Император Пограничья 8

Глава 9

Василиса торопливо шагала по центральной площади Угрюма, размахивая руками и едва не подпрыгивая от возбуждения. Сегодня Полина Белозёрова должна была пройти своё испытанием Стихийным погружением, но геомантку переполняли совершенно иные эмоции.

— Леонид Борисович, поспешите же! — обернулась она к седобородому профессору, который неторопливо следовал позади. — У нас ещё столько людей проверить нужно!

Карпов поправил очки и укоризненно покачал головой.

— Василиса Дмитриевна, магические проверки не терпят спешки. Каждый результат требует тщательной фиксации и анализа.

— Ох, ну вы же понимаете, о чём я! — княжна всплеснула руками. — Столько народу собралось — и переселенцы из окрестных деревень, и беженцы из-под Сергиева Посада. Пятьсот человек! Мы за день столько ни за что не успеем проверить. Нам бы хоть сотню успеть…

Рядом с ними шла Надежда Кронгельм — изящная женщина с серебристыми прядями в тёмных волосах. Аэромантка мягко улыбнулась энтузиазму младшей коллеги.

— Даже сто — это прекрасный результат для первого дня, — заметила она своим мелодичным голосом с лёгким немецким акцентом. — Помните, мы делаем то, чего никто в Содружестве не делал — массовую проверку простолюдинов на магический дар.

В помещении школы, которое было решено использовать для запланированного мероприятия, уже ждала группа жителей. Мужчины и женщины разных возрастов нервно переминались с ноги на ногу, поглядывая на разложенный на столе пергамент с руническим кругом.

— Так, давайте начнём! — Василиса хлопнула в ладоши, привлекая внимание. — Кто первый? Не бойтесь, это совершенно безболезненно!

Вперёд вышел коренастый мужчина лет сорока с мозолистыми руками плотника.

— Меня Семён звать, с Дербышей я, — представился он, неловко теребя шапку.

— «Меня зовут Семён, я из Дербышей», — машинально поправила его Кронгельм, затем смутилась. — Ох, простите! Дурная привычка.

Она грустно улыбнулась.

— Двадцать лет преподавала риторику благородным девицам. «Говорите правильно, барышни! Речь — визитная карточка дамы!» — передразнила она свой прежний менторский тон. — А потом поняла, что важнее, ЧТО человек говорит, а не КАК, но привычка осталась…

— Прекрасно, Семён! — Голицына вернула разговор в нужное русло и указала на точку перед собой. — Становитесь в центр круга. Профессор, активируйте схему, пожалуйста.

Карпов влил энергию в руны, и они засветились серебристым светом. Несколько секунд все напряжённо ждали, но сегменты круга оставались тёмными.

— Магического потенциала нет, — констатировал теоретик. — Следующий.

Семён вышел из круга с явным облегчением — совсем не каждый простолюдин мечтал о магическом даре и связанных с ним опасностях и обязательствах.

Следующие несколько человек также не показали результатов, пока на круг не встала молодая женщина с усталым лицом и преждевременной сединой в волосах.

— Зинаида, из беженцев, — тихо сказала она.

Едва женщина заняла позицию, как один из сегментов вспыхнул ярким голубым светом.

— Вода! — воскликнула Василиса, подскочив от восторга. — У вас дар гидроманта, Зина!

Женщина растерянно моргнула.

— Но… но как же? Мне уже тридцать два года, у меня трое детей…

— Возраст не помеха для пробуждения дара, — мягко объяснила Надежда. — Вероятно, стресс от нападения Бездушных и бегства стал катализатором.

Карпов всё это время пристально глядел на яркое голубое свечение.

— В Муромской академии нас учили… — он запнулся, сняв очки и протерев их дрожащей рукой, — что истинный магический потенциал проявляется только в благородных родах. Поколения селекции, правильные браки… А тут простая крестьянка, беженка, и такая чистота дара!

