Инферно: Осквернитель

Глава 8

Глава 8

Домен Хугул Алшиин (Полынные Поля), подступы к крепости рода аль-Баграм.

Сложно ли организовать осаду крепости, внутри которой затворился не самый слабый гарнизон, к тому же имеющий возможность выкупить еженедельное пополнение, а ещё втянувший в себя степняков с кочевий домена? Не всех, конечно, а лишь то число, которое было сочтено необходимым. Что до остальных, так у рода аль-Баграм имелось ещё три домена, куда степняки могли откочевать, не опасаясь за свои стада и собственные шкуры.

На самом деле, сложность не столь велика. Город-крепость с тремя воротами, почти лишённая деревьев местность вокруг, не оставляющая, помимо магической маскировки, возможностей затворившимся внутри крепости выйти наружу и при этом остаться незамеченными. А учитывая превосходство в области магии экспедиционного корпуса Хельги Провозвестника… Основной лагерь у одних ворот, два малых, вспомогательных каменно-земляных укрепления поблизости от двух других ворот. И, разумеется, начало работ под землей, целью которых было связать все три опорных пункта между собой ещё и так, чтобы это не бросалось в глаза. Про подступы к крепостным стенам также не забыть, вытянув их до того рубежа. Чтобы кудесники защитников, хирбады с мобедами и малое число хунганов, не обеспокоились сверх меры. Ложные «нитки» подземных дорог и настоящие, чтобы побольше запутанности. Долго и хлопотно? Тут ещё с какого ракурса посмотреть. Ведь стоило учитывать как заклятья, основанные на стихии Земли, так и столь необычных для этой местности демонов как хозяева плоти, способные при помощи метаморфизма обратиться в подобие червя, для которых рыть тоннели под землёй — дело нехитрое и более того, естественное. Добавить сюда аморфов — со своим метаморфизмом не столь мощных, но всё же кое на что способных — присовокупить специфической алхимии и вуаля, длительность и сложность подземной части подготовительно-осадных работ заметно снижается.

Интересным являлось то, что попыток со стороны защитников Хугул Алшиин организовать вылазки ни в первую ночь, ни сейчас не наблюдалось. Создавалось впечатление, будто засевшие внутри крепости номады получили от своего хана чёткий и не допускающий иного толкования приказ: «Сидите тихо и ждите подхода помощи!» Это нужно было прояснить при возможности, захватив действительно знающего план защиты пленника, а не простого нукера, катафракта или даже хирбада. До низших и даже не слишком высокопоставленных персон планы такого рода в Золотом Каганате доводить не принято.

Зато Бехариджем и Керрит было принято решение не ломиться на штурм, очертя голову, а предварительно обсудить собственные вероятные действия, затем прощупать крепость обороны несколькими точечными уколами, попытаться заслать шпионов и лишь после этого переходить к действительно активным и массовым действиям. И хвала пяти светилам Инферно, что средства для всего вышеназванного имелись. Более того, наличествовала постоянная и надёжная связь с самим князем Хельги, пускай и через его бывшего соперника, а теперь вассала, князя Флаэртуса.

Ещё вчера ближе к ночи они узнали, что осада с Нового Кадафа снята окончательно, а орочья орда, заплатив за возможность свободного отступления щедрый выкуп не золотом и артефактами, а словами — которые порой ценнее многого другого — откатывается к границам собственных доменов. Это впечатляло. А заодно давало надежду на получение элитных подкреплений, если на то будет необходимость. Три Черных Крикуна уже имелись в новом Кадафе, ещё три при удаче должны были появиться завтра. Ну и про их загрузку седоками до десятка обычных людей в полном доспехе или не слишком массивных демонов забывать ни в коем случае не стоило.

Бехаридж с Керрит и не забывали, заранее включая эту козырную карту как вполне возможную в самом ближайшем будущем. Доставка подкрепления по воздуху дорогого стоила, ведь летать были способны далеко не все из числа даже демонов, что уж говорить про человеческую часть войска Провозвестника.

