Кадровик

Глава 17 Тебе не надоело этим дышать?

— Витя! — Фей ручками провожает сердце. Он бы точно не отдал. — Ты что делаешь? Эххх!

Птица мгновенно поглощает сердце. Замирает, и сквозь тщедушное тело пробиваются тонкие короткие лучики света. Мгновение, и на месте тощей курицы сидит маленькая огненная птица из сна. Пусть и полупрозрачная и не такая яркая. Она слегка касается клювом моих пальцев. Взмахивает крыльями. Взлетает. Делает круг над нашими головами и с криком улетает, выбивая решетку вентиляции.

Подумать о городе, как просил Пророк, я не успеваю. Да и, вообще, не до этого оказывается. Сама встреча с птицей из сна выбивает из колеи. Так что я думаю о ней, а не о каких-то абстрактных проблемах, которые еще и не мои.

— Витя, ну Витя же! — теребит меня фей.

— Чего? — выхожу из созерцания выбитой решетки.

— Ты хоть примерно понимаешь? Это же феникс был и сердце Крысиного короля. Ну что ж ты наделал, а? — Феофан чуть не плачет. — Мы бы их продали, и на домик с садиком точно хватило бы в столице. Скорее с сердца, конечно же, но и фениксы в центре королевства редкие гости.

Хотел бы я сказать, что друзей не продают. Хотел бы. Но как? Это просто воспоминания. И так-то фей прав, вроде бы. Неразумная тварюшка и редкий ингредиент, против своего домика и сада, как мечтает фей. Прав, наверное. Только вот я не согласен. И второй раз поступил бы также.

— Давай собираться, — отдаю фею скобы. — Спрячь, и в городке даже не вздумай доставать. Нам с ними еще разбираться.

— Даже их не продадим⁈ — у фея почти наворачиваются слезы.

— Даже их. — Киваю. — Не нравится мне это все, Фео. Ладно, собирай копья, и все, что целого тут есть. Может нам это принесет монетку-другую. Ты же больше опасности не чувствуешь?

— Нет, пока нет.

— Ну, вот и хорошо. — Снова киваю я. — Теперь с тобой. — Оборачиваюсь к нежити.

Та словно просыпается, смотрит на меня.

— Ты как себя чувствуешь?

— Прекрасно, маг! — улыбается девушка Алёна. — Сил в этих существах было немного, но их самих зато… Мне хорошо.

— Она еще и духов подчистила, — ворчит фей.

— Ну и что? — обращается к нему девушка. — Они вкусные были.

— Ты меня видишь? — фей тут же отпрыгивает ко мне.

— Дааа, а что? — кокетливо спрашивает девушка.

— Вить, твое дело конечно, но сил эта мертвячка набрала очень много. Может стать кем-то из сильной нежити. Ты поосторожнее с ней. Она же со мной теперь говорит! Значит, стала обращать внимание.

— Что скажешь? — обращаюсь к Алёне.

— Я не знаю, Витя? Витя, Виктор, наверное? — склоняет набок голову девушка. — Какое красивое имя. Мне хочется спаать. Можно я пойду?

— Конечно, — пожимаю плечами. Девушка и так львиную долю работы сделала. Хочет спать — да, отлично. Скорее всего, фей прав, ей как раз для своего изменения нужно отключиться. Это логично, да. Интересно, какой она в следующий раз выйдет?

Дух, после разрешения, сворачивается в браслет. Очень быстро.

— Видишь? Спит, — обращаю внимание фея.

— Сейчас спит, потом проснется. Ты сам не знаешь, о чем говоришь, парень. — Отворачивается от меня фей и уходит на поиски чего-нибудь целого.

Я не очень верю, что тут есть что-либо кроме копий, но фея отпускаю. Чем бы он не тешился, лишь бы отвлекся.

Сам возвращаюсь ко входу. Два камушка наверху не дают мне покоя. Тем более, что слаймы ползают ровно по краю входа, и не могут войти.

