Хрупкий мир: СтеклоВатный Writober-25

31. Что-то страшное грядёт

Не люблю строить планы на будущее. Точнее, не то что не люблю — не умею. Если ещё точнее, то не прям совсем не умею, просто планы на срок бо́льший, чем ближайшие две недели, имели свойство либо переигрываться, либо перетасовываться, либо совершенно меняться. Даже в школе. Я, как прилежная ученица, заполняю расписание в дневнике на неделю вперёд, а лучше на побольше. А потом хоба! — у нас другое расписание предметов. Либо бери вонючую замазку, которую очень не любят учителя, либо рви страницу, что учителя тоже не любят. Вот такие дела.

Или пообещает мама ещё мелкой мне сходить в зоопарк. Планируем мы это за три недели, потому что ехать в областной центр. Хоп! — а у них технический день, как они это называют. Что-то где-то как-то пошло не так. Так сложились обстоятельства.

Я ещё в младшей и средней школе в ансамбле танцевала. Студия детская, при местном центре дополнительного образования детей, никто нас как в балетной школе не муштровал, но занимались мы всё-таки серьёзно: конкурсы, выезды, выступления на улисной сцене во время праздников и фестивалей. И наша студия замечательно отучила меня строить планы. Пообещаешь пойти с подружками погулять — а вот и нет, у тебя репетиция сегодня, потому что внезапно мы должны выступать в выходные. Соответственно, планы на выходные тоже отменяются, а я хотела пойти в библиотеку и набрать себе книжек, чтобы потом читать их на диване. И подобных примеров я ещё тучу могу рассказать, и это только те, что сохранила моя детская память. Или злопамять, если есть такое слово. А случаев, когда отменялись более мелкие планы, наверняка не сосчитать.

К старшей школе танцы мои кончились, но вот вечные смены моих планов самой судьбой остались. То нам директор заявила, что, поскольку нас мало, никто не будет делать в нашей школе десятый класс, идите учиться все в другую, хотя ещё месяц назад все наши настроились, что останутся учиться в родной школе. Пришлось сломя голову искать, куда примкнуть.

В новой школе я совсем не успевала привыкать к учителям, потому что они часто менялись. К друзьям тоже, потому что и они у меня менялись, я каждый месяц ошивалась в другой компании, и далеко не всегда одноклассников.

Собственно, неудивительно, что, когда меня спрашивали, куда и на кого планирую поступать, с выражением покорности неминуемому року я меланхолично жала плечами. Вопрос не был праздным: нам, старшеклассникам, надо было готовиться к дурацкому ЕГЭ, чтобы набрать как можно больше баллов и спокойно поступить в вуз. Я, конечно, могла мечтать о какой угодно профессии, от океанолога и нефтяника до дизайнера и системного администратора, но моей веры в то, что задуманное осуществится, не то чтобы не было совсем, но я боялась сглазить. Так что мечтала об одном, делала другое. Сосредоточилась на текущем. Не строила ожиданий и поэтому не разочаровывалась, когда что-то опять шло не так.

Отлично помню лето после десятого класса, когда наша не самая счастливая семья кое-как собралась вместе в количестве четырёх человек (я, родители и бабушка по маминой линии) и выбралась на море. Я не ожидала, что из этой затеи что-то выйдет, и, скрывая скепсис, смотрела, как мама примеряет старый купальник, который смотрелся так себе. Тем не менее на море мы поехали, и можно сказать, что это была приятная неожиданность. Крым, дикие пляжи, изрезанный склонами берег…

В один из дней мы втроём с мамой и папой спланировали пойти в горы с палаткой. Точнее, это они спланировали, а я сказала: "Отличная идея".

Но…

— Туча идёт. — Бабушка у нас ранняя пташка и с утра уже была на балконе. — Страшное грянет… Буря…

— Видимо, грянет буря, — согласилась я, поглядывая на чуть более тёмный участок неба. — Надо взять тент.

— Что ты? — изумилась бабушка. — В горах во время боли тебе никакой тент не поможет!

— Значит, возьмём тент и он нам не поможет, — не стала спорить я.

В общем, кончилось всё тем, что мы с родителями отправились в горы в полной уверенности, что это самая ужасная идея в нашей жизни. Мы наблюдали за тем, как кошмар в виде стремительно темнеющего неба и усиливающегося ветра достигает нас.

И… в итоге ничего не произошло. Погода попсиховала и успокоилась, вернув нам солнце и жарищу.

Родители — поскольку инициатива не сдаваться была моя — смотрели на меня как на Вангу или как на Матушку Шиптон. Ведь было же обговорено, что мы придём на вершину и нас смоет ливнем. А теперь наша палатка стоит в удачном месте на склоне в одиночестве, потому что другие путешественники, видимо, были нормальными людьми.

А я просто поддалась игре, которую со мной вели рок, судьба, господин случай и прочая теория вероятностей.

По такому же принципу — поддаваться смене планов — я поступила на кафедру финансов и менеджмента. Родители были уверены, что я пойду на журналиста. Бабушка — что на экономиста. Пара друзей — что на геодезиста либо скучного промышленного дизайнера. А вышло по-другому. Не знаю, хотела ли я этого, но потом нас накрыл Белый Всадник Апокалипсиса — Чума. В нашем случае — Корона.

— Ох, страшное грядёт… — причитала бабушка. — Какое же вам образование дадут, когда вас всех по домам отправили?

— Никакое, — согласилась я.

Те ребята, чьё обучение требовало присутствия в университете на практиках, лабораторных и прочих работах руками, конечно, проиграли по сравнению с теми, кто мог спокойно получать все нужные навыки дома. Например, со студентами моей специальности.

Когда мы были в средней школе, то, по примеру взрослых, стебали троечников, что они будут работать на заводе. А в итоге на заводе работаю я. Правда, бухгалтером. И это было удачно, потому что на заводе неплохо платят, в отличие от госконторы, в которую я хотела подать резюме, но внезапно планы переменились из-за кое-каких политических событий. А бабушка очень переживала, что случится страшное и завод закроется.

Теперь я жду, что бабушка предскажет нам какую-нибудь третью недомировую перевойну, я соглашусь с ней, что так не случится, мы все будем к этому морально готовиться, а потом наступит мир во всём мире.

Потому что мои планы никогда нормально не сбываются. Возможно, даже если что-то страшное грядёт. Особенно, если что-то страшное грядёт. И я молюсь на эту свою неудачу.