И дипломатия. Начавшаяся чуть ли не сразу после того, как были блокированы все трое крепостных ворот. Дипломатия отнюдь не вида «склонись или умри», которую чаще всего использовали демоны в подобных случаях. И не варианта, когда внутри осаждённого города/крепости имелся поддерживающий Лордов Инферно культ, заранее и заботливо взращенный, только и ждущий нужного сигнала, чтобы как минимум облегчить задачу, а то и вовсе открыть ворота либо обезглавить защитников. Культы ведь могли растить внутри той же Империи Света, в Конфедерации Четырёх Стихий либо у Повелителей Морей. Ладно, совсем редко случалось при столкновениях с обеими ветвями эльфов. Но тут, в случае Золотого Каганата… Фу. Просто фу. На такое никто из инфернальной аристократии идти не собирался. Противно, однако.

Потому имелось иное, насквозь нестандартное решение. Живой символ, засиженное мухами и поеденное тараканами «знамя» по имени Бадри-аль-Баграм, к коему уже успели прицепить-приклеить немалое число степняков из числа выбравших добровольный переход на его сторону, сдачу в плен до того, как быть зарубленными или прибитыми боевыми заклятьями то или иной школы.

Первая попытка переговоров состоялась вчерашним вечером, когда Первые люди за стенами Хугул Алшиин воочию увидели то, о чём до сего момента только слышали, но что всячески опровергалось как ханским наместником в домене, так и комендантом гарнизона и иными имеющими власть беками да нойонами. Теперь опровергать никак не получалось, однако можно было объявить, что сын возлюбленного потомка Тенгри-хана одурманен демонской магией, как и все иные, находящиеся рядом с ним и под знаменем наследника рода аль-Баграм. Ведь именно это орали со стены усилившие свой голос магией хирбады.

Орали-орали, вот и доорались. Не в том плане, что попали под особо дальнобойную и пробивающую защитные чары магию. О нет, для этого время ещё не пришло.Сперва, по приказу Провозвестника, должны были прозвучать слова, лишь потом подкреплённые клинком и магией. Что характерно, в адрес исключительно тех, кто не внемлет голосу разума либо инстинкта самосохранения — это уж кто что выберет.

(немногим ранее)

— Идиоты, — брезгливо процедила Керрит, морщась от весьма немелодичных криков, издаваемых с крепостных стен. — Даже оскорбить толком не могут, жуют несколько слов, словно их кобылы чахлую степную травку. Действуем по плану или вносим коррективы?

— По плану, — проворчал Бехаридж. — Перед нами крепость, которая должна покориться. У нас есть полностью покорный ханёнок, законный наследник Бахмут-аль-Баграма, объявивший о восстании против предавшего его отца. И есть те, кого не жалко использовать в качестве парламентёров. Мы много наловили.

— Слишком много, — констатировал очевидное третий из руководящей экспедиционным корпусом тройки, князь Флаэртус. Пока что князь, ведь срок в два-три месяца, выделяемый свергнутому хозяину домена для восстановления контроля над своим или завоеванием иного домена ещё далеко не истёк. — Жрут, гадят, вопят. Ещё суетятся и источают не только запах немытых тел, но и смрад иного рода, идущий от души. Отправить говорить к стене самый крикливых или тех, у кого, кроме глотки, есть хотя бы немного мозгов?

Вопрос был и впрямь заслуживающим недолгого обдумывания, поэтому у пылающего костра, ограждённого барьерами просто защитными и ограждающими от лишних ушей, воцарилось недолгое молчание. Лишь потрескивали угли да периодически раздавалось шипение, когда с жарящегося на вертелах мяса вперемешку с наколотыми на стальные прутья овощами и грибами, падали очередные капли сока. Аромат стоял… Привычный, но однозначно напоминающий о том, что демоны всегда рады потешить себя чем-то вкусным, особенно мясным.

— Тех и других, — принял решение командующий корпусом архидьявол. — Если что, у нас ещё много степняков останется. Набрали, теперь не знаю, куда девать. Так и хочется поубавить численность этого балласта.

