Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Глава 59

День тянется невыносимо медленно под внутренний звон тревожного колокола. Из головы никак не хочет уходить Рейкен и то, что его арестовали. Ко мне даже Анхель забежал обеспокоенно.

– Да не простые стражники его увозили, – он очередной раз покачал головой. – Военные самого драконьего герцога. Знать, совсем пропал малый. А ведь толковый… Далеко бы пошел.

– Так, может, еще отпустят? – с надеждой произнесла я.

– Ты бы сходила к ним, Летиция, рассказала б, как все на самом деле было, – он посмотрел на меня своими уставшими глазами. – Все ж твоего мальчонку спасал, бедовый…

Я сама об этом только и думала весь день. Да только что меня после этого ждет? Ведь наверняка раскроют меня, как пить дать!

И ведь все из-за меня! Из-за меня и Дэйра Рейкен попал в беду. Он спас нас, а теперь страдает сам.

"Не накручивай себя, – советует Мурик, который незаметно появился рядом. – Может, все не так плохо".

– А может, и хуже, – шепчу я, качая Дэйра на руках, будто это может меня успокоить.

Малыш чувствует мое волнение и начинает капризничать. Качаю его и брожу по пустой лавке туда-сюда, пока он не засыпает. А после этого поднимаюсь и укладываю Дэйрона в кроватку под присмотр Мурика.

Хорошо, что хоть после утреннего наплыва после обеда никого нет. Я даже отпустила Грету и повесила табличку “закрыто”, потому что сил моих больше нет.

Но в этот момент до моего слуха доносится звон колокольчика. Я напрягаюсь. Табличка висит, просто так из покупателей никто не пойдет. Райта и Грета на празднике. А Рейкен… Может ли это быть он?

Топорик, который я упрямо оставляю под своей кроватью, сразу же оказывается в моей руке.

– Посмотри, пожалуйста, – наказываю я Мурику, а сама, покрепче перехватив топор, иду вниз.

На нижней ступеньке замираю, глядя, как совершенно незнакомый мужик по-хозяйски изучает лавку. Он словно приценивается ко всему, что в ней есть.

Пальцы нервно сжимаются на рукоятке топора, но я его увожу за спину, чтобы сразу видно не было, и приглядываюсь к незваному гостю.

Высокий, но сутулый. Широкоплечий и с крупными ладонями, но обрюзгший и с дрожащими руками. Возможно, когда-то красивый.

Но сейчас его лицо покрыто мелкой сеточкой капилляров от пьянства, глаза налиты кровью, одежда помята и пахнет кислым. А еще, кажется, он совсем недавно крепко так подрался. Или его избили.

Он чувствует себя здесь хозяином, и мне становится не по себе.

– Значит, вот она какая, моя пекарня, – произносит он сиплым голосом и, взяв грязной рукой булку, вгрызается в нее. – А этот, и не сказал, что она процветает.

– Чем-то могу помочь? – спрашиваю я, стараясь звучать приветливо.

Мужчина окидывает меня странным взглядом и не отвечает, а продолжает рассматривать лавку. Подходит к полкам, трогает их, будто проверяя качество работы. Заглядывает за прилавок.

– Простите, – говорю я уже с некоторой резкостью. – Что вы ищете?

Тогда он, наконец, смотрит на меня. И в его глазах я вижу наглость и уверенность в своей правоте, что заставляет мое сердце екнуть.

– Хозяйку, – отвечает он спокойно. – Мне сказали, что это моя жена.

Мир останавливается. Я чувствую, как кровь отливает от лица. Муж Летиции? Настоящий муж? Но как он…

– Не знаю, кто что вам сказал, но хозяйка этой пекарни я. И вы явно не мой муж, – жестко произношу я, но не двигаюсь с места. – Поэтому будьте добры, покиньте лавку.

– А ты не Летиция, – с противной усмешкой говорит мужик.