Профессор покачал головой, словно пытаясь примирить тридцатилетние академические догмы с очевидной реальностью.

— Мы столько лет смотрели свысока на простолюдинов, убеждая себя в их магической неполноценности. А может, мы просто никогда не давали им шанса? Сколько талантов загублено только потому, что родились не в том сословии?

— Поэтому мы и затеяли весь этот процесс, — веско ответила Василиса. — Прохор не зря подозревал, что мы найдём множество редких самородков…

Проверки продолжались. К полудню они обнаружили ещё восемь человек с магическим потенциалом: три геоманта, два пироманта, один металломант и двое с воздушной стихией. Процент одарённых действительно приближался к двадцати шести — невероятно высокий показатель для простолюдинов.

— А теперь интересный случай, — Карпов подозвал следующую участницу.

В комнату вошла Анфиса — та самая девушка, освобождённая из лечебницы Фонда Добродетели. Восемнадцатилетняя, с большими карими глазами и вечно встревоженным выражением лица.

— Здравствуйте, — прошептала она, нервно сжимая руки. — Доктор Альбинони сказал, что мне обязательно нужно пройти проверку…

— Конечно, милая! — Василиса ободряюще улыбнулась. — Мы знаем о твоём Таланте, но давай проверим, какой магический дар скрыт внутри тебя.

Когда Анфиса встала в круг, произошло нечто необычное. Вместо свечения в стихийных сегментах, засветился центральный кристалл, окрасившись в странный фиолетовый оттенок.

— Удивительно, — пробормотал Карпов, наклонившись над кругом. — Это же… ментальная магия!

— Что это значит? — встревожилась Анфиса.

— Это значит, дорогая моя, что у вас редчайший дар! — профессор едва сдерживал академическое возбуждение. — Вы не просто чувствуете эмоции. При должном обучении вы сможете стать полноценным менталистом — читать поверхностные мысли, создавать ментальные щиты, возможно, даже осваивать основы телепатии!

Девушка побледнела.

— Я… я не хочу читать чужие мысли. Эмоций и так слишком много…

— Никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь, — успокоила её Надежда. — Обучение поможет тебе контролировать дар, а не усилит его против твоей воли.

Девушка неуверенно кивнула и вышла, бросив последний встревоженный взгляд на профессора. Едва дверь закрылась, Карпов тяжело опустился на стул. Его плечи затряслись.

— Леонид Борисович, что с вами? — встревожилась Василиса.

— Эта девушка… лаборатория… — профессор снял очки подрагивающими руками. — Когда меня держали в плену у Терехова, в соседней камере находилась девушка. Молодая менталистка, как Анфиса. Крестьянка, случайно проявившая дар.

Надежда молча налила ему воды из кувшина.

— Они экспериментировали с её способностями. Пытались усилить, превратить в оружие. Заставляли входить в сознание других пленников, ломать их волю… — голос Карпова сорвался. — Не знаю, что случилось потом. В один из дней просто наступила тишина. Хочется надеяться что её просто куда-то перевели и она по прежнему жива.

Карпов потёр запястья, где когда-то были кандалы.

— Я сидел за решёткой и ничего не мог сделать. Только слушал её крики по ночам, когда чужие кошмары преследовали её даже во сне. А теперь вижу эту девочку, Анфису, с таким же даром… и те же испуганные глаза.

— Но она в безопасности, — мягко сказала Надежда. — Здесь её дар будут развивать осторожно, с заботой.

— Знаю. Умом я это понимаю, но, когда увидел это фиолетовое свечение… всё вернулось. Прошу прощения за слабость.

— Это не слабость, — твёрдо сказала Василиса. — Это человечность. И именно поэтому вы здесь — чтобы подобное никогда не повторилось.

Профессор отрывисто кивнул и потёр переносицу.

После обеденного перерыва проверки возобновились. Теперь среди испытуемых появились более необычные случаи.