— Потом убавятся, — оборвала мечты командующего Керрит. — Жаль, мы именно сейчас этим конелюбам приказывать не можем. Придется Миер-Валтэ звать.

— Одну или?..

— Или, Бехаридж. Она говорила, что хоть и может оставлять свою куклу без присмотра, но чем дольше ханёнок рядом с ней, тем естественнее выглядит и говорит.

— Тогда потерпим. Эй, Стрэнгиш, — гаркнул командующий, обращаясь к одному из гвардейцев, застывших неподалёку от огородившихся барьерами командиров, — Миер-Валтэ к нам пригласи. И пусть «собачку» на привязи не забудет.

Устроенный лагерь был не столь велик, люди и демоны устроились компактно. Плюс находящиеся на более высоких ступенях иерархии также кучковались поближе к центру. Поэтому мучительница вместе со своим двуногим, ходячим и даже говорящим придатком появилась менее чем через три минуты. По любым меркам ничтожный срок. Вместе с тем, признать в мучительнице ту. кем она являлась на самом деле, в настоящий момент было… сложновато.

Маскировка. Качественная, на том уровне, когда опознать в этой женщине демонессу-мучительницу можно было лишь действительно мощными заклятьями познания. Обычная, причём в стиле женщин Золотого Каганата из верхушки оного, одежда, должным образом украшенная, да и про кольца, серьги и прочие браслеты с бусами из числа дорогих никто не забывал. Прикрытое материей — как у всех каганатских девиц, помимо амазонок — лицо, оставляющее открытыми лишь глаза. Ну а то, что ткань была почти прозрачная… Так на то и подделка под женщину из вышестоящих, которая только и могла быть рядом с ханским сынком, не являясь при этом совсем уж мимолетной постельной грелкой. Скрытые покрывалом — опять же «газовым», вышитым жемчугом и драгоценными каменьями — шикарные черные волосы, на деле являющиеся париком. И, разумеется, косметика. Причём не только духи, но и пудра, и довольно толстый, хоть и слабо заметный по причине качества, воистину алхимического, слой тональника. Среди каганатских жён и наложниц подобное встречалось не столь и редко, потому никаких подозрений выбранный облик вызвать был не должен. Другое дело, что сама мучительница носила эту специфическую «маску» без какого бы то ни было удовольствия, но понимая необходимость. Ах да, ещё постоянный контроль, чтобы держать внутри собственного тела многочисленные иглы, которые в обычном случае то прорастали бы наружу, то вновь скрывались в глубине тела, оставляя на привычных Миер-Валтэ одеяниях мельчайшие капли крови. Боль своя и чужая — в этом чувстве демоны-мучители знали толк, равно как и в проклятиях, и в разнотипных влияниях на разум пытуемых и испытуемых.

А ещё взгляд, движения… Миер-Валтэ лишь училась скрывать еще и это, понимая своё новое поручение, не в последнюю очередь связанное с умением мимикрировать не просто под человека — люди то разные бывают, тёмные темплары или там Повелители Морей тому явный пример — но именно что под женщину родом из Каганата. Женщину, с молоком матери и плетью родственников-мужчин впитавшую в своё нутро готовность подчиняться, угождать, исполнять любой каприз своего нынешнего господина. Та ещё маска для гордой и свободолюбивой демонессы, однако она искренне старалась, чтобы приблизиться к ней как можно ближе.

И Бадри-аль-Баграм, жавшийся к своей… Хозяйке? Повелительнице? Держательнице нитей, опутывающих саму душу? Как бы то ни было, он реально жался к ней, словно собачонка к хозяйским ногам. Однако стоило мучительнице тихо произнести слова: «Веди себя, как должен вести законный наследник трона аль-Баграмов, желающий и способный получить его для себя», — сразу же менялось не всё, но многое. Только здесь и сейчас это не требовалось, потому ханёнок, находясь рядом с демонами, которых боялся до полного расслабления и протекания, заметно постукивал зубами и вообще трясся, как лист на ветру.

