Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Глава 17

“Шмяк” от упавшего яйца заставляет меня оторвать взгляд от статных солдат на холеных конях. На камне мостовой из разбитой скорлупы растекается прозрачный белок, а потом к нему примешивается и содержимое желтка из разорванной оболочки.

Оно как символ моего растерянного состояния притягивает взгляд:

– Яйцо жалко, – срывается с моих губ.

– Ох, да ты чего, милая, – растерянно бормочет старушка. – Не хватало, чтобы ты еще тут в обморок свалилась, ну-ка присядь.

Я качаю головой и поднимаю руку, показывая, что все в порядке, хотя сердце стучит как бешеное, только его и слышу. Делаю несколько глубоких входов и тру переносицу. Вроде бы становится полегче.

Старушка сокрушённо качает головой и продолжает со вздохом:

– Раньше только перед большими событиями, такими, как приезд короля, навещали нас. А вот полтора года назад такую кутерьму устроили… – доносится до меня от соседнего прилавка бормотание.

– Многих тогда арестовали? – спрашиваю я.

Алтея тогда еще не была замужем за Ксарреном, даже не знала его. Но в ее памяти нет ничего о том, что тогда были какие-то проблемы, особенно связанные с драконами или облавами от них.

Хотя я все больше убеждаюсь, что часть памяти качественно стерта или заблокирована. Особенно пострадало все как раз связанное с драконами и жизнью самой Алтеи. Остались только какие-то общие сведения, сухие факты, ничего не значащие воспоминания и ощущения.

Старушка понижает голос до шёпота:

– Моего соседа Тимаса забрали. Хороший человек был, только языком чесал много. А я ему говорила – прикуси ты его, не болтай лишнего! Теперь вот… Так и не вернулся. Хотя больше тогда, конечно, богачей трогали. Их всех, как муку сквозь сито протрясли!

Я украдкой вглядываюсь в лица военных. Они мрачны и строги, взгляды цепкие, холодные. И эти взгляды скользят по лицам, кажется, останавливаясь на каждом. Нет никакой гарантии, что они не видели меня в лицо, Алтея же не скрывалась, ходила везде с Ксарреном. Если они были во дворце, то вероятность узнавания велика, и это заставляет ладони потеть.

Старший даёт команду, и всадники рассредотачиваются, врезаясь в толпу. Народ недовольно, немного испуганно расступается, пропуская незваных посетителей.

Отмечаю, как один из военных, направившийся в нашу сторону, останавливает коня рядом с молодой женщиной, у которой на руках ребёнок.

Случайность это или нет, но по моей спине пробегает холодок.

Хорошо, что я оставила Дэйрона у Райты. Поглубже натягиваю капюшон плаща, делая вид, что мне холодно. Хотя, если честно, меня пробивает холодный пот от мысли, что меня так быстро найдут.

Старушка, продолжая бормотать про то, что «совсем распоясались драконы последнее время», заботливо укладывает яйца сверху корзины и накрывает их чистой тряпицей. Еще бы вспомнить, что такого изменилось в это “последнее время”.

Попытка заплатить за разбитое яйцо вызывает у старушки новый приступ ворчания и заканчивается тем, что она добавляет в мою корзинку ещё пару яиц в подарок.

– Иди-иди, милая, с меня не убудет. А тебе, смотрю, надо. Бледная, вишь, какая.

– Спасибо вам, – улыбаюсь старушке, прощаюсь и, лавируя в толпе, начинаю пробираться к выходу с рынка.

Паренек, которого снарядил племянник дядьки Михаса, ловко тащит за мной тяжёлую корзину. Я понимаю, что тащи я ее сама, была бы вынуждена часто останавливаться, привлекать к себе внимание и терять время. Надо бы ему что-то дать, да что я могу? Пирожков еще нет, а я ничего особенного и не купила.

Уже на тихой улочке я замедляю шаг. Паренек перехватывает корзину удобнее и пару раз заинтересованно поглядывает на меня, но вопросов не задает.

Мысли крутятся вокруг драконьей стражи. Что они здесь ищут? Неужели Ксаррен уже разослал своих людей? Так быстро?

Михас только вчера проезжал мимо места аварии, значит, только начали поиски. Может всё-таки простая проверка перед приездом короля?

Успокоившись немного, я добираюсь до дома. Паренек ставит корзину в прихожей и, покраснев и мотнув головой, когда я протягиваю ему монетку, убегает. Точно отнесу ему пирожков! Дело за малым – приготовить их!

Разобрав корзину, захожу к Райте. Она открывает дверь почти сразу, будто ждала.

– А, Лети, вернулась! Ну как тебе наш рынок? Всё купила, что собиралась?

– Да, спасибо, тётя Райта. Мне дядя Михас помог освоиться. Как Дэйр? Не капризничал?

Соседка отступает в сторону, пропуская меня внутрь, а потом проводит в комнату.

Сын лежит на большой кровати, ловит руками цветные ленточки, которые держит в руках Лиззи, и старательно тянет их в рот. А когда девчушка поднимает их, Дэйр упирается локоточком в кровать и тянется вверх, делая попытки сесть.

В груди растекается тепло, а на губах сама собой появляется улыбка. Скоро сядет, богатырь. А уж когда поползет… Тяжело вздыхаю, потому что это там, в моем мире можно было с помощью разных приспособлений типа силиконовых накладок и разных ковриков обеспечить “безопасное пространство” для ребенка. Да и полы там теплые. А тут… Надо хорошо продумать этот момент.

Райта одела малыша в простенькую льняную рубашку, которая не мешала двигаться, но и не давала замерзнуть.