Худощавый мужчина средних лет по имени Никанор, бывший лесник, показал странное зелёное свечение в сегменте земли.

— Интересно, — Карпов погладил бороду. — Это не совсем обычная геомантия. Похоже на… да, точно! Редкая разновидность — фитомантия, как у нашего юного алхимика Зарецкого. Способность чувствовать растения, ускорять их рост, возможно, даже общаться с ними на примитивном уровне.

— Так вот почему у меня всегда урожай лучше всех был! — изумился Никанор.

Однако чудеса на этом не закончились. Внезапно по рунам пробежала зелёная волна энергии. Внезапно из пола начали прорастать тонкие побеги, обвивая ноги мужчины.

— Ёлки-иголки! — вскрикнул Никанор. — Это что за бесовщина⁈

Карпов отшатнулся, уронив записи.

— Н-неконтролируемый выброс! Все назад! Я… я…

Профессор судорожно озирался, явно не зная, что делать. Но затем заставил себя остановиться, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Так, спокойно. Это классический случай спонтанной манифестации неинициированного дара при контакте с усиливающим артефактом. Глава двенадцатая трактата Вержбицкого…

Лесник ответил на это взглядом, полным смятения. Его глаза, словно говорили: «Что ты такое несёшь⁈»

Голос Карпова тем временем окреп, паника отступила, вытесненная академическим азартом.

— Никанор, не двигайтесь! Представьте, что побеги — это ваши пальцы. Попробуйте их расслабить, отпустить…

Следуя чётким инструкциям теоретика, лесник справился с ситуацией. Побеги увяли и осыпались.

— Вот видите? Теория всегда работает, если правильно её применять, — Карпов поправил очки, пряча облегчение за напускной важностью. — Поздравляю вас, вы только что самостоятельно разблокировали свой магический дар.

Лесник лишь вяло буркнул что-то и пошёл прочь.

Следующим сюрпризом стала пожилая женщина Евдокия, которая призналась, что всегда могла предсказывать смерть соседей и родичей за несколько дней до ужасного события. Круг показал тусклое чёрное свечение с болотно-зелёной примесью в сегменте, который обычно оставался пустым.

— Некромантия, — выдохнул Карпов. — Слабая, зачаточная, но несомненная. В Содружестве это… не приветствуется.

— Я не виновата! — испугалась женщина. — Я никогда мертвецов не поднимала!

— И не нужно, — быстро успокоила её Василиса, бросив предостерегающий взгляд на профессора. — В Угрюме мы не преследуем людей за их дары. Возможно, ваша способность поможет спасать жизни — предупреждать о болезнях или опасности.

— Не бойтесь, милая, — подала голос Надежда Кронгельм. — Знаете, я родом из саксонской семьи. Мой дедушка рассказывал, что у него на родине таких, как вы, называли «хранителями порога» и очень уважали.

Она помогла дрожащей женщине выйти из круга.

— Там некромантов не жгли на кострах, а приглашали в дома. Они могли почувствовать, когда смерть приближается, и помогали семьям подготовиться, попрощаться. А иногда — предупреждали врачей, что нужно поторопиться. Дедушка говорил, что его прабабку от лихорадки спасла именно такая женщина — почувствовала тень смерти и велела срочно везти к целителю.

Это новость несколько успокоила Евдокию, которая явно было уже решила, что ей нужно сейчас же идти на погост и поднимать армию упырей. Благодарно кивнув, та поспешила прочь.

К вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, осталось проверить последнюю пару — Дмитрия и Раису, тех самых «улучшенных» бойцов из лечебницы Фонда.

Дмитрий встал в круг первым. Крепкий мужчина с неестественно плавными движениями и странным, механическим взглядом. Когда Карпов активировал руны, произошло нечто невиданное.

Вместо свечения в отдельных сегментах, весь круг словно ожил. По рунам пробежала волна тёплого золотистого света, пульсирующего в такт дыханию Дмитрия. Свечение концентрировалось не в стихийных секторах, а вдоль контуров человеческой фигуры, прорисованной в центре схемы, которую обычно никто не замечал.

