Хроники Тириса. Книга 1

Глава 3

Выбраться наружу оказалось тяжелее, чем войти. Там, где пульсировала влажная биомасса, теперь тянулись сухие, омертвевшие тоннели, застывшие в неестественных позах. Пришлось отключить магниты и лететь по коридорам, отталкиваясь от стен.

Корабль снова умер и теперь, похоже, навсегда.

Зелёная линия навигации исчезла. Я не понимал, как её вернуть, а Эхо молчал. Перед тем, как отключиться, он пояснил, что ему придётся направить все ресурсы на просчёт вариантов проникновения «Северного Ветра» внутрь корабля паразитов. Так что пришлось полагаться на ресурсы костюма и собственную память.

Космос встретил меня привычной тьмой. После давящей темноты корабля ксорхианцев здешняя пустота казалась почти уютной. Здесь же всё своё, родное. Астероид, обломки станции, пристыкованный к ним в ста метрах от меня «Северный Ветер», приветливо сверкающий прожектором.

Я вылетел из трещины и тут же понял ошибку. Так как магнитные крепления были отключены, моё тело отправилось дальше, в открытый космос. Единственное, что я успел сделать — вцепиться в край трещины. Острый край чужеродного корпуса прошил перчатку скафандра до внутренней прослойки. На визоре моментально вспыхнули красные предупреждения: «Угроза разгерметизации. Повреждение внешней оболочки — критично!»

Выровнявшись, я включил магниты на ботинках и, едва прикоснулся к обложкам стации, тут же ударил ладонью по панели на предплечье. Система выплюнула гермопасту, закрывая пробой на перчатке. Я выругался, проклиная всё на свете. Это уже второе повреждение скафандра. Ремонт влетит в копеечку и, если у меня ничего не получится с красным кристаллом, теперь точно придётся залезать в копилку.

Как же не хочется этого делать!

Внезапно в общем канале послышался ровный, лишённый интонаций голос:

— Говорит имперский крейсер «Ириан». Идентифицируйтесь и сообщите цель присутствия у корабля ксорхианцев.

Чтобы у меня не оставалось никаких сомнений, что разговаривают именно со мной, неподалёку появились два имперских разведчика. Молчать, когда с тобой говорят имперцы — верный способ бесславно сдохнуть. Перебрав возможные ответы, я остановился на самом коротком.

— Каэль Ардан, частный добытчик. Работаю по лицензии фронтира. Провожу разбор корпуса. Номер лицензии назвать?

— Мы фиксируем аномалии внутри ксорхианского корабля, — продолжил тот же безжизненный голос. — Энергетические всплески, нестабильная биолатентность. Немедленно отойдите на безопасную дистанцию в пятьдесят километров. Даём вам пять минут! В случае неповиновения применим принудительное удаление. Империя говорит только раз!

Я лишь усмехнулся. «Принудительное удаление» — имперский эвфемизм того, что они называют «очистка». Для меня это означало конец. Потерю «Ветра», карьеры, всего. Но я не мог и не хотел уходить. Этот кристалл — не просто металл. Я видел, как он светился, видел, как дрожала оболочка. Это был шанс, и я не собирался его упускать. Даже если меня сейчас принудительно удалят.

— Я не уйду, — сказал я коротко. — Объект под моим контролем. Согласно законам фронтира — это моя добыча!

Повисшая в эфире тишина пугала. Империя говорит только раз. Известный девиз, которым пугают малых детей, не желающих ложиться спать. Империя говорит, а потом делает. Сразу и без сожаления. Тот, кто не подчиняется — умирает. Так было всегда. Так должно было быть и сейчас. Вот только отступать мне уже некуда. Уничтожив старую добывающую станцию, имперцы навсегда закрыли для меня путь в боевую академию. Если я сейчас зубами не вгрызусь в Сердце — для меня всё закончится.

Тишина затянулась.

Приглушив фильтры визора, я разглядывал разведчиков. Манёвровые двигатели едва тлели, стабилизаторы работали на минимальной тяге, удерживая корабли на месте, прожектора шарили по корпусу ксорхианского корабля, выискивая малейший намёк на жизнь. Выглядело всё так, словно что-то держало имперцев на месте.

