Имперский колонист. Том 4

Глава 21

Полчаса ушло у монарха, чтобы обменяться ещё тремя словесными подачами с Дмитрием Ивановичем. Наконец, официальная часть оказалась закончена, и наш министр удалился вместе с Вильгельмом IV для приватного общения. А слово взял его сын, уже отошедший от испуга у трапа самолёта.

— Дорогие гости, — поднявшись со своего трона, заговорил Фридрих Леопольд и развёл руки в стороны, как будто желал обнять всех присутствующих в зале, — в честь наших друзей из Российской Империи я приказал утроить бал и потому приглашаю всех вас проследовать в бальный зал, где вас ждут музыка, еда и интересные развлечения. Как всем известно, узы дружбы становятся крепче, когда ты проводишь время в неформальной обстановке.

Вошедшие слуги, в которых без труда угадывались такие же гвардейцы, как и в тех, что сопровождали кайзера, окружили зону у трона, отделив будущего кайзера от остальных людей. И народ потёк вслед за ними в широко распахнутые высокие двери.

Я поддерживал спутницу за локоть, пока мы двигались в фарватере остальных членов делегации. Среди немецких дворян уже начались негромкие разговоры — официальная часть приёма окончена, и пришло время поделиться впечатлениями о гостях. Среди жителей Германии затесались дипломаты других стран, чьё присутствие придавало происходящему легитимности — они ведь выступали в качестве свидетелей, которые позднее доложат всё своим правителям.

Коридор, по которому мы шли, ничем не отличался других, и то же ощущение неправильности сохранялось. В здешних декорациях следовало придворных одевать в наряды эпохи декаданса, но вместо этого присутствовали дамы в коктейльных планах, мужчины в дорогих современных костюмах, чьи галстуки сияют всеми цветами радуги. Экскурсия какая-то, а не приём у монарха державы, считающей себя величайшей в Европе.

— Барон Генрих фон Блауэн, — озвучила Татьяна Васильевна, вновь прижавшись к моему плечу, — главный энергетический магнат Германии. Переметнулся на сторону кайзера, как только запахло жареным, когда граф Силезии впал в немилость. Судя по информации от наших местных резидентов, успел заложить энергетический комплекс, который должен был подпитываться за счёт аннорила. Будьте с ним осторожны.

Мужчина около сорока лет, о котором она говорила, опасливо косил в мою сторону одним глазом, ведя под руку даму в строгом чёрном платье, облегающем фигуру, как перчатка. Сам он выглядел рядом с молодой спутницей, как уважаемый сутенёр, ведущий эскортницу к месту работы.

Блондинка с длинной гривой волос, опускающейся до ягодиц, волной, наоборот, улыбалась ярко накрашенными губами. Холодные голубые глаза посматривали по сторонам, словно выискивали жертву. Ощущение, как будто она — вампир, явившийся на пир, и не уйдёт с приёма, пока не высосет всех досуха.

— С ним баронесса Элеонора фон Адельсберг, — продолжила говорить Татьяна Васильевна. — Вдова генерала, погибшего при отражении очередного демонического вторжения. Наша государственная безопасность подозревает, что её ветреность — следствие службы тайной полиции.

Я лишь слегка кивал, слушая комментарии своей спутницы. Знать, кто крутится вокруг нас, конечно, полезно, но пока что люди, которые могли бы меня в действительности заинтересовать, находились где-то в толпе придворных.

Хотя того же фон Блауэна можно было бы прижать в уголочке и задать несколько вопросов. Я ни за что не поверю, что кайзер избавился от аннорила, а у человека, который уже подготовил комплекс для его использования, просто обязаны иметься демонические камни. Хоть это пока что и не доказано.

Татьяна Васильевна назвала ещё несколько имён, пока мы не вышли в действительно большой зал с высоким потолком. Здесь уже никто даже не пытался сохранить приверженность готике, так что помещение было ярким, помпезным и торжественным. За отдельной перегородкой играл небольшой оркестр — что-то лёгкое, не мешающее общению.

Вдоль стен были расставлены столы, за которыми в готовности угодить гостям застыли вышколенные слуги. Приятно заметить, что слугами они стали только перед приёмом, а до этого широкоплечие коротко стриженные блондины с голубыми глазами наверняка устраивали марш-бросок в полной боевой выкладке спецназа. Все как один — одарённые, чего хозяева бала не скрывали, а будто бы выпячивали.

