Изгой Высшего Ранга II

Глава 7

Сознание вернулось резко, словно кто-то щёлкнул выключателем в моей голове.

Я открыл глаза, ожидая увидеть знакомый белый потолок больничной палаты. Уже, блин, привык к этому виду за последние недели.

Но вместо этого увидел странное мерцание. Какая-то жидкость окружала меня со всех сторон. Почти прозрачная, с лёгким голубоватым отливом. Я находился внутри какой-то медицинской капсулы и парил в ней, словно в невесомости. Тело покачивалось в такт едва заметным потокам.

Ну прекрасно. Меня что, засунули в аквариум?

К лицу была прижата плотная маска. От неё тянулись трубки куда-то наверх, к поверхности капсулы. К рукам прикреплены капельницы, тонкие иглы уходили под кожу в нескольких местах. Я насчитал четыре штуки.

Первым делом я пошевелил пальцами. Правая рука отозвалась не сразу, а только через пару секунд. Левая тоже.

Потом я проверил ноги. Согнул колено, покрутил ступнёй. Пальцы на ногах тоже шевелились.

Тело меня слушалось. Уже хорошо.

Значит, не инвалид. По крайней мере, в физическом смысле. А вот что стало с магическими каналами после той перегрузки — это ещё большой вопрос. Я хорошо помнил боль, которая разрывала тогда тело изнутри.

После такого можно было ожидать чего угодно.

Система, анализ состояния.

[Анализ завершён]

[Магические каналы: были повреждены на 47 %]

[Статус: частично восстановлены]

[Примечание: критически повреждённые участки удалены. Взамен выращены новые каналы]

Удалены и выращены новые — это вообще как? Не знал, что такое возможно. Обычно если магический канал повреждён, то он отмирает. Растворяется в энергетическом поле организма. И больше уже никогда не работает.

Тем более, Система говорила о необратимых изменениях. Хотя в каком-то смысле так и получилось. Ведь она не может восстановить утраченные каналы. Поэтому она их удалила и вырастила новые. Сделала со мной то же самое, что произошло в момент получение мной Дара.

[Пояснение: Система использовала ресурсы организма для замещения каналов]

[Процесс занял 6 суток 14 часов]

[Текущее состояние: 53 % каналов функционируют нормально. 47 % — нестабильны, требуют развития]

[Проводимость энергии: снижена на 41 %]

[Рекомендация: постепенные тренировки для стабилизации новых каналов]

Шесть суток… Почти неделю я провёл в отключке. Новый личный рекорд. Прошлый был три дня, кажется. Прогрессирую, ничего не скажешь.

А судя по сведениям системы, она провела что-то вроде магической операции. Удивительная вещь, поскольку она сделала невозможное. Считается, что магические каналы не восстанавливаются после подобного.

Я посмотрел на свои руки сквозь мерцающую жидкость. Кожа выглядела нормальной. Бледной, чуть сморщенной, но никаких багровых пятен от лопнувших капилляров. Словно того кошмара в пещере и не было.

Хотя нет… Вот тонкие белые линии на ладонях и запястьях. Едва заметные шрамы. Следы от того, как кожа трескалась под давлением энергии.

Так, значит половина каналов у меня новые. Но при этом тонкие и нестабильные. Как в самом начале, когда я только получил Дар Громова. Придётся снова их развивать.

Ладно. Могло быть намного хуже. Я мог вообще не проснуться.

Огляделся, насколько позволяла колба. За толстым стеклом виднелось светлое помещение. Белые стены, какие-то приборы с мигающими лампочками, мониторы с графиками.

Через пару минут дверь открылась.

Я ожидал увидеть Дружинина. Он обычно первым появлялся после моих пробуждений. И наверняка сказал бы что-нибудь в стиле: «вы опять проспали целую вечность, Глеб Викторович».

Но вместо него пришёл Алексей Монов. Он выглядел паршиво, по-другому не скажешь. Тёмные круги под глазами и щетина на подбородке его не красили. Форма была помятая.

Скорее всего, он долго оставался тут и следил за моим состоянием. Потому что чувствовал ответственность за меня. Значит, я и правда чуть не умер, раз он так переживал.

— Глеб, — он подошёл к колбе и положил ладонь на стекло. — Ты очнулся. Наконец-то.

Голос доносился глухо, словно со дна колодца. Колба искажала звуки, делала их далёкими.