То, что не я — точно. Тогда, может сам корабль ксорхианцев? Имперцы увидели непонятную активность и перепугались. Вон, даже их устрашающий крейсер куда-то исчез. Во всяком случае рядом с астероидом я его больше не видел. Вдруг то, что корабль ксорхианцев больше не подаёт признаков жизни — временное явление? Вдруг любой выстрел заставит его проявить агрессию?

— Испугались, — пробормотал я, усмехнувшись. — Правильно. Мне тоже было страшно.

Только вот разница в том, что я уже был внутри. И вернулся.

— Каэль Ардан, — голос в общем канале вновь ожил, но металла в нём поубавилось. — Подтверди, что ты находишься на внешнем периметре объекта.

— Подтверждаю, — ответил я. — Что-то не так?

Где-то на фоне я слышал глухие щелчки — офицеры переговаривались между собой, но их шёпот срезали помехи.

— Наши сенсоры зафиксировали кратковременный всплеск активности внутри корабля ксорхианцев.

— Всё уже закончилось, — спокойно сказал я. — Корабль мёртв.

— Мёртв, — повторили на том конце, будто пробуя слово на вкус. — Откуда тебе это известно?

— Потому что я был внутри, — ответил я.

На этот раз тишина была почти физической. Даже разведчики притихли. Я почти видел лица имперцев. Офицеры, инженеры, операторы — каждый пытается решить, что делать с человеком, который не просто подлетел к ксорхианскому кораблю, а вошёл внутрь и вернулся.

— Каэль Ардан, — наконец сказал голос, — тебе запрещено приближаться к объекту. Империя требует, чтобы ты немедленно отошёл на безопасную дистанцию пятьдесят километров. Повторяю — немедленно.

— Нет, — произнёс я. — Объект под моим контролем. По законам фронтира, всё, что найдено вне имперских рубежей и не имеет владельца, принадлежит первооткрывателю.

— Закон фронтира не распространяется на объекты ксорхианцев, — голос стал жёстче. — Они классифицированы как опасные. Любое взаимодействие требует допуска уровня «бета».

— С чего вы взяли, что у меня нет допуска? — со всей доступной мне искренностью спросил я. — Вы проверили архив?

Повисла очередная пауза. Я знал, что проверить они не смогут. Связь с центром шла с задержкой.

— Повторяю, — голос стал жёстче. — Уйди от объекта. Это приказ.

— Да не могу я! — в моём голосе прорвалось раздражение. — Пока я гулял по кораблю ксорхианцев, кое-что нашёл. Понятия не имею, что это, но определённо хочу забрать себе.

— Предупреждаем в последний раз, — имперцы явно не собирались отступать. — Любые действия вблизи ксорхианского корабля запрещены! Если ты продолжишь упорствовать, мы будем вынуждены не только применить принудительное удаление, но также и арестовать имущество по статье о нарушении безопасного взаимодействия с остатками чужеродных кораблей!

Я вдохнул. Слова звучали холодно, пугающе, но в них ощущалось что-то человеческое. Страх? Нерешительность? Ясно одно — то, что я до сих пор жив, говорит о том, что имперцы понятия не имеют, как правильно поступить. Убить меня они не могут. Но и отступить у них права нет.

— Удаляйте и арестовывайте, — ответил я ровно. — Я не уйду. Если вы попытаетесь меня выгнать силой — уничтожу то, что нашёл.

Понятия не имел, можно ли разрушить Сердце, но, если имперцы действительно начнут атаковать, постараюсь это сделать. Вдруг удастся хоть кусок себе урвать?

— Ты угрожаешь империи уничтожением артефактов ксорхианцев? — спросил офицер, и теперь в голосе прозвучал не только угроза, но и удивление: — Ты понимаешь, что с тобой произойдёт, парень?

Вот, теперь уже и «парень».

— Дальше фронтира не сошлют, — ответил я. — Корабль ксорхианцев торчал тут тридцать лет. Никому до него дела не было. Но стоило мне найти что-то интересное, как империя тут же возбудилась. Вот только мне-то что с этого? Я свободный житель фронтира. У меня есть права. Хотите выгнать меня силой — выгоняйте. Но тогда находку мне придётся уничтожить.

— Опиши её, — потребовал, хотя, скорее, попросил голос.

— Огромный красный кристалл, примерно в половину моего корабля, — ответил я, прекрасно понимая, что прорезать дыру в корпусе ксорхианского корабля мне не позволят, несмотря на мыслительную работу Эхо. Видимо, Сердце придётся сдать имперцам, но для этого нужно выторговать себе хоть что-то. Как вариант — жизнь, конечно, но хотелось бы ещё и денег.

