И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

Глава 6

Когда Стэн подъехал к дому, в окнах уже горел свет. Стэн припарковал машину, достал из-под сидения смятый кофейный стаканчик и медленно поднялся на крыльцо. Перед дверью он постоял, глядя, как гаснут на небе последние чахоточные блики заката.

Мимо проехал «Фольксваген Пассат». Мистер Робинсон возвращается домой с работы.

Откуда-то из темноты, слева, залаяла собака. Фолксы гуляют со своим старым ретривером.

В доме напротив миссис Бриггс подошла к окну и задернула шторы – так же, как делала это каждый вечер в течение вот уже пятнадцати лет.

На этой улице никогда ничего не меняется. Как будто смотришь одно и то же скучное кино.

Когда-то Стэн был персонажем этого фильма. Он тоже выходил из дома в одно и то же время, двигался по графику от пункта к пункту: школа – хоккей – уроки – друзья – ужин – кровать. Все было просто, легко и понятно. А потом Стэн ушел в армию и выпал из этой реальности, как зуб из десны. Больше ему не было здесь места. На этой улице. В этом городе. В этой стране.

И Стэн не понимал, как же такое могло произойти.

Вернувшись из армии, он попытался восстановить старые связи. Встречался со школьными друзьями, пил пиво и смотрел то хоккей, то бейсбол, отчаянно пытаясь найти в этом хоть крупицу удовольствия. Но не почувствовал ни-че-го.

Ребята болтали о работе и о политике, обсуждали новые тачки и телок, их пустые, невесомые слова осыпались на пол серой пылью. А Стэн улыбался и кивал. Потому что ему нечего было сказать. Потому что его жизнь осталась в Афгане, но рассказывать о ней в баре компании подвыпивших парней – от одной только мысли об этом Стэна передергивало.

Постепенно посиделки становились все реже и реже. Друзья отговаривались то делами, то свиданьями, но Стэн понимал: они просто не хотят его видеть. Не то чтобы это огорчало – Стэн тоже не получал удовольствия от общения. Но все-таки было обидно. Каждый отказ оседал где-то внутри крохотной острой занозой, егозил и цеплял. Стэн пытался найти причину. Анализировал слова и поступки, прокручивал раз за разом события каждого вечера и пытался сообразить: ну что же он делает не так?

Ответа Стэн так и не нашел. И просто перестал искать встреч с друзьями, раз и навсегда махнув рукой на гребаную социальную жизнь. Не очень-то и хотелось.

Скрипнула дверь, и под ноги Стэну легла рыжая полоса света.

- Ты чего тут стоишь? – отец вышел на крыльцо и встал рядом, прислонившись спиной к стене.

- Просто. Смотрю.

- На что? – отец оглянулся, пытаясь обнаружить хоть что-то любопытное – и, конечно, ничего не нашел.

- Да ни на что. Так, вообще. Просто смотрю.

- А. Понятно, - согласно кивнул отец, и по лицу его было видно, что нифига понятного тут нет. – Как на работе?

- Нормально все.

- Устал?

- Нет. Я же там не делаю ничего, просто машину вожу. Ну и кофе пью, - Стэн потряс перепачканным в грязи стаканчиком.

- Вот и отлично. За такие деньги… Я боялся, что это будет… ну… опасно, - отец подбирал слова с такой осторожностью, будто по минному полю шагал.

- Нет, ничего такого. Все спокойно. Даже скучно, - Стэн поднял глаза к небу, в котором тускло поблескивали первые звезды. Как будто кто-то рассыпал битое стекло. – Все, хватит мерзнуть. Пошли в дом. Зря ты в одной рубашке вышел.

Отцу Стэн не соврал. Работа действительно оказалась до чертиков скучная. Стэн приезжал к девяти на Пятую Авеню, забирал Ругер и мотался с ней по всему Нью-Йорку, как в задницу ужаленный. Вот и все обязанности.

Поначалу Стэн пытался Ругер хотя бы до дверей провожать – так, как это делали телохранители в кино. Но рыжая постоянно отказывалась, а люди на улице были совершенно обычными. Они просто спешили по своим делам. Никто не обращал внимания на крохотную девушку в темно-зеленой куртке, торопливо перебегающую тротуар. Никто не пытался вырвать у нее сумку. Никто не пытался напасть. И Стэн плюнул. Теперь он просто сидел за рулем, лениво разглядывая текущую мимо автомобиля толпу, и ждал. Но ничего не происходило.

Стэн был совершенно не нужен.

Когда он соглашался на эту работу, то ожидал абсолютно другого. Опасность. Ответственность. Выполнение миссии. И сослуживцы – люди, которые делают такое же важное дело, люди, на которых всегда можно положиться. Твои братья. Твой тыл. Ничего этого Стэн не получил .

