Изгнанная жена дракона. Хозяйка лавки «Сладкие булочки»

Глава 29

“Чёрт возьми!” – едва не вырывается у меня вслух.

Вовремя прикусываю язык.

Чуть не выдала себя. О чертях в этом мире никто не слышал, так что надо будет переучиться на местные ругательства.

– Она была где-то здесь, – растерянно оправдываюсь я.

– Где-то здесь? – хмыкает Рейкен.

Он бесцеремонно отбирает у меня свечу и поднимает её повыше, освещая два ряда стеллажей вдоль стен и ни единого места, кроме вот этого тупика, где могла бы спрятаться померещившаяся мне дверь.

Осмотрев помещение, он устремляет заинтересованный взгляд на меня.

– Нира… Летиция, – глубоким бархатным голосом произносит он. – Если вы искали возможности остаться со мной наедине…

– Что?

У меня рот от изумления приоткрывается, но возмутительное предположение быстро приводит меня в чувство. Я даже забываю на миг, зачем мы сюда пришли.

– Да как вы смеете?! Я замужняя женщина. Пожалуй, придётся обойтись без ваших услуг.

Я резко разворачиваюсь к выходу и, лишённая возможности посветить себе под ноги, на первом же шаге спотыкаюсь. Стеллаж, на который я инстинктивно опираюсь, содрогается, и в следующее мгновение мужская рука обхватывает мою талию. Мои ноги окончательно теряют опору, и меня обдаёт жаром от прикосновения к мужскому телу. А еще ароматом чего-то дерзкого, но очень мужского. Кажется, очень знакомого.

Да как он посмел?..

Взвизгнув, вцепляюсь ногтями в руку наглеца, отмечая краем сознания, как что-то загрохотало совсем рядом. Но это всё неважно. Главное, поставить негодяя на место.

– Пустите! Я закричу.

– И это вместо “спасибо”, – на удивление холодно говорит плотник, ставя меня на пол и убирая свою лапищу с моей талии. – Впрочем, я не удивлен впервые за сегодняшний вечер. Смотреть надо под ноги, нира Летиция. И горшки с банками на край не ставить.

Рейкен вручает мне свечу, и я, наконец, могу рассмотреть, что произошло. Споткнулась я о какую-то деревяшку, лежащую поперёк. Но не в этом дело. Два горшка, точнее, то, что от них осталось, валяются на полу в луже какого-то варенья. Я всё ещё в шоке, но начинаю понимать, что если бы не реакция плотника, эти горшки, скорее всего, рухнули бы мне на голову.

Рейкен стоит рядом, засунув руки в карманы, и смотрит исподлобья. И молчит как-то осуждающе.

– Спасибо, – выдавливаю я смущённо. – Вы второй раз меня спасаете.

Рейкен фыркает, и это выглядит грубовато, хотя, скорее всего, он чувствует себя оскорблённым. И мне становится совсем неловко.

– Поручите новому плотнику, – наконец сухо говорит он, – укрепить стеллажи. В любой момент могут рухнуть.

Мужчина обходит меня и направляется к выходу.

– Рейкен, – окликаю я его, – простите, что я о вас плохо подумала. Я испугалась.

Он останавливается, но не поворачивается. И неожиданно признаёт:

– Шутка про “остаться наедине” была неудачная.

Выдыхаю с облегчением и продолжаю примирительно.

– Я надеюсь, вы возьмётесь за эти стеллажи?

Рейкен поворачивается, ещё раз оглядывает подпол и кивает.

– Возьмусь. Только ремонтировать я их не буду. Тут надо всё менять. Сейчас можете ходить спокойно, нира Летиция. Остальные горшки стоят далеко от края. Но на всякий случай не трясите стеллажи.

И буркнув “Не за что” на очередное моё “Спасибо” мужчина поднимается наверх.

Только сейчас я вспоминаю про злополучную дверь, из-за которой всё началось. Поворачиваюсь и поднимаю свечу повыше. Стена абсолютно чистая. Даже намёка на дверь нет.