Снова в эфире начались обрывки разговоров. Помехи всё прерывали, но порой пробивались отдельные фразы: «не рисковать», «ждать ответа», «научная оценка».

— Нам нужно время, — наконец сказал голос. — Ожидай решения. Никому не приближаться к объекту.

Имперцы решили спихнуть принятие решения на тех, кто привык это делать. Одно дело уничтожать бесполезную добывающую станцию, другое — возиться с мальчиком, который нашёл какой-то артефакт. Вдруг это что-то ценное и они сейчас всё сломают?

Я стоял рядом с «Северным Ветром», не понимая, что делать дальше. Уходить нельзя — как только я отсоединюсь от обломков станции, назад уже не вернусь. Имперские разведчики, что висели вдали, не позволят этого. Но и бесцельно стоять мне не хотелось. Время в космосе — это деньги. Порой большие. Топливо, энергия, воздух. Восстанавливать эти ресурсы здесь, рядом с ксорхианским кораблём, у меня не получится. В «Ветре» нет генераторов. Слишком дорогие они. Значит, у меня максимум два дня, чтобы как-то решить вопрос с имперцами. Потом придётся возвращаться.

И мне категорически не нравилась эта ситуация. Посмотрев на обломки станции, я достал резак и пошёл к ближайшей плите, где когда-то увидел большое скопление фазового сплава. Нужно работать! Плазма вспыхнула мягким светом, и резак зашипел, впиваясь в металл. Я вёл линию медленно, чтобы не перегреть сопло. «Ветер» реагировал на команды вяло. Видимо устал, как и я. Манипуляторы выдвинулись, захватили отрезанную плиту, и переработчик загудел.

На визоре пробежали цифры: 0,47 кг фазового сплава. Появись подобное вчера, я бы прыгал от радости. Сейчас же просто отметил, что норма стала ближе и начал резать следующую плиту. Привычные движения. Привычная работа. Идеальное развлечение для того, чтобы скоротать время.

Работа шла медленно. Два разведчика даже не думали уходить — висели на одном месте, напоминая о том, что вскоре что-то должно произойти. Если кто-то решит, что я полез не туда, меня уничтожат, причём вместе с «Ветром» и всем добытым фазовым сплавом. Но стоять без дела я не мог.

Когда очередная плита ушла в переработчик, в голове раздался тихий щелчок.

— Совместимость стабильна. Носитель функционирует.

— Очнулся, — обрадовался я. — Чем порадуешь? Закончил расчёты?

— Подтверждение. Результаты анализа готовы. Проникновение внутрь падальщика невозможно. Текущих ресурсов носителя недостаточно для уничтожения внешнего корпуса сердцевика.

— Каким-то другим способом можно подступиться к Сердцу? — сдаваться мне не хотелось. Что я, напрасно с имперцами полез ругаться? — Разобрать его на части? Сломать и перетаскивать в переработчик по частям?

— Отрицание. Текущих ресурсов недостаточно для транспортировки Сердца. Вероятность детонации — сто процентов.

Слова Эхо прозвучали как приговор. Всё, Каэль Ардан. Твои мечты выслушаны и признаны несущественными. Хочешь что-то сделать с Сердцем корабля ксорхианцев? Не в этой жизни.

Словно в каком-то забытьи я продолжил работу, безучастно глядя за тем, как увеличиваются итоговые цифры добытого фазового сплава.

18,6… 19,3… 20,1.

Я моргнул, проверяя ещё раз. Норма. Впервые за полтора года работы! Какое-то время я смотрел на появившуюся цифру, после чего истерично рассмеялся. Это даже не издёвка — это что-то большее! Впервые сделать норму в день, когда всё рухнуло — это что-то из разряда хитрых вывертов судьбы. Вот так она напоследок надо мной смеётся.

На визоре появилась строчка: «Внимание, остаток энергия: 11 %». Нужно менять батареи.

Повернувшись к «Ветру», я сделал несколько шагов, как неожиданно что-то громко треснуло. Эхо сразу напомнил о своём существовании:

— Неопознанное излучение. Фиксируется нестабильность пространства.

— Излучение от падальщика? — спросил я, не понимая, что происходит.

— Отрицание. Источник неизвестен.

