Инженер 3

Глава 6 Материалы

Я взял топор, взвесил в руке. Хороший инструмент.

Мы пошли к старой мельнице. Рабочие последовали за нами, все еще переглядываясь.

— Степан, — сказал я. — Распредели работу. Кто стены ломает, кто бревна относит, кто мусор убирает.

Степан кивнул, повернулся к мужикам:

— Петр, Иван, Тимофей, берите ломы, валите стены дальше. Василий, Андрей, таскайте бревна, складывайте в груду! Остальные убирайте мусор, щепки, обломки!

Рабочие разошлись по местам. Петр с Иваном, братья Медведевы, взяли ломы, подошли к стене. Начали подковыривать бревна снизу, раскачивать.

Я подошел к куче обломков: сгнившие доски, куски крыши, щепки. Начал рубить длинные доски на короткие части, чтобы удобнее в костер складывать.

Топор врезался в древесину с глухим стуком. Гнилое дерево крошилось, щепки летели в стороны. Удар, еще удар. Доска раскололась пополам.

Семен работал рядом. Он взял двуручную пилу, вместе с одним из рабочих, рыжим, которого звали Федор, пилили толстое бревно, слишком длинное для перетаскивания.

Пила визжала, зубья скрежетали по дереву. Опилки сыпались мелкой струей. Семен работал споро, привычно, держал ровный темп. Федор старался не отставать, тянул пилу в такт.

Я рубил доски, складывал обломки. Работа простая, но тяжелая. Жара невыносимая, пот тек ручьями. Рубашка промокла насквозь за десять минут.

Рабочие сначала косились на меня, удивлялись. Потом привыкли, работали рядом. Степан командовал, показывал, куда что складывать.

Братья Медведевы раскачивали стену ломами. Бревна скрипели, качались. Наконец один конец стены рухнул с грохотом. Поднялось облако пыли.

— Убирайте! — крикнул Степан. — Растаскивайте бревна!

Мужики набросились на обломки. Таскали бревна, складывали в груду. Работа кипела.

Я отложил топор, подошел к упавшей стене. Взялся за бревно вместе с Василием Коротким, невысоким крепким мужиком. Бревно тяжелое, сажени три длиной, почерневшее от времени.

— Давай, поднимай! — сказал Василий.

Мы подняли бревно, понесли к груде. Шагов двадцать. Бревно врезалось в плечо, давило. Донесли, бросили на кучу.

Василий вытер пот, посмотрел на меня с уважением:

— Сильный вы, Александр Дмитриевич. Не каждый господин такое потянет.

— Привык. В армии служил, на войне. Там не до барства.

Мы вернулись за следующим бревном.

Работали до полудня без остановки. Жара усиливалась. Пот лился ручьями, одежда вся промокла. Но работа спорилась. Вторая стена тоже рухнула. Бревна растащили. Мусор собрали в кучу, подожгли. Костер запылал, дым поднялся столбом.

Ноздрев принес воду в деревянной бадье, ковш жестяной. Рабочие столпились, пили жадно. Я тоже зачерпнул ковш, выпил залпом. Вода ледяная, вкусная, из колодца.

— Отдохните, — сказал я. — Полчаса. Потом продолжим.

Рабочие расселись в тени у кустов. Кто-то лег на траву, закрыл лицо картузом. Кто-то курил трубку.

Я сел рядом с Семеном. Тот вытирал пот рукавом, дышал тяжело.

— Устал? — спросил я.

— Немного. Жара проклятая. Но ничего, справляемся.

Подошел Степан, присел на корточки рядом:

— Александр Дмитриевич, вы хорошо работаете. Не ожидал от барина, не обессудьте за прямоту.

— Говорил же, я инженер. Привык руками работать.

— Вижу. — Степан помолчал, потом спросил: — А мужики как вам? Работают как надо?

— Хорошие. Споро работают, не ленятся. Ты их правильно гонишь.

Степан довольно кивнул.

Отдохнули полчаса. Потом снова принялись за работу. Разбирали остатки крыши, стропила, обломки жерновов внутри мельницы.

