Идеальный мир для Химеролога 5

Глава 2

Поместье Новиковых

— Вы что, оглохли? Или, может, у вас в ушах бананы, а вместо мозгов — опилки?

Агнесса обвела ледяным взглядом советников, сидевших за длинным столом. Старые, проверенные кадры отца. Хитрые, опытные и циничные до мозга костей.

— В жопу себе засуньте эти предположения! — рявкнула она, не стесняясь в выражениях. — Я сказала: нет! Мы не будем его похищать, мы не будем его шантажировать и мы не будем запирать его в подвале, чтобы выжать все рецепты!

Напротив неё сидел Тимофей Романович, главный аналитик рода. Он тяжело вздохнул, снял очки и принялся протирать их платком.

— Госпожа, мы только предлагаем варианты. Эмоции здесь излишни. Мы пробили этого Виктора по всем каналам. Результат — ноль. У него никого нет. Ни семьи, ни влиятельных покровителей. Его никто не будет искать. Если мы аккуратно, без лишнего шума, переместим его в нашу закрытую лабораторию…

— Я сказала — нет! — отрезала Агнесса. — Вы не понимаете, с кем имеете дело. Этот человек не тот, кем кажется.

— Он всего лишь ветеринар, — пожал плечами другой советник. — Талантливый, да. Но одиночка. А мы — Род.

— Мы — Род, который катится в пропасть, если вы не забыли! — парировала она.

Советник поморщился, но кивнул.

— Именно поэтому, госпожа, мы и настаиваем на радикальных мерах. Вы видели сводки за прошлый квартал? Содержание гвардии сжирает треть бюджета. Обслуживание поместий, взятки чиновникам, закупка сырья… Род Новиковых — это огромная, прожорливая машина. Её нужно кормить. Каждый божий день.

Он пошелестел бумагами.

— А кормить становится нечем. Наши рудники в двадцати километрах от города, которые кормили нас последние десять лет… Жила иссякла, Агнесса Павловна. Полностью. Геологи дали заключение. Добыча редких металлов остановлена. Мы теряем основной источник дохода.

Агнесса закусила губу. Она знала, что земля пуста и шахты законсервированы, а рабочие уволены. Это была катастрофа.

— Если мы не найдем новый источник сверхприбыли в ближайший месяц, — безжалостно продолжал советник, — нам придётся продавать активы. Земли, недвижимость, часть патентов… Это начало конца. Мы перестанем быть Великим Родом.

— Поэтому этот Виктор — наш золотой билет, — снова вступил Тимофей Романович. — У него в голове — миллиарды. Мы можем вытащить эти знания. Заставить его работать на благо рода. Эффективно и бесплатно. Зачем ждать, уговаривать, покупать у него крохи, если можно взять всё и сразу?

Агнесса посмотрела на них. Прагматичные стервятники. Они желали добра роду, она это понимала. Но они мыслили старыми категориями.

— Вы идиоты, — тихо сказала она. — Вы хотите запереть в клетку тигра и надеетесь, что он будет прыгать через обруч за кусок мяса. Виктор уничтожит вас. И меня. И весь наш род, если мы попробуем сыграть с ним в такие игры. Мы будем сотрудничать. На равных. Это моё последнее слово.

Советники переглянулись и замолчали. Спорить с главой рода, когда она в таком состоянии, было бесполезно.

— Как скажете, госпожа, — сухо произнёс Тимофей Романович. — Но мы считали своим долгом предупредить о рисках банкротства.

Дверь кабинета открылась, и внутрь скользнул начальник службы безопасности Макар.

— Прошу прощения, госпожа. Срочные новости от нашей разведки.

Агнесса напряглась.

— Что ещё? Шахта обвалилась? Или завод сгорел?

— Хуже. Виктор Химеров… он всё-таки зарубился с виконтом Вороновым.

Агнесса закрыла глаза и застонала.

— Ну, твою мать… Виктор! Ну на хрена⁈

Она уронила голову на руки.

— Я же просила его… Я же предупреждала! Воронов — это цепной пёс Зубова! Это не просто бандит… Это, блин, официальный представитель мафии в высшем свете!