Я кивнул. Говорить не мог, поскольку маска мешала.

Алексей пару секунд помолчал. Посмотрел на меня, и в его глазах я увидел облегчение. Ещё одно доказательство тому, что командир беспокоился.

Потом Алексей заговорил снова, и его голос слегка надломился:

— Во-первых, я хочу извиниться.

Он отвёл взгляд. Посмотрел куда-то в сторону, на мониторы с бегущими графиками.

— Если бы не моё решение идти в разлом, ничего этого бы не случилось. Ты бы остался цел, — он тяжело вздохнул. — Мы могли работать снаружи, дождаться, пока твари выйдут сами. Как делают все нормальные группы.

Он сжал руку в кулак. Явно чувствовал свою вину за произошедшее.

— Но я хотел показать вам настоящую практику. Хотел, чтобы вы увидели, что такое настоящая работа боевого мага, чтобы запомнили этот опыт на всю жизнь, — он горько усмехнулся. — И чуть не угробил тебя. Блестящий план, да?

Я покачал головой. Хотел сказать, что не виню его. Что практика в разломах тоже нужна. Что без таких испытаний я никогда не стану сильнее. И что мы столкнулись с тем, что никто не мог предвидеть — аномальная тварь А-класса в D-ранговом разломе. Такое встречается крайне редко.

Магия всегда делает монстров куда опаснее. Но судя по официальной статистике, такие монстры обычно появляются в разломах В-класса и выше. Для D-класса это настоящая аномалия.

Мне хотелось о многом расспросить Алексея, но маска не давала произнести ни слова. Хотя кажется, он и так всё понимал.

Замаскированные разломы тоже встречаются один на тысячу. Начинает казаться, что и здесь виновато моё везение. Словно меня благословил какой-нибудь бог удачи, и теперь она работает на всё подряд.

Если вероятность выжить мала, я обязательно попадаю в этот процент. Если есть хотя бы малый шанс наткнуться на высокоранговую особь в разломе низкого класса, то я обязательно её встречу.

Но это точно не боги. В них я не верю.

Скорее это дело рук Системы, сидящей в моей голове. С её помощью я легко объясняю своё выживание, ведь она напрямую воздействует на меня. Но может ли она также влиять на разломы?

[Доступа к разломам не имеется]

[Предупреждение: скоро аномалии будут происходить всё чаще]

Громов об этом предупреждал. Но не об аномальных разломах, а о частоте их появления.

Видимо, помимо увеличения числа разломов, увеличится и их сложность. По сути, прямо сейчас я уже это наблюдаю на своей шкуре.

— Во-вторых, — Алексей поднял взгляд на меня — Хочу поблагодарить тебя от себя и от всей команды.

Он говорил медленно, подбирая слова. Словно репетировал эту речь много раз, но всё равно не был уверен, правильно ли делает.

— Я проанализировал, что произошло там, в гнезде. Много раз прокрутил эти события в голове. Ты разорвал ментальный контроль твари через перегрузку собственных каналов.

Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Мне доводилось видеть такое раньше. Когда маги не щадили себя ради других. Обычно это заканчивалось для них очень плохо.

Громов поступил так же, спасая Санкт-Петербург от разлома S-класса. Он был настоящим героем.

— Ты был на грани, Глеб. Твои каналы уже начали разрываться, — он сглотнул. — И при этом ты ещё смог уничтожить тварь А-класса. С телом, которое разваливалось на части.

Алексей покачал головой.

— Честно? Я до сих пор не понимаю, как ты выжил после создания чёрной дыры. Это какое-то чудо. Или ты знаешь что-то, чего не знаем мы.

Не я знаю, а Система. Она запустила аварийный протокол и смогла заменить повреждённые каналы.

Алексей снова помолчал. Потом сказал, глядя мне в глаза:

— Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам. Там, в разломе. Посмотри внимательно на свои руки.

Я опустил взгляд к ладоням. Слегка поднял их.

Сначала ничего необычного не заметил. Обычная кожа, чуть бледная. Обычные вены, синеватые под тонким слоем кожи. Тонкие шрамы на запястьях. Ничего особенного…

Стоп.

По вене пробежала ярко-зеленая светящаяся полоска. Она скользнула от запястья к локтю, пульсируя в такт сердцебиению. И тут же исчезла.

Это ещё что такое?