К вечеру старая мельница полностью исчезла. Остался только фундамент каменный, почерневший, поросший мхом. Место расчищено. Груды бревен, досок аккуратно сложены. Мусор сожжен.

Солнце клонилось к закату. Жара спала, подул легкий ветерок с реки.

Я вытер пот, оглядел работу. Хорошо. За день управились. Завтра можно начинать заниматься новой мельницей. Можно было бы оставить старую, но я хотел порядка. Старая мельница как бельмо на глазу, мешала, сбивала с рабочего ритма. Посмотришь на такую и делать ничего не хочется.

Степан спросил:

— Александр Дмитриевич, закончили. Что дальше будем делать?

Я достал из портфеля чертежи, показал ему план:

— Я поеду в город, материалы заказывать. Кирпич, известь, железо. Вернусь через день. Если привезут лес, начинайте делать сваи. До того ждите.

Степан кивнул:

— Хорошо, Александр Дмитриевич. Все сделаем.

Я повернулся к остальным рабочим, собравшимся вокруг:

— Слушайте, братцы! Вы сегодня хорошо поработали. Молодцы. Надеюсь так и продолжите впредь.

Рабочие закивали хором:

— Так и будем, Александр Дмитриевич!

— Тогда свободны. Идите ужинать, отдыхайте.

Рабочие пошли в сторону барака, где им выделили жилье. Шли усталые, но довольные. Переговаривались, смеялись.

Я надел сюртук, взял портфель. Семен тоже оделся, поправил жилетку. Пошли к барскому дому. Возница дремал в тени, лошадь щипала траву.

Я окликнул:

— Эй, любезный! Поехали обратно!

Возница вскочил, протер глаза:

— Сейчас, барин, сейчас!

Отвязал лошадь, забрался на козлы. Мы с Семеном сели в бричку.

Возница тронул вожжами. Бричка покатила от дома, по дороге вдоль реки к мосту.

Я откинулся на спинку, закрыл глаза. Разом навалилась усталость. Спина ныла, руки болели, на ладонях мозоли.

Но сейчас мной овладело приятное чувство. Мы стартовали. Старая мельница разобрана, место расчищено.

Все идет по плану.

Семен сидел рядом, молчал. Тоже устал, видно.

Бричка переехала мост, покатила по дороге обратно в город. Солнце садилось за горизонт, небо краснело. Вечерело.

Я открыл глаза, посмотрел на закат. Красивый вечер. Теплый, тихий.

— Семен, — сказал я. — Завтра начнем с материалов. Надо заказывать кирпич, известь, железо. Подрядчиков нанимать, каменщиков, плотников. Дел много.

Семен кивнул.

Бричка катилась по дороге. Впереди показались крыши Тулы, колокольни церквей. Город встречал огнями в окнах.

Въехали в город, покатили по улицам. Людей мало, вечереет, лавки закрылись. Где-то звонили к вечерне.

Довезли до мастерской на Заречной. Возница остановил лошадь у ворот.

Я слез, достал из кармана два рубля, отдал вознице:

— Держи. Спасибо.

Возница взял деньги, поклонился:

— Благодарствую, барин! Коли еще понадоблюсь, обращайтесь!

Он развернул бричку, уехал. Я попрощался с Семеном, отправил его домой. Сам отправился проведать мастерскую. Гришка убрался там, когда я пришел, он как раз ужинал. Хлебал щи. Увидел меня, вскочил.

— Все в порядке, Александр Дмитриевич, все ушли я тут это… трапезничаю.

Я пожелал ему приятного аппетита, убедился, что все хорошо и отправился домой.

Утром проснулся рано, с рассветом. Оделся быстро, вышел из комнаты, не разбудив Матрену Ивановну.

На улице свежо, прохладно. Солнце только поднималось над крышами. Воздух чистый, без дневной пыли.

Дошел до мастерской. Семен уже ждал у ворот, в чистой рубахе и жилетке, картуз в руках.

— Доброе утро, Александр Дмитриевич.

— Доброе утро, Семен. Вовремя. Пойдем, дел много.