— Насколько всё серьёзно? — подняла она голову.

— Серьёзно, — кивнул Макар. — Наши люди докладывают, что Воронов лично приезжал к нему в это его… кафе. Делал предложение. Виктор отказал. В свойственной ему манере. А потом ещё и его машину птицы обгадили.

— Птицы?

— Да. Очень прицельно.

Агнесса нервно хихикнула.

— Кеша… Этот пернатый засранец…

— Воронов в бешенстве, — продолжал Макар. — Он уже отдал приказ своим боевикам. Будут ломать. Жёстко.

— Ну зачем он лезет на рожон? — прошептала Агнесса, кусая губы. — У него же нет никого, кроме химер и кучки пенсионеров!

Она начала лихорадочно соображать. Ей нужно было помочь. Она не могла позволить Воронову уничтожить Виктора. Не только из-за контрактов. Просто… не могла.

— Нам нужно поставить охрану, — решилась она. — Выставить скрытые посты вокруг его клиники.

— Госпожа, — осторожно заметил Макар. — Это открытая конфронтация с Вороновым. А значит — и с Зубовым. Мы готовы к войне?

Агнесса помнила планы отца. Мудрый граф предвидел, что рано или поздно интересы Новиковых и Зубовых пересекутся. Он разрабатывал стратегии, готовил ловушки, укреплял союзы…

Но тогда у них была армия.

— Наша боевая мощь просела на тридцать пять процентов, — произнесла она, озвучивая то, о чём все знали, но предпочитали вслух не говорить. — У нас некомплект бойцов, нехватка опытных офицеров. А Воронов за это время только усилился. Он подмял под себя половину теневого рынка. У него тупо больше боевиков.

— Если мы ввяжемся сейчас — нас сомнут, — подтвердил Тимофей Романович. — Ваш батюшка, царствие ему небесное, всё предусмотрел, но его планы были рассчитаны на другую расстановку сил. Сейчас мы слабее.

Агнесса сжала кулаки.

«СЛАБЕЕ». Как же она ненавидела это слово!

— Мы не можем его бросить, — твёрдо сказала она. — И дело даже не в Викторе. Дело в нас.

Она повернулась к советникам.

— У Воронова есть свои интересы в фармацевтике. Он давно облизывается на наши заводы. Конфликт с ним неизбежен, с Виктором или без него. Он просто ищет повод. Если мы сейчас отдадим ему Виктора, покажем слабость — он придёт за нами. Заберёт наши технологии, наших людей, всё без остатка. Будьте готовы вписаться, чего бы это ни стоило.

— Ресурсов может не хватить… — предупредил финансист.

— Значит, найдём! Продадим летнюю резиденцию. Заложим яхту. Плевать!

Она посмотрела на Макара.

— Подготовь резерв. Всех, кто может держать оружие. Если люди Воронова сунутся — будем бить на поражение. Но первыми не начинать. Пусть Виктор сам разбирается, пока может. Но если его прижмут… мы ударим виконта в спину.

Агнесса почувствовала, как начинает болеть голова.

«Виктор, Виктор… — думала она. — Надеюсь, твои сюрпризы ещё не закончились. Потому что одной моей помощи тебе может не хватить».

Она была готова рискнуть всем. Потому что понимала: в этом мире либо ты ешь, либо едят тебя. И она не собиралась быть в меню.

Я стоял перед зеркалом и критически разглядывал своё отражение.

Чёрный облегающий костюм, похожий на гидрокостюм, но из матовой, поглощающей свет ткани. На груди — разгрузочный жилет с множеством карманов. Выглядело это так, будто я собрался штурмовать Государственный банк Российской Империи.

Только вот в кармашках у меня лежали не гранаты и не магазины для автомата.

В нагрудных карманах сладко посапывали хомяки. На поясе в специальных подсумках, как метательные ножи, были расфасованы колибри. А в специальном отсеке на спине дремала летучая мышь с модифицированным эхолокатором.

Да, подготовка была серьёзной.