Я уставился на руку. Через секунду зелёная вспышка под кожей повторилась.

Посмотрел на вторую руку. Там было то же самое. Зелёное свечение пульсировало где-то глубоко, появляясь на мгновение и снова пропадая.

— Эссенция жизни, — пояснил Алексей. — Я вколол её тебе там, в пещере. Сразу после того, как ты отключился.

Эссенция жизни, значит. Видимо, я выжил не только благодаря Системе. Здесь сыграл роль целый ряд внешних факторов. Иначе как везением я это точно не назову.

— Иначе мы бы не донесли тебя до выхода, — продолжил Алексей чуть тише. — Ты уже переставал дышать, Глеб. Пульс почти не прощупывался. Я думал, что мы тебя теряем.

Он говорил искренне. И несмотря на то, что это спасло мою жизнь, Монов продолжал чувствовать свою вину.

— Это экспериментальная разработка, — Алексей опустил взгляд. — Очень редкая. И очень непредсказуемая. На каждого мага она действует по-разному. Сама по себе эссенция даёт усиленную регенерацию — раны заживают в десять раз быстрее, пока не закончится действие. Но после остаются побочные эффекты. И они как раз не всегда полезные. Нельзя предугадать, как эссенция поведёт себя в твоём организме.

Вот уж весело, ничего не скажешь. Мало мне было Системы, теперь ещё какая-то светящаяся зелёная штуковина бегает по венам. Хотя если она спасла мне жизнь, грех жаловаться.

Я указал на маску. Хотел расспросить про эссенцию подробнее. Хотя бы узнать примеры побочных эффектов, которые проявлялись у других.

Может, у них рога отрастали. Или они начинали светиться в темноте.

— Сейчас позову врачей, — кивнул Алексей. — Они достанут тебя из капсулы. Мы ещё сможем поговорить позже, когда тебя выпишут. У нас для этого скоро будет много времени.

Ещё и непонятно, что он имел в виду под последней фразой. Надеюсь, его не перевели на должность моего куратора. Ибо этот маг создан для битв, а не для присмотра за новичками.

Он уже развернулся к двери, но остановился на полпути и обернулся.

— И ещё, пока ты был в отключке, к тебе приходили посетители. Моя команда, конечно. Потом ребята из твоей группы, каждый день заглядывали.

Лёгкая улыбка тронула его губы впервые за весь разговор.

— И ещё одна девушка приходила, не из Академии. Представилась Дашей. Она была здесь дважды. Сидела рядом с капсулой, что-то рассказывала тебе.

А ведь выходит, я пропустил вторую встречу, о которой мы договорились перед моей практикой. Даша узнала о произошедшем и пришла меня навестить. Это было приятно.

Алексей ушёл, и я остался один. Врачи же пришли только минут через десять.

Двое мужчин в белых халатах. Один постарше — седой, с аккуратной бородкой. Второй моложе, лет тридцати на вид, с планшетом в руках.

— Показатели в норме, — сообщил молодой, глядя на экран. — Витальные функции стабильны. Регенерация завершена на девяносто четыре процента. Можем начинать извлечение.

Извлечение. Звучит так, будто я деталь какого-то механизма. Не самое приятная сравнение.

Седой медик подошёл к панели управления сбоку от капсулы. Нажал несколько кнопок. Что-то монотонно загудело где-то внизу.

Жидкость в колбе заволновалась. Снизу открылись клапаны, и мерцающая субстанция начала уходить. Я чувствовал, как потоки тянут меня вниз, к самому основанию.

Я медленно опустился на дно колбы. Ноги коснулись холодной, скользкой поверхности. Но я устоял.

Значит, мышцы не успели атрофироваться. Уже неплохо.

Капсула с тихим шипением разъехалась в стороны, открывая проход. Прохладный воздух ударил в лицо, но после тёплой жидкости он показался ледяным.

Молодой врач подошёл и начал осторожно отсоединять капельницы.

— Сейчас снимем маску, — предупредил он. — На счёт «три» сделайте глубокий вдох и задержите дыхание. Раз… два… три.

Я вдохнул. Он отстегнул крепления и снял маску с моего лица.

Первый вдох свободной грудью был просто восхитительным. Никогда не думал, что буду радоваться запахам больницы.

— Как себя чувствуете? — спросил седой врач, наблюдая за мной.

— Нормально, — мой голос звучал хрипло, словно я не говорил целую вечность.