— Я… я такого никогда не видел, — признался Карпов, отступив на шаг. — Это не стихийная магия. Это что-то, связанное с самим телом.

Надежда Кронгельм обошла круг, пытаясь понять закономерность.

— Согласна. Это не похоже ни на одну известную мне магическую сигнатуру. Что-то совершенно иное.

Когда в круг встала Раиса — женщина средних лет с изящными стремительными движениями — эффект оказался противоположным. Свет в круге начал меркнуть, словно его поглощала невидимая сила. По краям рунической схемы заклубились странные искажения, а центральный кристалл окрасился в глубокий фиолетовый цвет, переходящий в чёрный.

— Что это? — Василиса невольно отступила назад. — Я никогда не видела, чтобы руны реагировали подобным образом.

— И я, — признался Карпов, снимая очки и протирая их дрожащими руками. — За тридцать лет изучения магической теории… Это выходит за рамки всех классификаций.

— Возможно, эксперименты Фонда как-то изменили их магическую систему, — предположила Надежда. — Создали что-то… новое. Неизученное.

— Или пробудили что-то очень древнее, — пробормотал профессор. — Нужно будет рассказать об этом Прохору. Зарецкий, помнится, тоже говорил, что не смог диагностировать их дары. Возможно, воевода сможет пролить свет на эту загадку.

После завершения проверок троица магов собралась в небольшой комнате для подведения итогов.

— Тридцать восемь человек из ста пятидесяти, — подсчитал Карпов. — Двадцать пять процентов. Феноменальный результат.

— И такое разнообразие даров! — Василиса не могла усидеть на месте от волнения. — Менталист, фитомант, некромант… Да в академиях за такими студентами охотятся!

— Главное теперь — правильно организовать их обучение, — заметила Надежда. — Необученные маги могут быть опасны и для себя, и для окружающих.

— Нужно немедленно рассказать Прохору! — решила княжна. — Он должен знать о наших находках. Особенно о Дмитрии и Раисе — это может быть важно.

Но тут Надежда мягко положила руку ей на плечо.

— Василиса, дорогая, воевода сейчас у колодца. Помните? Стихийное погружение Полины.

— Ох! — княжна осеклась на полуслове. — Я совсем забыла! Целые сутки он там…

— Завтра утром Полина выйдет из погружения, — напомнил Карпов. — Тогда и расскажете.

— Вы правы, — вздохнула геомантка, усаживаясь за стол. — Просто я так взволнована! Представляете, какие возможности открываются?

— А пока давайте составим подробный отчёт, — предложила Надежда. — Классифицируем всех выявленных, распределим по группам для будущего обучения.

Они проработали над документами до глубокой ночи, систематизируя результаты и составляя рекомендации. Василиса то и дело поглядывала в окно, где в отдалении виднелся шатёр над центральным колодцем.

Наутро, едва забрезжил рассвет, княжна уже стояла у окна, наблюдая за площадью. И вот — движение у колодца! Она увидела, как из шатра выносят закутанную в одеяла фигуру.

— Получилось! — выдохнула Василиса и бросилась к выходу.

Она неслась к дому, где разместили Полину, но на полпути увидела выходящего оттуда Прохора. Воевода выглядел измождённым — под глазами залегли тени, плечи слегка ссутулились от усталости.

— Прохор! — Василиса подбежала к нему, едва сдерживая волнение. — Вчера мы по твоему указанию провели проверку на магические способности у тех, кого ты отобрал. Результаты ошеломляют!

После суток у колодца, наблюдая за Стихийным погружением Полины, усталость давила на плечи свинцовым грузом, но восторг геомантки был заразителен. Мы переместились в дом воеводы, чтобы спокойно побеседовать.

— Двадцать пять процентов? — уточнил я, откидываясь в кресле.