Поднимаюсь наверх вслед за Рейкеном, надеясь, что Райта, которая забежала вечером второй раз, чтобы посидеть немного с Дэйром, не услышала со второго этажа мой визг. И вообще, плохая была затея спускаться в подпол вдвоём с молодым мужчиной. Ещё несколько таких оплошностей и от моей репутации мало что останется. А она и так под вопросом. Мне ещё придётся что-то придумывать для соседей, почему муж никак не едет.

В нижнем зале мы появляемся вовремя. Райта спускается сверху вместе с Дэйром в тот момент, когда Рейкен аккуратно складывает подготовленные для завтрашней работы материалы, я убираю со стола посуду, оставшуюся после ужина. Ничего, как говорится, криминального. Но меня преследует ощущение, что я сделала что-то не так.

Прощаюсь с Рейкеном, договариваюсь, что он придёт на следующее утро и сразу же займётся манежиком на первом этаже. Здесь даже важнее, чем наверху, потому что внизу мне придётся проводить большую часть времени.

И когда плотник, попрощавшись, уходит, а я сажусь за стол, чтобы покормить Дэйра, Райта мне прямо говорит о моих промахах.

– Лети, не знаю, как принято у вас в городе, но у нас городок со старыми устоями, и все всё обо всех знают, ну или почти обо всех. Пока пекарня не откроется и здесь не станет многолюдно от посетителей, не стоит плотнику даже по работе задерживаться допоздна. Ладно бы это был старик Анхель, а вот этот его молодой помощник не очень правильная компания для тебя в вечернее время. Могут возникнуть пересуды.

Киваю.

– Спасибо, Райта, я как раз сама об этом только что подумала, – честно признаю я. – Хорошо, что ты вечером снова заглянула.

– Бывает. Понимаю, что ты замоталась. Ничего, всё наладится. Как мука? Не привезли ещё?

Отрицательно мотаю головой. Наверное, стоило самой всё-таки сходить. Но как только я эта мысль приходит мне в голову, с улицы раздаётся скрип колёс, и стихает он в аккурат у входа в пекарню.

Едва я открываю дверь, как с улицы вваливаются двое мужиков в простой одежде, щедро припорошенной мукой и с мешками на согнутых спинах.

– Куда ставить, хозяйка? – спрашивает один из них.

Показываю на кладовку. Неужели проблема с мукой решена? И не просто решена, а на некоторое время, потому что, сгрузив мешки, мужики возвращаются к своей телеге и приносят ещё два.

Но и это оказывается не всё. Не успеваю я поблагодарить и распрощаться с помощниками мельника, как появляется ещё одна телега, нагруженная рыночными товарами. Здесь целый короб со свежими яйцами, два горшочка с закваской, отдельно дрожжи брусочками, не сухие, а такие, какими пользовалась в моём детстве бабушка. И несколько корзин с другими товарами, которые могут пригодиться для выпечки: семечки, специи.

– Райта, – растерянно говорю я, – мне же вовек за это богатство не расплатиться.

– Не переживай, Лети, – отмахивается от меня Райта. – Гилберт Франк знает счёт деньгам. Надеюсь, в этом году у нас наконец-то появится новый нормальный мэр. Главное, не забывай всем, кто будет нахваливать твой хлеб, упоминать про помощь господина Франка. Поверь, ты не единственная в этом городе, у кого есть повод благодарить нашего будущего мэра.

– Ясно, – киваю я успокаиваясь.

И мне действительно ясно. Во всех мирах к предвыборным кампаниям относятся ответственно.

Ну а моя задача – не упустить шанс. А значит, уже завтра от пекарни должен исходить такой хлебный дух, чтобы сбежались люди не только из нашего квартала, но и из соседнего.

Поэтому мысли в голове выстраиваются в определённой последовательности, и все вместе они складываются в план действий.

Поблагодарив Райту, переодеваю плотно наевшегося Дэйра и укладываю его спать. Перед этим не забываю наполнить кошачью миску. У меня планы на помощь Мурика. Малыш, словно чувствуя, что у мамы полно забот, сладко зевает и моментально засыпает. А Мурик сворачивается клубочком у него в ногах.

“Иди уже, – слышу в голове мурчащий голос. – А я тут пока делом займусь”.