Ответ пришёл буквально через несколько мгновений. Звёзды дрогнули и там, где секунду назад была пустота, проявился гигантский силуэт. Очередной имперский крейсер, вот только этот был совершенно другим. Гладкий, вытянутый, словно отлитый из цельного куска металла. Размерами он был сопоставим с сердцевиком ксорхианцев — километра три, не меньше. Появился он без прыжковой вспышки, не оставляя следов выхода из гиперпространства. Просто воплотился неподалёку от астероида.

На визоре вспыхнул его контур, а с ним — символ на корме. Солнечный диск, рассечённый вертикальной чертой, и вокруг него — три сияющих кольца. Стало как-то трудно дышать и я даже сделал шаг в сторону корабля падальщиков, полагая, что тот меня защитит. Этот знак мне доводилось видеть только на официальных трансляциях. Знак высшей знати Соларионов. Рода, который правит империей Тирис. Ниже символа огромными буквами было написано: «Сарос».

По эфиру прошёл сигнал на всех каналах:

«Приоритет Омега. Всем имперским судам — немедленно прибыть к флагману Соларионов!»

Разведчики рванули к нему без раздумий. От астероида отделилась ещё одна точка, рванувшая к флагману Соларионов. Третий разведчик. Из тьмы космоса появился и предыдущий крейсер, выглядящий на фоне флагмана настоящим малышом. Никто не спорил, не обсуждал приказы. Империя говорит только раз. Потом начинает стрелять. Даже по своим.

Эфир снова ожил — в нём появился голос. Холодный, ровный, будто не принадлежал живому существу.

— Идентифицируйтесь.

— Каэль Ардан, частный добытчик. Работаю по лицензии фронтира. Провожу разбор корпуса с целью добычи фазового сплава, — представился я. Причём точно также, как совсем недавно представлялся разведчикам.

— Добытчик, — повторил голос, будто пробуя слово. — Зафиксировано вмешательство в структуру корабля ксорхианцев.

Я промолчал — вопроса не было, так что отвечать мне не требовалось. Видимо, кто-то на «Саросе» подумал точно также, так как вопрос всё же появился:

— Назовите причину вторжения в корабль ксорхианцев.

— Извлечение фазового сплава, — ответил я. — От станции откололся большой кусок, врезался в корабль ксорхианцев. Я прибыл сюда для добычи.

Вновь пауза.

— Фазовый сплав зафиксирован. Общая масса — двадцать целых одна десятая килограмма.

Информация прозвучала так буднично, будто у моего трюма стояли их приёмщики. Я даже посмотрел на «Ветер», но никого рядом с ним не было.

— Названная причина не является объяснением вторжения на корабль ксорхианцев, — произнёс голос.

— Именно она и является, — не согласился я. Раз меня не уничтожили сразу, значит можно немного и понаглеть. — Обломок станции повредил корпус корабля ксорхианцев, что позволило мне заглянуть внутрь. Никто не знает, из чего состоят их корабли, вот я и подумал, что там тоже есть полезные ресурсы.

— Наблюдаю знакомое излучение, — вмешался Эхо. — Сканирование структуры. Рекомендация — не информировать о манипуляциях с резаком внутри падальщика.

— Причина? — мысленно спросил я.

— Опасность поглощения, — ошарашил меня Эхо. — Опасность утери наноструктурных единиц. Рекомендация — режим тишины.

— Они же первым делом спросят, как я активировал Сердце, — подумал я.

— Активация произошла после динамического контакта падальщика с обломками станции. Деформация внутреннего корпуса. Вероятность — две миллионные процента.

Я почувствовал, как мой пульс ускорился. Эхо никогда не звучал так. В его голосе впервые появились эмоции — неуверенность и почти человеческий страх.

— Что с тобой? — мысленно спросил я.

— Резонанс. Источник внутри корабля.

— Какой источник? — уточнил я.

— Матрица.

— Чего? — я начал злиться. — Эхо, нужно больше информации! Почему мне приходится вытаскивать из тебя всё зубами?

— Нет информации. Только осознание. Решение — не активировать каналы связи. Не отвечать на прямые запросы. При обнаружении неизбежно поглощение.

Я не успел спросить, что он имеет в виду, как эфир ожил вновь. Голос пришёл чисто, без шумов, будто источник находился в метре от меня.

