Император Пограничья 8

Глава 15

Земля под ногами атакующих вздрогнула. Первые каменные стены вырвались из почвы с грохотом, заставляя передние ряды Трухляков врезаться в неожиданные препятствия. Но это было только начало.

Вельский работал с мрачной сосредоточенностью человека, знающего своё дело. Его руки двигались в сложном танце, и камень послушно откликался. Стена за стеной вырастали под углом, создавая воронки и коридоры. Сомова дополняла его работу математической точностью — каждый изгиб, каждый поворот был рассчитан так, чтобы направить поток врагов в нужную сторону.

С правого фланга Василиса демонстрировала всю мощь своего нового ранга. Её каменные конструкции были не просто стенами — это были ловушки в ловушках. Ложные проходы, которые вели в тупики. Узкие коридоры, где Бездушные давили друг друга. Вершинин поддерживал её, создавая основу, на которой княжна выстраивала свои хитросплетения.

Я наблюдал, как Голицына создаёт иллюзию широкого прохода там, где на самом деле коридор, круто повернув, оборачивался тупиком. Первые ряды Трухляков устремились туда, думая, что нашли дорогу, но врезались в камень, выстреливший острейшими шипами. Следующие волны напирали на них сзади, создавая давку и разрывая своих собратьев. В другом месте она использовала естественный уклон местности — каменный пандус вёл вниз, но заканчивался глухой ямой-ловушкой, чьё дно было утыкано кольями.

— Никита, усиль основание под третьим сектором! — пробормотала она. — Там будет давка!

— Принял! — отозвался Вершинин, и я почувствовал, как его энергия устремилась в указанную точку, уплотняя породу.

Их слаженность впечатляла — выпускники одной академии, они понимали друг друга с полуслова, дополняя работу товарища.

Я сосредоточился на центре, где двигались Жнецы. Мои стены были выше и толще — трёхметровые монолиты, способные выдержать телекинетические удары хотя бы несколько секунд. Главное — загнать их в ловушку.

Поле боя преобразилось. То, что минуту назад было открытым пространством перед стенами, превратилось в каменный лабиринт, хорошо просматриваемый с нашей высоты бастионов.

— Твою ж мать! — выдохнул кто-то из дружинников на стене. — Хороши чудеса!

Я краем глаза видел, как защитники замерли, наблюдая невиданное зрелище. Каменные стены вырастали из земли одна за другой, превращая открытое поле в запутанные катакомбы. Некоторые бойцы даже забыли перезарядить оружие, заворожённые магическим представлением.

Передовые отряды Бездушных врезались в первые преграды на полном ходу. Я видел, как массивная Стрига-медведь с разбегу ударилась в каменную стену, которой секунду назад не было. Тварь отшатнулась, потрясая головой, а следом в неё врезались другие Бездушные.

Один из Жнецов заметил ловушку раньше. Его телекинетическая сила обрушилась на ближайшую стену, и камень затрещал под давлением. Я мгновенно перебросил туда часть своей энергии, укрепляя конструкцию. Стена выдержала, хотя по ней побежали трещины.

Бездушные, подгоняемые инстинктом и приказами невидимого повелителя, хлынули в созданные проходы. Тысячи тел сдавливались в узких коридорах, топча упавших, царапая друг друга в попытке прорваться вперёд.

— Красиво работаете! — крикнул я геомантам, чувствуя, как магия земли резонирует между нами.

Но настоящее зрелище только начиналось. Жнецы приближались к моей ловушке — квадрату из трёх массивных стен. Я выждал момент, когда обе твари окажутся внутри, окружённые сотнями обычных Бездушных.

— Вельский, Сомова! — скомандовал я. — Замыкаем коробку!

Четвёртая стена выросла позади Жнецов, отрезая путь к отступлению. Пятая накрыла пространство снизу, лишая их возможность закопаться в почву. Конечно, это продержится недолго — уже сейчас я чувствовал, как телекинетическая сила Древних давит на стены изнутри. Трещины побежали по камню.