Я поднял руки и посмотрел на свои ладони. Кожный рисунок на подушечках пальцев исчез. Я временно перестроил эпидермис, сделав его абсолютно гладким. Никаких отпечатков.

Затем принюхался к себе. Запаха не было. Вообще. Я заблокировал работу потовых и сальных желез, а поверх наложил тонкую плёнку — аналог ферментов каменного дракона. Для любой собаки, для любого сенсора я теперь пах как кусок гранита. То есть, совершенно никак.

— Ну что, банда, — шепнул я своим карманным пассажирам. — Идём наносить визит вежливости.

Целью была штаб-квартира корпорации «Вита-Хим» — одной из главных кормушек виконта Воронова. Огромная стеклянная «пуля», пронзающая питерское небо. Там, на верхних этажах, разрабатывали ту самую дрянь, которой они травили конкурентов и усиливали своих боевиков.

Попасть туда считалось невозможным. Тройной периметр охраны, датчики движения, тепловизоры, магические сканеры и вооружённая до зубов охрана…

Для обычного человека — неприступная крепость. Для меня — детская площадка с полосой препятствий.

Дождавшись глубокой ночи, я подошёл к главному входу, даже не замедлив шаг.

Камера над входом, которая должна была засечь меня за пятьдесят метров, вдруг дёрнулась и резко повернулась объективом в другую сторону. На её корпусе сидел жирный городской голубь, которого я «попросил» немного скорректировать угол обзора. Голубь, усиленный мышечным стимулятором, свернул крепление камеры так, будто оно было из пластилина.

Я прошёл в «мёртвую зону».

Двери были заблокированы. Нужен пропуск.

Мимо меня, зевая, прошёл охранник, вышедший покурить. Он похлопал себя по карманам, ища зажигалку.

В этот момент с козырька крыши спикировал Кеша. Он пролетел в сантиметре от уха охранника, тот отмахнулся… и не заметил, как попугай выхватил из его нагрудного кармана магнитную карту-ключ.

Кеша сделал вираж, подлетел к считывателю и приложил карту. Пискнул зуммер. Зелёный огонёк.

Я толкнул дверь и вошёл в холл, оказавшись внутри до того, как охранник успел докурить. Кеша бесшумно спланировал мне в капюшон, предварительно вернув карту в карман жилета охранника.

Внутри было пусто и тихо. Но я знал — это обманчивая тишина.

Впереди был коридор с лазерными датчиками. Невидимая сетка, пересечение которой вызовет тревогу.

Я остановился. Достал из кармана маленькую коробочку и открыл её.

Два таракана выбежали наружу и устремились вдоль плинтуса. Они нашли распределительный щиток. Залезли внутрь.

Через секунду свет в коридоре мигнул. Лазерная сетка отключилась ровно на три секунды.

Раз… два… три.

Я прошёл коридор спокойным шагом, оказавшись на другой стороне ровно в тот момент, когда система перезагрузилась.

Лифт.

Тут было сложнее. Нужен код доступа и отпечаток пальца.

Но мне не нужен был лифт. Я подошёл к двери технического колодца. Заперто.

Постучал по вентиляционной решётке под потолком.

— Парни, ваш выход.

Из решётки высунулась морда крысы. За ней — ещё две. Мои подземные диверсанты, которых я запустил сюда ещё час назад через канализацию. Они прогрызли кабели, питающие магнитный замок двери.

Щёлк. Дверь открылась.

Я начал подниматься по лестнице. Тридцать этажей. Хорошая разминка.

На двадцатом этаже меня ждал пост охраны. Двое амбалов сидели перед мониторами и пили кофе. Обойти их было негде.

Я остановился на пролёт ниже. Прислушался.

Сверху, над постом охраны, проходила труба пожаротушения.

Я достал из кармана маленькую металлическую капсулу, внутри которой сидел жук-древоточец, модифицированный для работы с металлом. Его жвалы могли прогрызть тонкую сталь за пару минут.

— Фас, — шепнул я, забрасывая капсулу в вентиляцию.

Через минуту наверху раздался тонкий свист, а затем — мощный хлопок.