И тут мне нечего противопоставить, потому что я не она. Хотя все документы у меня.

– Молчишь? – хрипло смеется он. – Так вот. Мне обещали хорошо заплатить, чтобы я поднял шум и скандал, рассказал всем, что ты не Летиция.

Кто-то нашел его и не поленился притащить сюда. Еще и денег пообещал. Кто же так заинтересован в том, чтобы вывести меня на чистую воду? И что теперь делать мне?

– Что вам нужно? – спрашиваю я, стараясь держаться уверенно.

– Я вижу, что деньги, обещанные мне – это слишком мало. Лавка стоит больше, да и…

– Ближе к делу, – перебиваю его я.

– А ты умная, – одобряет он. – Сразу к делу. Мне нравится. Так вот, красавица, у нас с тобой может быть взаимовыгодное соглашение.

Меня передергивает от алчного блеска в его глазах, когда он окидывает меня своим взглядом. Только попробует коснуться – зарублю, ей-богу!

– Я человек понимающий. Знаю, что ты тут без мужского присмотра жила, может, и не со всем справлялась. Неплохо готовишь. Пекарня процветает, я смотрю. Клиенты есть. Доход хороший, небось.

– Вы к этому не имеете никакого отношения, – шиплю я.

– Имею, нира, имею, – и улыбается так, что хочется эту улыбку стереть вместе с его зубами. – Потому что пекарня перешла к моей жене. А где она? Может… Слушай, а, может, ты ее еще и убила, чтобы занять место?

Меня бросает в жар от этих слов. Не я убила, но из-за меня она погибла. И да, я действительно заняла ее место. Но я помню, что она сбежала от мужа. И почему – тоже помню.

– Оставьте свои догадки при себе.

– Оставлю. И тебя тут оставлю, – я вижу по взгляду, что продолжение мне не понравится. – Просто будем жить одной семьей. Ты же так ждала приезда мужа, правда?

Я уже собираюсь ответить ему, как дверь снова открывается, а на пороге, как в плохом заезженном кино, снова появляется мэр. А я ведь уже понадеялась, что навсегда могу о нем забыть.

– Вот, – говорит он стражам, входящим следом, – господин Синт готов сделать заявление. Вы подтверждаете, что это не ваша жена? Эта женщина не нира Летиция Синт?

Все как будто замирает. Муж Летиции переводит на меня вопросительный взгляд, словно говоря: “У тебя последний шанс!”

Внутри все замирает, словно леденеет. Что одно, что другое – дорога в пекло. Ситуация, когда оба выхода отвратительные, становится все привычнее, но сейчас я особо сильно ощущаю, что моя игра подходит к концу.

В окне мелькают заинтересованные лица. Особенно ниры Шпехт, как же тут без нее. Неужели праздник уже кончился? Или они просто решили, что здесь интереснее?

– А я говорила, что с ней что-то не так! – доносится до меня ее голос.

– Да ну нет, – отвечает ей кто-то, – нира Летиция не могла…

– Так долго ж мужа нет… Нормальный муж так надолго не оставит… – рассуждает еще какая-то женщина.

– А ты видишь, что он нормальный? – возражает ей мужской голос.

Молчание в лавке затягивается. Муж Летиции ждет ответа. Мэр ждет ответа. Стражи тоже ждут ответа.

Я как будто случайно поднимаю руку с топором и указываю на дверь:

– Давайте поговорим на улице. У меня ребенок спит.

Странно, но, похоже, к мнению женщины с топором прислушиваются гораздо лучше, чем без топора. Потому что мэр злится, но кивает своим архаровцам на выход, а у муженька Летиции даже краснота с лица уходит.

Правильно делают, потому что никто не знает, на что я способна в состоянии аффекта. Да даже я не знаю.

Да, я рискую, создаю больше поводов для пересудов. Но возможности на меня надавить в помещении лавки гораздо больше, чем на улице. А на людях этим двоим придется еще и о своем моральном облике думать.