Присаживаюсь на относительно чистое место у стены. Ладно. Неплохо повоевали. Чуть дремлю, жду, когда фей закончит обшаривать отстойник. Каких-либо сундуков или сокровищ я тут точно не найду. Ну, в самом деле! Это же канализация, зачем крысам золото? Или крысолюдам? Что они и у кого, главное, покупать будут? Не, нет тут ничего. Но фей пусть побегает, ему полезно.

— Вить, просыпайся! — фей дергает меня за полу одежды. — Пойдем. Ничего тут нет, у этих крысиных нищебродов. Только копий набрал. Всю сумку ими забил. Или невсю?

— Хорошо, — киваю. Быстро растираю себе уши, чтобы проснуться.

Вытягиваюсь над входом и забираю оба камня. Тоже может пригодиться. Сначала запоминаю, как они стояли, а потом — забираю.

— Пойдем, — довольно киваю на тут же вползающего в зал слайма.

Похоже, я прав. И именно эти камни являются каким-то отпугивателем для таких существ. Подбираю еще и третий похожий камень, тот, видимо, падает чуть раньше, во время боя. Раскрашен он так же убого.

— Не знаю, что это, но слаймов отпугивает хорошо. — Отдаю камни фею. — Спрячь у себя. Вдруг пригодится?

Фей кивает, и мы, аккуратно обходя слаймов, идем к выходу.

При выходе из канализации снова считаю ступени. Феофан поднимается первым и гнусавит под нос песенку.

— Ну и запашище! Лет сто его помнить буду! — не сдерживаю эмоций. Все же выход я почти уже вижу. Хоть на улице и очевидно уже темно. Пытаюсь поторопить до ужаса медленного фея. — Давай скорее, неужели тебе не надоело этим всем дышать?

— Чвем? Я не чувствую ничего. — Доносится сверху голос, а я от этой новости приостанавливаюсь посреди лестницы.

О как. Интересное кино. Я-то даже сквозь вату с этим пихтовым запахом чувствую непередаваемое, хоть теперь и меньше. Так что выйти на улицу хочется уже неимоверно. Что ж, везет напарнику. Продолжаю путь.

На выходе фей достаёт затычки для носа и делает глубокий вдох:

— Святой человек изобрёл жир единорога! — Он полной грудью вдыхает уличный воздух и разворачивается ко мне. — Пойдём, а то к ужину опоздаем.

— Погоди, что такое жир единорога? — не скрываю своего удивления.

— Мазь. Она напрочь блокирует все запахи, а еще полезная очень. Через пару минут обоняние у меня вернется, — отвечает фей так, будто это и младенцы знают.

— А чего мне не смазал? — У меня внутри борются адекватность и очень неприятные вопросы. — И почему не смазал в пещере гоблинов?

— А жир единорога у тебя есть? Нет. — Без капли сожаления отвечает фей. — Вот и не смазал. А у гоблинов оно бы не помогло. Перевод продукта, Вить. А мазь — вещь дорогая, ее экономить надо.

Смотрю на фея как на врага народа.

— Всё-всё, ладно, в следующий раз, когда пойдём в канализацию, и тебе намажу. — Поднимает он руки, будто сдаётся.

— Сплюнь. Мне одного раза вполне хватило. Пошли лучше помоемся, что ли где-нибудь. А то нашим запахом только тараканов травить. Народ вон отшатывается.

Редкие в такое время прохожие действительно обходят нас по дуге.

— Слушай, ещё не полночь, а, следовательно, кое-что работает. Можно попробовать туда. — Фей показывает пальцем в темноту. — Там основные бани закрыты, конечно. Но в мыльню нас должны пустить, туда все работяги после смены ходят.

— Помыться-то мы помоемся, конечно, — вслух размышляю я. — Только толку? У нас вся одежда в грязище.

— Тоже мне проблема. Главное, чтобы нас встретил кто-нибудь, а дальше уже разберёмся, — успокаивает фей. — У банщиков обычно есть возможность оперативно почистить клиента.

Проходим до конца улицы, куда махал фей. Кажется именно здесь, на краю города и логично устраивать банные комплексы. Невысокие сооружения. Тут вообще не одна баня, кажется, но свет горит только в одной. Несколько небольших домиков в ряд за оградой, и один чуть побольше.