От каждого из официантов разило силой, и слабых магов среди них не водилось.

— Спецподразделение «Вервольф», — заметив мой чуть прищуренный взгляд, пояснила Татьяна Васильевна.

Я кивнул и повёл её ближе к центру зала, где Фридрих Леопольд уже приступил к организации танцев.

«Оборотни» прославились тем, что служили ударным кулаком в мире демонов. Было их не так много, зато боевого опыта у этого подразделения было как бы не больше, чем у всей остальной армии. Изначально-то их, конечно, собирали по принципу — кто угодно, лишь бы побыстрее, пока с годами «Вервольф» не превратился в элиту, куда кого попало уже не возьмут.

Имелось несколько обязательных требований, равноценно обязательных. Чистокровность, мощный дар, дисциплина, высшее образование по профилю боевой магии. Отсев был чудовищный, но эффективность «Оборотней» говорила сам за себя — они справлялись там, где у других не получилось при всём желании.

Теперь стоящие за столами бойцы самого, пожалуй, опасного отряда Европы будут прислуживать нам на балу. Такая завуалированная демонстрация силы от кайзера — для тех, кто понимает, конечно же. А ещё попытка сдержать русского Жнеца, если вдруг он сойдёт с ума и устроит бойню посреди мероприятия.

— Музыку! — услышал я приказ принца, и музыканты тут же сменили мелодию, без перехода начав играть вальс.

Первым, держа за руку придворную даму лет пятидесяти, конечно же, начал сам Фридрих Леопольд. Лишь после того, как они прошли первый круг в центре зала, к ним присоединились другие участники бала.

— Потанцуем? — с тёплой улыбкой спросил я, подавая руку спутнице.

Татьяна Васильевна вспыхнула, но вложила свою ладонь в мои пальцы, и я уверенно повёл её, вливаясь в танец. Музыка, естественно, была только немецких композиторов, и именно эту вариацию вальса я слышал впервые в жизни, но это ничего для нас не меняло.

Прижимаясь ко мне, насколько это было положено, секретарь продолжала давать комментарии о людях, которые оказывались рядом с нами. Так я узнал, что помимо самого фон Блауэна здесь присутствует его дочь, а дама, с которой кружится Фридрих Леопольд — княгиня из рода Гогенцоллернов, приходящаяся наследнику престола двоюродной тёткой, а ко всему прочему супругой ректора главной германской магической академии. Той самой, из которой выходят будущие «Вервольфы».

Наконец, музыка закончилась, и я отвёл спутницу к столикам. Встретившись взглядом со стоящим за одним из них официантом, я позволил себе усмешку. Холодные глаза смотрели на меня так, словно наблюдали через прицел снайперской винтовки.

— Шампанского? — предложил я, вручая Татьяне Васильевне бокал.

— Спасибо, — непринуждённо ответила она, принимая фужер.

Мы сделали по глотку, прежде чем рядом с нами появился Фридрих Леопольд. За принцем тянулась его собственная свита из таких же молодых людей и девушек. Правда, держались они на почтительном расстоянии.

— Ваше сиятельство, — с дружелюбной улыбкой поприветствовал меня наследник престола. — Вы не возражаете, если я украду у вас вашу спутницу на один танец?

Я улыбнулся в ответ и кивнул.

— Если Татьяна пожелает, — сказал я.

Естественно, секретарь министра иностранных дел не отказалась от танца с будущим кайзером. Свита принца испарилась так же незаметно, как и подошла, а рядом со мной оказалась та самая вдова. Полагаю, чёрная.

— Граф, — поприветствовала она меня, чуть присев. — Вы не любите танцы?

Тот факт, что мне продемонстрировали практически всё, что пряталось в декольте, меня даже повеселил. Даже интересно стало, насколько далеко она способна зайти, чтобы добиться своего. Всё-таки не простолюдинка, передо мной баронесса, а это накладывает определённые ограничения.

— Нас не представили, — с вежливой улыбкой отозвался я.

Она протянула мне руку и пробежалась кончиком языка по алым губам.

— Баронесса Элеонора фон Адельсберг, — представилась она. — И пусть вас не смущает, что я без сопровождения, увы, я вдова.

— Примите мои соболезнования, ваша милость, — с самым искренним сочувствием в голосе ответил я, прежде чем поцеловать воздух над её пальцами. — Граф Князев, Ярослав Владиславович.