Мы зашли в мастерскую. Гришка спал за стеной как мышь. Я достал из стола записную книжку. Семен наморщил лоб:

— Много всего надо купить, Александр Дмитриевич. За день успеем?

— Успеем, если не мешкать. Сначала на кирпичный завод. Потом на склад стройматериалов. Железо и медь закажем на оружейном заводе. Пойдем.

Мы вышли из мастерской, зашагали по Заречной улице. Город просыпался. Мастеровые шли на заводы, лавочники открывали ставни. Где-то звонили к заутрене.

Кирпичный завод стоял на окраине города, за рекой Упой. Шли минут сорок. Дорога пыльная, вдоль заборов и огородов.

Завод большой: несколько сараев, печи для обжига, штабеля кирпича под навесами. Пахло глиной, дымом. Работники копошились, грузили кирпич на телеги.

Контора в небольшом домике у ворот. Я постучал, вошел. Внутри душно, накурено. За столом сидел хозяин, Кузьма Петрович Глинов, толстый мужик лет пятидесяти, в грязной рубахе и жилете. Борода рыжая, лицо красное, в испарине.

— Здравствуйте, — сказал я. — Я Воронцов, инженер. Хочу кирпич заказать.

Глинов поднял голову, оглядел меня, привстал с легким поклоном:

— И вам не тужить, ваше благородие. Сколько надо?

— Десять тысяч штук. Красный, обожженный, без трещин.

Глинов присвистнул:

— Десять тысяч! Это много. Что строить будете?

— Мельницу. В имении Баранова.

— А-а-а, Баранов. Знаю. Богатый помещик. — Глинов почесал бороду. — Десять тысяч… Могу дать. Только не сразу. По тысяче в неделю. За десять недель весь заказ выполню.

Я нахмурился:

— Десять недель? Это долго. Мне быстрее надо.

— Быстрее не могу. Рабочих мало, печи не справляются. По тысяче в неделю это максимум.

Я задумался. Десять недель это два с половиной месяца. Можно уложиться, если правильно организовать стройку. Сначала заложим фундамент, пока подвозят кирпич. Потом начнем класть стены.

— Ладно, — согласился я. — По тысяче в неделю. Когда дадите первую партию?

— Через три дня. Сейчас обжигаю, через три дня будет готово.

— Хорошо. Сколько стоит?

Глинов достал счеты, защелкал костяшками:

— Кирпич по два рубля за сотню. Десять тысяч будет двести рублей. Доставка до имения Баранова еще тридцать рублей. Итого двести тридцать.

— Дорого.

Глинов пожал плечами:

— Везде так. Кирпич хороший, обожженный, крепкий. Доставка дальняя, верст двадцать. Лошадей нанимать надо, телеги.

Я поторговался еще, сбил до ста семидесяти рублей. Глинов нехотя согласился.

— Аванс давать будете?

— Дам. Сто рублей сейчас, остальные после поставки.

Я достал бумажник, отсчитал сто рублей кредитными билетами, положил на стол. Глинов пересчитал, спрятал в ящик стола.

— Договорились. Через три дня первая тысяча будет готова. Куда везти, к дому Баранова?

— Да, в его имение, к старой мельнице. Управляющий встретит, покажет, куда складывать.

— Хорошо. — Глинов достал грязную тетрадь, записал: «Воронцов. Десять тысяч кирпича. Аванс сто рублей».

Мы попрощались, вышли.

Семен шел рядом молча. Потом сказал:

— Ловко вы его, Александр Дмитриевич. Сто семьдесят рублей.

— А как иначе. Кирпич нужен, без него мельницу не построишь.

Мы пошли обратно в город. Следующая остановка это склад стройматериалов на Московской улице.

Дошли через полчаса. Склад большой, огороженный забором. Ворота распахнуты. Внутри штабеля досок, бревна, бочки с известью, ящики с гвоздями.

Конторка у входа. За ней сидел приказчик, молодой парень в очках, с тонкой бородкой. Записывал что-то в гроссбух.

— Здравствуйте, — сказал я. — Мне нужны доски, известь, гвозди.