Трубу прорвало. Поток ржавой вонючей воды, годами копившейся в системе, обрушился прямо на головы охранникам.

— Едрить твою налево! — заорал один. — Заливает! Аппаратуру спасай!

Они подскочили, начали метаться, пытаясь накрыть мониторы куртками. В этой суматохе никто не заметил тень, проскользнувшую за их спинами к следующему лестничному пролёту.

Тридцатый этаж. Святая святых. Лаборатория и архив.

Здесь всё было серьёзно. Герметичные двери, сканеры сетчатки…

Я подошёл к главной двери. Массивная, стальная, с кодовым замком и сканером.

— Ну что, приступим к вскрытию, — прошептал я.

Из специального кармашка на жилете я достал маленькую птичку. Это был гибрид колибри и… ну, скажем так, одного очень интересного паразита из Диких Земель.

Я поднёс её к замку.

— Работай, крошка.

Птичка чирикнула. Из её груди вдруг начали расти тонкие полупрозрачные усики-отростки. Они напоминали живые нервные волокна. Птичка прижалась к панели замка, и эти усики начали проникать в мельчайшие щели между кнопками и корпусом.

Она физически проникала внутрь механизма, замыкая контакты напрямую.

Щёлк. Щёлк. Пш-ш-ш…

Замок мигнул зелёным. Механизм провернулся.

Я вошёл внутрь.

Кабинет главного разработчика. Огромный стол, заваленный бумагами. Сейф в стене. И, что самое важное, — полное отсутствие компьютеров.

Я знал это. Эти параноики не доверяли «цифре». Все самые важные формулы, все секретные составы хранились на бумаге. В единственном экземпляре. В сейфе, который при попытке неправильного ввода кода превращал содержимое в пепел.

Я подошёл к сейфу. Осмотрел его.

Серьёзная штука. Магическая защита, биометрия, плюс механический кодовый замок с ловушкой. Одно неверное движение — и тут будет маленький ядерный гриб. Денег там нет, я уверен. Но мне нужны не деньги.

Я снова выпустил свою птичку-взломщика. Её усики проникли в скважину ключа. Я чувствовал, как она «ощупывает» механизм изнутри, обходя ловушки, блокируя бойки детонаторов.

Минута тишины. Тихий щелчок. Дверца сейфа приоткрылась.

Внутри лежала толстая кожаная папка.

Я достал её, положил на стол и открыл.

Вот оно. «Проект Химера-XXL», «Сыворотка Берсерка», «Токсин подчинения воли»…

Сотни страниц, исписанных убористым почерком. Формулы, схемы и расчёты. Годы работы, миллионы рублей инвестиций.

— Какая гадость, — поморщился я, вчитываясь в состав одной из сывороток. — Добавлять ртуть в стабилизатор? Это же медленная смерть для носителя. Что за варварство.

Я листал страницы. Формулы мутагенов, схемы скрещивания, расчёты дозировок стимуляторов…

«Идиотские формулы, — отметил я про себя. — Здесь ошибка в расчёте валентности, а здесь они пытаются скрестить несовместимые геномы… Но идея понятна. Они хотят создать универсального солдата. Дешёвого и послушного».

Я запоминал. Моя память работала как сканер. Страница за страницей, формула за формулой. Всё это откладывалось в голове. Пригодится.

А теперь — самое весёлое.

Я мог бы просто украсть эти документы. Или сжечь их.

Но это было бы слишком просто. И скучно. Куда веселее — оставить их на месте. Но с небольшими… правками.

Я расстегнул карман на груди.

— Вылезай, художник. Твой выход.

На стол выпрыгнул Хомяк-Корректор. Пушистый, белый, с очень умными глазками.

Я открыл страницу с формулой новейшего боевого стимулятора.

— Вот здесь, — я указал пальцем на сложную цепочку углеродных соединений. — И вот здесь…

Я взял хомяка в руки и посадил его на бумагу. Хомяк высунул язык. Его слюна была модифицирована. Это был мощнейший органический растворитель, который действовал избирательно. Он удалял чернила, не повреждая бумагу.

