской вверху. Потом Торн закрыл папку.

— Я целый год тут работала! Почему со мной обращались как с пустым местом?! — Честное слово, я очень терпелива, однако мне хотелось наконец узнать хоть что-нибудь. — Погоди, тут со всеми так? Поэтому ты спрятал меня среди класса Зет? Они — как призраки для остальных, да? На них всем плевать!

Одним щелчком мышки профессор стер мое дело.

— Что?! Зачем? Чем я тебе мешаю? Тебя же вычислят! Все восстановят! Ты сядешь за решетку!

Я кричала и сама понимала: это пустые угрозы. Пропажу моих файлов не заметят. Зет-508 переведена куда-то в неизвестность и забыта навеки.

— Ну и фиг с тобой. — После всего, что мне довелось пережить на Ониксе, это казалось сущей ерундой. — Ты меня создал, но ты меня не убьешь. Оттого, что ты убрал мои данные из базы Исследовательского центра, ничего не изменится. В государственной базе есть моя идентификационная карточка, в крупнейшем банке системы — мой банковский счет. Без меня тебе его не опустошить и не закрыть. Когда я стану собой, быстро все восстановлю и никто не подкопается!

Увы, шансы на то, что призрак превратится в человека, таяли с каждым днем.

Касэлона

Леви вышла из душа и замоталась в полотенце. Мокрые волосы лезли в глаза, и она потянулась за расческой из пассажирского набора-минимума «Касэлоны», лежавшего на полке возле отгороженного тонким пластиком санузла.

В настенном зеркале мелькнуло отражение. Леви вздрогнула, неуютно поежилась и отступила на шаг.

С недавних пор она ненавидела зеркала. Они напоминали вездесущие экраны, с которых и днем, и ночью смотрело ее собственное лицо. И если с новостными каналами, перемывавшими кости «предательнице Стар» с пугающей регулярностью, Леви ничего поделать не могла, то избегать зеркал было проще простого. В трущобах Оникса-6, где она жила после увольнения, прекрасно обходились без них.

Расческа застряла в спутанных прядях, и Леви дернула сильнее, безжалостно укрощая непокорную шевелюру. Унаследованные от матери темные кудри приносили немало хлопот. Раньше они были тайной гордостью, а теперь вызывали лишь раздражение. Избавиться бы от них… Но иногда накатывала такая ностальгия по старым счастливым временам, что Леви забывалась, заплетала косы, как в далекой юности, и представляла, что последних месяцев ее жизни не существовало.

Она встряхнула головой, выпутывая расческу. Перед глазами все поплыло. Не стоило переоценивать свои силы… Эта беззаботная Сана, исполнявшая на «Касэлоне» роль медика (именно что исполнявшая — несмотря на корочку, ее и оператором биосканера не взяли бы ни в один медцентр) каким-то чудом оказалась права.

Действие «Элинита» и «Ониксидрола» не прошло бесследно, хотя поначалу Леви сама удивлялась, что чувствует себя прекрасно как для человека, проведшего в чемодане больше суток. Слабость подкралась незаметно, и счастье еще, что удалось прилично перекусить и принять душ. Самое время прилечь и насладиться статусом потерпевшего.

Судя по всему, владелец корабля, не проявивший к нежданной пациентке никакого интереса, не собирался ее упрекать, и от этого на душе скребли кошки. Леви со вздохом уселась на койку и постаралась отогнать грустные мысли. Да, она едва серьезно не подставила Райса. Если бы «Касэлону» перед вылетом проверили по всем правилам и обнаружили «зайчиху», судно бы задержали для расследования и, возможно, несколько его контрактов сорвались бы.

Но толку страдать о том, что было? Ничего не изменить… Ни на корабле, ни на Ониксе, ни в масштабах Вселенной… Жизнь — тлен, будущее — миф, счастье — афера…

— Хватит! — Леви ощутила, что вот-вот начнет реветь. — Я выдержу все!

Будто в ответ на крик в коридоре раздался протяжный вопль.

Она подхватилась и, не раздумывая, ринулась к двери. Привычки подтолкнули. Годы работы в полиции оставили свой отпечаток в мировоззрении. Леви Стар учили служить и защищать… И однажды выбросили, как испорченного киборга, но это ничего не значило.