Приказчик поднял голову, увидел меня, вскочил, поклонился:

— Чего угодно ваше благородие.

— Доски пятьсот штук, толщина вершок, длина три аршина. Известь гашеная пятьдесят пудов. Гвозди пятьдесят фунтов, разные: большие для стропил, средние для обшивки, мелкие для деталей.

Приказчик записывал, кивая:

— Доски есть. Известь есть. Гвозди тоже. Когда нужно?

— Как можно скорее. Завтра или послезавтра.

— Можем послезавтра отгрузить. Куда везти?

— В имение Баранова, верст двадцать от города. К старой мельнице.

Приказчик кивнул, записал. Потом посчитал на счетах:

— Доски рубль за десяток. Пятьсот штук пятьдесят рублей. Известь сорок копеек за пуд. Пятьдесят пудов двадцать рублей. Теперь гвозди тридцать копеек за фунт. Пятьдесят фунтов пятнадцать рублей. Итого восемьдесят пять рублей. Доставка десять рублей. Всего девяносто пять.

Я покачал головой:

— Не пойдет. Что так дорого? Давай скидывай. И доставку и цену.

Тоже долго торговался. Приказчик даже вызвал хозяина. Когда тот узнал, что заказ для Баранова, согласился на скидку. Сошлись на пятидесяти рублях с доставкой.

— Вот теперь устраивает, — кивнул я. — Когда привезете?

— Послезавтра утром. Часам к десяти.

— Хорошо. Аванс нужен?

— Половину сейчас, половину при доставке.

Я отсчитал двадцать пять рублей с полтиной, отдал приказчику. Тот выписал расписку, подписал, поставил печать.

Мы вышли со склада.

Семен посчитал на пальцах:

— Уже двести с лишним рублей потратили. Много.

— Это еще не все. Железо и медь будем заказывать. Там еще дороже будет.

Мы пошли на оружейный завод. Огромное предприятие в центре города, за высоким каменным забором. Ворота с караулом, часовой в мундире.

Я подошел:

— Капитан-инженер Воронцов. Мне нужно на склад металлов.

Часовой козырнул, пропустил.

Прошли через двор, мимо цехов, кузниц. Грохот стоит невероятный: повсюду бьют молотами, скрежещут станки, гудят печи. Сотни работников сновали туда-сюда.

Склад металлов в дальнем углу завода. Большой сарай, внутри стеллажи с железными полосами, листами, прутьями. Пахнет металлом, маслом.

Кладовщик старый солдат с седыми усами, в выцветшем мундире.

— Здравия желаю, ваше благородие, — козырнул он. — Чем могу служить?

— Мне нужно полосовое железо, двести пудов. Листовая медь, двадцать пудов.

Кладовщик записал в журнал:

— Можем дать. Только не со склада. Со склада только по нарядам от начальства. А вам придется заказывать в кузнечном цехе. Они выкуют, продадут.

— Куда обращаться?

— К мастеру Тарасову. Цех номер три, вон там. — Он показал в окно на длинное здание с трубами.

Мы пошли к цеху. Зашли. Внутри адская жара, дым, грохот. Пылали горны, молотобойцы колотили железо. Кузнецы работали, обливаясь потом.

Нашли мастера Тарасова, огромного мужика, с руками как кувалды, в кожаном фартуке. Лицо закопченное, борода черная.

— Здравствуйте, — сказал я, перекрикивая грохот. — Мне нужно заказать железо и медь!

Тарасов подошел, вытер руки тряпкой:

— Сколько?

Я назвал наши запросы.

Тарасов задумался:

— Железо могу дать. Медь сложнее, ее мало. Но постараюсь найти. Когда нужно?

— Через неделю!

— Успею! Какая цена?

Я знал примерные цены. Железо на заводе всегда дешевле, чем на рынке.

— Сколько просите?

— Железо рубль за пуд. Двести пудов двести рублей. Медь десять рублей за пуд. Двадцать пудов двести рублей. Итого четыреста.

Дорого, но справедливо. Медь действительно дорогая, редкая.