Молодой протянул стакан с водой. И я выпил его залпом. Потом попросил ещё один. И ещё.

Затем мне принесли полотенца и больничную одежду. Я наконец смог одеться. Ведь в этой колбе я плавал абсолютно голым. Наверное, девушкам было неловко меня навещать. Но тут уж ничего не поделаешь.

— Что это была за жидкость? — спросил я, кивнув на опустевшую колбу. — В которой я плавал.

— Регенерационный раствор, — ответил седой врач. — Ускоряет восстановление тканей, поддерживает мышечный тонус, предотвращает образование пролежней. Плюс насыщает организм питательными веществами.

— Без него после случившегося вам бы пришлось заново учиться ходить, — добавил молодой. — А так — вон встали и пошли.

Полезная штука. Видимо, она смогла сократить время моего восстановления в несколько раз. И это ещё один из факторов, почему после всего произошедшего я сейчас стоял на ногах.

Правда, медики не собирались меня отпускать. И следующий час прошёл в тестах.

Кажется, врачи проверили абсолютно все показатели, которые только возможно. Но всё это я проходил почти на автомате. Тело работало нормально. Даже лучше, чем я ожидал после такой перегрузки. Мышцы не атрофировались, координация в норме, сила почти не упала.

Спасибо регенерационному раствору, эссенции жизни и Системе.

Последним был забор крови. Из меня взяли три пробирки. Молодой врач хмурился, глядя на мою кровь, ведь она слегка отливала зеленоватым.

— Отправим на расширенный анализ, — сказал он седому, и тот кивнул. — Нужно понять концентрацию и динамику.

Наконец они закончили. Старший врач удовлетворённо хмыкнул, просматривая результаты:

— Физически вы в полном порядке. Даже лучше, чем в полном. Некоторые показатели выше нормы.

— Это хорошо или плохо? — уточнил я.

А то они ведь могут меня ещё на неделю оставить, пытаясь понять, почему же показатели возросли. Знаю я этих медиков, им только волю дай.

— Пока непонятно. Нужно наблюдение. Переводим вас в обычную палату для финального мониторинга.

— Когда меня выпишут? — это меня сейчас интересовало больше всего.

Старший медик усмехнулся и ответил:

— Зная вас, Глеб Викторович, то к вечеру. Если, конечно, не сбежите раньше.

Видимо, тут уже все врачи в курсе, как мне не нравится задерживаться после пробуждения. Хотя я ещё ни разу не сбегал! Но и они пока не настаивали на наблюдении в больнице.

Палата оказалась той же, где я просыпался в прошлый раз. По телу разливалась лёгкая слабость, поэтому я решил полежать, пока медики не закончат со своими исследованиями. Сейчас они ждут результатов анализов крови и на их основе уже собираются делать какие-то выводы.

Я же пытался понять, что изменилось в моём теле. Словно одна его часть была родная, знакомая. А другая — совсем чужая и непослушная.

Энергия текла неравномерно. В старых каналах она передвигалась свободно и легко. В новых она спотыкалась, застревала на стыках. Как вода в трубах с разным диаметром.

Я попробовал направить немного энергии в правую руку. Получилось, но с задержкой. С левой обстояло ещё хуже. Там новых каналов больше.

Система, подробнее о состоянии каналов.

[Детальный анализ магических каналов]

[Основные магистрали: функционируют на 89 %]

[Вторичные каналы: функционируют на 67 %]

[Периферийные каналы: функционируют на 34 %]

[Общая проводимость: 59 % от оптимальной]

[Прогноз полного восстановления: 2–4 недели при регулярных тренировках]

Две-четыре недели — это ещё нормально. Опять же, могло быть намного хуже.

[Дополнительно: обнаружено неизвестное вещество в кровеносной системе]

[Идентификация невозможна — вещество отсутствует в базе данных]

[Наблюдаемый эффект: стимуляция клеточной регенерации, ускорение метаболизма]

[Возможны дополнительные аномалии]

Это эссенция жизни. Но даже Система не может её толком распознать.

Вскоре дверь открылась, и вошёл Дружинин.

— Поздравляю, — он улыбнулся своей обычной усталой улыбкой. — Вы снова среди живых.

— Стараюсь как могу, — вернул я улыбку.

Куратор прошёл к стулу у кровати и сел. Выглядел он лучше, чем Алексей, но тоже был уставший. Видимо, эта неделя далась всем нелегко.

