Игра с судьбой

24

Фенек

Навес из зеленой маскировочной сети слабо защищал от ветра и совсем не защищал от дождя. Тот проникал внутрь крупными грубыми каплями, настойчиво бил и мочил одежду. Фенек пожалела, что отказалась от старого плаща, хоть и потёртого, но сжитого из плотного кожзама, в замену ему нарядившись в простецкие джинсы размера на полтора больше и светло-коричневую куртку. Та хоть и казалась вполне пригодной для испытания дождями, но промокла довольно быстро и утратила свою согревающую способность.Выглядела как нищий неудачливый сталкерёнок, который черт знает какими правдами и неправдами добрался до «Юпитерских» окрестностей, чтобы с недовольной миной чего-то ожидать возле бункера местных учёных.

Спрятала под вязанную шапку волосы, сверху накинула капюшон – скрывалась не ото всех, кто ошивался рядом с «яйцеголовыми», но не хотела, чтобы живущие рядом «свободовцы» узнали в ней её же. Кроме одного конкретного, с кем назначена встреча.

Дурацкое чувство, когда ты ни в чём не виноват, но всё равно беспокоишься. Такое бывало у многих, когда, к примеру, на входе в бар тебя одаривал подозрительным взглядом охранник и, хоть оружие у тебя сдано, перспектива дополнительного осмотра и заочное обвинение в нарушении правил неприятно покусывало изнутри. Фенек совершенно точно не замышляла ничего, что могло бы навредить Синдикату и в сговоре со «Свободой» не состояла, но присутствие неподалеку подозревающего её в чём-то Физика крайне напрягало. Беспокойство заставляло придумывать ситуации, в которых Сова могла бы ляпнуть что-нибудь эдакое, что покажется командиру опасным, хотя ничего такого совершенно быть не может.

Она винила себя за излишнюю истеричность, но никак не могла совладать с тем негативом, который влекла за собой любая мысль о насущных делах. Возможно не следовало так долго скрывать от команды наличие видений, да и не следовало бы скрывать вовсе – никто тогда не стал бы обвинять в чём-то и не был бы так подвержен риску, ведь что это такое и во что оно выльется девушка так пока и не разобралась.Возможно не следовало затевать сделку с Феликсом, ведь правда – в прошлый раз просьба о помощи у Черного сталкера едва не закончилась её смертью, и кто знает, кого может загнать в могилу авантюра с Хозяевами Зоны. Однако, контейнер с артефактом, что был в рюкзаке за спиной, давал легкую надежду на лучший исход. Никогда ничего не просите, в особенности у тех, кто сильнее – так сказал ей Морф вечером после допроса, явно украв себе чью-то мысль. Предостерёг, очевидно, и Фенек последние несколько дней часто думала над его словами.

Ни Феликс, ни его друзья с момента договорённости больше не появлялись и одной Зоне известно, куда те запропастились. Каждый день их отсутствия словно глубже утрамбовывал в могилу казавшуюся непоколебимой уверенность в выживании Вермута, ведь неужели для существ, вроде Хозяев, найти и доставить какого-то человечка - невыполнимое задание? Оно таковым и может быть, если нужный живым человек на самом деле довольно давно мертв. Фенек резко вздрогнула, словно от холода, но на самом деле постаралась таким образом отбросить упаднические настроения. Она уверена в своих выводах, не жалеет, что ввязалась во всё это и дождется положительного исхода.

Когда охрана ученых, что несла службу у входа, в очередной раз подорвалась с места, устремивши автоматы в сторону железнодорожной насыпи, Фенек не поленилась выглянуть наружу из своего укрытия. В четвертый раз охрана встречала кого-то из сталкеров, и шатунша любопытно поддерживала их взгляды своими. На этот раз прибыл нужный гость, и девушка бодро двинулась навстречу «свободовке». Сова торопилась, продираясь через высокую сухую траву, и остановилась, завидев идущую к ней навстречу Фенек. Дабы не занимать времени и внимания у местной охраны, девушка сразу повела подругу прочь от бункера. В конце концов, тот был лишь местом встречи, а не переговоров, да и никаких сигналов о подозрительной активности от Физика не поступило, а, значит, Сова пришла одна.