— Миер-Валтэ, рады тебя видеть, — произнёс Бехаридж. — Присаживайся, угощайся. Мясо с приправами, грибы и овощи, но мясным духом пропитавшиеся. Есть вино и разные сладости. Каганатские…

— Благодарю, — не стала чиниться мучительница, присаживаясь в свободное кресло и одним щелчком пальцев приказавшая ханёнку присесть рядом, но уже на траву. Походного кресла он был недостоин, особенно в такой компании. — Только мясо. Всё каганатское уже поперёк горла стоит, так и хочется вновь выпустить иглы и показать себя настоящую!

— Обстоятельства, — развёл руками Флаэртус. — Этот вот ханский сын нам нужен, а ещё есть обещание Провозвестника, которое нерушимо.

— Да, Архидемон видит, — кивнула демонесса, аккуратно орудовавшая двумя ножами, чтобы отправлять кусочки мяса с кровью прямо в рот, ни в коем случае не рискуя нарушить косметический «узор» на своём лице. — С подопечным всё правильно, никаких нарушений. Или нужно внести коррективы?

— Никаких корректив. Просто очередные приказы, отдаваемые им своим… слугам. Вот что они должны будут сделать…

Мучительница являлась демонессой неглупой, а к тому же быстро схватывающей услышанные пожелания. Поэтому, кивнув, тут же начала куда более примитивными оборотами доносить приказы до своей марионетки. Донеся же, попросила разрешения отправиться воплощать приказы в жизнь. Получив оное, удалилась, а следом за ней, будто влекомый незримым поводком, семенил Бадри-аль-Баграм.

— Слизняк! — припечатала Керрит, откладывая в сторону опустевшую тарелку, где ранее находилось много чего вкусного, ещё недавно скворчащего на открытом пламени костра.

— Зато полезный нашему князю, — не отрицая эпитета, коим суккуба припечатала ханёнка, заметил командующий. — Мы трое знаем, каким будет его дальнейший и, уверен, недолгий жизненный путь. И к его прерыванию Провозвестник не будет иметь отношения, выполнив всё обещанное. Мы же будем смотреть и смеяться. Сперва просто. а затем принеся сюзерену то, что к тому времени останется под властью этого существа.

— Миер-Валтэ, — напомнил Флаэртус. — Она важна не менее всего этого плана. У князя большие планы на её способности.

Бехаридж, повидавший немало мучителей обоих полов, лишь лениво отмахнулся. Дескать, начальству в Новом Кадафе виднее, а ещё и в это он без приказа лезть не собирается. Керрит, та была куда более заинтересована, но в плане чистой теории. Ну типа самой подучиться, благо суккубы и магия Разума в принципе нераздельны. Единственное различие с мучителями — иное направление внутри школы как доминирующее, только и всего. И то… упор на похоть порой способен переплетаться и с существенными нотками садизма. Вот обратной стороны последнего, то есть мазохизма, суккубы для себя принципиально не принимали. Демонессы же, а это априори влияло на их психику.

Что до Флаэртуса — он был если не полностью «в теме», то представлял себя общие контуры того плана, который намеревался воплотить в жизнь Хельги Провозвестник. Оттого и докладывал ему не только о делах военных, но и об успешности проводимого эксперимента над «тестовым образцом», коим выступал тот самый Бадри-аль-Баграм. Хорошо выступал, поскольку до сих пор ни одного сбоя не возникло. Требовалось лишь поднять естественность поведения «пациента» на новый уровень, при котором даже близкие люди не смогут в полной мере оценить объём и качество проделанной над разумом испытуемого работы. А работа над действительно важным для Провозвестника объектом предстояла серьёзная, многошаговая, результат которой просто обязан был устроить его теперешнего сюзерена. Словно взвесив на невидимых весах слово «сюзерен» — в очередной, но явно не в последний раз — Флаэртус вновь убедился, что отторжения оно у него не вызывает. Да и сам мир Лендлордов, в который он переселился по всё-таки допущенной неосторожности, он становился с каждым днём немного, но более… Нет, не родным и не близким, но приемлемым для долгой и, что важно, комфортной жизни.