— Как себя чувствуете? — задал он дежурный вопрос, но в его голосе слышалась искренняя забота.

— Нормально. Думаю, за пару недель окончательно восстановлюсь.

Он кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

— А как остальные? — спросил я. — Лена, Денис, Саня?

— В порядке. Физически все целы. Психологически… — он замялся. — Лена первые дни плохо спала, пришлось отвести её к ментальному магу, чтобы убрал последствия. С остальными всё хорошо.

Я улыбнулся. Радует, что больше никто не пострадал.

— Мне теперь долго не видать практики? — уточнил я. Думал, что после такого ФСМБ надолго запретит мне приближаться к разломам.

Дружинин удивлённо приподнял бровь.

— Почему же? Ректор считает, что вы отлично справились.

— Серьёзно? — деланно удивился я. — Я же чуть не погиб. Половина каналов повреждена. Это называется «отлично справились»?

— По мнению ректора — да, — Дружинин поморщился, давая понять, что сам он другого мнения. — Вы уничтожили тварь А-класса, спасли команду и выжили. Для практики в разломе это более чем достойный результат. Я, как и многие, обязан вам жизнью.

Странные у ректора критерии оценки. Но спорить я не стал. Ведь должен быть в этом какой-то смысл.

— Как только восстановитесь, — продолжил куратор, — можете снова выходить на практику с командой Громова. Правда, есть одно условие.

— Какое? — я удивился, что мне вообще позволят снова с ними взаимодействовать после случившегося.

— Больше никаких походов внутрь разломов. Работаете только снаружи. Ждёте, пока твари выйдут сами.

— Это из-за меня?

— Не только. После того, как вы открыли новый способ зачистки, началась цепная реакция, — Дружинин покачал головой.

Я насторожился.

— В смысле?

— За всё это время пятьдесят четыре группы решили попробовать свои силы внутри разлома. По всей стране.

— И сколько не вернулись? — я догадался, в чём суть.

— Три группы не вернулись.

Три группы. По пять-шесть человек в каждой. Значит, пятнадцать-двадцать магов погибло. Потому что увидели мой пример и неправильно рассчитали свои силы.

— Это не ваша вина, — сказал Дружинин, словно прочитав мои мысли. — Вы не знали, что так получится. И они, в конце концов, взрослые люди, сами принимали решения.

Это звучало логично. Но легче от этого не стало.

— Разломы непредсказуемы, — добавил куратор. — Иногда внутри нет ничего опасного. Пара тварей низкого ранга, и всё. А иногда встречаются аномалии, как у вас. Тварь А-класса в D-ранговом разломе, которая даже не Альфа, никто не ожидал встретить. Статистически это почти невозможно.

«Почти» — ключевое слово. Начинает казаться, что в моём случае возможно всё невозможное. На самом деле надо проверить эту теорию.

— Начальство ФСМБ выпустило постановление, — Дружинин достал телефон и показал документ на экране. — Вход в разломы теперь разрешён только при объективной необходимости. Никаких «посмотреть и проверить себя».

— Разумно, — согласился я.

Хотя внутри понимал: рано или поздно придётся снова зайти внутрь. Только там можно получить реальный опыт. Там меня ждут испытания, которые и делают сильнее.

Дружинин остался со мной, продолжая делиться новостями. Да и некоторые интересные случаи из своей практики рассказал.

А к вечеру меня уже выписали.

Врачи провели ещё один контрольный осмотр, убедились, что всё в норме. Дали рекомендации: не перенапрягаться, избегать сильных нагрузок на каналы, при любых странных ощущениях сразу бежать к медикам.

А ещё сказали, что эссенция жизни никак не влияет на мои показатели крови. Но как её извлечь из организма — они тоже не знали.

Мы с Дружининым вышли из медблока и направились к выходу.

— Вас тут посылка ждёт, — сказал охранник на входе в общежитие.

Он протянул картонную коробку среднего размера. На ней был написан только мой адрес и имя, больше ничего.

— Её проверяли? — уточнил я.

А то мало ли, вдруг это Ладковский захотел привет из тюрьмы передать.

— Разумеется. Просканировали детекторным артефактом. Никаких аномалий, никакой магии. Обычная посылка, — отчеканил дежурный.

Я взял коробку и открыл прямо в холле.