— Нам туда, — показывает на свет фей и подходит ко входу.

Тусклые лампы освещают деревянную дверь. Одежда Феофана выглядит не такой грязной как моя. Но это в сравнении. Просто фей меньше меня ростом, и грязи на себе может утащить тоже меньше. Но огромные пятна и разводы на ткани все равно бросаются в глаза.

За дверью нас встречает уставший паренёк. Увидев нас, подскакивает с места и засыпает вопросами:

— Где вы так извалялись? Как угораздило? Одежду снимайте на пороге, сейчас дам кадушку, туда всё.

— А сейф есть? Мне надо особо ценные вещи оставить, — серьезно спрашивает фей. — Снимает сапог и выливает остатки сточных вод за порог.

Повторяю за ним эту же процедуру.

— Вон та скамейка — наш сейф. На ней всё оставляйте. Кроме меня тут всё равно уже никого. Хотел пораньше уйти, а тут вы, — под нос ворчит парнишка.

Фей нехотя оставляет поясную сумку на скамейке, и мы оборачиваемся в полотенца.

Мыться приходится быстро: вода в ведрах еле теплая. Зато пены столько, что можно строить замки. Мыло душистое, а жидкость для ополаскивания тела пахнет пихтой. Вот только последнее ведро оказывается самым холодным. Да и пихта теперь ассоциации вызывает не слишком приятные.

— Бррр, — отзывается фей в такт моим мыслям. — Пойдем, Витя, а то обморожусь совсем. Останешься без напарника.

Одежда уже ждёт нас на той же скамейке «для особо ценных вещей». Торопимся нацепить всё на себя. Да, на вид те ещё лохмотья, зато чистые и теплые. Тут же немного согреваюсь.

— Оставь пареньку чуть побольше денег. Все ж дождался, — довольно говорю фею.

Феофан недовольно смотрит на меня, но все же кивает. Кажется, и ему настроение эта передышка поправляет.

Фей оставляет несколько мелких монет пареньку, а мы снова выходим в ночь.

По пути напарник вертит в руках небольшую веточку. Видимо, забрал еще в бане. Очистив от единственного листка, он запихивает её в рот и жуёт.

— Горькая, зараза. — Фей морщится и продолжает жевать ветку.

— А зачем ты это делаешь? — задаю самый очевидный вопрос.

— Курить бросил, — отвечает фей и высовывает язык. Видимо, ну совсем горько. — Теперь вот страдаю.

— А чего бросил? — не то чтобы мне интересно, но все же.

— Я однажды, пока перекурить отошел, моего мага убили. И ведь рядом был, но подгадали гады. Ну, как убили, он в коме сначала лежал…

— Так тебя поэтому отправили вместе со мной? — догадываюсь я. — Типа в наказание?

— Ты не так понял. Я же говорю, мы сами выбираем, к кому прикрепляться. Просто мне выбор ограничили… — оправдывается фей.

Что ж, если от меня в Академии хотели избавиться, то отдать меня под защиту фея, который угробил предыдущего мага — хороший ход. А в том, что хотят, я уже особенно не сомневаюсь.

После истории с переноской каждое слово Феофана нужно делить на два. Но с другой стороны, щит фей ставит, а за свою жизнь я отвечаю сам.

— Слушай, Вить, — фей следит взглядом за вывеской с платьем. — Давай зайдем, а?

Одежда чистая, конечно, но уже походит на обноски. Вот посмотри! — отодвигает полу своей тоги. А у тебя форма Академии и вовсе скоро перестанет быть узнаваемой.

— Пойдём-пойдём, — вздыхаю. Сам же вроде обещал.

Заходим в небольшое длинное помещение с ящиками и коробками. Воздух затхлый и спёртый. Нас никто не встречает. Беру первую попавшую в руки накидку и расправляю. В глаза сразу же бросаются небольшие прорехи в ткани. Следующая вещь тоже повреждена. Светлая рубаха и вовсе с каплями засохшей и застиранной крови. Видимо, какая-то воровская скупка.