Тем временем Миер-Валтэ — именно она, поскольку Бадри-аль-Баграм был толькомарионеткой в её украшенных золотыми кольцами руках, сделала всё, что требовалось. И потянулась к главным воротам крепости Хулуг Алшиин небольшая группка из четвёрки нукеров и одного хирбада, который и должен был стать голосом ханёнка. «Голос» сей должен был передать, что именно желает Бадри-аль-Баграм от крепости, закрывшей ворота уже не просто перед наследником правящего хана, а тем, кто объявил свои стремления получить трон аль-Баграмов по праву крови, силы и допущенного Бахмут-аль-Баграмом явного и зримого предательства родной крови.

Значили ли эти слова что-нибудь сами по себе? Ровным счётом ничего. Однако когда они звучали, подкреплённые демоническим войском, комфортно расположившимся рядом с крепостью, заблокировавшим все входы-выходы, а незадолго до этого ставшим причиной нескольких даже не поражений, а разгромов войск Бахмут-аль-Баграма… Вот тут ситуация резко менялась. В Золотом Каганате преклонялись первым делом перед доказавшими свою силу и жестокость, в то время как всё остальное… это уже роли не играло. Не зря уже к настоящему моменту немалое число степняков склонились перед ханским отпрыском, хотя прекрасно осознавали, что его власть — если он её вообще получит — будет лишь тенью от настоящей, а сам Бадри окажется зависимым даже не от другого хана или эмира из числа Первых людей, а от тех, кого принято было называть презренными демонами, отрыжкой Джаханнема и тому подобными нелестными словами.

Расстрелять группу, в задачу которой входило лишь донести до находящихся на крепостной стене и особенно за ней волю пославшего? Нет, гарнизонные вояки вполне могли бы это сделать и с высокой вероятностью сделали бы, подойди сюда именно Бадри-аль-Баграм с верным ему войском. И никто ничего необычного в подобном не увидел бы. Расходный материал, обычное для степняков поведение, на которое ханы с эмирами и подчинённые им беки с нойонами внимания не обращали. Расстреляли из луков или забросали атакующими чарами одних ничтожных? В следующий раз пошлём других, ведь Тенгри-хан не огорчится, глядя на своих детей земных. Но здесь, когда внутри стен понимали истинное положение Бадри-аль-Баграма в оказавшемся у Хугул Алшиина войске… Всем известно, до какой меры многие князья Инферно не любили нападения на переговорщиков, даже самых ничтожных. Потому самосохранение и только оно. Помирать там, за стенами, не хотели, а вот страху на них предыдущие поражения нагнали такого, что просто жуть.

В общем, слова хирбада под знаменем Бадри-аль-Баграма были услышаны, приглашение на переговоры тоже вряд ли мимо их ушей проскочило. Оставалось только подождать. Однако ожидание, оно может быть разным, в том числе и активным, стимулирующим иную сторону на принятие разумного решения.

Что руководствующийся пожеланиями Хельги Провозвестника командующий корпусом Бехаридж понимал под той самой разумностью? Устроить осаждённым «бодрую и совсем не радостную ночь», но при этом обойтись минимальными потерями. Для этого следовало использовать свои сильные стороны и не дать противнику разыграть уже собственные козыри. На самом деле, ответ лежал на поверхности. Хотя нет, совсем напротив, парил в небесах и это ни разу не шутка.

Уязвимость обороны крепости заключалась в том, что вот не было у них нормальной защиты от ударов со стороны неба. Луу. Те самые бескрылые и плюющиеся потоками молний драконы, с которыми в составе войска хана Бахмута-аль-Баграма уже успели познакомиться если не все, то почти все в войске под знамёнами Хельги. Не было в крепости Хугул Алшиин луу. Всех их из числа оставшихся стянул на оборону своей столицы хан, тем самым сильно ослабив другие домены.