Хомяк аккуратно, как заправский реставратор, принялся лизать страницы. Цифры исчезали, формулы теряли ключевые компоненты.

— Отлично. А теперь — замена.

Я достал из другого кармана второго хомяка — чёрного, с вечно грустными глазами. Дал ему проанализировать состав чернил…

— А теперь, давай, поплачь о судьбах мира.

Я слегка надавил ему на слёзные железы (не больно, просто массаж). Из глаза хомяка выкатилась крупная чёрная капля.

Это были чернила. Идеальная копия тех, которыми были написаны документы. Тот же цвет, тот же состав, даже время высыхания идентично.

Я обмакнул в «слезу» тончайшее перо, которое прихватил с собой, и, копируя почерк главного химика (талант идеально копировать у меня открылся ещё в юные годы), вписал новые значения.

Вместо стабилизаторов я вписывал формулы обычных слабительных.

Вместо катализаторов агрессии — вытяжку из валерьянки.

Я листал страницу за страницей, превращая грозное оружие в набор бесполезных, а порой и забавных рецептов.

«Сыворотка Неуязвимости» превратилась в средство для усиленного роста волос в носу.

«Эликсир Берсерка» теперь должен был вызывать у принявшего его непреодолимое желание сочинять музыку.

Я работал быстро и вдохновенно.

— Вот тут заменим ингредиент на… хм-м-м… пусть будет самый обычный уксус. А кровь — на свекольный сок. Цвет тот же, а эффект… ну, борщ получится неплохой.

Через полчаса папка была готова. Внешне она не изменилась. Те же страницы, тот же почерк, те же печати. Но содержание теперь представляло собой сборник анекдотов для химика-любителя.

Я аккуратно положил папку обратно в сейф. Закрыл дверцу. Птичка снова поколдовала над замком, возвращая все ловушки в активное состояние.

Всё выглядело так, будто сюда никто не входил.

Под конец решил оставить пару сюрпризов. Просто для того, чтобы жизнь мёдом не казалась.

— А теперь уходим, — скомандовал я своему зоопарку.

Обратный путь был легче. Охрана всё ещё бегала с вёдрами, вычерпывая воду на двадцатом этаже. Тараканы в щитке снова коротнули свет. Голубь на камере снова сделал своё дело.

Я вышел из здания, вдохнул холодный ночной воздух.

На небе не было ни звезды, но у меня на душе было светло.

Воронов хотел войны? Он её получил. Только это будет не война пешек и пушек. Это будет война, в которой он проиграет, даже не поняв, что произошло.

Он запустит эти формулы в производство. Потратит миллионы. А на выходе получит армию поющих, волосатых и страдающих диареей бойцов.

Я представил лицо его главного химика, когда тот попытается понять, почему его «смертоносный яд» пахнет клубничным киселём.

— Химеров. Виктор Химеров, — прошептал я, поправляя жилет с хомяками. — Смешать, но не взбалтывать.

И растворился в ночи.

Вернулся в клинику, когда город уже начинал просыпаться. Фонари гасли, уступая место серому предрассветному сумраку.

Спать не хотелось. Адреналин после ночной вылазки всё ещё гулял в крови, смешиваясь с приятным удовлетворением от проделанной работы.

Зашёл в кабинет и, по памяти, восстановил самые ценные рецепты из тех, что нашёл в лаборатории.

Посмотрел на часы. Шесть утра. А мне по-прежнему не спится.

Ну что ж, значит, самое время для деловых звонков.

Я набрал номер Агнессы.

— Виктор? — голос в трубке был встревоженным. — Ты время видел? У тебя что, клиника сгорела?

— Пока нет, но день только начался, — бодро отозвался я. — Слушай, Агнесса, у меня к тебе вопрос чисто теоретического характера. Как ты относишься к роду Вороновых?

Повисла тишина. Я слышал, как изменилось её дыхание.

— Ни слова больше, — серьёзным тоном произнесла она. — Я сейчас приеду.

Гудки.

— Оперативно, — хмыкнул я, откладывая телефон.

Она появилась через двадцать минут. Просто влетела в клинику с горящими глазами, накинув пальто прямо на пеньюар.