Жнецы поняли, что попали в западню. Их безглазые головы метались, оценивая ситуацию. Первый ударил силой извращённого разума по передней стене — камень вздрогнул, но устоял. Второй попытался было изменить форму своего тела, растекаясь жидкой ртутью, чтобы просочиться в трещины между плитами.

— Держать камень! — отрывисто рявкнул я геомантам.

Вельский и Сомова вцепились в свои конструкции магической хваткой. Я чувствовал их борьбу — телекинез Древних против магии земли. Камень стонал, трещины расширялись, но маги земли упрямо латали бреши, не давая тварям вырваться.

Жнецы усилили натиск. Их шестиногие тела напряглись, концентрируя всю мощь. Воздух внутри ловушки задрожал от телекинетического давления. Ещё немного, и стены не выдержат…

— Панкратов! — заорал я. — Дракон! В центр западной ловушки! Огонь!

Кузьмич, имевший опыт стрельбы из реактивных гранатомётов, хоть и не таких мощных, уже стоял наготове с оружием на плече. Его выцветшие голубые глаза прищурились, прицеливаясь. Седые усы в виде подковы азартно подрагивали. Для ветерана с двадцатилетним стажем это был просто ещё один выстрел, ещё одна цель.

Термобарическая граната, магически усиленная умельцами из Детройтского Бастиона вылетела из ствола с характерным хлопком. Дымный след прочертил воздух, и я невольно задержал дыхание. Время словно замедлилось.

Для меня это были бесконечные секунды ожидания. Для стоящего рядом дружинника — мгновение. Для геомантов, связанных с камнем ловушки, — агония предчувствия разрушения.

Я практически ощущал последние мгновения Жнецов. Они засекли летящий объект, но было уже слишком поздно. У них просто не осталось времени среагировать. В пустотах их безглазых голов мелькнуло что-то похожее на… удивление? Понимание? Принятие?..

Снаряд скрылся внутри каменной западни, угодив под ногами двум массивным тварям.

На мгновение — тишина.

А затем мир взорвался.

Облако специального горючего состава мгновенно заполнило замкнутое пространство. Вторичная детонация превратила воздух внутри ловушки в оружие массового поражения. Я видел, как каменные стены на секунду раздулись изнутри, словно от чудовищного давления. Оранжевое пламя хлынуло к небесам.

Взрывная волна ударила по стенам, отразилась, вернулась к центру, снова отразилась — замкнутое пространство многократно усилило разрушительный эффект. Температура внутри достигла такого уровня, что камень начал плавиться. Отрицательное давление буквально высосало воздух из любых полостей.

Каменный квадрат не выдержал. Стены разлетелись во все стороны шрапнелью, поражая сотни Трухляков на много метров вокруг. Я видел, как обломки весом в добрый пуд сметают целые группы монстров. Один особо крупный кусок влетел в толпу Стриг, разметав их, как кегли.

Однако своё дело стены сделали — вся мощь термобарического взрыва обрушилась на тех, кто был внутри. Там, где секунду назад были два Жнеца и сотни Бездушных, теперь зияла воронка оплавленной земли. Даже следов не осталось — температура и давление просто испарили органику.

Ударная волна докатилась даже до стен. Дружинники инстинктивно пригнулись, некоторые выронили оружие. Я устоял только благодаря магическому усилению тела.

— Мамочки! — ойкнула Василиса.

Геоманты дёрнулись, словно от удара. Вельский схватился за голову — разрушение созданных с таким трудом конструкций отозвалось дискомфортом. Сомова побледнела, прислонившись к зубцу стены. Вершинин поморщился, ощутив через магическую связь агонию разрываемого камня.

Бездушные замерли. На несколько секунд тысячи тварей просто стояли, не в силах осознать произошедшее. Их координаторы, их направляющая сила — просто исчезли. Испарились.