– Лети, да твой мальчонка – золото! – с улыбкой говорит Райта. – Такой спокойный ни разу не всплакнул. Я еще вчера ночью откопала рубашки детские. Ох, даже всплакнула от воспоминаний, когда Бриг был маленький.

У Райты даже сейчас глаза начинают блестеть. Она касается носа, скрывая, что снова расчувствовалась.

– А я пришла за Дэйром, – неуверенно говорю я. – Хватит уж мне утруждать вас.

– Да брось, Лети! Чего удумала? Куда тебе сейчас с малым возиться? Иди своими делами занимайся. Мне с ним даже легче. Для Лиззи не надо занятий придумывать. Ей в радость поиграть с малышом.

– Спасибо, тётя Райта, – говорю с благодарностью. – Вы меня очень выручаете.

– Да чего там, – отмахивается она точь-в-точь как старушка на рынке. – Соседи на то и нужны, чтоб помогать друг дружке. Иди уж. Мы сейчас покушаем, да? – она уже обращается к Дэйру, склоняясь над ним. – Я тебе его часа через три сама принесу.

Я киваю, перебарываю в себе желание потискать Дэйра и выхожу.

Всё хорошо: и с соседями повезло, и пекарня не очень запущена. Вот только тяжёлым грузом лежит на сердце встреча с драконьей стражей. Пытаюсь отогнать от себя пугающие мысли.

Чем думать о том, что не произошло, лучше и вправду делами заняться.

Закрыв за собой дверь пекарни, я сразу же принимаюсь за дело. Первым делом проверяю щёлок в кадушке. Опускаю в жидкость чистую щепку и вижу, что дерево скользит, как намыленное. Значит, готов.

– Ну, будем процеживать, – бормочу себе под нос. – У Маринки получилось, значит, и у меня получится.

Беру приготовленное сито с пожелтевшей льняной тканью и подвешиваю его на специальный крюк над пустой кадкой. Осторожно зачерпываю ковшом настоявшийся щёлок, следя, чтобы не поднялся осадок со дна, и выливаю в сито. Жидкость медленно просачивается сквозь темнеющую ткань, оставляя на ней мельчайшие частички золы.

Процесс не быстрый. Щелок капает медленно. Поглядывая за ним и периодически подливая новую порцию, принимаюсь за другие дела.

Между делом подбрасываю дров, заливаю холодной водой купленный суповой набор и ставлю горшочек с будущим супом в печку. Ту воду, что была в котелке, двигаю чуть ближе к огню, чтобы потом из нее сделать отвар для купания Дэйра.

Затем принимаюсь за овощи. Чищу картошку и морковь, снимаю верхние листья с капусты. Мелко нарезаю луковицу. Это единственный момент, когда я позволяю себе пустить слезу, потому что некогда плакать. Это только поселит еще больший раздрай в душе.

Вода закипает в горшочке быстро. Пену снимаю обычной ложкой. Но не выбрасываю, как в прошлой жизни, а кладу в кошачью мисочку. Думаю, Мурик не откажется от угощения. Главное, чтобы пришел.

Отодвигаю горшок с супом от огня, чтобы мясо подольше поварилось и вода быстро не выкипела. Горсть перловки промываю и засыпаю её в бульон.

К тому моменту мясо почти достигло готовности, успеваю нарезать овощи и обжарить на небольшой чугунной сковороде лук с морковью.

Забросив овощи, накрываю крышкой. Пусть суп томится. Еще закидываю отдельно вариться овощи для Дэйра. Потом придумаю, как их хорошенько протереть.

Проверяю щелок. Процедился. Черпачком добавляю его в замоченное с утра белье, хорошенько размешиваю и простирываю, вынося грязную воду во двор. Там же, во дворе, вешаю простыню с кровати, а пеленки кое-как мощу сохнуть у печки, так они мягче будут.

Устало опускаюсь на скамейку и тру переносицу. Руки даже после стирки все еще пахнут луком (больно уж он злой оказался), а кожа сморщилась и местами начала шелушиться. И это только первый день. Вспомнить бы хоть какой-то народный способ защитить руки. А то если трещины появятся – совсем туго будет.

Но это все лирика. Не мешало бы мне попробовать испечь чего-нибудь. Если до меня стражники не доберутся (а я все еще оптимистично стараюсь надеяться, что они не по мою душу), то открыть пекарню для меня первоочередное дело. Хотя бы с малого начать.

Однако в выпечке опыт у меня уж очень незначительный: хлебопечка не считается. А на память Алтеи вообще не стоит рассчитывать, раз она даже не может помочь мне с магией справиться.

Проблема в том, что Алтея точно, как любая аристократка, училась использовать магию. Но, похоже, вообще не обращалась к ней. Да и, наверное, ей это было не нужно. Зачем герцогине кипятить воду, если за нее все сделает прислуга? В крайнем случае муж-дракон.

Мне срочно нужна какая-то поваренная книга или что-то типа нее. Не могла же Фрида все рецепты только в памяти хранить?

Поднимаюсь и иду в комнатку, чтобы еще раз проверить все ящички и полочки. Ну а вдруг? Но все, что я нахожу – это тот самый пустой блокнот. Разочарованно вздыхаю:

– Ну что за невезуха? Хоть бы кто сказал, где мне искать ответы и подсказки?

Собираюсь отправить блокнот обратно в комод, но он выпадает из рук и шлепается на пол, открываясь. Я, издав раздраженно-разочарованный стон, наклоняюсь, чтобы поднять, но…

“Ищи ответы тут…” – ровным красивым почерком выведено на той странице, где открылся блокнот.