— Говорит Арис Соларион. Управляющий исследованиями артефактов предтеч и ксорхианцев рода Соларион. Каэль, согласно имеющимся у меня данным, ты залез внутрь корабля ксорхианцев. Верно? Что тебя туда потянуло?

Я ожидал чего угодно, только не такого простого вопроса. Я прекрасно знал, кто такой Арис Соларион. Этого человека часто показывали по трансляциям. Нельзя сказать, что он находился на самой верхушке правящего империей рода, но в первой сотне точно числился. Увидеть такого человека здесь, на фронтире — уже чудо. И тем удивительней, что в тоне Ариса Солариона не было ни намёка на высокомерие. Лишь спокойствие и уверенность в собственных силах.

— Хотел посмотреть, что там, — ответил я. — Врезавшаяся станция сделала трещину, я не мог не воспользоваться подвернувшейся возможностью. Никто нигде не рассказывает о том, что вообще твориться на кораблях ксорхианцев, вот я решил устранить пробелы в знаниях.

— Похвальное стремление для добытчика, — произнёс Арис Соларион. — Есть данные, что как только ты проник на корабль ксорхианцев, начали фиксироваться аномалии. Корабль ожил. Расскажи, что ты такого сделал?

Эхо почти завизжал: «Усиление поиска! Угроза поглощения! Молчание!».

— Я? Вообще ничего не делал. Когда вошёл внутрь, чуть от страха не умер. Всё было каким-то живым. Мягким. Нереальным для мёртвого корабля с дыркой в корпусе. При этом с каждой секундой внутренности становились всё мягче, словно оживали. Я испугался и хотел уже сбежать, решив, что ксорхианский корабль оживает, но тут резко всё закончилось. Буквально по щелчку пальцев. Всё затвердело и вновь стало мёртвым. Это показалось мне странным, так что я пересилил себя и пошёл дальше. Там-то и нашёл огромный красный кристалл, о котором сообщил имперцам.

— Говорят, ты угрожал его уничтожить, — продолжил Арис. — Как ты собирался это делать?

— Не собирался я ничего уничтожать, — признался я. — Блефовал. Согласно законам фронтира, всё, что найдено на брошенных кораблях — добыча того, кто это нашёл. Имперцы решили, что им законы не писаны и потребовали, чтобы я убрался прочь от ксорхианского корабля. Вот я их и пугал.

— Что же ты собрался делать с Сердцем? — спросил Арис.

— Проверка! — заявил Эхо. — Ты не должен знать терминологию падальщиков!

— Сердце — это же тот самый кристалл? — уточнил я, согласившись с Эхо. — Или это что-то другое? Если кристалл — хотел засунуть его в переработчик, чтобы разделить на ресурсы. Если что-то другое — то не знаю, для начала это Сердце нужно найти.

— Уменьшение сканирования! — в тоне Эхо появилось облегчение. — Обнаружение провалилось!

— Что же, я тебя понял, — произнёс после паузы Арис Соларион. — Вот как мы поступим. Залезай в свой корабль и отправляйся домой. Мои учёные исследуют находку и тогда будет понятно, что конкретно ты нашёл. От лица рода Соларион официально заявляю, что найденный кристалл принадлежит роду Ардан. Когда мы здесь закончим, я навещу твоего отца, Герарда Ардана, и мы обсудим стоимость выкупа. Так тебя устроит?

— Кристалл принадлежит не роду Ардан, а мне! — заявил я. — Каэлю Ардану. Единоличное пользование. И договариваться о его выкупе нужно не с отцом, а со мной.

В эфире послышался смех. Арис Соларион изволил веселиться.

— Да будет так, — произнёс представитель правящего рода. — Жди меня в гости, Каэль Ардар, свободный добытчик! Теперь покинь эту зону. Ты здесь лишний.

Центральная система Соларионов, Научный комплекс «Ориэн-9»

Шесть часов назад

Широкие окна лаборатории глушили свет ближайшей звезды, а в воздухе стоял ровный, сухой гул фильтров. Всё шло по плану — привычные отчёты, анализ образцов артефактов предтеч, спокойный ритм исследовательского дня. В этом месте не любили суеты. Она мешала.

Дверь отошла в сторону и тишину разорвали звуки бега. Кто-то нёсся по коридору, цепляя роботов-уборщиков. Те пикали, хватаясь за столы, но причине возникшего хаоса не было до них дела.