Мы прошли в мой кабинет. Агнесса опустилась в кресло и посмотрела на меня так, будто видела впервые.

— Виктор, ты хоть понимаешь, о ком спрашиваешь?

— О виконте, который слишком много на себя берёт?

— Да пойми же, это не просто виконт! Ты судишь по титулам, как дилетант. Воронов — это спрут. Его влияние… оно глубже и страшнее, чем у многих графов и даже князей. У него нет земель, но у него есть должники. Вся теневая экономика столицы, половина чиновников, полиция… Все они у него на крючке.

Она нервно сцепила пальцы.

— Я знаю, что у тебя с ним конфликт. До меня дошли слухи. Виктор, послушай меня. Я очень, очень не советую тебе ввязываться в открытую войну с ним. Он не будет драться честно. Он просто задушит тебя. Перекроет поставки, натравит проверки, купит твоих людей…

— Людей? — улыбнулся я. — Это Валерию, что ли? Ну, пусть попробует. Флаг в руки, барабан на шею. А остальных… ну, кстати, могу продать ему хомяков.

— Я серьёзно! Я могу вписаться. Я помогу тебе, прикрою, чем смогу. Но ты должен понять: я не потяну полномасштабную войну с Вороновым сейчас. У нас нет союзников. Род ослаблен. Мне нужны ресурсы, чтобы просто удержаться на плаву.

Я кивнул. Логично. Она была честна, и это мне нравилось.

— Вот тут я, кстати, тебе могу помочь, — сказал я, открывая ящик стола. — Именно поэтому я тебе и звонил. Ты знаешь, я же не дурак. Я прекрасно понимаю, что в будущем вы с ним в любом случае столкнётесь. Твой род сейчас немножко падает в мощи, а они растут, как на дрожжах. Аппетиты у этого Воронова, судя по всему, зверские. Так что, когда они на вас нападут — это лишь вопрос времени.

Я достал стопку листов, исписанных моим почерком, и положил перед ней.

— Что это? — Агнесса с опаской взяла бумаги.

— Рецепты. Десять штук.

Она начала читать. Сначала бегло, потом всё внимательнее, вчитываясь в формулы. Её брови поползли вверх.

— Виктор… это же… — она подняла на меня удивлённый взгляд. — С виду — ерунда. Вот это, например. Препарат от изжоги и вздутия у крупных хищников? У нас есть такой. «Гастро-М». Лидер продаж.

— Читай характеристики, — подсказал я.

— Время действия — мгновенно. Побочных эффектов — ничего серьёзного. Усвояемость — девяносто шесть процентов… — она закусила губу. — Судя по расчетам, этот состав эффективнее нашего на десять, а то и пятнадцать процентов. И себестоимость будет ниже.

Она перевернула страницу.

— А это… стимулятор мышечного тонуса? Тоже лучше аналогов. И это… Виктор, здесь десять готовых к производству рецептов. Это же золотая жила.

Она отложила бумаги и посмотрела мне в глаза. Взгляд стал цепким, деловым.

— Замечательно. Но я тебя знаю. Где подвох?

— Конечно, будет, — я улыбнулся самой обворожительной улыбкой. — Эти рецепты я украл у Воронова.

Агнесса мгновенно побледнела. Её рука, лежащая на бумагах, дрогнула.

— Твою мать, Виктор… — выдохнула она. — Ты украл разработки из «Вита-Хим»?

— Ага. Ну, скажем так, я их творчески переосмыслил и улучшил. Но база — их.

— Ты понимаешь, что ты сделал⁈ — прошептала она. — Если он узнает…

— Он узнает, — перебил я. — Скорее всего, он поймет, кто это сделал. Ну так что? Хочешь или нет? Это готовое оружие в экономической войне. Ты выведешь эти препараты на рынок, собьёшь цену, и его «Вита-Хим» начнёт терять миллионы.

Агнесса молчала. Я видел, как в ней борются страх и жажда победы. Инстинкт выживания рода победил.

— Насколько… — она сглотнула. — Насколько ты серьёзно это украл? В смысле, они заметили?