— Мать честная… — выдохнул кто-то из дружинников.

Я усмехнулся про себя. План сработал идеально.

Я специально позволил Жнецам подойти так близко. Они полагались на свой телекинез, на способность отражать пули. Однако для этого нужно время — засечь объект, рассчитать траекторию, применить силу. На расстоянии в несколько сотен метров у них было бы это время. Здесь же, в упор, они просто не успели среагировать.

— Западный сектор, огонь! — скомандовал я, пока оставшиеся Бездушные ещё не опомнились от шока.

Вдоль стен защёлкали автоматы, застрочили пулемёты. Оставшиеся оптические башни с гулом прошлись лучами синего света, выжигая врагов. Лишённые координации Жнецов, твари превратились в лёгкие мишени.

В этот момент подбежал запыхавшийся мальчишка-посыльный:

— Воевода! Восточный бастион! Стену пробили!

Я выругался. Значит, Крестовский с Ярославой не смогли уничтожить Жнеца до того, как он сломал частокол. Или же там было больше Жнецов, чем мы думали.

Пора использовать последний козырь.

Я закрыл глаза и мысленно потянулся к сложному артефакту в сердце острога. Теперь его питало уже сразу два гигантских кристалла Эссенции, благодаря «пожертвованию» от последнего Жнеца, а значит, барьер продержится дольше.

Мысленная команда активировала его. Воздух над острогом задрожал, и полупрозрачный купол начал подниматься от земли, смыкаясь в точке над нашими головами.

Обычным зрением его почти не было видно — лишь лёгкое искажение воздуха, как от жара. Но в магическом спектре купол сиял переливающимися оттенками пурпурного и индиго. Энергетический барьер накрыл всё поселение, смыкаясь на высоте пятидесяти метров.

Бездушные, рвавшиеся к стенам, врезались в невидимую преграду. Трухляки отшатывались, натыкаясь на барьер. Стриги пытались прорваться сквозь него, но их когти скользили по энергетической поверхности, не находя зацепки.

— Вот теперь у нас есть передышка, — пробормотал я.

Долго он не продержится, но сейчас было важно выиграть время.

— Панкратов! — окликнул я сержанта. — Револьверные гранатомёты по скоплениям! Не жалеть боеприпасов!

— А последний «Дракон»? — спросил Кузьмич, похлопывая по термобарическому гранатомёту.

Я покачал головой:

— Нет. Это оставляем про запас. У нас только один выстрел, а враг ещё не показал все карты.

Ветеран понимающе кивнул. За годы службы он научился ценить последний патрон в обойме.

Вдоль стен загрохотали пулемёты и револьверные гранатомёты. Эти красавцы от князя Оболенского могли выпустить шесть гранат без перезарядки. И сейчас они методично выкашивали скопления Бездушных за куполом.

Взрывы следовали один за другим. Каждая граната уносила десятки тварей. Осколки косили плотные ряды Трухляков. Ударные волны разрывали в клочья даже массивных Стриг.

Вдоль стен работали четыре расчёта гранатомётчиков. Я видел, как они действуют с отточенной чёткостью — один стреляет, второй перезаряжает, третий выбирает следующую цель.

— Левее! Там скопление у воронки! — кричал наводчик первого расчёта.

Две гранаты навесом ушли в указанную точку, превращая плотную группу Трухляков в кровавое месиво.

— Вон там Стриги собираются! — указывал боец из второго расчёта.

Револьверный гранатомёт развернулся, выплюнул свой смертоносный груз. Взрывы прошлись по шеренге тварей, разрывая прочнейшую естественную броню.

Обычные стрелки не отставали. Они методично добивали раненых, не давая им подняться. Автоматные очереди косили тех, кто пытался отползти. Снайперы выцеливали наиболее крупных Стриг, бьющих в агонии.