— Именно! Представляешь? Тридцать восемь человек из ста пятидесяти! — княжна всплеснула руками.

— И какое распределение по стихиям?

— В основном земля, как и ожидалось. Но есть сюрпризы! — Василиса начала загибать пальцы. — Менталист — девушка Анфиса, фитомант — бывший лесник Никанор, даже некромант нашёлся!

— Некромант? — я приподнял бровь.

— Слабенький, зачаточный. Пожилая женщина, предчувствует смерть. Но это же всё равно редкость!

Голицына продолжала перечислять находки, но я заметил, как её энтузиазм слегка померк.

— Что ещё? — прямо спросил я.

— Дмитрий и Раиса, — она нахмурилась. — Те двое из лаборатории Фонда. Когда они встали в круг, произошло… что-то странное.

Я выпрямился, сразу заинтересовавшись.

— Опиши подробно.

— У Дмитрия весь круг засветился золотистым светом, но не в стихийных сегментах. Свечение шло по каким-то другим контурам, которых мы не понимаем. А у Раисы наоборот — свет начал меркнуть, словно его поглощала тьма. По краям появились тени, центральный кристалл стал почти чёрным.

Интересно. Очень интересно.

— Где они сейчас?

— Не знаю, надо поискать.

— Кликни кого-нибудь и вели позвать их сюда. И захвати рунический круг.

Через несколько минут дверь открылась, вырывая меня из воспоминаний. Вошли Дмитрий и Раиса — оба с механической грацией, которую дали им эксперименты Фонда. Следом спешила Василиса с пергаментом.

— Садитесь, — указал я на стулья. — Вчера при проверке ваши дары не смогли определить. Я хочу взглянуть сам.

Дмитрий, сохраняя невозмутимое выражение лица, кивнул. Раиса нервно поправила волосы — единственный признак волнения.

Василиса быстро разложила круг на полу. Я встал, подходя к руническим контурам.

— Дмитрий, становись в центр.

Мужчина послушно занял позицию. Я влил энергию в руны, но вместо простой активации направил тонкий поток своей силы прямо в его магическое ядро.

Эффект проявился мгновенно. Золотистое свечение охватило не стихийные сегменты, а контуры человеческого тела в центре схемы. Энергия пульсировала вдоль невидимых меридианов, концентрируясь в мышцах, костях, сухожилиях.

— Соматомантия, — произнёс я, и Василиса ахнула. — Магия тела. Ты можешь усиливать себя — скорость, силу, выносливость, остроту чувств. С развитием сможешь достичь почти нечеловеческих показателей.

Рагнар Костолом — так прозвали его мои воины. Берсерк, но не обычный. Он не впадал в безумие битвы, как другие. Вместо этого его тело становилось быстрее, сильнее, выносливее. Я видел, как он голыми руками ломал мечи, как стрелы отскакивали от его кожи, словно от камня.

Некоторые мои заклинания — Воздушный шаг, Медвежья сила, Выносливость ратника — это как раз из школы соматомантии. Но у меня они работают через общий магический дар, теряя в эффективности. У него же, как у прирождённого соматоманта, эти же заклинания будут в разы мощнее. Вдобавок, то, на что я трачу десять капель энергии, ему обойдётся в две-три, и эффект продержится дольше.

Дмитрий моргнул — первая живая реакция за всё время.

— Это объясняет… многое, — медленно проговорил он.

— Раиса, твоя очередь.

Женщина заняла место в круге. Когда я направил энергию в её ядро, свет начал гаснуть. Но это была не пустота — это была живая, активная тьма. Тени заплясали по краям круга, формируя сложные узоры.

— Тенебромантия, — сказал я. — Магия теней. Невидимость, создание иллюзий, перемещение через тени. Идеальный разведчик.

Урсула Тенеплетущая — её боялись больше брата. Она появлялась из ниоткуда, растворялась в тенях, создавала десятки своих копий. Мои лучники не могли в неё попасть — стрелы проходили сквозь иллюзии.