– Итак, – начинаю я, когда дверь за мной закрывается. – Что вы мне хотите предъявить, господин Форт? И на каких правах?

Бывший мэр оглядывается, понимая, что теперь точно все зависит от мужа Летиции. Надо же, я даже не знаю, как его зовут, да мне и неинтересно.

– Вы не Летиция Синт, – объявляет Форт, прокашлявшись. – И поэтому занимаете эту лавку незаконно!

Среди присутствующих зевак пробегает шепоток. Еще бы. Они-то ко мне со всей душой! А я обманщица! И если сейчас спустить все, то уже будет все равно, какая я была хорошая, для всех я останусь лживой тварью.

– И кто же это докажет? – спокойно спрашиваю я.

– Так вот он… – кивает мэр на мужа Летиции.

Тот еще раз взвешивает все за и против, окидывает меня чересчур заинтересованным взглядом и выдает:

– Кто сказал? Жена это моя.

Твою мать…

Новая картина маслом. Мэр багровеет, стражи хмурятся, я просто хочу поскорее закончить эту трагедию, которая приобретает оттенок комедии.

– Здесь что-то не так? – к нам подходит мужчина в военной форме, а у меня еще и от этого мурашки по спине пробегают: это форма людей Ксаррена.

Я даже нервно оглядываюсь: не пришел ли сам мой благоверный? Уже настоящий.

– Все в порядке, – отмахивается муж Летиции. – К жене вот приехал. Наконец-то.

Я уже собираюсь возмутиться, сказать, что ничего подобного, но меня прерывает стук копыт и поскрипывание колес. К лавке по нашей узкой улочке приближается дорогой экипаж. Черный, с серебряным гербом на дверце.

Перед глазами проносится картина: я в руках Рейкена на мостовой. Ведь именно от этой кареты меня тогда спас помощник плотника. И я вспомнила: именно этот аристократ в своей карете чуть не сбил меня с Дэйром.

Герцог Лирт, родственник короля, который уже делал у меня заказ.

– Что здесь происходит? – спрашивает он, осматривая нас словно свысока.

Герцог отдельно останавливается взглядом на мэре, у которого на багровом лице появляются белые пятна, он дуется, как кипящий чайник, но уже молчит. Боится.

– Я к жене приехал, – заявляет муж Летиции, совершенно уверенный в своем праве.

– Это правда ваш муж? – удивленно спрашивает меня Лирт.

Я судорожно сглатываю, бросаю взгляд на военного, на мэра с мужем Летиции, а потом мотаю головой. Была ни была!

– Нет, ваша светлость, первый раз его вижу, – отвечаю я.

Пожалуй, мой голос может сойти за испуганный, а не за завравшийся. И это логично: непонятный мужик пришел ко мне в лавку и собирается заставить меня быть его женой. Жуть!

– Что ты врешь-то?! – возмущается муж Летиции. – Или тебе лавка не нужна? Сейчас как скажу, что ты самозванка!

Вот сейчас я просто восхищаюсь незамутненностью его сознания. Или просто гениальной дуростью.

– Погодите, – вмешивается военный. – То есть вы сейчас шантажируете уважаемую ниру Летицию, чтобы занять место ее мужа?

Герцог делает два шага к нам и глядит на мужа Летиции как на букашку, которую вот-вот раздавит.

– А вы, собственно, кто? – спрашивает он. – Я не видел ваших документов, господин…

– Синт! Это я! – этот запойный пьяница не находит ничего лучше, чем торжественно стукнуть себя кулаком в грудь. – Это я господин Синт. А она, – он указывает на меня пальцем, – самозванка!

– Но вы только что утверждали, что она ваша жена, – с усмешкой произносит Лирт.

– Покажите документы, – вклинивается военный.

Глаза пьянчужки расширяются, он понимает, что его прижали.