Ругер садилась в потасканную тойтоу спокойно и равнодушно, как в такси. Ничего не объясняя, она называла адрес, а потом утыкалась в свои документы – ну или говорила на какие-то общие, совершенно бессмысленные темы. Как вам погодка, мистер Паттерсон? Как прошел вчерашний вечер? Вы любите итальянскую кухню, мистер Паттерсон?

Уж лучше бы молчала.

Стэн не хотел говорить о погоде. Он хотел знать, чем же, черт побери, занимается эта загадочная организация. Почему они едут в школьную библиотеку, потом – в магазинчик оккультных товаров, а оттуда – в ломбард? Что написано в тех бумажках, которые постоянно листает Ругер? Почему она никогда не говорит по телефону? Что здесь вообще, черт побери, происходит?!

Но Ругер ничего не объясняла, а Стэн не спрашивал. Он просто крутил баранку и представлял, как пошлет все к черту. И Ругер эту самодовольную, и вечно скалящегося Манкеля, и работу кретинскую, никому не нужную. Вот просто припаркуется у тротуара, врубит аварийку и уйдет. И гори оно все синим пламенем.

А потом Стэн представлял отца – его испуганный, разочарованный взгляд – и ехал туда, куда сказали. Потому что нормальная, в общем работа. Получше, чем в гараже. И платят отлично.

- Западная Сто Тридцать Девятая улица, триста шестой дом, - Стэн притормозил перед высокой кирпичной лестницей и заглушил двигатель. – Вас проводить?

- Нет, спасибо, - Ругер повесила на шею сумку, как почтальон, и быстрым движением пригладила волосы. – Я минут через двадцать вернусь. Отдыхайте.

Равнодушно кивнув, Стэн откинулся на спинку кресла. Он безразлично наблюдал, как Ругер взбежала по красным кирпичным ступеням, открыла тяжелую дверь и нырнула в сумрак парадной. На улице было пусто, только крупный серый кот вынюхивал что-то в траве у куста. Стэн постучал в окно. Кот оглянулся, презрительно хлестнул хвостом и направился в узкий проход между домами. Там он вспрыгнул на контейнер с отходами, еще раз покосился на Стэна и начал старательно намывать себе задницу.

- Ну и пошел нахрен. Приятного аппетита, - Стэн показал коту средний палец. И замер, вытаращив глаза. Окно над цокольным этажом разлетелось, засыпав проулок стеклянным дождем, и прямо на кота сиганул мужик в кожаной куртке на голое тело.

- Блядь!

Стэн вылетел из машины до того, как осознал происходящее. Короткие обрывочные мысли проносились в сознании, как трассирующие пули. Ругер вошла. Специальный отдел расследования. Мужик выпрыгнул.

И Стэн, перемахнув через капот тойоты, метнулся вперед. В несколько прыжков он пересек тротуар, влетел в проулок и врезался в стриптизера-десантника, как таран.

- Стоять, сука!

Прыгун опрокинулся на спину, перекатился и выхватил что-то из-за пояса.

- Хавита!

Инстинктивно Стэн нырнул вбок, пропуская мимо корпуса вспышку света, пронзительно-яркую, как дуговая сварка. Залп врезался в стену, сколов с нее пыльную штукатурку. Мужик снова махнул рукой, выкрикнул что-не невнятно-гортанное, и Стэна накрыл новый залп. И еще один. И еще. Каменная крошка брызгала сверху, острым рикошетом разлетаясь по асфальту.

Ошеломленный, Стэн рефлекторно уворачивался от летящих в него очередью вспышек, а потом сверкающий сгусток света догнал его и чугунной тяжестью ударил под дых. Стэн опрокинулся, с размаху приземлившись на локоть.

- Кхарт!

Нырнув лицом в грязь, Стэн пропустил вспышку над собой, и пронзительно-яркий световой залп разрубил мусорный бак пополам, вывернув на тротуар гниющие объедки.

- Ракшхатир! – проорал знакомый высокий голос, и над Стэном распахнулся шатер из мерцающего света. –Стоять, не двигаться!

- Кхарт! – перекатившись по асфальту, рявкнул мужик. Именно в этот момент Ругер сиганула с подоконника, и вспышка прошла у нее над головой, разрубив раму окна. Осколки стекла дождем брызнули вниз, со звоном отскакивая от сияющего щита.

- Маахита! – обрушившись на тротуар, вскинула руку Ругер. – Маахита! Маахита!