— Экономьте патроны! — крикнул сержант одного из отделений. — Бейте только наверняка!

Но его слова потонули в грохоте выстрелов. После напряжения боя люди выплёскивали накопившийся страх и ярость, расстреливая поверженного врага.

И всё же я следил не за этим. Мой взгляд был прикован к лесной опушке, откуда появлялись всё новые волны врагов. И вдруг…

Поток прекратился.

Бездушные перестали выходить из леса. Те, что ещё оставались на поле боя, начали отступать. Не в панике, не беспорядочно — организованно, слаженно, словно выполняя чей-то приказ.

— Они… они уходят? — недоверчиво выдохнул кто-то из дружинников.

— Бегут! Мы их погнали! — заорал молодой боец, размахивая автоматом.

Но я видел больше. Это было не бегство — это был тактический отход. Стриги прикрывали отступление Трухляков, двигаясь чёткими группами. Раненые твари, которые не могли идти сами, просто оставались умирать — никакого смятения, никакого хаоса.

«Он оценил ситуацию и решил сохранить силы», — понял я с холодком.

— Это не победа, — тихо произнёс Борис, подойдя ближе, в его покрасневших глазах читалось понимание. — Они уходят по приказу, да?

— Именно, — кивнул я.

Панкратов сплюнул через стену:

— Невиданное дело. Бздыхи, что организованно ретируются? За двадцать лет службы такого не видывал.

Вельский, всё ещё бледный после разрушения каменных конструкций, покачал головой:

— Нехорошо это. Очень нехорошо…

Лорд Бездушных, кто бы он ни был, продемонстрировал не просто силу, но и разум. Увидев, что его войска попали в ловушку, что потери слишком велики, он приказал отступить. Как настоящий полководец, он предпочёл сохранить армию для будущих операций.

По стенам прокатился ропот. Я видел, как меняются лица защитников — от ликования к тревоге. Они тоже начинали понимать.

— Похоже, нам предстоит долгая игра, — пробормотал я, наблюдая, как последние Бездушные скрываются в лесу.

Битва была выиграна, но враг всё ещё не сделал свой последний ход.

Купол я держал ещё десять минут, пока не убедился, что враг действительно отступил. Когда барьер наконец растаял, я с прищуром продолжал смотреть, не решит ли противник воспользоваться моментом. Защитники напряжённо вглядывались в лесную линию, сжимая оружие. Никто не расслаблялся — слишком уж странным было происходящее.

— Может, это ловушка? — предположил Борис, проведя потной ладонью по лицу. — Выманивают нас из-за стен?

— Нет, — покачал я головой. — Он просто сохраняет силы. Потерял несколько Жнецов, тысячи рядовых бойцов. Решил, что на сегодня хватит.

— Панкратов, через часок организуй сбор ядер малой группой. Основную держать на стенах. Они могут захотеть воспользоваться моментом, чтобы нанести удар. Борис, проверь все позиции, составь список потерь. Василиса, нужно снова отремонтировать восточный бастион. Проклятый он что ли?..

Отдавая приказы, я думал о сегодняшнем дне. Мы отбились, да. Но какой ценой? И главное — что будет дальше? Лорд Бездушных теперь знает наши возможности, видел термобарическое оружие в действии, оценил защитный купол.

В следующий раз он будет готов.

А значит, и нам нужно готовиться. Искать новые способы защиты, новое оружие, новые тактики. Потому что сегодня мы увидели только середину игры. Эндшпиль ещё впереди.

Я посмотрел на опустевшее поле боя, усеянное трупами Бездушных. Тысячи мёртвых тварей — и это только начало. Сколько их ещё придёт? Десятки тысяч? Сотни?

— Столько мяса… — пробормотал кто-то из бойцов. — И всё протухнет к утру.

— Давно уже протухло, — отозвался его товарищ мрачной шуткой.

«Где ж мы вас всех хоронить-то будем», — криво оскалился я.