Внутри лежал новенький смартфон в заводской упаковке. Тот самый, который я заказал перед практикой. Потратил на него половину своих накоплений, но выбрал себе хороший агрегат.

Кстати, именно из-за этого заказа я тогда опоздал на сбор группы. Никак не мог выбрать модель. Всё-таки дорогих телефонов у меня никогда не было.

— Хороший выбор, — заметил Дружинин, глянув на коробку. — Последняя модель?

— Да, последняя, — кивнул я, проводя пальцем по новому сенсорному экрану

— На практику его лучше не брать, — посоветовал куратор.

— Знаю. Техника рядом с разломами долго не живёт. Мой прошлый телефон так и сдох.

— Магическое излучение разрушает электронику. Чем ближе к разлому и чем дольше воздействие, тем быстрее. Некоторые артефакты могут защитить, но они дорогие, и обычно мы их не используем. Государство выделяет их только для исследовательских групп, которые изучают сами разломы перед приходом оперативников.

Полезная информация. Надо будет узнать про эти артефакты подробнее. Может, в будущем это мне пригодится.

В общежитии на моём этаже было тихо. Всё-таки вечер воскресенья, и большинство студентов либо отдыхают в комнатах, либо ушли куда-то развлекаться.

Я открыл свою дверь. Комната выглядела так, как я её оставил неделю назад. Кровать заправлена, стол чистый. Старый телефон лежал на тумбочке с погасшим экраном.

Первым делом я попробовал его включить. Но экран не реагировал. Кнопки тоже. Даже когда подключил к зарядке — ноль эффекта.

Царствие ему небесное. Верой и правдой служил три года. Пережил падения, удары, дождь. А разлом добил его окончательно.

Я достал симку и переставил её в новый смартфон. Включил его. Дождался, пока загрузятся все приложения.

Первым делом нашел тот самый групповой чат. И отправил ребятам сообщение:

«Народ, я очнулся. Всё нормально».

Ответы посыпались почти сразу:

@Лена: «Ура!!! Глеб, мы так переживали!»

Три восклицательных знака. Вот это радость у неё, я даже не ожидал такой реакции.

@Саня: «Отлично. Рад, что ты в норме. Когда на занятия? Если будешь и дальше много пропускать, то потом будет сложно наверстать. А может, я вовсе обгоню тебя в академическом рейтинге!»

Прагматичный, как всегда. А ещё и на соревновательный эффект надавил, ведь у Академии есть рейтинг успеваемости.

@Денис: «О, красава! Я же говорил, что он выкарабкается. А ты мне что говорил: „да походу, нам надо другую команду искать“. Саня-Саня…»

Я улыбнулся. Хорошие они ребята всё-таки. Хотя и со своими тараканами. Денис иной раз говорит то, о чём было бы лучше промолчать, слишком прямой человек. В отличие от Сани, который упорно прячет своих тараканов.

«Завтра увидимся на занятиях» — написал я.

@Лена: «Точно придёшь? Может, тебе ещё отдохнуть надо?»

«Вот на лекции по теории магии и отдохну» — шутливо ответил я.

Потом начали приходить старые сообщения. Те, что не дошли, пока старый телефон был выключен и неисправен.

Там были и уведомления от академии, и расписание, и объявления, и даже какая-то рассылка. И сообщение от Даши. Отправлено четыре дня назад:

«Видела в новостях, что произошло на практике. Ты произвёл настоящий фурор! Спас целую команду от какой-то ужасной твари!»

В новостях? Стоп. Это что, показывали по телевизору? Там же не было журналистов. Хотя опять же… с моей удачей глупо было рассчитывать, что это останется незамеченным.

«Смотрела интервью мага Алексея. Он много про тебя рассказывал. Я была очень впечатлена. Поправляйся скорее» — второе сообщение от неё.

И потом пришло ещё одно:

«И постарайся в следующий быть аккуратнее. Пожалуйста. Я за тебя переживаю».

Я набрал ответ:

«Спасибо. Уже в норме. Извини, что опять не смог прийти на встречу. Можем перенести на выходные».

Ответ пришёл через пару минут, она была онлайн:

«Конечно можем. Только в этот раз постарайся не попасть в реанимацию накануне».

«Постараюсь. Но ничего не обещаю)»

«Понимаю. Ты же маг S-класса. У вас это, похоже, профессиональный риск)))»

Она поняла мою иронию. Но несмотря на смайлики, ответила серьёзно. И была права. Профессиональный риск — это мягко сказано.