- Да слушай, я как-то не планировала под дождём гулять, куда ты прёшься? - Возмущалась «свободовка», но следовать за шутуншей не переставала. Иногда девушку пугало доверие со стороны некоторых людей, но тратить время на объяснения о важности сохранения разговора строго конфиденциальным Фенек не хотела, поэтому довольствовалась оказанным доверием. Она же правда никакого злого умысла в себе не несёт.

Если только мертвячка решит завладеть ею прямо сейчас...

Шатнуша ждала. Каждый день, приходя в себя после тяжелого, вызванного препаратами, сна, Фенек подолгу глазела на свое отражение в зеркале пытаясь понять одна ли личность всё ещё живет в ней или сновья гостья уже добралась. Внешне ничего не менялось, отражение не двигалось без её ведома, да и сама мертвячка больше за пределы головы в живой мир не выбиралась - возможно, свою роль сыграло появление-таки сна в жизни и галлюцинации отступили. Как бы благодарна медикам девушка не была за то, что может восставить силы, при каждой попытке уснуть самостоятельно или в моменты ленивой дрёмы Гелла неустанно приходила и тащила её по уже знакомому маршруту. Шатунша всё пыталась вспомнить хоть что-то похожее на ту местность из сна и максимум, к которому она смогла прийти, это понимание примерного расположения - точно не северное.

Болотисто, слишком зелено для названного центра Зоны, да и слишком заросше относительно уцелевшей растительностью. И берёзы... Фенек практически не сомневалась, что на севере растут и они, но что-то внутри противоречиво нашёптывало, что если эти деревья там и есть, то совсем другие, однако породу как опознавательный признак девушка не принимала.

Пройдя по железной дороге вдаль от Янова и бункера, минуя весь начальный состав одного из оставленных поездов, шатунша остановилась и, оглядевшись по сторонам, залезла в двери последнего вагона. Сова насмешливо фыркнула и не стала отставать.

Дождь колотил по крыше вагона, словно отбивая барабанную дробь перед главным номером на цирковой арене. По сути, Фенек себя и считала сейчас клоуном, который часть публики точно рассмешит и надеявшимся, что вторая часть не выпустит на прогулку своё жестокое альтер эго, чтобы прибить надоевшую дуру - если гневные речи Физика-Лоика можно было перевести так.

Забавно, но мужчина и сам не особо понимал, что может нести его вторая личность на буржуйском языке, хотя и пытался вникнуть в познание речи. Однако, карманного самоучителя со словарем в Зоне на найдёшь, а запрашивать тот с Большой Земли командир не спешил, боясь выдать свой недуг и дискредитировать местную верхушку таким образом к чертям собачьим. Его сто процентов снимут, а что будет дальше - сложно предположить.

Растущей паранойи Физику было не занимать.

Несмотря на далеко не тихую обстановку, среди природных звуков отчетливо послышалось машинное утробное жужжание. Ненавязчивое, всего на несколько секунд - появилось, словно из ниоткуда и заглохло, где-то внизу на улице рядом с центром вагона. Фенек знала, что это, и с неудовольствием заметила, как Сова напряглась. «Свободовка» с подозрением посмотрела на подругу и медленно приблизилась к широкому оконному проему, с целью выглянуть туда.

- Не уверена, но вдруг он может коротнуть от воды и взорваться? - Быстро проговорила Фенек, заставив Сову замереть на месте. - Там дрон.

- Твой что ли? - Не поведя бровью, спросила «Свободовка».

- Да. - Шатунше врать не хотелось, но никакого разговора точно не выйдет, если девушка узнает, что их подслушивают. Фенек мысленно пожурила Физика за такую неосторожность, подумав, что тот мог спалиться специально, устроить ей проверку на вшивость. Напыщенно улыбнулась. - Удобно, между прочим.

- Совсем и забыла, куда ты сбежала - мерхам ж деньги, наверное, девать некуда. - Сова отошла от окна и шатунша выдохнула чуть громче обычного - всё же не хотелось, чтобы с девушкой что-то случилось. Одна из немногих, она была добра к ней не только после вступления в «Свободу» годы назад, но и после возвращения этой зимой. - Ну, пока наша встреча выглядит как потенциальное похищение. Заказал кто-то?

Подозрения Совы девушка понимала, но никак не могла их развеять - та ведь не знала, что Фенек в группировке скорее как прилипала проживает и конкретного статуса не имеет. А, может, она и шутит вовсе, но уж больно напряженной кажется.