– Она, – палец опять указывает на меня, – забрала все документы, когда сбежала! От меня, мужа своего, сбежала!

– Так она же не жена вам, – продолжает наседать герцог. – Вы же только что сказали.

– Тьфу! – смачно сплевывает себе под ноги муж Летиции. – Не она. Жена моя, стерва! Сбежала и сдохла! А этот, – теперь он кивает на мэра, – сказал, заплатит, если я скажу, что это не моя жена.

– Что-то… Вы нас, кажется, запутали совсем… – начинает герцог.

Но тут не выдерживает мэр и взрывается:

– А не охренел ли ты! – орет он. – Ничего я не делал! Тебя хотел к жене привезти!

– Врешь! Тебе пекарня нужна! – муж Летиции в три шага оказывается рядом с Фортом и с размаха впечатывает ему в нос кулак.

Завязывается потасовка, которой от мэра точно не ожидаешь.

Человек Ксаррена только делает едва заметный знак, те быстро заламывают руки обоим и укладывают их в ледяную брусчатку лицом.

– Господин Форт, – произносит военный, – вам было запрещено возвращаться в город без специального разрешения герцога Этерлайна. Поэтому вы арестованы и будете помещены в карцер. А вы господин… кхм… Синт, отправитесь в тюрьму до выяснения вашей личности. Далее вам будет предъявлено объявление в оговоре.

Он кивает, и обоих стражники утаскивают, несмотря на активное сопротивление.

– Господа, ваша светлость, – военный поворачивается к людям, ко мне и герцогу, – прошу прощения за эту сцену. Я сообщу о том, что стоит усилить патруль на улицах.

На лице Шпехт отпечатывается неподдельное разочарование, остальные просто озадачены. Но все расходятся, а я приглашаю Лирта в лавку, потому что теперь, когда все закончилось, отчетливо чувствую, что замерзла на улице без плаща.

– Вашему мужу действительно стоит побыстрее приехать, – замечает он, когда я прохожу ближе к печке, откладывая в сторону топор, и протягиваю ладони к очагу, чтобы согреться. – А то таких любителей нажиться будет еще немало.

– Я боюсь, мне некого ждать, – отвечаю я.

– Он умер? – хмурится Лирт. – Так оформите вдовство!

– Не совсем… Но я бы предпочла… – усмехаюсь я. – Так, что вы хотели, ваша светлость?

– Ах, да. Я и забыл, что не просто так здесь, – улыбка не касается его глаз. – Дело в том, что скоро у Его Величества званый вечер. И я хотел бы сделать ему сюрприз. Угощения из вашей лавки действительно бесподобны. К завтрашнему дню я хочу сделать большой заказ. Вы же справитесь?

Заказ к королевскому двору? От такого не отказываются. Но мне придется завтра сделать только под заказ булки и пироги и сильно урезать то, что под продажу. Только тогда я справлюсь с тем, что мне нужно для вечера…

Мы обговариваем с Лиртом детали, он оставляет задаток и перед уходом, практически у самой двери, оборачивается:

– Вы бы подали документы на развод, нира Летиция. Их быстро оформят, вот увидите, – он словно опять улыбается, но что-то в его взгляде настораживает. – Если, конечно, ваш муж не дракон, – шутит он, а у меня внутри все покрывается мелкими иголочками. – Но если бы он был драконом, вряд ли бы вы были тут, правильно?

Эхо этой его фразы висит в воздухе, звеня и раскручивая внутреннюю катушку тревоги. Я как будто не могу себе никак найти места: уже и зашиваю пару прожженных дыр на платье, и пытаюсь что-то читать, даже думаю спуститься наконец-то в подвал, но ничего не приносит спокойствия.

Когда ложусь спать, долго смотрю в потолок, замечая, как тени скользят по нему, переплетаясь и словно готовясь поймать меня в клетку. А потом раздается грохот и звон.