Страх! Если он поселился в чьём-то сердце, то пока его оттуда не извлечь — он так и будет продолжать разъедать душу, добавляя к уже имеющимся уязвимостям новые и новые дыры. Большие такие, всем видимые, которые глупо не использовать. Заклятья по типу Дальнего Взора, а также использование не боевых, а шпионящих призывов позволило как следует рассмотреть если и не находящееся внутри — позволило, но не во всех подробностях, ведь хирбады и особенно мобеды крепости тоже кое-что понимали в магическом искусстве — то на стенах и близ них точно.

Какими способами защитники могли противостоять атакам с воздуха? К счастью, боевых артефактов на стенах не имелось, хотя отсутствие оных вызывало закономерные вопросы. Дескать, до какой же степени надо жмотничать и держать в небрежении оборонительные системы, чтобы в не самом «юном» домене не удосужиться обзавестись столь нужными штуками? Обычные камне- и стреломёты, установленные на подходящих площадках, сколько-нибудь действенной заменой не являлись.

Впрочем, Бехаридж знал ответ на задаваемый самому себе вопрос. Как-никак, к его услугам имелся тот, кто в силу своего недавнего положения знал почти обо всём, что творилось в доменах рода аль-Баграм. Находящийся «на поводке» Бадри и не пытался скрывать, что настенные и замковые боевые артефакты есть только в столичном домене, то есть в Талас Бахайрат. Почему такая ограниченность? Хан считал, что слишком опасно было сверх определённой меры усиливать своих наместников. А ну как кто-нибудь из них, почувствовав себя слишком сильным, поднимет мятеж, желая отколоться, самому стать хозяином Источника Силы, а значит и всего домена. Обычная предосторожность в Золотом Каганате — укреплять до края именно столицу, а в остальные домены выделять деньги, войска, ресурсы по нижней планке.

Хорошая стратегия… Как для сохранения власти действующих ханов с эмирами, так и для пришедших на степные земли не просто с целью пограбить и отойти, а именно завоевать и остаться.

Прояснив ситуацию со слабой защитой стен, Бехаридж сразу поделился этим не только с Керрит и Флаэртусом, но и с другими командирами корпуса. Ценное знание, способное сберечь силу войска, не растратить её даже малой частью при первом даже не приступе, а просто полноценной попытке прощупать оборону степняков. Прямо сейчас, ночной порой, пользуясь тем, что демонам вообще безразлично, когда атаковать врага, ну а человеческая часть войска то и дело проводила учения, связанные с ночным боем.

Попытка подойти близко к стенам обычной пехотой? Ни в коем случае.Прокладка подземного хода, минуя возможные магические ловушки там, под землей, не говоря уже о всполошившихся магах степняков? Тоже в лучшем случае преждевременно. Зато использовать уже обнаруженную слабость, которую защитникам никак не исправить, ничем не прикрыть — это да, это необходимо было использовать.

Вот и взмывали в небо не слишком большие группы, каждая из которых делилась на три составляющие. Первая, как и было принято в подобных случаях в войсках Хельги Провозвестника — «мясной» или не очень щит, то есть призывные существа. В данном случае летающие, то есть виверны либо элементали, огненные с воздушными. Именно они должны были своими телами прикрывать таящихся за ними уже иных, разумных созданий.

Вторая часть — те самые летающие разумные создания, а именно суккубы и ифриты. Их задача была уже иной — атаковать выбираемые среди защитников цели подходящими заклятьями, создавая максимум паники и проверяя крепость обороны стен. Учитывая использование огненной стихии практически всеми причастными к магическому искусству детьми Инферно, на защитников точно прольётся огненный дождь, а то и нечто куда более опасное и масштабное. В меру, поскольку мана, она ограничена, в то время как защитники опираются на Источник, что давало им немалые преимущества. Однако…

Для частичного решения проблем с маной и должна была использоваться третья составляющая групп. Назвать её разумной было, конечно, можно, но сложно. Ведь разум и бесы, даже эти вот, частично «причастившиеся» частицами знаний из своих порнографических «святынь» и частично даже «Шмагию» начавшие изучать… В общем, спорно там было насчёт разума, очень спорно. Зато ману воровать — это бесятина всегда готова. Естественная их способность, к тому же, как оказалось, те из них, кто начал хоть самую малость применять собственные чары, получали резкое усиление этой самой способности, да и передавать украденное суккубам, ифритам и иным могли получше, чем раньше, с меньшими потерями.