Из-за головокружения она задержалась в дверном проеме. Закрыла на миг глаза, пережидая, когда пройдет приступ, и сумела переступить низкий порог. Выпрямилась, посмотрела направо и налево…

Подумала, что ей наверняка послышалось — в коридоре не происходило ничего подозрительного.

У каюты напротив стояла Мира — не синеволосая, как в последнюю встречу, а с зелеными лохмами. Как всегда с надменно задранным подбородком, упертыми в бока кулаками и недоброй ухмылкой.

Леви хорошо помнила дочурку Волка. Когда Миранель исполнилось четырнадцать, она надумала присоединиться к оппозиционной партии «Чистый Оникс» и регулярно участвовала в митингах. Почти каждая такая акция заканчивалась приводом в участок, где молодая офицер Стар была вынуждена нянчиться с ребенком напарника и не вякать, поскольку права слова пока не заслужила.

Из-за плеча Миры выглядывал Мик — ее братец-умник, предпочитавший гадить исподтишка. Этот запротоколированных проблем с законом не имел, хотя и ходили слухи, что скоро из-за него всю семейку сошлют на Оникс-3.

Еще один пассажир находился слева от каюты Леви. Мужчина лет тридцати пяти, темноволосый, привлекательный, в серой майке и полосатых трениках. Лицо знакомое… Запоминающееся, если точнее. Такое раз увидишь — не забудешь.

«Он актер?» — мелькнула странная мысль.

С чего бы это вдруг? Но Леви почему-то представляла его на фоне древнего автомобиля в старой военной форме и с примитивным оружием вроде пистолета.

Секундочку!

Она сморгнула, однако картинка не изменилась, и воображение тут точно было ни при чем.

В руке незнакомца действительно поблескивал небольшой пистолет — не иначе как музейный экспонат, поскольку в обиходе такие давным-давно не использовались.

«На окраинных планетах прогресс затормозился и огнестрельное оружие все еще в ходу», — память любезно подбросила выдержку из учебника истории.

— Дура, прячься!

Леви растерянно бросила взгляд на каюту напротив, но Мик уже утащил Миру внутрь и запер дверь.

— Вы кто? — тихо спросил неизвестный, поигрывая оружием.

Привычки — страшная сила. В ушах зазвучала бодрая навязчивая мелодия, и офицер Стар ринулась обезоруживать мужчину по всем правилам, вложенным в ее голову в Академии. И только когда их разделяли считанные сантиметры, она подумала, что полотенце, комнатные тапочки и круги перед глазами — не лучшее средство против террористов.

«Я видела его снимок среди ориентировок на сбежавших преступников», — успела припомнить Леви прежде, чем ее понесло куда-то вбок. Она поскользнулась, замахала руками… Врезалась в незнакомца и обнаружила, что он стоит столбом, даже не пытаясь отбиваться.

— Вы арестованы, — пробубнила, отчаянно цепляясь за него, чтобы не упасть.

— Э-э-э… Ладно. — Его взгляд блуждал где-то за ее спиной. — Успокойтесь, девушка. Вы небось фильмов о полиции насмотрелись? Не бойтесь, я не собираюсь вас убивать. Мне нужен только…

Леви заметила его вытянутую руку и ударила прежде, чем он направил на нее пистолет. Промахнулась. Увидела, что незнакомец протягивает ей ее же полотенце. Остолбенела. И почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Клянусь, капитан, это получилось совершенно случайно!

Сэм грубо отпихнул прилипчивую жестянку в сторону и, сцепив зубы, чтобы превозмочь разливавшуюся по правой лодыжке боль, поднялся.

«Случайно! Ах ты лживая тварь!» — билось в мозгу.

Киборг не мог споткнуться. Не мог налететь на своего спутника. Не мог, черт побери, нечаянно сделать подножку!

— Ну хочешь, я извинюсь?

— С дороги!

Сана вцепилась в его одежду как клещ.

— Я действительно не собиралась тебя бить! Смотри, — она подняла ногу и ткнула ему под нос комнатный тапочек, — подошвы скользкие.

«Оно точно не человек», — Райс рванулся изо всех сил и с размаху шлепнулся спиной на ступени, поскольку железка и не думала его удерживать. Наоборот, она (Сэм мог присягнуть!) придала ему ускорение легким тычком.