Я откинулся в кресле и посмотрел на часы.

— Скажем так… Достаточно серьёзно, чтобы…

ВИ-И-И-И-У-У-У-У-У-!

Над городом завыла сирена. Не такая, как при нападении тварей, но всё же. Она выла около минуты, а потом резко оборвалась.

Агнесса молча взяла пульт от телевизора и включила новости.

Экран мигнул, и появилась картинка. Съёмка с вертолёта.

— Мы ведём прямой репортаж прямо с места событий! — кричал репортёр. — Только что в главном офисе корпорации «Вита-Хим» произошла серия взрывов!

Камера наехала на небоскрёб. Из выбитых окон верхних этажей валил дым.

— Это… это что, фиолетовый дым? — спросила Агнесса, глядя на экран.

Дым и правда был весёленькой расцветки. Клубы ярко-фиолетового цвета вырывались наружу, складываясь в забавные узоры.

— По предварительным данным, сработала система пожаротушения! — продолжал репортёр. — Из здания эвакуируют персонал. Очевидцы сообщают о странном поведении сотрудников: некоторые из них бесконтрольно смеются, другие рыдают навзрыд…

Агнесса выключила телевизор. Медленно положила пульт на стол.

Она посмотрела на меня изучающим взглядом. В нём было всё: ужас, восхищение и осознание того, что пути назад нет.

— Знаешь, Виктор… Это полнейший бред. Безумие. Но я в деле.

Она решительно положила руку на стопку рецептов.

— Есть у нас с ним тоже свои счёты. Старые и неоплаченные.

Я кивнул.

— Конечно, есть. Скорее всего, он и убил твоих родителей.

Агнесса уже встала, собираясь уходить. Она сделала шаг к двери, кивнула моим словам… и вдруг замерла.

Она медленно… очень медленно развернулась. Её лицо стало белым, как мел. Губы дрогнули.

— Что… что ты сейчас сказал?

— А ты ещё скажи, что ты не знала.

— Нет… — прошептала она. — Я… я подозревала, что это не случайность. Но Воронов? Он же… он был партнёром отца. Когда-то они вместе открывали заводы…

— Вот именно. Идеальная позиция для удара. Он хотел забрать всё. И наверняка уже забрал бы, если бы не ты.

Агнесса стояла, опираясь о косяк двери.

— А, ну извини, — просто сказал я, видя её состояние. — Теперь ты знаешь.

В этот момент на спинку моего кресла с громким хлопаньем крыльев приземлился Кеша. Он выглядел необычайно довольным собой.

— Вот! — гордо каркнул он, косясь на бледную Агнессу. — Сегодня не Кеша дурак! Кеша всё знал! Кеша умный!

Он расхохотался своим скрипучим смехом и, решив эффектно удалиться, резко взмыл в воздух, целясь в форточку.

Но он ошибся.

Форточка была закрыта. Я её закрыл пять минут назад, потому что с улицы дуло.

БАМ!

Кеша на полной скорости врезался в стеклопакет. Раздался хруст, от которого даже у меня зубы заныли. Попугай безжизненной куклой упал на подоконник, а оттуда свалился на пол. Его голова была вывернута под неестественным углом. Шея сломана.

Агнесса вскрикнула, прижав руки ко рту.

— Он… он умер?

Я даже не встал с кресла.

— Считай до трёх.

— Раз… — прошептала она. — Два…

Тело попугая на полу дёрнулось. Послышался треск встающих на место позвонков, сопровождаемый шипением чёрной дымки.

— Три.

Кеша резко подорвался. Его глаза вращались в разные стороны. Он сделал судорожный вдох:

— Кх-х-х… Кх-х-х… Кх-х-х…

Затем встряхнулся, выплюнул перо и посмотрел на нас безумным взглядом.

— Стеклопакет… — прохрипел он с ненавистью. — Коварное изобретение человечества! Но Кеша жив! Жив!!!

— Жив, жив, — кивнул я. — Но в следующий раз, прежде чем лететь, проверяй форточку, бессмертный ты наш.