Она довольно улыбнулась, а я краем глаза подметил, что за нами наблюдает много людей. Для немцев я, похоже, нечто вроде ходячей угрозы — меня сторонились, избегали смотреть в глаза. Конечно, всё это происходило изящно, чтобы не дать повода зацепиться, но всё же.

— Пригласите меня на танец, граф? — предложила Элеонора, чуть покачивая бёдрами.

— С удовольствием, баронесса, — откликнулся я.

Стоило нам влиться в ряды пляшущих гостей, как фон Адельсберг прижалась ко мне слишком близко — настолько, что её грудь теперь можно было даже не ощупывать, я всё и так ощутил. Обдав меня горячим дыханием, она произнесла интимным шёпотом:

— Вы меня заинтриговали, — сообщила баронесса.

— Чем же? — вежливо уточнил я.

— Посмотрите вокруг, наше общество вас боится до ужаса, — продолжила говорить Элеонора. — Ждут, что вы сойдёте с ума и прямо здесь устроите побоище, перебив весь цвет Германии. Сколько вам для этого понадобится времени, пара секунд? Минута?

Я покачал головой, и мы чуть разошлись, размыкая контакт. Баронесса двигалась прекрасно, и танцевать с ней было приятно. Но эта реакция всегда возникает, когда сталкиваешься с настоящим профессионалом.

Обладая выгодной внешностью, баронесса явно не теряла времени зря, превращаясь в настоящую светскую львицу. Даже стало интересно, всё ли положенное благородной даме она умеет на таком превосходном уровне.

Мы снова сблизились, и я заметил, как блестят её глаза.

— Вы же понимаете, ваша милость, — с улыбкой произнёс я, — что это государственная тайна, и я не стану её раскрывать никому.

На лице фон Адельсберг появилась довольная улыбка, и она вновь прильнула ко мне.

— Очень жаль, — произнесла Элеонора мне на ухо, едва не касаясь его языком. — Я бы хотела взглянуть на вас поближе в этот момент.

От этого практически совершённого контакта мне захотелось передёрнуть плечами, по шее к затылку поднялась волна мурашек. Но внешне я остался совершенно спокоен, лишь улыбка на лице стала чуть шире.

— Вас возбуждает опасность? — намеренно делая так, чтобы она практически легла на мою грудь в танце, напрямую спросил я.

— А вы прямолинейны, — с придыханием сказала Элеонора. — И мне это нравится. Но нет, ваше сиятельство, меня возбуждают сильные мужчины. Вы наверняка знаете, что даже самая сильная женщина хочет ощущать себя хрупкой девочкой в красивых мужских руках. А кто может быть сильнее самой Смерти?

Я продолжал улыбаться, вновь разводя нас в очередной фигуре танца.

Что ж, такие мне тоже как-то попадались. Любительницы острых ощущений, которые свято верили, что подобный опыт им поможет. Но я себя не на помойке нашёл, чтобы исполнять капризы играющей в декаданс красотки.

— Вам не понравится, — заверил я. — Жнец, от которого у вас пересыхает во рту и сильнее вздымается грудь, является только тогда, когда он действительно нужен.

На губах фон Адельсберг появилась торжествующая улыбка, а в глазах плескалось уже ничем не прикрытое вожделение.

— Поверьте, Ярослав, — не желая отступать, проговорила Элеонора, — я знаю место, где ему будет крайне уместно появиться.

Я легко кивнул, и в этот миг музыка затихла — танец подошёл к концу, и я повёл баронессу обратно к столикам, где и пригласил. Задерживаться баронесса не стала, взяв бокал, тут же исчезла в толпе. И мне это напомнило шутку о том, как заинтриговать дурака, но вестись на это плохо завуалированное предложение не стал.

Начался следующий танец, и я с удовольствием остался у столиков практически в полном одиночестве, если не считать стоящего рядом боевого мага. Он следил за каждым моим движением, но ничего не делал, а я изображал, будто меня интересуют гости на балу.

Мельком отметив, что Татьяна Васильевна танцует с «железным миротворцем», я хмыкнул и отставил фужер в сторону. На лице моей спутницы сияла довольная улыбка, женщина явно получала искреннее удовольствие от танца, и я не видел причин ей отказывать в этом.

Сам же двинулся в небольшую комнату, прилегающую к бальной зале. Здесь, в облаках табака от тлеющих сигар и дорогого алкоголя, немецкие аристократы играли в карты. Я прошёлся по залу, ловя на себе взгляды германского общества и, дождавшись в уголке, когда место за покрытым зелёным столом освободится, подсел поближе к победителю.