- Кому ты нужна со своими картонными картинками, чтоб тебя заказывать. - Тихо проговорила шатунша и улыбнулась - она и раньше поддевала подругу по поводу её эзотерических практик, но кто ж знал, что и сама бывшая «свободовка» окажется их жертвой. - Мне, если только.

- О! - Усмехнувшись, всплеснула руками Сова. - Второй раз попросить хочешь! Я в шоке. Смеялась-то больше всех над моими картонными картинками, а сама?

Не медля, девушка ловким движением расстегнула куртку и нырнула во внутренний карман ладонью. Фенек не успела даже предположить о какой-то опасности - настолько быстро Сова достала потрепанную колоду гадальных карт и ловко тасовала их между собой, самодовольно с любопытством глядя на шатуншу.

- Что, будем дальше твоего суженого искать?

- Нет, мне того раза хватило. Причем надолго. - Фенек присела на ближайшую деревянную скамью, что были расположены в вагоне в два ряда и частично уже растасканы. Взглядом предложила присесть Сове на соседнее место, всем своим видом показывая, что речь сейчас пойдет о чем-то серьёзном. «Свободовка» тон беседы поняла и, прекратив жонглировать картами из ладони в ладонь, уселась рядом с подругой.

Фенек шумно выдохнула, пытаясь подобрать такие выражения, которые смогли бы ситуацию показать не настолько бредовой и невероятной, какой она была на самом деле. Однако, пришла к выводу, что никаких иных слов и описаний подобрать не получится и картину возможно выразить только так, как она есть.

- Когда ты мне в тот раз показывала этот свой загробный мир, ты сказала, что за мной может что-нибудь увязаться. Я не знаю, что сделала не так, но ко мне прицепилась мертвячка.

Сова удивленно усмехнулась:

- Чего?

- Того. - Сердито буркнула Фенек, недовольная реакцией подруги. - Во сне снится стала постоянно, всё тащит куда-то, наверное сожрать хочет или, я не знаю, что там мертвецы с живыми сделать хотят обычно. Я хотела попросить, чтобы ты убрала этого безбилетника.

Шатунша долго, ещё до беседы, пыталась сформулировать свою просьбу, но в итоге прозвучала та как-то глупо. «Главное – ясно» - взволнованно подумала Фенек, с неприятным удивлением наблюдая за Совой. Девушка, казалось, была ошарашена, но отчего-то при этом улыбаясь. Знала бы, каких усилий шатунше стоило заговорить о своей проблеме, да ещё и обратиться к подруге за помощью.

- Ты прикалываешься сейчас? - С очевидным скепсисом выдала «свободовка».

Недовольство сменилось обидой и ошпарило Фенек, казалось, с головы до ног.

- Да, мне ведь так смешно и весело. Посмотри, - девушка раздраженно указала на своё лицо, чувствуя, как горят щеки и начинает щипать глаза, - это я улыбаюсь, шутка - оборжаться и сдохнуть.

- Да не гони! Не могла ты ничего подцепить, что ты себе напридумывала? - Сова, казалось, не обратила внимания на смену настроения подруги, будучи удивлена услышанному. Поначалу, Фенек подумала, что Сова шутит и морочит ей голову, но, когда после недолгого молчания та присела напротив бывшей «свободовки» и с искренней озабоченностью в глазах посмотрела в её, готовые разразиться слезами, - девушка подобные мысли отринула. - Блин, извини, я правда думала, что ты шутишь. Просто, странно это.

- Вот и мне непонятно. Я ничего не делала и не думала ни о ком другом. Хотя... Может мысль где-то и была, и я сама виновата, что пустила подсаженца. - Успокаивалась Фенек так же быстро, как и заводилась, поэтому агрессию свою удачно усмирила, завидев у Совы серьезное отношения к своим словам.

Думала ли она про мертвячку? Вспомнить бы, но отрицать этого нельзя. Если это действительно так, то надо же было оказаться такой дурой? Самой накликать на себя беду.

- Нет, дело не в этом. - Неожиданно, сконфуженно проговорила «свободовка». - Этого вообще ничего быть не должно.

Фенек удивленно вкинула кверху брови, жадно улавливая сознанием каждое слово подруги.