Раиса выдохнула с явным облегчением.

— Я думала… думала, что во мне что-то сломалось после экспериментов.

— Нет. Эксперименты, похоже, пробудили ваши истинные дары. Редчайшие — один такой маг на десять тысяч.

— Спасибо, — Дмитрий поднялся, и впервые я увидел в его глазах эмоцию. Благодарность. — Неведение пугало сильнее любой опасности.

— Идите. Скоро начнём обучение, — отпустил я их.

Когда двери закрылись, Василиса взорвалась:

— Соматомант и тенебромант! Да это же… это же невероятно! Я слышала про такие дары но ни разу не наблюдала вживую. Как ты определил?

— Опыт, — уклончиво ответил я. — Василиса, собери всех наших магов. Но только опытных — четырнадцать наших и трое из Северных Волков. В гостиной через полчаса. Новичкам касаться Эссенции будет пока рано…

Геомантка умчалась, а я достал из сейфа мешочек с кристаллами. Пришло время поделиться одним секретом.

Через полчаса в просторном помещении собрались все маги Угрюма. Полина, ещё бледная после вчерашнего погружения. Тимур Черкасский с непроницаемым лицом. Профессор Карпов и Надежда Кронгельм. Зарецкий с Соболевой. Остальные освобождённые из лаборатории. И двое магов в форме Северных Волков.

Последней вошла Ярослава Засекина. Медно-рыжие волосы заплетены в боевую косу, серо-голубые глаза смотрели настороженно.

— Боярин, — кивнула она. — Зачем позвал?

— Сейчас узнаешь, но сначала… — я повернулся к её магам. — С вас троих мне потребуется клятву молчания. Магическая.

— С какой стати? — вскинулась княжна.

— Потому что покажу нечто, что может изменить баланс сил в Содружестве. И не хочу, чтобы об этом узнали раньше времени.

— Это действительно настолько важно?

— Да, — просто ответил я.

Ярослава прищурилась, затем кивнула своим людям. Они выступили вперёд — мужчина и женщина, все ранга Мастера.

Я провёл простой ритуал связывания клятвой. Ничего сложного — обещание не разглашать увиденное без моего прямого разрешения.

— Теперь к делу, — я высыпал на стол горсть кристаллов Эссенции. — Все вы знаете стандартный способ поглощения. Держишь кристалл, медленно вытягиваешь энергию, теряя при этом треть, а то и половину.

Маги закивали.

— Есть другой способ. Ритуал, повышающий эффективность почти вдвое.

— Что⁈ — Ярослава даже привстала. — Это же… это невозможно!

— Смотрите.

Через четверть часа, когда объяснение и демонстрация подошли к концу, тишина в зале была оглушающей.

— Научишь? — первой нашлась Ярослава.

— Научу. Всех. И более того… — я высыпал на стол остальные кристаллы. — Разберите. По два средних или эквивалент. Нам всем нужно стать сильнее перед следующей атакой.

Маги зашевелились, разбирая кристаллы.

— Почему делишься этим? — тихо спросила Ярослава, когда подошла её очередь. — Такое знание стоит королевства.

— Потому что мёртвые короли не правят королевствами, — ответил я. — А Гон не пощадит никого.

Княжна задумчиво кивнула, принимая мою логику.

Закончив с раздачей знаний и Эссенции, я достал магофон. Хотел связаться с Ракитиным, узнать статус.

Набрал номер. Гудок. Второй. Тре…

БАМ!

Невидимая сила ударила по острогу. Магофон в моей руке погас. По залу прокатилась волна боли — все маги схватились за головы, корчась от внезапного давления.

Я едва устоял на ногах. Что-то чудовищно мощное било по магическим связям Угрюма, обрывая все каналы коммуникации.

Нет, не что-то. Кто-то. И я догадывался кто.

Лорд Бездушных объявил о своём прибытии.