Следующим уведомлением было новое расписание занятий. Его присылали каждую неделю, и каждый раз оно чем-то отличалось от предыдущего.

Я развернул вложение и пробежался глазами. Шесть занятий по пространственной магии. Отлично. Мне надо восстанавливать контроль. Пять по теории магии — скучно, но ожидаемо. Пять лекций по продвинутой артефакторике. Много, но терпимо. Особенно с учётом того, что мне надо разобраться с печатью ректора.

Десять занятий по высшей математике. Что⁈

Я перечитал. Три раза. Может, опечатка?

Но нет, мне не показалось. Десять занятий. Двадцать академических часов в неделю. Это больше, чем вся магическая подготовка вместе взятая!

До этого у меня было две математики в неделю. И я уже считал это пыткой. Несмотря на то, что Харин говорил о важности этих занятий для расчёта своих атак, для развития рационального мышления, которое помогает магу в бою.

Это правда, мне уже удалось убедиться в этом на практике. Стоит сперва оценить противника, понять его слабые точки и бить именно туда. Тогда нагрузка на тело значительно уменьшается.

Однако десять занятий по математике — это точно перебор. Кто составляет эти расписания?

Ладно. Нужно это выяснить прямо сейчас.

Мне уже давно хотелось узнать, по какому принципу составляется график. Вот и повод подвернулся. Да и, не стану скрывать, всё ещё была надежда, что это какая-то ошибка и мне не придётся столько времени просчитывать всякие интегралы и вероятности.

Я вышел из комнаты. Дружинин уже скрылся у себя. Но я решил его не беспокоить. Человек тоже устал, пусть отдохнёт.

Вместо этого я направился к ректору. Давно хотел поговорить с ним наедине. Возможно, в такой обстановке он сможет сказать мне больше, нежели в присутствии куратора.

Административный корпус по вечерам был почти пустой. Моя тень скользила по стенам, удлиняясь и сжимаясь в свете редких ламп.

Секретарша ректора сидела за своим столом. Что-то читала в телефоне. Повезло, оставалось пятнадцать минут до конца рабочего дня.

— Глеб Викторович? — она подняла голову. Уже успела запомнить меня.

— Да. Мне нужно к ректору по одному вопросу, — обозначил я после приветствия.

— Проходите, он сейчас свободен, — она кивнула на дверь кабинета.

Я вошел внутрь. Ректор сидел в своём кресле и что-то читал. Очки в тонкой оправе сползли на кончик носа.

— Добрый вечер, — поздоровался я.

Он поднял голову. Хитрая улыбка тронула губы.

— Глеб Викторович! — он снял очки и отложил бумаги. — Рад видеть вас в добром здравии. Присаживайтесь, присаживайтесь.

Я сел в кресло напротив его рабочего стола.

— По какому вопросу пожаловали? — он сложил руки на столе. — Уже разобрались с моей печатью?

— Нет. Ещё не начинал.

— Печально, печально… — он покачал головой с притворным сожалением.

Мы оба знали, что времени у меня на это не было. Я провёл неделю в отключке. А до этого у меня было всего два занятия по артефакторике. Я едва успел понять, что такое руны и как они работают.

До печатей мне ещё как до Луны пешком.

— Я насчёт расписания, — сказал прямо. — Десять занятий высшей математики в неделю. Вам не кажется, что это много?

— Много? — он приподнял бровь. Картинно так. — Разве?

— По сравнению с двумя, которые были раньше, очень много. У других магов нет такой нагрузки по общеобразовательным предметам. Поэтому я бы хотел узнать, почему для меня расписание составляется именно так.

Ректор откинулся в кресле. Побарабанил пальцами по подлокотнику. Потом наклонился вперёд, открыл верхний ящик стола и достал оттуда тонкую папку.

— Вот. Посмотрите, — он протянул её мне.

Я взял папку из его рук и открыл. На первой странице крупными буквами был выведен заголовок:

«Завещание Василия Осиповича Громова».

Внизу страницы стояла дата. Громов написал это завещание за три дня до своей гибели на Дворцовой площади.

Я поднял взгляд на ректора.

Он же посмотрел на меня без своей привычной улыбки.

— Читайте, — серьёзно сказал он. — Это касается вас напрямую.