Бесы и их обучение куцей, убогой, но всё же магии. Развитие их естественной способности, опирающейся на то самое обучение. Совсем недавно это никому бы и в голову не пришло, зато теперь… А всё начиналось с порноазбуки, с обычной забавы князя Хельги. который тогда ещё не стал Провозвестником. Бехаридж, глядя на то, как взлетают разбившиеся на группы демоны подчинённой ему части войска, проворчал:

— Обычные бесы — обычные хлопоты. Улучшенные бесы — хлопот куда больше стало. Оно того вообще стоило?

— Мог бы уже привыкнуть. Зато теперь вся дурная энергия проливается и высыпается на вражеские головы, а не кому-то из вас в сапоги поутру, — беззлобно отшутилась Керрит, вспоминая «милые» особенности бесов гадить в сапоги тем, с кем у них вышел реально серьёзный конфликт, а не типичные свары. — Признай, Бехаридж, теперь от них больше пользы стало. И ещё больше потом будет, когда Хельги окончательно вылепит из бесни то, что запланировал. Инферно это только на пользу пойдёт. Ещё опыт с феями, который начнётся, как только наш сюзерен разберётся со своими личными возможностями и добытыми артефактами. Мне и сёстрам очень интересно, что в итоге получится.

— Зная нашего лорда — что-то точно получится, — констатировал очевидное архидьявол. — Если уж бесы… Куда там феям избежать его неостановимой жажды странного.

— Зато интересного. О, уже начинается. Я тоже вверх. Посмотрю, как всё происходит.

Произнеся это, суккуба, сопровождаемая парочкой своих сестёр, ифритом, а также полутора десятками бесов, взмыла вверх. Сама она лезть этой ночью в драку не собиралась, но оценить происходящее в целом, подметить плюсы и минусы этой «пробы пера» было необходимо.

Меж тем разведка боем как началась хорошо, так и развивалась отлично. Прикрывшиеся вивернами и элементалями, суккубы и немногие затесавшиеся там ифриты начали прицельную стрельбу заклятьями Огня и Хаоса по тем целям, что казались наиболее уязвимыми. И наиболее опасными, разумеется. Чем хороши, к примеру, устанавливаемые на стенах крепости боевые машины не слишком высокой цены? Да банальным наличием дерева в их конструкции. Дерева простого, если и защищённого от огня, то не до такой степени, чтобы противостоять действительно сильным чарам. Экономия и стремление хана не давать не остальным, помимо столичного, доменам усилиться сверх определённого уровня, она дала о себе знать самым грустным для защитников образом.

Огонь! Он разгорался, пожирая парочку обычных камнемётов, вихревую катапульту, четыре стреломёта. И это было только началом. Да и не ограничивалась атака с воздуха исключительно метательными машинами. Целями являлись и в изобилии присутствовавшие на стенах лучники, старающиеся держаться ближе к факелам, освещающим участок пространства поярче. Страх обитателей Каганата перед разными таящимися во тьме ужасами — когда оправданный, когда являющийся и обычными суевериями — являлся тем, что можно и нужно было использовать. Нужно, вот и использовалось, поскольку падающий прямо с неба огонь, принявший форму огненных шаров — обычных и разрывающихся при контакте с целью на множество огненных снарядов поменьше — пламенеющих вихрей, просто струй огня и хлещущих по стене кнутов, управляемых невидимыми, нематериальными, но умелыми руками, выжигал всё и всех, оказавшихся в пределах воздействия.