— Сыграем, князь? — взглянув в глаза немолодого мужчины, спросил я.

Адальберт фон Гогенцоллерн окинул меня внимательным взглядом и, усмехнувшись в пышные седые усы, кивнул. Новая колода была извлечена ещё одним боевым магом в форме крупье, и перед нами появились перевёрнутые рубашкой вверх карты.

— Как вам бал, ваше сиятельство? — негромко осведомился родственник кайзера.

— Превосходно, ваша светлость, — ответил я и быстро проверил свои карты. — Признаться честно, давно мечтал побывать в Германии, на родине готики. Знаете ли, я в некотором роде поклонник этой эстетики. По роду деятельности, так сказать.

Я улыбнулся, и князь чуть холоднее взглянул на меня.

— Что ж, я искренне рад, что вам нравится пребывание в нашей благословенной стране, — ответил он, и чуть подрагивающими пальцами взял свой бокал. — Хотя я тоже вам признаюсь, граф, мне не слишком нравится, что ваш род деятельности, как вы выразились, вообще существует на Земле. Было бы спокойнее, если бы люди сами решали, что и как им делать.

Я кивнул, сдвигая часть фишек в общий банк.

— Не сомневаюсь, что вам это не нравится, ваша светлость, — произнёс я. — Однако реальность не спрашивает нашего мнения. Кто-то открывает портал к демонам, кто-то приводит саму Смерть, чтобы уничтожить мир, откуда эти твари лезут к нам. У каждого из нас своя роль в этом спектакле, не так ли?

Князь хмыкнул, но развивать тему не стал.

О том, что он причастен к исследованиям, которые и привели к открытию портала к демонам, было известно узкому кругу лиц. И хорошо, что подчинённые Бориса Емельяновича делали свою работу на совесть, так как теперь мне было известно, с кем в Берлине действительно имеет смысл говорить.

— Чего вы хотите, граф? — спросил он, принимая повышение ставки.

Крупье внимательно следил за нами, и я уверен, если бы с моей стороны был хоть один намёк в адрес родственника кайзера, в меня бы уже летели боевые заклинания. Но устраивать бойню на балу наследника престола я не собирался. Одно дело просто попугать людей, другое — объявлять войну с Германией.

— Я хочу немногого, князь, — заговорил я, когда у меня на столе появилась новая карта. — Мирно жить, проводить время с семьёй, участвовать в разработке новых техномагических изобретений. Вам ведь известно, что Князевы открывают уже не первое предприятие по производству зелий?

Он взглянул на свои карты, затем на стол и чуть поджал губы, изображая, что его не устраивает расклад.

— Знаю, разумеется, — подтвердил Адальберт. — Вы ведь понимаете, что говорите с человеком, который отвечает за безопасность Германии. Иначе не подсели бы пообщаться со мной с глазу на глаз.

Кивнув, я бросил ещё несколько фишек, которые тут же оказались подхвачены крупье.

— Именно поэтому я и подсел к вам, ваша светлость, — улыбнулся я. — Один мир демонов я уже уничтожил и хочу сделать так, чтобы и в том мире, куда открыт проход из Германии, демонов не осталось. А ещё — уничтожить оставшийся аннорил, потому как если даже крупица этого алхимического чуда уцелеет, на землю могут явиться демоны из другого мира. У этих тварей было полно времени, чтобы поглотить миллионы планет, опустошать галактики и обрести возможность бросать в бой миллиарды собственных собратьев.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Вы ведь знаете, что этим всё не кончится, ваша светлость? — уточнил я, начиная выкладывать свои карты на стол. — И что будет делать Германия, когда на неё хлынут орды демонов, которых не остановит Жнец. Ведь Жнец может быть только один, князь. И я служу Российской Империи.

Он взглянул на мои карты и усмехнулся.

— Похоже, вам сегодня не особенно везёт, ваше сиятельство, — заявил Адальберт. — Каре.

Я улыбнулся и поднялся из-за стола.

— Знаете, как у нас говорят: кому суждено сгореть, в воде не утонет, ваша светлость. И раз уж в карты я уже проиграл, настала пора победить кое в чём ином. Не правда ли?

И я удалился, оставив князя смотреть мне в спину гневным взглядом.

С одним поговорили, теперь пора перекинуться парой слов с военными. Я же обещал поделиться с ними опытом? Самое время начать.