- Нет никакого эфира, я его придумала. Ты подумай - слово то какое странное, разве так по-дурацки кто-то будет называть что-то заумное? Да тот яйцеголовый, с которым мы накуривались, себе б не простил этого. Он бы такую конструкцию словесную придумал - век не выговоришь. - Неловко улыбнулась Сова, всего на секунду, и тут же стала вновь серьезной. Немой вопрос, изображенный на лице шатунши, не позволил ей превратить тему в очередную клоунаду. - Может, грибы так подействовали, напридумывала себе и всё - начались мультики. Пресвятые кровососы... Я и не думала, что ты такая впечатлительная.

Фенек сердито нахмурилась.

- Я ничего не придумала.

- Тогда... Не знаю... Ты шизанулась, потому что - ещё раз повторю - нет никакого эфира. Понимаешь? - Не получив никакого подтверждения вопросу, Сова подсочила на ноги и назидательно продолжила. - Место с душами, мертвецы, ментальные связи - это всё чушь собачья, ты же всегда так говорила! Да что с тобой?

Пока «свободовка» распиналась, стараясь объяснить едва ли не на пальцах, что всё сказанное ранее - просто вымысел, Фенек думала. Слова пролетали мимо ушей, но, скорее не потому, что были не ясны, а потому что девушка сама не хотела их слышать. Кому понравится признать себя сумасшедшим?

Она видела одного пубертатного дебила в «Свободе», которому едва исполнилось восемнадцать - и он каким-то хреном оказался в Зоне; который всем говорил, что он псих, что слышит голоса, что видит мир иным, а поверх него иногда такие странные картинки, что ни в одном языке не хватит слов описать их. Говорил, что он особенный, необычный, и так довольствовался своей этой инаковостью, что вызывал только смех. Прекратил притворяться и романтизировать придуманное сумасшествие только когда его силком отволокли к «Учёным» и те дали ясный вердикт, что парень - полностью здоров, по крайней мере головой. В группировке посмеялись и забыли, а сам парень постепенно стал взрослеть - возможно, слишком быстро для своих лет, но он и не в пионерлагере оказался.

Фенек смеялась над ним вместе с остальными, потому что считала подобное глупостью. В Зоне наверняка полно совершенно поехавших и шиза у них разная может быть, да и по рассказам о некоторых из них, персонажи те - не самые приятные. Как небольшое исключение, девушка вспомнила Физика, но тот был нормальным, только когда был собой. Отдавая сознание второй личности, он терял все свои оригинальные черты и превращался в садиста. И ни разу шатунша не слышала от мужчины слов радости от обладания такой особенностью; слышала только сожаление.

Девушка привыкла сомневаться в действиях и мыслях, старалась всё обдумывать не единожды, но в том, что она нормальна - шатунша никак не сомневалась.

- Да если бы я знала, что ты так серьезно всё воспримешь... Ну пошутила, наговорила тебе. Между прочим, другим я тоже рассказывала про эфир и души, но проблем ни с кем не было. Им это даже помогало, легче становилось от разговора с придуманным мертвецом. Так что... - Поняв, что её не слушают, Сова, бессильно опустилась обратно на лавку, однако с надеждой продолжая буравить подругу глазами. - Феня, ну правда. Просто подумай, что это всё не по-настоящему - самовнушение дело такое, может отпустит.

Шатунша криво усмехнулась, зло посмотрев на «свободовку».

- Ты мне мстишь, да? За то, что я ушла от вас. Разболтала Лукашу про нашу встречу и решила подлизаться к начальству - напинать меня, чтобы жизнь медом не казалась. Дак и не кажется! В «Свободе» в вашей чертовой ещё хуже казалась - то на органы отдадут, то за человека держать перестанут. - На эмоциях, Фенек резко встала на ноги и ткнула пальцем куда-то в сторону, где, на её взгляд, могла бы быть «свободовская» база. - У вас там психи! Скоты бесчеловечные, и себя, и других сожрать готовы просто «потому что». Ты казалась мне другой, не такой, как они, и Роб, но, что он меня чуть не грохнул, что ты теперь пытаешься. Только так, чтобы я помучилась. Я мучаюсь!

- Да тише ты! - Единожды повысила голос Сова, оборвав пламенную речь подруги, и та, замолчав, горько всхлипнула.