И звучит это так, как будто он меня, как минимум в спа-салон отпустил, а все тяготы мира на его кошачьих плечах.

– Спасибо, Мурик, – благодарю я, потому что шутки шутками, а помощь кота бесценна.

Проходя мимо двери, ведущей в подпол, а на миг задумываюсь. Жаль, что я не подумала, и не прихватила оттуда пару горшочком с вареньем. Правда, это терпит до завтра. И приберусь там тоже завтра. Вниз сейчас я точно не пойду.

Странное у меня сегодня ощущение. Прошлый раз, когда я увидела дверь, а я её действительно видела, в этом у меня нет сомнений, я преспокойно закрыла подпол на засов и легла спать, одна в доме, не считая кота и Дэйра. А вот сегодня, когда дверь таинственно исчезла, хлипкая защита уже не кажется мне надёжной. Подумав немного, я притаскиваю одну из тяжёлых лавок и старательно подпираю ей дверь, благо, что открывается она в мою сторону. На лавку на всякий случай ставлю керамическую миску. Если дверь попытаются открыть и сумеют сломать засов и сдвинуть лавку, то я, по крайней мере, услышу звон бьющейся посуды.

Зря я, конечно, подумала обо всём этом ближе к ночи. Теперь, скорее всего, буду просыпаться и прислушиваться. Но в то же время параноиком я себя не считаю. Чужой мир и чужие правила, в которых я не разбираюсь. А значит, никакие предосторожности не лишние.

После этого, я ещё пару часов верчусь на кухне. Ставлю закваску. Изучаю привезённые по приказу господина Франка товары.

Знакомые специи, знакомые запахи. Не могу удержаться и в небольшом ковшике кипячу воду и бросаю в неё имбирь, корицу и одну штучку гвоздики. Снова довожу до кипения. А затем, сняв с огня, добавляю мёд. Не совсем идеальный вариант сбитня, но и так хорошо. После тяжёлого дня можно себя и побаловать.

Пока сбитень остывает, начинаю раскладывать продукты так, чтобы завтра было удобно их использовать, а не искать всё в последнюю минуту. Думаю о том, что нужно будет завтра ещё за шкафами всё промыть. Всё-таки у меня тут планируется приготовление пищи, а значит, гигиена должна соблюдаться идеально. Заглянув за один из шкафов, чтобы оценить фронт работ, с удовлетворением отмечаю, что пыли там накопилось не так уж и много.

А вот длинную доску во всю высоту шкафа, пожалуй, можно вытащить.

Тяжёлая, но я справляюсь.

И уже вытащив, убеждаюсь, что это старая вывеска. На ней крупными буквами написано “Пекарня Фриды”.

Просто и без вычур.

Только мгновение я думаю, а не вернуть ли мне на место вывеску к открытию, вроде как её дело продолжаю.

Нет, пожалуй, стоит всё-таки придумать своё. С удовольствием пью тёплый сбитень, вдыхая ароматы специй, и перебираю в голове названия всяких кексиков, пирожных, которые могли бы украсить название пекарни. Но в голову ничего не приходит, кроме бизе, тирамису, то есть мало подходящих названий, а в сон при этом клонит нещадно.

Завтра, всё завтра.

Поднимаюсь в спальню на второй этаж. Пора спать. Да и Мурика с поста отпускать. Может, у него запланирована охота за мышами.

“Как же, – откликается кошак. – кормить не надо было так вкусно. Буду я сейчас этих грязных хвостатых есть. Хотя… есть не обязательно. Поохотиться не мешает, принесу тебе. Ты заказывала, ты и есть будешь”.

– Только попробуй мне в постель мышь подложить, знаю я вас, котов. Без завтрака останешься.

“Пошутить нельзя”, – возмущённо махнув хвостом, кот спрыгивает с кровати и исчезает за дверью.

А я ещё некоторое время стою рядом с люлькой и в неярком свете свечи любуюсь спящим малышом. Длинные ресницы бросают тени на пухлые щёчки Дэйра. Какой же он всё-таки сладкий. И щёчки как две подрумяненные булочки. Улыбаюсь. Да и сам малыш – сладкая булочка.

В голове что-то щёлкает. Кажется, я знаю, как назову пекарню.