Доктор Мирен Тал бежала, едва ли не впервые с момента выпуска из академии Соларионов. Спокойная размеренная жизнь на станции не подразумевала подобных нагрузок и по лицу Мирен уже бежал пот, но промедлить или доверить информацию безжизненным машинам женщина не могла. Только лично!

— Профессор Дейрон! — голос Мирен Тал сорвался, когда она практически добежала до стола руководителя лаборатории. — Срочное сообщение по гиперсвязи! Канал имперского крейсера «Ириан» — приоритет «альфа»!

Профессор Дейрон Салар не сразу понял, что именно он слышит. Работы за последнее время было так много, словно все предтечи разом решили продемонстрировать Соларионам своё наследие. Уже даже мелькала мысль о том, чтобы написать прошение о расширении комплекса. В текущем составе они не справляются.

— Альфа? — рассеянно переспросил Дейрон Салар, не отрывая взгляда от экрана. — Мирен, ты, должно быть, ошиблась. Приоритет «альфа» не используется для научных каналов. Это приоритет военных.

— Именно, — выпалила Мирен, добравшись, наконец, до стола начальства. — Сообщение пришло по прямому каналу!

— Что там, авария какая-то? — Дейрон Салар оторвал взгляд от планшета. Прямое сообщение с приоритетом «альфа» не могло означать ничего хорошего. — Где «Ириан» сейчас находится?

— Система Агрис, — нетерпеливо ответила Мирен Тал.

— Агрис? — переспросил Дейрон Салар и вернулся к планшету. Глава лаборатории не любил спешку. Прежде чем что-то делать, нужно несколько раз проверить, обдумать и только затем принимать решения. — Да, вижу. Подозрение на два артефакта предтеч шестого ранга. Что могло пойти не так?

Шестой ранг артефактов подразумевал отсутствие интеллекта, работоспособности и даже целостности. Просто металл, которого когда-то касалась рука предтеч. Пойдёт в переработку.

— Дело не в предтечах, — произнесла Мирен Тал. — Ксорхианцы.

Пальцы Дейрона дрогнули и планшет выпал из рук.

— Повтори, — потребовал руководитель лаборатории.

— Ксорхианцы, — произнесла ещё раз Мирен. — Корабль, считавшийся мёртвым, активировался. Внутри него обнаружен артефакт. Кристалл. Красный, крупный, энергетический спектр нестабилен. Половина лёгкого корвета по объёму. Передача поступила с борта крейсера «Ириан». Это может быть Сердце!

— Вояки туда лезли? — с ужасом спросил профессор, представив, что могут натворить военные на важном объекте.

— Нет. — Мирен покачала головой. — Туда залез кто-то другой. Частное лицо. Добытчик фронтира. Он не просто нашёл кристалл — он заявляет, что это теперь его собственность. Вот запись.

Мирен Тал нажала на экран планшета и раздался спокойный голос гражданского:

«Я свободный житель фронтира. У меня есть права. Хотите выгнать меня силой — выгоняйте. Но тогда находку мне придётся уничтожить…»

— Чушь какая-то, — нахмурился профессор Салар. — С каких пор жители фронтира начали указывать нам, что делать? Что это за безумец? Имя известно?

— Каэль Ардан, — прочитала Мирен Тал. — Двадцать один год.

— Ардан? — Дейрон Салар поднял брови. — Никогда о таких не слышал. Сейчас…

Несколько раз нажав на свой планшет, глава лаборатории неожиданно побледнел.

— Профессор? — забеспокоилась Мирен Тал. Реакция начальства ей не нравилась.

— Арданы — дальняя ветвь Соларионов, — ответил Дейрон Салар. — Если его уничтожить, да ещё и рядом с Сердцем ксорхианцев, возникнут вопросы. Много вопросов. Прикажи «Ириану» — никаких действий, никаких приближений, никаких попыток вмешательства. Объект классифицировать как стратегически опасный. Любое воздействие без приказа из Центра будет расцениваться как измена.

Теперь побледнела уже Мирен Тал. Подобные слова она слышала впервые. Однако через несколько мгновений она побледнела ещё больше. Процессор Дейрон Салар активировал переговорное устройство и произнёс, обращаясь по закрытому каналу туда, куда обычные люди и смотреть-то права не имели:

— Говорит профессор Дейрон Салар, глава научного комплекса «Ориэн-9». Запрашиваю срочную связь с куратором в императорском дворце. Приоритет «высший». Нужна помощь.