— Нет, слушай, не хочу. Не будем тут ничего брать. — Откладываю вещи и поворачиваюсь к выходу.

— А ты чего хотел? Это же не портной. — Фею, очевидно, нормально. Он даже как раз находит себе отрез ткани на тогу. Только отрез коротковат, кажется. — Порыться надо, можно найти годноту, — спокойно отвечает фей и продолжает перебирать вещи в одном из ящиков. — Плащ, кстати первый очень даже ничего. Застирать, пару стежков наложить — и, считай, новьё. А пятна отмыть лимонным соком и содой можно. Матушка моя так делает.

— Фео, я всё понимаю, но это слишком. — Обвожу рукой помещение. — Деньги есть, пошли, спросим, сколько стоит пошив у местных. Я видел лавку около площади.

Фей непритворно расстраивается, но со мной идет. Но тут я, пожалуй, настою. Просто потому, что если мы будем в обносках, то никакой караван нас с собой не возьмёт. Я в этом даже не сомневаюсь. Ну, или возьмёт, но за повышенную цену. Вид нужно иметь не бедный, но и не богатый для наших целей. Тогда и отношение у всех будет ровным.

По ночному городу идём быстро. Собственно, лавку я замечаю и издалека. Над ней горит фонарь, который освещает вывеску — иголку с ниткой.

— Это же портной? — на всякий случай уточняю у фея.

— Ну, портной, да, — чуть обиженно отвечает Феофан.

Киваю. С лёгким удивлением, смотрю на знакомую тяжелую дубовую дверь. На нейвырезано слово «круглосуточно».

Толкаю такую знакомую дверь.

Помещение точно такое же как и в случае с ювелирной мастерской. На улицу выходит только дверь. Сама комната также расширяется от входа, и точно так же как и ювелирная мастерская, перегорожена стойкой.

— Таки здравствуйте молодые люди! — Слышу голос снизу.

В этот раз ожидать хозяина мастерской не приходится. Старый гном, очень похожий на владельца ювелирного мастерской, зевая, вылезает из-за стойки.

— Вы-таки зашли на огонёк к старому Аарону? За платьем, правильно? — Гном окидывает нас оценивающим взглядом и, не дожидаясь ответа, продолжает. — Платья у старого Аарон лучшие в Крайнем. Да что там, в городке! К старому Аарону приезжают вКрайний аж со столицы. Такого платья вы нигде не купите, и не построите.

Маленький мужичок — копия Старого Нила.

— Смотрите, я маг, и мне нужна повседневная рабочая одежда, — обращаюсь к гному.

— Ну да, ну да, я вижу, — тут же отвечает старый Аарон. — Я такие знатные костюмы строил и не раз.

— Тут такая история. — Поворачиваюсь вокруг своей оси, чтобы гном оценил величину работы. — Нужно ещё что-то с этим сделать. Всё потаскалось, порвалось, а новую форму еще ждать и ждать.

— Таки сделаем, — без колебаний соглашается старый Аарон. — Десять дней, пять золотых. У вас будет лучше нового!

— Старый, ты что, упал? — срывается фей. — За пять золотых я себе смокинг построю.

— Таки стройте, только не у меня. У меня пять золотых, — уверенно отвечает Аарон и мгновенно теряет к нам интерес. — Мне старому много не надо.

Заскакивает на табурет у дальней стены и принимается громко строчить на машинке.

— Погоди, старик, ты что, даже торговаться не будешь? — подхожу к стойке, тот сразу перестает строчить.

— Дорогой мой человек, торговаться надо тогда, когда есть выбор. А в этом городке с магическими тканями только я дела имею. Так что пять золотых, дорогой мой. Но-таки ты мне понравился. Чем-то напоминаешь сына Изи. Такой же оболтус. Я добавлю-таки тебе сапоги, и всего только за один золотой. Сносу им не будет. Ещё твои внуки будут помнить старого Аарона.

— Да, предложение, наверное, хорошее, но сейчас, мы пока не при деньгах. Может что-то можете предложить как временное решение?