— Не пойдет, — сказал я. — Кто у вас тут решает по цене? Мне нужна скидка.

Тоже пришлось поторговаться. Тарасов никого не звал, решал сам. Мы стояли и спорили минут сорок, перекрикивая грохот кузниц. Наконец мне удалось скосить цену до трехсот восьмидесяти рублей.

— Половину сейчас, — сказал кузнец и вытер лоб. — Горазды вы торговаться, однако, ваше благородие.

Я отсчитал деньги, отдал. Тарасов спрятал в карман фартука, протянул огромную руку:

— По рукам, ваше благородие?

— По рукам.

Мы пожали друг другу руки. Рукопожатие крепкое, аж кости хрустнули.

— Через неделю приходите, — сказал Тарасов. — Все будет готово. Куда везти?

— Можете доставить в имение Баранова? Верст двадцать от города.

Тарасов покачал головой:

— Не можем, ваше благородие. Мы не возчики. Сами организуйте доставку. Заводскую телегу дам до городских ворот, дальше сами везите.

— Хорошо. До ворот привезете, там заберу.

Мы попрощались, вышли из цеха.

На улице показалось прохладно после кузнечной жары. Я вытер пот платком.

Семен посчитал:

— Потратили уже столько, ваше благородие. Что там осталось от нашего аванса.

— Хватит не переживай. Теперь надо нанять возчиков, чтобы отвезли железо и медь в имение.

— Где искать?

— На базарной площади. Там всегда возчики стоят, работу ищут.

Мы пошли на базар. Площадь большая, шумная. Лавки, телеги, народу толпы. Торговцы кричат, покупатели торгуются.

У края площади стояли возчики с телегами. Человек двадцать, не меньше. Ждали заказчиков.

Я подошел к одному, мужику средних лет, в рваном армяке, с бородой клочками.

— Здравствуй. Работа есть. Надо груз везти из города в имение Баранова. Верст двадцать. Груз тяжелый, железо и медь, двести двадцать пудов.

Возчик почесал бороду:

— Двести двадцать пудов? Это много. Одной телегой не увезти. Две нужны, а то и три.

— Сколько возьмешь?

— За одну телегу пятнадцать рублей. За две тридцать.

Я поторговался, сбил до двадцати пяти за две телеги.

— Когда нужно везти? — спросил возчик.

— Через неделю. В понедельник. С утра. Подъедете к оружейному заводу, там заберете груз, повезете в имение Баранова. Управляющий встретит.

— Ясно. Деньги когда?

— По рублику за телегу сейчас, остальное после доставки.

Я отдал ему деньги. Возчик пересчитал, кивнул:

— Договорились. Как вас звать?

— Воронцов.

— Я Егор Сидоров, ваше благородие. В понедельник с утра буду у завода.

Мы попрощались.

Семен спросил:

— Все, Александр Дмитриевич? Больше ничего не надо?

Я достал записную книжку, проверил список:

— Кирпич заказан. Доски, известь, гвозди заказаны. Железо и медь заказаны. Доставка организована. Вроде все.

— А лес? Сваи?

— Сваи Баранов заказал, сегодня привезут в имение. Сто бревен по три сажени.

Семен кивнул.

Я посмотрел на солнце. Стоит высоко, близится к полудню.

— Пойдем обедать, — сказал я. — Потом в мастерскую вернемся, дела доделаем.

Мы зашли в трактир на Московской улице. Небольшое заведение, столы деревянные, лавки. Народу мало, обеденное время еще не началось.

Заказали щи, кашу, пироги с мясом. Поели с аппетитом. Запили квасом.

Я расплатился, мы вышли на улицу.

— Семен, — сказал я. — Теперь пошли в мастерскую. Там хватает работы. Насосы доделывать надо.

— Хорошо, Александр Дмитриевич.

Мы пошли обратно на Заречную. Дел много, времени мало. Но главное сделано, материалы заказаны, доставка организована. Скоро все начнет прибывать в имение. Можно строить фундамент, класть стены.

Когда я вошел в мастерскую, первым делом увидел недавнего знакомого.