Планшет отцепился от пояса и ускакал вниз. В боку что-то хрустнуло, позвоночник пронзила горячая «стрела». Райс охнул, вскочил на чистом адреналине… И обнаружил, что Сана пытается усадить его обратно с самым что ни на есть заботливым видом.

— Убери руки! Без помощи мертвяка я уж точно обойдусь!

Изящная подсечка, замаскированная под испуганное: «Ой, держите, падаю!», отправила его на ступеньку.

— Капитан, чем ты слушал? Я же призналась, что Толстяк Ник нанял меня и заплатил лайсом. По-твоему, он бы торговался с киборгом? — голос Саны был неожиданно грустным.

— Мне предлагается поверить жестянке? Там кого-то убивают, а ты удерживаешь меня на расстоянии! Почему? Никал приказал охранять меня? Не подпускать к опасностям? Или следить, чтобы я не заметил ничего подозрительного? Расслабься, в любом случае ты провалила задание!

— Твое самомнение ужасает. Представь себе, ты не центр Вселенной. Если продолжишь сходить с ума в том же духе, закончишь либо в шапочке из фольги, либо на Ониксе-3. И, чисто для справки, там никого не убивают. Это Мира орет на брата за то, что он общался от ее имени с каким-то парнем в Галаконте.

— Без слов?!

— О, детишки Волка прекрасно общаются на своем собственном языке. Это сленг. Наверное. Хватит спасать мир, капитан. Если ты не заметил, Аристэй не спешит к дочурке на выручку. Знаешь, почему? Потому что ей никто не угрожает.

«Я слишком зациклен на происходящем», — подумал Сэм, признавая: в ее рассуждениях может таиться зерно правды.

— Пойдем в медузел. — Сана склонилась к нему, предлагая руку. — Не удивлюсь, если ты вывихнул ногу.

«Прячься, дура!» — донеслось с верхнего яруса примерно в тот миг, когда Райс, отчаянно держа лицо, поднялся без ее участия.

— Это тоже сленг? — Он тяжело зашагал по лестнице, мысленно проклиная так не вовремя подведшую лодыжку.

— Осторожнее!

Ускориться не получалось. Как Райс ни старался, нога подворачивалась и грозила отказать совсем. На последних ступенях он ковылял со скоростью хромой черепахи. Неудивительно, что Сана вырвалась вперед и снова едва не спихнула его вниз — исключительно по неосторожности, если верить ее виновато-смущенному взгляду.

— Оп-па… Ну здрасте, — пробормотала она, ступив на пассажирский этаж.

Сэм заподозрил, что наверху происходит нечто занимательное, и, скрипя зубами, чуть ли не ползком выбрался в коридор.

— Э-э-э… Похоже, я ошиблась, капитан.

— Да неужели? — прошипел Райс, прислоняясь к стене. — И такое бывает?

Сначала он увидел сверток, и после пары секунд раздумий опознал в нем большое белое пушистое полотенце, которое держал на весу незнакомец с военной выправкой. Потом — простые комнатные тапочки, разбросанные по полу. И лишь затем Сэм обнаружил, что из противоположных концов свертка выглядывают босые пятки и свисают длинные мокрые волосы.

— «Заяц»? — полувопросительно сказал он, глядя на неизвестного. — Снова или из старых?

Собеседник изумленно уставился на него.

— Райс? — спросил с придыханием. — А вы изменились. Помолодели, хе-хе. Сами пришли?

Сэм кивнул, не до конца соображая, что тут происходит.

— А вы?..

— Это Даниал Кас! — На передний план выскочила Сана, заслонив почти весь обзор. — Я говорила тебе о нем! Ты уже с ним встречался!

«Сбежавший преступник», — безучастно напомнила память. Террорист. Похититель. Тот, кто угрозами пытался получить доступ к «Зарнице».

Вот только всколоченный диковатый мужик с безумными глазами, которого «Зара» вырубила шокером в трюме, совсем не походил на аккуратного спокойного мужчину, стоявшего у открытой каюты.

— Даниал Кас? Разве он не заперт? — У Райса в голове не вмещалось, что по его кораблю вот так запросто может разгуливать убийца. — Кто им занимался?

— Бывший коп, — ответил вместо Саны Даниал. — Он жив и относительно здоров. Как и эта странная девушка. — Кас легко, будто играючи, качнул сверток. — У нее явно не все дома, но вы же дорожите каждым пассажиром, правда?