Фенек никому не говорила о своих обидах, да и осознав их, услышав, удивилась количеству. Никогда ничего не было радужно, никогда не было в порядке. Она всегда была белой вороной в группировке, безымянным странным найдёнышем, рыдающим в углу во время выбросов. Никогда не будет своей и среди «Наёмников», но влиться в их жизнь шатунша никогда и не пыталась, от того обида не такая сильная.Если подумать - единицы принимали её и приравнивать их к остальным было бы неправильно.

- Пожалуйста, помоги мне. - Не удержавшись-таки и заплакав, Фенек умоляюще вцепилась в ладони Совы. - Чего ты хочешь? Денег? Или если в Лукаше дело, так ты скажи - мы что-нибудь придумаем.

«Свободовка», казалось, не обиделась на слова шатунши и, высвободив ладонь, жалеюще погладила ту по мокрой седой голове.

- Тебе нужно успокоиться. Если бы я могла помочь, то клянусь, сделала бы это сейчас же. Но помочь тебе - не в моих силах. Попробуй понять, что если ты увидела что-то, то это только в твоей голове, и только ты можешь это оттуда прогнать. Не получится - сходи к «головастикам», может они уже и забыли про твою маленькую особенность и помогут.

- Не может это быть правдой. - Спрятав лицо в ладонях, в попытке успокоиться, шатунша отрицательно покачала головой. Отказывалась верить, что Сова говорит правду. Но и осуждать её дальше не было смысла - каждый имеет свои интересы, взгляды. В конце концов, если она поддастся ещё больше, то сыграет на руку бывшему командиру, если дело в его какой-то просьбе, но самым обидным будет потерять друга. - Но я поняла. Ладно. Прости, если обидела.

- Психанула, с кем не бывает. - Пожала плечами Сова и девушки несколько минут просидели в тишине, разбавляемой только капаньем дождя.

Чтобы успокоится, шатунше не потребовалось много времени. Голова была немного ватной после плача, лицо казалось надутым горячим шариком, грозящимся вот-вот лопнуть. Неловко было и перед ней, и перед подслушивающим Физиком - он то в своей личности что-то подобное только один раз наблюдал, на базе «Долга» в день штурма, но тогда и его состояние было не самым лучшим. Может смеяться будет, хотя скорее всего - сделает вид, что ничего не было. Что точно - его заинтересует длинная пауза в разговоре, поэтому затягивать не стоило.

Фенек только собралась проститься с подругой, как та внезапно выдала:

- Ты только не злись, но я Робу сказала, что с тобой увижусь. Ему и больше никому - клянусь. Он тебе привет передавал и извинялся, что пытался убить. Надеется, что ты его поняла тогда.

- Я же просила - никому не говорить! - Взбрыкнула Фенек, но не так яростно, как раньше - сил реагировать на что-либо достаточно ярко, не было.

- Я хотела, как лучше, он ведь переживает. - Раскаянья в словах «свободовки» не было, а если и было - то оно умело скрывалось за очевидным, хоть и ленивым, беспокойством. Глаза отводит, пальцы заламывает, словно нашкодивший ребёнок.

- Он меня тогда не захотел понять, и я понимать ничего не хочу. - Как бы не было больно от обиды ломать близость с кем-то, Фенек понимала, что пронизанный преданностью своей группировке Роб может быть опасным, и лучше им держаться друг от друга подальше. В идеале - забыть навсегда, но часто ли удается так легко выкинуть друзей из своего сердца? Придется узнать, по крайней мере - попробовать. - Хотя, может это он тебя науськал меня отшить...

- Да прекрати ты, никто меня не наускивал. – Сову уже явно раздражало упрямство подруги, но она словно чувствовала, что та уже скорее просто выделывается, нежели действительно кого-то в чём-то подозревает.

Фенек может и хотела чем-то парировать, но не стала – итак наговорила лишнего, да и продолжать спор было ни к чему. Сова не может помочь и не важно, в чем причина. Важно то, что бороться с бедой придется дальше так же в гордом одиночестве.

Внезапно, стоявшая до этого в сочувственном молчании «свободовка», крепко обняла шатуншу, и той показалось, что было в этих дружеский объятиях что-то печальное.

- Будь осторожнее. – Совсем тихо проговорила Сова и, отпустив подругу, направилась прочь.