Как особенная цель — хирбады! Вот тут на каждом из магов Каганата сосредотачивали усилия минимум двое, а то и трое нападавших. Как правило, использовалось сперва ослабляющее проклятие или прямое воздействие на сознание, а спустя считанные мгновения цель настигало одно или два атакующих заклятья. Выжить после такой слаженной атаки удавалось далеко не всем. Ну а те заклятья, что летели в маневрирующие в воздухе цели в ответку, они… принимались даже не защитными барьерами, а довольно мощными телами виверн и специфическим подобием материи, из которых состояли «тела» элементалей. Плюс ослабление запаса маны, которое гарантировали многочисленные бесы, входящие в состав этих самых атакующих групп. Самим им было строго запрещено транжирить собственный скудный запас магической энергии. Причина? Просто иначе воруемая у степняков мана первым делом заполняла бы их оскудевшие резервы, немилосердным образом при этом теряясь, уходя просто в никуда. В окружающий манофон. А этого нуждающимся в восполнении манозапаса суккубам и ифритам однозначно не требовалось.

Слаженная работа. Работа качественная. И недолгая, поскольку едва было замечено, что защищающиеся выдвинули свой главный в подобных случаях, когда луу не имелось вообще или было слишком мало, резерв — мобедов, этих кудесников, в разы превосходящих по мощи простых хирбадов — группы демонов сразу же начали отступление.

Сей более чем разумный маневр им удался если не на все сто процентов, то точно с высокой эффективностью. Потерь было мало, ведь не считать же за таковые падающие вниз туши призывов с плана Жизни и растворяющиеся прямо в воздухе тела элементалей. Ну а те несколько бесов, которым просто не повезло или которые пренебрегли приказами держаться под прикрытием призывов… Допустимые помарки, особенно если вспомнить, что немалое число аристократии Инферно использовали крылатых пакостников как расходный материал.

Доволен ли был результатами разведки боем Бехаридж? Вполне. Особенно после того, как высокую эффективность выбранной тактики боя подтвердила вернувшаяся Керрит, лично не участвовавшая, но наблюдающая за группами и по возможности координирующая их действия. А одно из её замечаний было не то что неожиданным, скорее подтверждающим то, о чём он и сам догадывался.

— Нужны связные амулеты. Пусть простенькие, действующие в радиусе пары-тройки километров. Но много. Для каждой группы, каждого отряда. В небесах, на земле или в её глубинах.

— Лорд Хельги решит эту проблему, Керрит. Он сам говорил про это.

— Знаю, — царственно махнула лапкой суккуба, которая, как и все из её племени, становилась тем более величественной и очаровательно-порочной, чем увереннее себя чувствовала и чем больше власти, тайной или открытой, получала. — Будет скоро, но хочется то уже сейчас. Мы умеем желать. Страстно, ярко, распространяя вокруг себя это желание. Ты знаешь, другие знают. Нельзя не знать.

Бехаридж спорить не собирался, не видя в том смысла. Вместо этого предпочёл перевести разговор на развитие первого успеха. Ведь если вражеская крепость блокирована, атакующие группы с их не самой обычной тактикой показали себя на высоком уровне — значит, нужно продолжать успешные действия, но не банально повторяя удавшийся приём, а стремясь его немного, но улучшать. Или хотя бы менять, не делая хуже, но тем самым заставляя врага вновь и вновь пытаться приспособиться. Действия по шаблону — как раз то, от чего их предостерегал князь Хельги, рассказывая о неудачах тех, кто забывал об этом. А ещё раз за разом показывая преимущества предварительно составленного плана — нескольких вариантов оного — и импровизаций уже во время сражения… с опорой как раз на те несколько подготовленных вариантов.

Иными словами, защитников крепости ожидала бессонная, наполненная тревогами и постоянными угрозами гибели ночь. Как раз то, что необходимо к моменту, когда он, Бехаридж, вновь пошлёт голосом сделанной из ханёнка марионетки одних каганатовцев пытаться вызвать на полноценные переговоры других, им же подобных. И вот когда они встретятся, желательно вне стен крепости, на нейтральной земле, вот тогда придёт время следующего шага. Без него, конечно, можно обойтись, но с ним… Открывающиеся перспективы заставили архидьявола мечтательно улыбнуться, хотя многим его улыбка показалась бы откровенным угрожающим оскалом.