Сэму показалось, он разглядел блеск металла под скрученным полотенцем. Бластер? Не похоже… Скорее, примитивный пистолет — оружие давних неспокойных времен и окраинных планет. Тем не менее его смертоносность не вызывала сомнений.

— Что вам нужно? — Райс, внутренне содрогаясь, двинулся навстречу преступнику.

— Не подходите, — предупреждающе гаркнул тот, делая шаг к распахнутой настежь двери. — Ни вы, ни ваш киборг. — Даниал кивнул в сторону Саны. — А когда будете готовы к диалогу, маякните.

Он переступил порог и скрылся в глубине каюты. Когда Кас поворачивался, чтобы пронести свою ношу сквозь дверной проем, Сэм осознал: в полотенце замотана Леви Стар, и выглядит она не самым лучшим образом.

— Эта девушка и коп — мои заложники, — счел нужным пояснить Даниал. — Требования у меня просты. Измените курс. Я дам координаты немного позже.

Дверь за похитителем не закрылась — ее блокировал оторванный от пола металлический стул.

— Что скажешь? — Сэм повернулся к Сане.

— Называть меня киборгом можешь только ты, капитан, — мигом откликнулась она. — У нас с тобой особая дружеская связь, которой не страшны обиды. Вышибем ему мозги? Или сначала переговоры? А, может, отвлечем его?

«Жестянка или нет, а теперь она — мой единственный помощник», — Райс покосился на лестницу за своей спиной, и ему почудилось, что уроненный планшет отчаянно пищит, сообщая о новых письмах.

«Точно, в арсенале еще есть двое детей, призрак, однодневный инопланетный монстр, сушеный элианин, коматозник и сын министра в неизвестном состоянии. Целая армия, которой ни по чем террорист из новостей», — мелькнула пораженческая мысль.

— Можешь не верить, но сейчас я бы предпочел, чтобы ты была киборгом, — пробормотал Сэм. — Желательно, из боевых, но сойдет и производственный. Жаль, что ты из домоводства или интим-сферы… Куда ни ткнись, всюду неудача…

— Выше нос, капитан! Скачаем мне подходящий софт, и все будет тип-топ.

— Что?!

— Шутка. И если ты закончил страдать, давай начнем разбираться с ситуацией. У тебя есть план?

— О да, «Касэлону» ведь захватывают в каждом рейсе, — удержаться от сарказма было сложно. — Я привык и знаю, что делать. Есть одно чудодейственное средство, которое помогает во всех сомнительных случаях. Вызов полиции называется.

Сана ни с того ни с сего обняла Сэма за плечи и повернула к каюте, которую занимал Мик.

— На «Селестине» ты справился, — прошептала на ухо. — Ты действовал правильно. Я ни на миг не сомневалась в том, что у тебя все получится, хотя и видела это только в новостях. Согласись, там полиция провалила захват. Инструкции не всегда срабатывают. Обойдемся без властей, хорошо?

«Селестина»… Ну почему жестянке вздумалось заговорить об этом?! Райс почувствовал, как отчаяние сменяется самым настоящим бешенством. На «Селестине» он все испортил! Если бы не его самонадеянность, Ванда осталась бы жива…

«А три тысячи пассажиров превратились бы в космическую пыль», — напомнила память. Ужасная цена, которой не заглушить муки совести. Пусть полиция уверяла, что именно Александр Райс сохранил круизный лайнер, и даже выдала ему какую-то медаль, Сэм знал: он никогда себя не простит.

Сердце сжалось от иллюзорной боли. Он стиснул кулаки и…

И вдруг стало легче. Будто пелена спала с разума. Вернулась способность думать, которой Сэм избегал день за днем. Не то чтобы прежде он обходился без мыслительного процесса, но Райс предпочитал отвлекаться на ерунду всякий раз, когда размышления грозили привести к воспоминаниям о «Селестине».

Теперь бояться было нечего. Жестянка озвучила самые подлые страхи. Это произошло — и не стало ни хуже, ни лучше. По сути, ничего не изменилось.

Сэм мог смотреть правде в лицо и не сходить с ума. Он мог вынести правду!

— Ну же, капитан, придумай что-нибудь. — Сана не отходила от него ни на шаг.

Придумать? У Райса имелось всего одно предложение, и чертова железка уже его озвучила.