Провожая взглядом девушку, Фенек четко осознавала, что это их последняя встреча, но найти источник знания в своей голове не могла. Душа тоже молчала на этот счет, только беспокойно ломаясь внутри.

***

Совместные ужины были редкостью не только для «наёмников», но и для «Свободы». Если во втором случае сталкеры собирались за одним большим столом для какой-нибудь праздничной попойки, причем масштаб праздника был совершенно не важен, то увидеть подобное у мерхов можно было только в узких доверенных кругах. А такие, что не странно, по количеству пересчитывались по пальцам одной руки.

Не собрались бы все вместе и в этот раз, если бы не пожаловавший на склад контейнеров с Затонской базы Минор. Получив отказ от гостеприимного размещения в своих владениях и просьбу не наведываться в лагерь временного размещения, мужчина упрямо заявился уже к вечеру того же дня, и компания из троих мерхов увеличилась. Физика радовало только то, что пришел разводящий один, иначе слишком большое скопление «наёмников» в одном месте могло бы стать не только заметным, но и подозрительным.

Вчетвером они оккупировали один из деревянных, сбитых наспех из досок, столов, осветили пространство найденной тут же забытой блиндажной свечой. На ней же подогрели походную провизию и приступили к ужину.

Раньше на этом небольшом складе, со слов того же Минора, частенько обитали «Бандиты», но уже на протяжении приличного количества времени территория пустовала.

- Вроде как их «Долг» отсюда прогнал. Один их командирчик через местных блатышей оружием приторговывал, а они охраняли сидели, ну, и отвлекающим фактором заодно являлись. Уж что между ними пошло не так – я не знаю, но лавочку прикрыли, а бандосов вежливо попросили пройти на выход. – Без особых подробностей, но с явным задором отвечал на вопрос Фенек Минор, при этом размахивая в одной руке вилкой, словно дирижёр. Закончив, хитро прищурился. – Я слышал, тут какое-то время их пахан отирался и тоже какие-то свои богатые богатства прятал. А когда экстренно выселялись – забрать не успели. Может, конечно, всё «Долг» к рукам прибрал, но тогда бы сюда «братки» периодически не наведывались.

- «Бандитское» богатство? Коллекция бутылок с узким горлышком для приседаний на них? – Спокойнейшим тоном вмешался в рассказ Морфей и, сдержав короткую паузу, хотел было засмеяться, но тут же закашлялся, подавившись куском галеты. Пару раз с силой ударил себя в грудь кулаком и хоть хрипло, но засмеялся-таки. Фенек невольно улыбнулась: когда эти двое оказывались рядом, всегда становилось по-дурацки веселее.

- Тебе майора за клоунаду дали? – Минор, казалось, расстроился насмешке над его рассказом, но шатунша знала его давно и понимала, что это не так. Мужчина скорее сидит и прокручивает в голове колкий диалог, из которого намеревается выйти победителем.

- Да, а если буду хорошо шутить, то вообще твой пост заберу. – Морф подмигнул товарищу и самодовольно пронаблюдал, как остальные за столом тоже засмеялись.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, Фенек с приятным удивлением отметила, что и Физик смеялся. В последнее время тот был совершенно подавлен и напряжен, и видеть его отпустившим ситуацию даже на короткую минуту, было большой редкостью. Но вместе с весельем в голову пришла и грусть от осознания того, насколько были эмоционально напряжены, в общем-то, все, что приступ смеха вызвала глупая шутка.

- А тебе не две порции съедать надо? – Обратился к шатунше затонский разводящий, кивнув на лениво расковырянную банку гречки с тушенкой. На вопросительный взгляд, пояснил: - Одна твоя, вторая – Геллы. Домашних животных надо кормить.

Фенек ехидно ухмыльнулась:

- Я тебя ей скормлю.

Может, она бы даже изобразила вызов мертвячки – постучала бы по голове, позвала, любезно пригласила выйти к гостям, если бы только не боялась, что шутка окажется реальным действием.

После разговора с Совой, Физик посоветовал девушке свыкнуться с личностью внутри и попытаться сжиться. Очевидно, его более чем устроило предположение «свободовки» о ненормальности подчиненной.