Мужик что-то кричал в ответ, уворачивался от плещущих в него сгустков света, но подскользнулся, замешкался и очередная вспышка угодила его в плечо, растеклась по телу мерцающей радужной кляксой.

Полуголый десантник запнулся, качнулся как пьяный и медленно опустился на колени. Он все еще пытался прицелиться, но рука гуляла, как у контуженного, а в глазах застыло глубокое стеклянное изумление.

- Да ложись же ты, обмудок! – Ругер шагнула вперед и пинком вышибла у него оружие. Описав в воздухе дугу, оно свалилось в грязь прямо напротив Стэна. Он наклонился вперед. Это была деревяшка. Ну или пластик, покрашенный под деревяшку. Тонкая и короткая хрень, которую можно переломить двумя пальцами, без магазина и даже без аккумулятора.

- Гхат, - устало выдохнула Ругер, и лежащего мужика опутали прозрачные ленты из света. – Пиздец.

С выражением глубочайшего охренения на лице она подошла к Стэну и села на землю – прямо в густую маслянистую лужу, вытекающую из-под мусорного бака.

- Шесть дней всего. И я проебалась. Шесть, сука, дней. Петер меня убьет.

Вид у Ругер был такой растерянный и несчастный, что рот у Стэна открылся сам по себе – на голых рефлексах, без участия мозга.

- Да ладно. Ничего же, в общем, и не произошло, - он обвел взглядом глубокие трещины в стенах. Кирпич кое-где оплавился, стекая медленными тягучими каплями, как растаявший на солнце шоколад. – Ну, то есть, все живы.

Ругер тоскливо вздохнула и провела рукой по лицу, оставляя на коже густые черные полосы.

- Ага. Осталось только Петера в этом убедить. Это, вообще-то, секретная часть работы была. И про нее ты знать не должен.

- Так мы не скажем. Я сейчас подгоню машину, загрузим этого вот в багажник. А Петеру объяснишь, что сама все сделала, пока я за кофе ходил.

- Я же его спеленала. Думаешь, существует вариант реальности, в котором ты не заметил в багажнике мужика под заклинанием?

Стэну показалось, что он спит. Мир стал таинственным и нереальным, наполнился прозрачными бесшумными тенями. И Стэн, как тюлень, скользил в темных водах абсурда, лениво колыхая ластами.

- В багажнике веревка есть. Давай просто свяжем, - на Стэна вдруг обрушилось сильнейшее желание захихикать, и он стиснул челюсти, дожидаясь, когда попустит. – И кстати. Думаю, ты мне должна кое-что объяснить. Насчет всего этого, - широким взмахом он охватил и мужика на земле, и оплавленные стены, и разоренные мусорные баки.

- Справедливо, – Ругер решительно поднялась, отряхивая с куртки расплющенную шкурку банана. – Но ты мне тоже должен. Объяснить.

- Что?

- Насчет окопа. Мне, знаешь ли, до чертиков интересно.

Стэн замолчал. Время тянулось и тянулось, как бесконечная китайская лапша, а Стэн пристально рассматривал мозаику из мусора на асфальте. Гниющие листья салата. Яичная скорлупа. Два чайный пакетика. Коробка из-под салфеток.

- Ладно, - Стэн хлопнул ладонями по коленям и медленно поднялся. Промокшие джинсы с чавканьем отклеились от задницы. – Только без всей этой херни про психологов.

- Идет, - Ругер окинула его оценивающем взглядом. – А ну-ка повернись.

Стэн послушно развернулся тылом, и в спину ему ударил поток горячего воздуха.

- Эй! – Стэн шарахнулся в сторону, наступил ногой на что-то склизкое и чуть не навернулся обратно в грязь. – Что за?..

- Да стой ты спокойно, я же тебя сушу!

Стэн осторожно потрогал джинсы – ткань действительно высохла, мгновенно покрывшись жесткой, как чешуя, коркой. И тут же, прямо под его пальцами, заскорузлая грязь исчезла.

Это был самый невероятный опыт в его жизни.

- Ладно, иди за машиной. Подгоняй сюда. А я пока приберусь, - безжалостно разбила очарование момента Ругер.

Еще раз окинув взглядом разоренный проулок, Стэн медленно поковылял к тойоте. Сзади доносились чужие и чуждые, странные слова, они падали в реальность, как камни в воду. Не выдержав искушения, Стэн оглянулся. Целый мусорный бак стоял на идеально чистом асфальте. Оплавленная дыра в стене исчезла.

- Гивироооо… - Ругер стояла и внимательно таращилась на кирпичи, под ее взглядом расколотая штукатурка затягивалась, как полынья во льду.

Тряхнув головой, Стэн выругался и вышел из проулка.