— Таки–да, молодой человек. Вы можете взять у меня накидку путешественника за один золотой. Она согреет в холод защитит от ветра. Почти нет зачарований. Но она очень удобна. Берёте?

— Если мне отрез ткани на тогу дашь, — торгуется фей.

— Отрез ткани? — флегматично говорит гном. — Отрез ткани это можно. Дам.

— Берём.

Фей вытаскивает из своего кошелька золотую монету.

Гном почти мгновенно достает из-под прилавка очень длинную тканевую накидку и небольшой свёрток. Беру её в руки. Действительно, ткань такая мягкая, что не хочется её отпускать. Мгновенно укутываюсь в неё.

— Спасибо, — благодарю гнома. — Рад, что мы застали вас в работе.

— И не за что. Таки заходите снова. Мы работаем круглосуточно. Деньги часов не знают.

Усмехаюсь.

Прощаюсь с гномом. Фей тоже уминает свёрток внутрь своей сумки.

Снова выходим в ночь.

Тавернщик встречает нас встревоженно и немногословно. Непохоже на него. Почти сразу понимаю, что дело нечисто. Так и есть — за накрытым столом нас поджидают стражники. Похожи на тех, которых мы уже встречали, но более смурные и мрачные. На столе четыре полных тарелки куриного бульона и огромный пирог. Судя по запаху, с мясом.

Фей кивает стражникам и сразу выбирает себе свободное место. Черпает суп ложкой и закусывает пирогом. Мне бы его непосредственность!

— Прошу прощения, мы только после работы, — указываю на фея. — Чем обязаны?

— Мы по поводу дороги, — первый стражник сразу переходит к делу.

Они как два брата-близнеца. Только у одного щетина на подбородке плохо выбрита.

— Откуда у вас полномочия на ремонт дороги? — спрашивает второй.

— В ратуше взяли задание. Оно больше года лежало, — честно отвечаю я.

В голове перебираю причины, почему к нам пришли.

— Прошу в деталях рассказать, как вы это сделали, — продолжает допрос первый.

Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы поведать всю историю. Не успеваю начать, как второй стражник спрашивает:

— И прошу предъявить жетон. Которого у вас нет, — видно, как ухмыляется.

Эту песню мы уже слышали много раз. Лады. Можем и по-другому.

— Феофан, покажи господам контракт. Пусть задают все вопросы в ратушу, — обращаюсь к фею. — Ратуша дала добро, вот с ними и выясняйте можно ли мне работать. А я свою работу сделал.

Присоединяюсь к фею, чтобы поужинать. Действительно, как-то проголодался.

Феофан спокойно уминает второй кусок пирога. Вытирает руки о салфетку и выуживает из сумки свиток.

— Мне воспитание не позволяет решать важные вопросы до ужина, — усмехается фей и показывает стражникам контракт. — А чего случилось-то? Дорогу починили, все довольны.

— А скелеты откуда взялись? Вы знаете, кто это такие? — первый стражник мрачнеет на глазах. — Были. — Добавляет он.

— И чего шуметь? — отвечает фей. — Понятия не имеем. Выпали там какие-то кости во время ремонта. Мы их на дороге и оставили. Вопросы погребальных обрядов не к нам.

Я киваю, подтверждая слова фея. Доедаю пирог.

— У вас к нам еще вопросы есть? Может, обвинения?

— Нет. — Стражник останавливает своего небритого напарника, который хочет выступить. — То есть вы утверждаете, что этот десяток скелетов рядом, — кивает в сторону прохода. — Находился в зарослях плюющегося терновника?

— Я? — удивляюсь. — Ничего я не утверждаю. Это ваша работа, не моя. Я чинил дорогу. Сжег этот ваш плюющийся терновник. Потом закрыл провал. Все, что было лишнее, ну вот вообще все, что попало в яму сломанной дороги, осталось на поверхности. Что там было и в какой сохранности, я понятия не имею, даже не подходил. Это решайте сами, не привлекая меня. Вопросы, обвинения?

— Нет, господин маг. Я прошу вас не уезжать из города, пока мы не закончим расследование.

— Это просьба или приказ? — флегматично спрашиваю стражника.