Приводил в пример себя и своего Лоика; убеждал, что всё может быть хорошо. Но он не учитывал одного «но»: Лоик был второй личностью, жившей внутри Физика всегда, а мертвячка – совершенно сама по себе, и при таких обстоятельствах никакого соседства быть не может. Оставалось только придумать, как убрать нежеланного подселенца, а пока придумано ничего не было – лучше вообще никак её не беспокоить.

Жаль, других не заставишь соблюдать это маленькое правило, но благо есть те единицы, которые могут понять чувства других. Поэтому, когда Физик поспешил сменить тему разговора, Фенек ему благодарно кивнула.

Разговор шел о каких-то внутренних делах группировки и шатунша в них даже не пыталась вникнуть – не её это дело. Она не «наёмник». Молча пережевывала кашу, наблюдая как широкое пламя от блиндажной свечи колеблется от движений и разговоров. За пламенем она совершенно случайно выловила взглядом Морфея.

Активный весь ужин, сейчас мужчина как-то напряженно замер, словно вслушиваясь в пространство. Карие глаза резко, по охотничьи, глядели из стороны в сторону, в то время как руки неспешно становились свободными. Фенек помнила о его особенностях, научилась отводить вызываемую бывшим майором тревогу далеко на задворки сознания, и сейчас была практически на сто процентов уверена, что он что-то чувствует.

Она только успела мысленно предположить, что за стенами склада мог прогуливаться какой-то крупный мутант, как из ниоткуда прямо на столе появилось две человеческие фигуры. Свеча слетела на пол вместе с некоторой едой; мерхи посыпались от стола на расстояние буквально в ту же секунду. Стало темно и немного страшно, а где-то во всем этом непроглядном защелкало, переводимое в боевой режим, оружие.

Фенек крепко сжимала в одной руке вилку, другой нащупывала на бедре пистолет, а когда достала тот – пространство уже разрезало несколько фонарных лучей. Прошедшие секунды показались девушке целой вечностью.

Первое, на что упал взгляд, был стоящий на столе мужчина, с приподнятой вверх одной рукой. Феликс. Сразу стало понятно, почему никто до сих пор не устроил перестрелку. Второй рукой он крепко держал за шиворот другого появившегося – почти лежавшего на столе, причем в такой позе, словно до перемещения его волокли по земле против воли. На его лицо взгляд упал во вторую очередь, и сердце, казалось, где-то внутри полетело вниз, к пяткам, в тот же момент.

- Вермут! – Громко выдохнул Физик, но с места не сдвинулся, продолжая направлять оружие на Хозяина Зоны.

Сам Феликс, казалось, никакого внимания на мужчин в помещении не обращал, буравя взглядом Фенек. Он отпустил найденного мерха, позволив тому повалиться на стол полностью, и направился к шатунше, неаккуратно спрыгнув на пол и повалив со собой недоеденный девушкой ужин. Она понимала, что Хозяин ждет плату за уговор, но никак не могла совладать с одолевшим ступором. Видела, что Вермут шевелится и пытается встать; видела, как вокруг него уже суетились остальные наёмники, но сама не могла пошевелиться.

- Готово. – Буркнул Феликс. Только когда он подошел совсем близко, девушка смогла частично увидеть, что мужчина был чем-то обильно испачкан. От Хозяина пахнуло кровью и какой-то резкой сыростью. Он медленно протянул руку. – Отдавай артефакт.

Голос Феликса звучал тихо, но ощутимо угрожающе, а осознание того, что все остальные сейчас заняты и никто не обратит внимания на смерть или исчезновение шатунши, заставляло пугаться ещё больше. Мужчина нетерпеливо дрогнул протянутой рукой и Фенек почувствовала, как на её опущенную к бедру ладонь с пистолетом что-то капнуло.

Девушка чувствовала, что если сейчас что-нибудь скажет, то попросту расплачется от переизбытка чувств, поэтому молча подобрала с пола рюкзак, спешно вытряхнула содержимое и протянула Хозяину контейнер со злосчастным «Яблочком». Мужчина тут же его открыл, достал необходимое и откинул опустошенную тару в сторону.

Однако из ступора шатуншу вытащил не Хозяин, а раздавшийся громом отчаянный голос Физика:

- Он фанатик! Какого хера не в себе?!

- Про его состояние уговора не было. Дальше сами. – Всё так же спокойно, но уже без угрозы, ответил Феликс и исчез, оставив мерхов в компании «монолитовца».